В зимних Олимпийских играх в корейском Пхенчхане, до открытия которых остаются считаные дни, смогут принять участие лишь 169 россиян. Согласно опубликованному на прошлой неделе заявлению Международного олимпийского комитета (МОК), именно столько наших атлетов получили персональные приглашения на соревнования. В их числе не оказалось ряда ведущих спортсменов, что лишает российскую сборную шансов даже на относительный успех в командном зачете. И это при том, что сам «командный зачет» для наших атлетов будет весьма условным. Согласно принятому ранее решению МОК, с которым российская сторона согласилась, на Играх‑2018 россияне смогут выступить лишь в качестве «олимпийских спортсменов из России», без права использовать национальную символику и гимн.

В результате допингового скандала на зимних Играх‑2014 в Сочи, который тянется до сих пор, дисквалифицированы были десятки российских атлетов. Тем не менее российское представительство в Пхенчхане все равно до последнего времени ожидалось весьма солидным, подозрений в «нечистой игре» смогли избежать многие. Но когда МОК объявил о завершении «раздачи приглашений», список оказался сильно урезан. Достаточно сказать, что в Сочи нашу страну представляли 225 атлетов, а на зимних Играх‑2010 в канадском Ванкувере – 175. При этом олимпийских надежд МОК лишил таких звезд, как биатлонист Антон Шипулин, лыжник Сергей Устюгов, мастер шорт-трека Виктор Ан. Вместе с ними «черную метку» получили несколько их коллег по сборным в этих видах спорта, а также фигуристы Иван Букин, Ксения Столбова, конькобежцы Денис Юсков, Павел Кулижников, хоккеисты Антон Белов, Сергей Плотников, Валерий Ничушкин, члены женской сборной по хоккею. Причем из всего этого списка только к Кулижникову были определенные претензии по вопросам допинга. И сделано это было фактически без объяснения причин.

Вслед за отстранением россиян представитель МОК Валери Фурнерон, которая возглавляла очередную комиссию по «делу о русском допинге», представила 17 критериев, согласно которым и проводился отбор российских спортсменов к Олимпиаде‑2018. С одной стороны, в этот перечень вошли вполне ясные критерии, которые, впрочем, ранее к названным атлетам по каким-то причинам применены не были. Так, было сказано об учете санкций со стороны двух предыдущих комиссий МОК, разбиравшихся с россиянами; об упоминании имен наших биатлонистов, лыжников и хоккеистов в так называемом «списке Дюшес», который содержит имена якобы употреблявших некий стероидный коктейль на Олимпиаде‑2014; об электронной переписке российских спортивных чиновников, которая как бы подтверждает факт подмены допинговых проб во время Игр в Сочи. Но при этом комиссия Фурнерон привела и несколько совершенно неявных аргументов виновности россиян. Это касалось данных из биологических паспортов кандидатов в сборную, представленных Олимпийским комитетом России (ОКР); данных из системы ADAMS, говорящих о пропусках некоторыми из атлетов допинг-тестов; и, наконец, данных Всемирного антидопингового агентства (WADA) по поводу результатов повторных тестов российских проб. Последние могли бы рассматриваться в качестве весомого аргумента против спортсменов, но только в том случае, если бы было сказано, чьи повторные пробы оказались положительными. Но имена не назывались. А наряду с этими критериями, которые хоть как-то можно считать информативными, была также указана дополнительная закрытая информация, которую комиссия МОК якобы получила от неких анонимных осведомителей.

Эксперты из числа спортивных юристов поставили под сомнение практически каждый из этих 17 критериев. Но в первую очередь отметили как самый вопиющий последний аргумент – ссылаясь на «анонимных» свидетелей, чьи имена не подлежат раскрытию из интересов их личной безопасности, МОК, получается, может не допустить до соревнований практически любого. Однако при этом эксперты признали, что с формальной точки зрения ничего поделать уже нельзя и следует лишь отдать должное юридической службе МОК. Ее представители изначально прописали условием участия российских атлетов в Олимпиаде‑2018 то, что им следовало ожидать «индивидуального приглашения на Олимпиаду». Такая формулировка дала функционерам МОК фактически неограниченные возможности для того, чтобы самостоятельно и без всяких подробных объяснений решать судьбу того или иного «олимпийского спортсмена из России». Ведь опротестовать отсутствие приглашения на Игры‑2018 невозможно ни в одном органе правосудия, включая Спортивный международный арбитраж (CAS) в Лозанне и суды гражданской юрисдикции. Звать в гости никто никого не обязан. К слову, минувшая неделя стала решающей для многих наших спортсменов, которые ранее подали иски в тот же CAS, чтобы добиться отмены наложенных на них в декабре санкций и дисквалификаций со стороны МОК на основании документов комиссий Самюэля Шмида и Дениса Освальда, которые проводили расследования допингового скандала по итогам Сочи‑2014.

