Согласно новой доктрине, национальным интересам в сфере информационных технологий отвечают обеспечение конституционных прав и свобод граждан, неприкосновенность частной жизни, а также «обеспечение информационной поддержки демократических институтов, механизмов взаимодействия государства и гражданского общества». Кроме того, национальным интересам служат применение информационных технологий ради «сохранения культурных, исторических и духовно-нравственных ценностей многонационального народа РФ». Отмечается также необходимость бесперебойного функционирования информационной инфраструктуры, «в первую очередь критической информационной инфраструктуры… и единой сети электросвязи Российской Федерации, в мирное время, в период непосредственной угрозы агрессии и в военное время», а также развития в России информационных технологий и электронной промышленности.

Национальным интересам также соответствует «доведение до российской и международной общественности достоверной информации о государственной политике Российской Федерации» и «содействие формированию системы международной информационной безопасности, направленной на противодействие угрозам использования информационных технологий в целях нарушения стратегической стабильности», а также «на защиту суверенитета Российской Федерации в информационном пространстве».

Согласно доктрине, одним из негативных факторов, влияющих на состояние информационной безопасности, «является наращивание рядом зарубежных стран возможностей информационно-технического воздействия на информационную инфраструктуру в военных целях». Упоминаются также спецслужбы отдельных государств, использующие «средства оказания информационно-психологического воздействия, направленного на дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в различных регионах мира и приводящего к подрыву суверенитета и нарушению территориальной целостности других государств», в том числе союзников России. В эту деятельность вовлекаются правозащитные, религиозные, этнические организации. Террористы и экстремисты также используют средства пропаганды для нагнетания напряженности и вербовки новых сторонников.

Российским же СМИ чинятся препятствия за рубежом, а «информационное воздействие на население РФ, в первую очередь, на молодежь в целях размывания традиционных российских духовно-нравственных ценностей» в последнее время только наращивается.

Помимо враждебной пропаганды, есть и другие опасности, в частности, рост количества, масштабов и изощренности методов киберпреступлений, особенно в кредитно-финансовой сфере и краже личных данных. Усилилась и враждебная разведка.

Важной частью стратегии информационной безопасности провозглашена ликвидация зависимости от иностранных информационных технологий. Отставание России в этой сфере делает ее зависимой от геополитических интересов стран-производителей ИТ. У страны в данной сфере мало кадров, недостаточно эффективны соответствующие научные исследования, а люди недостаточно грамотны в вопросах обеспечения личной информационной безопасности.

Стратегическая стабильность России потребует защиты суверенитета в информационном пространстве. Этому, среди других средств, поможет повышение информационной защищенности техники и различных автоматизированных систем, обеспечение сохранности персональных данных, формирование международной системы информационной безопасности. Наконец, должна развиваться национальная система управления российским сегментом интернета.

Слова о суверенитете России в информационном пространстве и развитии системы управления отечественным сегментом интернета стали одними из главных новшеств доктрины 2016 года. В предыдущей доктрине также упоминалась опасность разрушения духовных ценностей, однако увязывалась она не с воздействием отдельных государств, а с пропагандой образцов массовой культуры, «основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе». Кроме того, в доктрине отразились возросшие масштабы киберпреступности и противостояние с Западом в последние годы.

«Ничего нового в доктрине не появилась по сравнению с государственным трендом в отношении интернета, с высказываниями наших топ-лиц о том, что интернет нуждается в суверенитете, что нужно построить границы в по сути безграничной всемирной сети, — считает руководитель проекта «Роскомсвобода» Артем Козлюк. — Соответственно, они выработали документ, который просто закрепил их посылы, высказывания за предыдущие несколько лет. Эта политика стала формироваться с 2012 года, когда появились первые законы, вносящие некоторые ограничения в свободу распространения информации, начавшие обременение интернет-бизнеса, гражданских связей, ставящие новые условия функционирования СМИ». Эксперт констатирует, что и в доктрине, и в существующем законодательстве, и законопроектах мало внимания уделяется стимулированию развития общественных связей, внедрению элементов электронной демократии или развитию взаимодействия граждан, бизнеса и государства в какой-либо иной форме. «К сожалению, в подавляющем большинстве новые нормы носят запретительный, ограничивающий, репрессивный и регрессивный характер, — говорит он. — Вектор задан на обособление, постановку границ: вокруг враги, и мы от них обороняемся всеми силами».

Отныне подготавливаемые нормативно-правовые акты, касающиеся информационных технологий, будут ссылаться на новую доктрину. «Некоторые из них уже сейчас проходят определенные стадии обсуждения на официальных порталах размещения правовой информации, например, законопроект Минкомсвязи о регулировании критической инфраструктуры рунета, — говорит Козлюк. — Будут последовательно разрабатываться, а может, уже разработаны и будут скоро внесены либо напрямую в Госдуму через депутатов или правительство, либо через общественные обсуждения новые проекты, которые будут основываться в своих пояснительных записках на этой доктрине».