Слава Полунин, Наташа Табачникова

Издательство «Академия дураков», 2014

Счастье — вот то самое слово, которое уже давно у миллионов людей ассоциируется со Славой Полуниным. Он его несет. Он его генерирует. Он его олицетворяет. Книга «Алхимия снежности» — некое подобие старинного комода с множеством секретных дверец и отделений, где счастье — маленькое и большое, мимолетное и непреходящее — разложено по соответствующим полочкам.

Известный на весь мир Желтый Клоун вспоминает, как зарождалось, проступало очертаниями, обретало форму и голос «сНежное шоу», его любимое детище, в некотором смысле дело всей жизни. Вот и оседает на страницах в виде ярких обрывочных воспоминаний эта удивительная жизнь.

Книга разбита на множество маленьких главок, которые в свою очередь дополнены отступлениями, короткими и не очень. Из-за дробности текста возникает ощущение живой неспешной беседы, когда одна мысль притягивает другую, потом все сменяет какой-нибудь объемный образ, а новая история оживает от незапланированной детали, внезапно пришедшей на ум.

А еще там есть картинки. И сами по себе картинки стоят того, чтобы хотя бы раз эту книгу просто увидеть, подержать в руках. Если клоун Слава Полунин — генератор счастья, то художник Квинт Бухгольц — генератор красоты. Про его работы хочется сказать только одно: они красивы. Именно простая, очищенная от эпитетов красота помогает осознать одну очень важную вещь. Едва открыв книгу Полунина с иллюстрациями Бухгольца, буквально чувствуешь, как любой, даже самый навязчивый страх — нет, не забывается, не отступает на второй план — он просто исчезает, бесследно. Красота — единственно верное средство в борьбе со страхом. В сердце, заполненном красотой, месту для страха просто неоткуда взяться.

И, закрывая книгу на последней странице, смотришь на мир уже совершенно иными глазами. Мир вроде бы не стал лучше. Но он все-таки пригоден для жизни, если способен вместить всю эту красоту и все это счастье.

Питер Акройд

Издательство Ольги Морозовой, 2014

Страшилки — вот из чего состоит сборник. Короткие истории, вроде тех, что обычно рассказывают у костра, у камина, при горящих свечах. Истории, поверить в которые при свете дня практически невозможно, а с наступлением ночи — особенно темной зимней ночи — не верить уже не получается.

Питер Акройд собрал задокументированные рассказы о встречах англичан с призраками за последние несколько столетий. Важно, что все события разворачиваются в Англии, поскольку, по утверждению автора, именно на британских островах привидения являются людям особенно часто.

Дневниковые записи, газетные вырезки, письма, расшифрованные стенограммы устных рассказов — каждый отдельно взятый текст снабжен комментарием Акройда с указанием источника, что придает словам вес, необходимый для того, чтобы напугать читателя XXI века былью, рассказанной триста лет тому назад.

Новый год и Рождество всегда были связаны с ожиданием чуда, попытками разбавить реальность мистикой, украсить быт не только еловыми лапами и светящимися шарами, но впустить в жизнь нечто необъяснимое, загадочное, то, что способно расшевелить воображение.

«Присутствие привидений, свидетельствующее о существовании иного мира, приносит утешение», — пишет Акройд в предисловии. А также позволяет хотя бы ненадолго поверить в то, чему мы разучились верить еще в детстве. И заставляет ближе придвигаться друг к другу, когда мы ложимся спать. Вот и получается, что «Английские привидения» — очень уютная книга. А чего, как не уюта, мы ждем в первую очередь от любого семейного праздника.

Гленн Бек, Николь Баарт

Фантом Пресс, 2013

Небольшая по объему книжка, которая читается за один присест. У Рейчел, главной героини, было трудное детство: мать-алкоголичка, отец-трудоголик, вечно где-то пропадающий, недодавший дочери любви, не сумевший оттенить, затмить взбалмошную и деспотичную мать.

О детстве у Рейчел сохранилось только одно светлое воспоминание. Они с отцом гуляют по темному заснеженному парку, Рейчел падает в сугроб, барахтается, смешно поводя руками в разные стороны, а когда поднимается на ноги, то видит странный отпечаток, оставшийся от ее тела на снегу. Фигурка повторяет ее собственные очертания, но там, где у Рейчел руки, на снегу отпечаталось что-то вроде крыльев. Снежный ангел, да и только.

Теперь Рэйчел повзрослела, и ее новую жизнь тоже нельзя назвать счастливой. Но навязчивое детское воспоминание посещает ее все чаще, и однажды она решается на перемены.

На первый взгляд книга напоминает сеанс психоанализа. В вымышленных проблемах главной героини читатель с легкостью найдет отражение своих собственных проблем: недопонимание с родителями, насилие в семье, неспособность окончательно повзрослеть и, как следствие, невозможность счастливой жизни.

Но концовка у истории благополучная. А ведь именно за это мы любим хеппи-энды: приводя героев к счастливой развязке, автор дарит нам надежду, что и у нас все может сложиться хорошо. Для того чтобы изменить свою жизнь, чтения, конечно же, недостаточно. Но если относиться к этой книге как к сказке, дающей утешение, небольшую передышку и несколько часов покоя, это действительно удачный выбор.

