Книга Патти Смит «Просто дети» — это не автобиография и не роман. Точнее, не совсем автобиография и не совсем роман. Это книга в первозданном, античном смысле, когда не столь важны сюжет и автор, но вес имеет каждое слово, голое и выпуклое, будто бы впервые явившееся на свет.

Патти и Роберт познакомились в Бруклине. Она — длинноволосая девчонка в поисках жилья и работы. Он — никому не известный художник с неясными перспективами. Встретились случайно и разошлись, сохранив друг о друге смутные, обрывочные воспоминания.

А дальше все как в сказке: встретились снова и решили больше не расставаться. А дальше все как в кислотном трипе: сжимались до размеров бусины, вырастали, заслоняя друг другу свет, а потом снова в распад, где нет ничего, кроме растерянности и одиночества. А дальше все как в жизни: случайность обернулась неизбежностью, друг без друга не получается, вместе не получается, нет ничего, кроме ранящей любви, с которой, опять же, непонятно что делать.

Постоянные знаки, знамения свыше. Жизнь, не предполагающая ни одной минуты покоя, ни одного дня тихого, глупого счастья. Судьба, которую невозможно сконструировать или загадать — она может быть только уготована.

Книга вышла в 2010 году и была отмечена Национальной книжной премией США, стала бестселлером не только на родине автора, но и далеко за пределами Штатов. На русском языке она издается уже во второй раз, под новой обложкой. Весь предыдущий тираж был распродан, найти какие-то его остатки, да и то с большим трудом, можно, разве что, в букинистических магазинах.

«Просто дети» прочли даже те, кто раньше никогда не слышал о Патти Смит, не знал ее песен. При этом не обязательно, что после прочтения кто-то бежал покупать ее пластинки или скачивал альбомы в интернете. Людей могло совершенно не трогать то, что Патти делала прежде. Книга отделилась от автора. Отправилась в собственное путешествие.

Будучи музыкантом, Патти Смит смогла придать прозе то, что называется звуковедением: одна строка притягивает другую, страницы объединяются в единый мотив. Патти — поэт, а потому у нее получилось наполнить слова своим дыханием, чтобы они пружинили и колыхались, как воздушные шары. Она начинала как художник. Ее описания и словесные портреты обладают графической четкостью, скульптурной осязаемостью форм. Эту прозу не просто читаешь, ее рассматриваешь, пробуешь на вкус, перебираешь пальцами. Как все это удалось передать переводчику, остается загадкой. Однако же, удалось — в русском издании все эти невещественные ингредиенты сохранены в нужной пропорции.

Перед смертью Роберта Патти пообещала, что напишет эту книгу, расскажет их историю. И в первую очередь, «Просто дети», конечно же, о нем. О бруклинском юноше и его одержимости мечтами. О служении, в которое он превратил свою жизнь. О нежелании мириться с конечностью земного пути и о принятии конца. О шансе на бессмертие, который дает настоящее искусство.

И об их любви, странной и беззаветной, прекрасной и больной, невозможной и неоспоримой.

«Мы распрощались, и я вышла из его комнаты. Но что-то поманило меня обратно. Он забылся неглубоким сном. Я стояла и смотрела на него. Какая умиротворенность, словно у дряхлого младенца. Он открыл глаза и улыбнулся:

— Так быстро вернулась? — и снова заснул.

Первое впечатление и последнее совпали. Спящий юноша, одетый светом, открыл глаза и улыбнулся, узнав ту, что никогда не была для него незнакомкой».

Рассказывая о Роберте Мэпплторпе, Патти Смит написала о себе, потому что, в конечном счете, его история — это ее история. Они так и остались неразделимыми, как сиамские близнецы. Сдержав слово, она подарила им обоим еще один шанс на бессмертие.