Поначалу вам скорее всего не понравится — книга в целом, главная героиня в частности, да и писательница как таковая. В романе Элизабет Страут «Оливия Киттеридж» есть все для того, чтобы его захотелось поскорее закрыть, отложить подальше и больше к нему не возвращаться.

Или, например, место действия: Кросби, штат Мэн. Городок явно симпатичный, но при этом описан с таким количеством излишних подробностей, что в какой-то момент воображение перестает фиксировать все эти бесконечные улочки, сосновые рощи, подъездные аллеи и призывно шумящие бухты. Людей здесь живет немного, однако Страут, похоже, задалась целью не просто рассказать о них, но раскрыть внутренний мир каждого, с его непростым прошлым и неясным будущим. И вот уже перестаешь понимать, кто кем кому приходится, имена сливаются в бессмысленный набор букв, а диалоги только утомляют и запутывают еще сильнее.

В этот самый момент книгу действительно лучше отложить, но ненадолго, на день-другой, а потом все же попробовать к ней вернуться. Результат будет довольно неожиданным.

Внешняя путаница нужна только для того, чтобы читатель действительно перестал обращать внимание на перегруженный деталями пейзаж, вглядываться в лица прохожих и всерьез прислушиваться к тому, о чем говорят вокруг. Чтобы мы не чувствовали себя туристами — кто станет обращать особое внимание на то, что уже видано не раз и никуда от тебя не денется? Чтобы местные жители примелькались настолько, будто мы встречаем их каждый день много лет подряд, а имена и лица утратили значение, потому что всех и не упомнишь. Этих недавно ограбили, этот был в школе отличником, потом стал психиатром и сошел с ума, а эта женщина — как ее зовут? — то ли Энн, то ли Бетти, да, впрочем, и неважно, потому что у нее милая улыбка и ничего, кроме «Здравствуйте», она никому никогда не говорит.

Едва читатель начинает понемногу ориентироваться, как возникает вопрос о необходимости точки зрения. Чтобы окончательно проникнуть в этот мир, на него надо смотреть особым взглядом. Глазами человека, живущего здесь очень и очень давно.

Тут-то и оказывается, что из всех жителей Оливия для этой роли подходит как нельзя лучше. Любопытная и в меру болтливая, она помнит абсолютно все, что здесь происходило за последние десятилетия, она знает сокровенные тайны каждого, кто хотя бы однажды попадался ей на глаза. Школьная учительница математики, она вырастила добрую половину жителей Кросби. То, чего не запомнит читатель, запомнит Оливия и при необходимости перескажет все заново — не раз и не два. Не просто главная героиня, но альтер-эго читателя: других кандидатур на эту роль здесь просто нет.

Книга сравнительно небольшая, но прочесть ее быстро не получится. Потому что как только мы оказываемся внутри, время принимает совершенно особое течение. Здесь нет сюжета как такового, роман состоит из нескольких самостоятельных новелл. Они объединены общей линией, более-менее постоянным набором персонажей, но композиция всей истории такова, что следим мы в основном не за событиями, а просто за тем, как меняется жизнь. Может показаться, что это довольно скучное занятие, но в том-то и секрет: мы здесь больше не гости, помните? Странным образом все, что происходит, теперь задевает нас за живое; это касается каждого, кто обнаруживает себя среди жителей Кросби, штат Мэн.

Потому и непростой характер, всевозможные недостатки Оливии Киттеридж, как и она сама, больше не кажутся отталкивающими. Страница за страницей книга учит нас принимать людей такими, какие они есть на самом деле (а мы ведь к этому совсем не готовы, правда?). Задача не из легких, но ближе к середине внезапно ловишь себя на том, что болеешь за всех и каждого, да и сам куда больше открыт миру, чем несколько страниц назад. Пока читаешь о жизни других, в твоей голове странным образом многое выравнивается, приходит к некоему порядку, и то, что еще вчера раздражало, сегодня кажется незначительным. То, что еще вчера казалось грубостью, сегодня воспринимается как проявление любви.

Несколько лет назад роман Элизабет Страут был удостоен Пулицеровской премии. Как правило, Пулицера дают за новаторство формы или идей, а лучше, чтобы одно изящно сочеталось с другим; во всяком случае делают вид, что дают именно за это. И решение присудить премию Страут может показаться как минимум странным — ничего особо новаторского в книге нет, язык местами и вовсе кажется архаичным. Роман вполне мог быть написан и двадцать лет назад. Но если вы все же дочитаете до конца, то убедитесь, что «Оливия Киттеридж» из тех романов, где ближе к концу внутренние перемены происходят не только и не столько с героем, но в первую очередь с читателем. А это, как ни крути, гораздо важнее любых диковинных ингредиентов. И в этой связи решение, принятое пулицеровской комиссией, выглядит не просто оправданным, но едва ли не единственно возможным.