Джон Гришэм

АСТ, 2009

Книга давно не переиздавалась, однако найти в магазинах ее пока еще можно, хоть и придется хорошенько поискать. Для особо ленивых текст выложен в интернете на множестве ресурсов. Но лучше все же совершить небольшой рейд по крупным книжным прилавкам и букинистическим развалам. Упорство обязательно будет вознаграждено.

Повесть о немолодых супругах Лютере и Норе Крэнк, которые решаются вместо празднования Рождества отправиться в круиз в теплые страны. Рождество для американцев — дорогое удовольствие и, по мнению банкира Лютера, в итоге никогда не оправдывает средств. Круиз поможет сэкономить добрую половину той суммы, которую обычно они тратят на праздники. И плюс не надо украшать дом всей этой постылой мишурой.

Все идет по плану — Лютер и Нора покупают путевку и даже записываются в солярий, чтобы несколько недель спустя не выглядеть где-нибудь на Ямайке раздражающе бледными. Но вскоре о необычном решении супругов узнают буквально все жители городка, и вот тут начинаются проблемы. Рождество — семейный праздник. И как быть, если все, начиная от мэра и заканчивая мальчишкой-почтальоном, считают город одной большой семьей?

Лютер и Нора проявляют небывалое упорство, ссорясь по ходу со всеми, с кем только можно поссориться. И вот проснувшись утром в канун Рождества, упаковав вещи, мысленно уже пребывая на борту трансатлантического лайнера, они слышат пронзительный звонок телефона. И как-то сразу понятно, что этот звонок разрушит их планы.

Звонит дочь, которая месяц назад уехала в Африку. Она со своим женихом-перуанцем через несколько часов приземлится в аэропорту родного города. Мам, пап, правда, здорово? Конечно, дочка, какой приятный сюрприз!

И вот тут начинается самое интересное. За несколько часов нужно проделать работу, на которую они привыкли тратить пять недель. Стычки с торговцами, кража рождественской елки, бегство от полиции, скорая помощь отцу, который, украшая дом, падает с крыши. И все это для того, чтобы отметить праздник точно так же, как они делали это всегда.

История о бегстве от Рождества начинена, как праздничная индейка. Пока двое немолодых супругов всеми силами стараются спастись от праздника, праздник накрывает их с головой. И ничего, кроме облегчения и радости, читатель в конце не чувствует: как можно было от всего этого отказаться, как хорошо, что все хорошо.

Рождественское настроение — то, что случается даже с самыми циничными людьми, пускай даже вопреки их воле. Первым подобную историю рассказал еще Чарльз Диккенс. А Джон Гришэм по-своему переиначил ее на новый лад. Это еще одна особенность праздника: порой не стоит пытаться выдумывать что-то новое. Новогодняя елка всегда пахнет новогодней елкой. Но от этого из года в год мы радуемся ей не меньше.

Питер Хег

Symposium, 2014 (переиздание)

Ни Питер Хег, ни его роман о Смилле не нуждаются в каком-то специальном представлении. Так что считайте это просто напоминанием.

Незадолго до Рождества, возвращаясь с работы домой, Смилла Ясперсен становится случайным свидетелем трагического события: соседский мальчик Исайя срывается с крыши и разбивается насмерть. Полиция классифицирует произошедшее как несчастный случай и вскоре закрывает дело. Однако Смилла решается провести собственное расследование. По ее мнению, мальчик просто не мог оказаться на крыше сам по себе — он всегда панически боялся высоты.

Возможно, роман так и остался бы лихо закрученным детективом, если бы не одна особенность, из которой вырастает не только главная метафора книги, но рождается совершенно особая, поэтическая интонация: Смилла знает около семидесяти определений, обозначающих слово «снег». Хранительница этого ненужного в общем-то знания, она противопоставлена даже не столько Копенгагену — городу, стремящемуся к стерильности, где разворачиваются основные события, но современному европейскому обществу в целом. То, что другими людьми воспринимается как банальные осадки (красиво, конечно, но лучше поскорее разгрести тротуары, соскоблить наледь, вывезти сугробы куда подальше), Смилла ощущает едва ли не как живую субстанцию.

Вот и балансирует роман на грани леденящего душу триллера и захватывающего дух снежного пейзажа. Поэзия рождается из мрака и небытия, а те, кто не способен ее оценить, в мрак и небытие погружаются. Загадочная книга, для чтения которой лучше всего подходят именно новогодние декорации.

В 2011 году британская композитор и певица Кейт Буш и писатель Стивен Фрай записали композицию под названием 50 Words for Snow. Под психоделические семплы и внезапные всхлипы женского вокала, сливающиеся со звуком зимней вьюги, Фрай начитывает пятьдесят определений, обозначающих на разных языках слово «снег». Одно из слов Фрай произносит на русском языке. Какое — узнаете сами, если послушаете. В сочетании с романом Хега эта музыка способна приблизить к тому позабытому ощущению тайны, мрачноватой сказки и чистого волшебства, без которых Новый год и Рождество были бы просто цифрами в календаре.