CAS пока не вынес ни одного решения, ожидается, что их начнут оглашать на этой неделе. Но можно предположить, что даже если спортивное правосудие и встанет в отдельных случаях на сторону россиян, то максимум, на что они могут рассчитывать, – это восстановление своего доброго имени. Посещение Олимпиады в Южной Корее, как и других мероприятий под эгидой МОК, для них будет заказано по той же простой причине, что никакой суд в мире не может кого-либо, включая и МОК, насильно заставить кого-то приглашать к себе в гости.

Реакция на новые санкции в отношении России во всем спортивном мире была почти однозначной – справедливостью тут не пахнет. Тем не менее многие задавались вопросом: почему Олимпийский комитет не ограничился весьма суровыми декабрьскими решениями и за две недели до старта Олимпиады лишил возможности выступить там реально чистых российских атлетов? Здесь следует признать, что формально МОК все делает весьма последовательно, какими бы спорными ни выглядели такие решения. В декабре, когда на Россию обрушились санкции после завершения расследований комиссий Шмида и Освальда, международное ведомство учредило новый орган – комиссию Валери Фурнерон. Так что новые санкции были вполне ожидаемы.

Другое дело, что за весьма расплывчатыми объяснениями и г-жи Фурнерон, и главы МОК Баха маячит одна весьма важная составляющая. Известно, что минувшей осенью бывший глава московской антидопинговой лаборатории Григорий Родченков, сбежавший два года назад на Запад и ставший главным осведомителем WADA в «деле о русском допинге», предоставил электронный архив своего бывшего учреждения, который содержит множество файлов с 2012 по 2015 год. По мнению экспертов, именно эти материалы и дали Баху, Фурнерон и МОК в целом аргументы в борьбе против российских олимпийцев.

Ни олимпийские функционеры, ни WADA не принимают к сведению позицию Следственного комитета России, который не раз заявлял, что электронная база, похищенная Родченковым, якобы была взломана и отдельные файлы в ней могли быть заменены или искажены. И если WADA в своих расследованиях верило Родченкову на слово, то что может помешать МОК следовать той же установке? Тем более что экс-глава московской антидопинговой лаборатории не иссякнет в скандальных разоблачениях. Буквально на днях Родченков продолжил раздувать «огонь допинговой революции», обвинив теперь уже британских специалистов в значительных нарушениях правил МОК и WADA во время летних Олимпийских игр 2012 года, которые проходили в Лондоне.

В Москве реакция на последние решения МОК была однозначной: мы категорически не согласны, мы готовы к бойкоту Олимпиады, но вынуждены учитывать интересы спортсменов, для большинства которых Игры‑2018 могут стать единственными в карьере. Тем не менее, даже отбросив самые крайние мнения отечественных политиков и функционеров, всюду видящих «заговор» против России и желание ее врагов нанести удар по стране в преддверии мартовских президентских выборов, следует признать, что отстранение Шипулина, Ана, Устюгова и иже с ними действительно выглядит странно по всем параметрам.

Руководитель одной из национальных федераций по зимним видам спорта на правах анонимности в разговоре с обозревателями «Делового еженедельника «Профиль» предположил, что после декабрьского решения МОК хотел максимально снизить «медальный» потенциал нашей сборной, которая хоть и выступит под нейтральным флагом, но однозначно у всех будет ассоциироваться с Россией. И при условии участия в Играх‑2018 потенциальных медалистов разряда Ана или Устюгова «олимпийские спортсмены из России» вполне могли попасть в пятерку лучших сборных по числу завоеванных наград.

А это не вполне соответствует желанию МОК, который хотел бы видеть более серьезные «плоды» своей работы по наказанию нашей страны, так и не признавшей, что система употребления допинга в России действовала на государственном уровне. Теперь же, когда мы лишились реальных шансов на награды в шорт-треке, лыжах, коньках, биатлоне, наше потенциальное место в табели о рангах Пхенчхана‑2018 в районе второго десятка стран-участниц всех вполне устроит.

Это предположение косвенно подтверждают слова главы МОК Томаса Баха, который после оглашения новых санкций против россиян философски заметил: «Россияне имеют возможность принять участие в Играх, но это только молодое поколение чистых российских спортсменов. Наше решение призвано очистить российский спорт. Это важно для всего олимпийского движения и позволит не допустить фактов обнаружения допинга во время или после Олимпиады. Это позволит не ставить под сомнение итоги Игр».