Американский президент и советский нарком достаточно быстро нашли общий язык. США, переживавшие Великую депрессию, остро нуждались в новых рынках, в промышленных заказах и сырье из России, а наша страна, как раз начавшая индустриализацию, была крайне заинтересована в научно-техническом и торговом сотрудничестве с одним из самых богатых и развитых государств на планете. В условиях глубокого экономического кризиса администрация Рузвельта была готова пойти на весьма сложный для американских политиков шаг, ведь дипломатическое признание СССР означало, что США признают и экономический суверенитет советской страны, т. е. безоговорочно признают проведенную большевиками национализацию.

Восстановление дипотношений также означало, что Вашингтон признает и национализацию СССР собственности американских граждан. До 1918 года бизнеса из США на территории России было не то что бы много – Штаты в этом плане сильно уступали Франции, Англии или Германии, – однако счет этой собственности шел на многие миллионы долларов.

Продукты за услуги: в 1930-х США перешли к натуральному обмену

К началу 30-х годов в судах США находилось немало дел, связанных именно с советской национализацией. Например, к моменту избрания Рузвельта президентом нью-йоркский апелляционный суд рассматривал дело, официально именовавшееся Vladikavkazsky Railway Co. v. The New York Trust Co. Оказавшиеся в США собственники и бывшие руководители акционерного общества «Владикавказская железная дорога», давно национализированного большевиками, требовали выдать им деньги со счетов, еще до революции открытых в банке «Нью-Йорк Траст». Запутанное дело, осложненное международным правом, тянулось много лет.

Общественное мнение Америки, формируемое принадлежащими крупному капиталу СМИ, склонялось на сторону таких истцов. Безоговорочное признание советской национализации для президента Рузвельта стало бы крайне непопулярным шагом.

В итоге представители СССР и США нашли вынужденный компромисс, вошедший в историю американского права как Litvinov Assignment, т. е. «уступка Литвинова». Глава советской дипломатии в ноябре 1933-го предложил изящный выход из проблемной ситуации: Соединенные Штаты безоговорочно признают национализацию на территории Советского Союза, отказываясь от любых компенсаций из СССР, но на территории самих США бывшая собственность национализированных большевиками предприятий (в основном это были деньги на счетах в банках Нью-Йорка) становится собственностью американского правительства.

«Уступка Литвинова» позволяла администрации Рузвельта выступить защитником прав частной собственности даже после признания советской национализации. Искусный политик Франклин Рузвельт тут же на всю Америку объявил, что «уступленные» Советским Союзом средства образуют фонд для выплаты компенсаций американским гражданам, потерявшим собственность в ходе советской национализации.

Судебные разбирательства, связанные с данными решениями, тянулись вплоть до начала Второй мировой войны. Так, еще в 1939 году главный суд Нью-Йорка рассматривал иск бывших акционеров Moscow Fire Insurance Co. («Московского страхового от огня общества») к Bank of New York о выдаче дореволюционных вкладов.

Последнее решение, связанное с советской национализацией, зафиксировано в 1957 году, когда правительство США из «уступленных» Литвиновым средств выплатило некоей Сьюзан Эрскин Роджерс стоимость 1000-долларовой акции АО «Владикавказская железная дорога».