Именно с учетом такого документа две недели назад был признан виновным житель Сочи Виктор Ночевнов за то, что в сети «ВКонтакте» лишь сделал репост семи карикатур на Иисуса Христа.

Театр абсурда – за последние годы такая характеристика судопроизводства в России стала одной из самых расхожих. И не важно, идет ли речь об уголовном, гражданском или корпоративном разбирательстве. Замысловатые или, наоборот, слишком уж бесхитростные формулировки, используемые судьями в их решениях и приговорах, порой кажутся довольно забавными. Так, суд может признать, что испанский деликатес оскорбляет россиян одним своим видом, установить факт переворота в сопредельном государстве, вынести смертный приговор компьютерной мыши, а человека осудить посмертно. Даже существование бога в XXI веке было доказано именно российским судом. И это все было бы смешно, если бы подобными судебными актами, вынесенными «именем Российской Федерации», не вершились человеческие судьбы. «Профиль» сделал обзор самых одиозных высказываний и решений отечественной Фемиды последних лет.

Волосы дыбом

«В постановлении судьи написано, что человек совершил преступление путем написания заявления в Липецкую облпрокуратуру. От таких вещей у меня волосы на голове дыбом встают. Что это такое? Совсем с ума сошли, что ли?» – возмущался президент Владимир Путин на заседании Совета по правам человека (СПЧ) в конце прошлого года. Президент инициировал проверку этого судебного акта, которая показала, что на самом деле вовсе не всегда странные на первый взгляд формулировки свидетельствуют о вопиющем беззаконии. История оказалась тривиальной ссорой между соседями. Бизнесмен Василий Урываев повздорил со своими соседями – учительствующим в России подданным Великобритании Саймоном Шекилсом и зампредседателя Липецкого облсуда Александром Бесединым. Урываев накатал на Шекилса жалобу в прокуратуру, назвав его «английской свиньей» и обвинив в коррупции. А оскорбленный британец пошел в суд. Ничего противозаконного в решении судьи, признавшего автора заявления виновным в клевете, в итоге не нашли, а реакция, подобная президентской, могла возникнуть у любого в результате беглого прочтения вердикта.

Но, разбирая дрязги, суд и на самом деле может использовать самые невероятные конструкции, лишь бы примирить спорящих. Так, например, арбитражный суд Нижегородской области в 2015 году рассматривал иск некоего ООО «Эра» к Нижегородской епархии РПЦ о неуплате последней свыше 500 тыс. рублей по договору о разработке проекта установки блочно-модульной котельной. Утвержденное судом мировое соглашение гласило, что «ответчик также обещает возносить молитвы о здравии раба Божиего Арсеньева Ивана Михайловича и раба Божиего Лепустина Сергея Александровича, их семей и благополучии во всех их благих делах и начинаниях».

Но молитвами не все могут спастись, да и не только ими. «Одними молниеносными административными мерами в виде вынесения решения суда без надлежащего финансирования горю не поможешь» – эту цитату из судебного решения по коммунальному спору «Профилю» подарил адвокат адвокатской палаты Ростовской области Григорий Афицкий. Горе испытали оставшиеся без горячей воды жители дома, расположенного рядом с общежитием одного из местных колледжей. Летом студенты разъехались, и руководство колледжа отключило горячую воду в общежитии, а заодно и жителям этого дома, так как система водоснабжения у них была одна. Суд при этом в удовлетворении иска отказал, использовав недвусмысленную формулировку выше, но над жильцами сжалился: взыскал в их пользу с колледжа компенсацию морального ущерба и неустойку.

Хотя суд способен одним своим решением сделать очень много, особо и не напрягаясь. Адвокат адвокатской палаты Омской области Евгений Забуга поведал о судебной драме, в которой именно суд сыграл неоднозначную роль. Подарил муж жене часть квартиры, оформив это соответствующим договором. А после развода решил ее вернуть, признав договор мнимым. И суд, удовлетворяя его иск, в качестве обоснования своего решения указал «на наличие личных вещей истца в квартире», а также на то, что ответчица переехала жить в другую квартиру, хотя и года не прошло с момента получения ею такого подарка. С оставленными вещами в квартире, похоже, вообще следует быть осторожнее. «Из случаев, которые попадались на глаза, очень понравилась аргументация одного из судов по уголовному делу о преднамеренном банкротстве, – рассказала управляющий партнер петербургской юридической компании CLC Наталья Шатихина. – Явную преднамеренность и умысел в нем суд аргументировал тем, что в жилище виновного были обнаружены распечатки закона о банкротстве, что свидетельствовало, как решила Фемида, о знании лицом нюансов банкротной процедуры. Такой вот метод изучения двадцать пятым кадром».

Очевидное невероятное

Бывает и такое, что в судебных решениях явно прослеживается раздражение служителей Фемиды на докучливых сутяжников. Такое, в частности, можно прочитать в решении арбитражного суда Волгоградской области от 2009 года по иску ООО «Становское» к президенту, Минэкономразвития и Федеральной службе госрегистрации о понуждении к госрегистрации права собственности на недвижимое имущество. Эта фирма, говорится в решении, «просит суд сделать невероятное», а именно: признать, что «вопреки части 1 статьи 1 Конституции Российской Федерации Россия не является правовым государством, обеспечивающим правосудием (статья 18 Конституции), осуществляемым на основе состязательности и равноправия сторон (часть 3 статьи 123 Конституции), судебную защиту прав ООО «Становское».

Однако некоторым судьям невероятное вполне под силу. Например, признать, что ветчина не только может оскорбить одним своим видом, но даже угрожать государственному устройству. Такая судьба постигла испанский хамон. Российские антисанкции, запрет на импорт продуктов питания из стран Запада неоднозначно сказались на психике некоторых россиян. В ноябре прошлого года Ульяновский райсуд одноименной области «в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» запретил сайт испанского интернет-магазина Jamonshop. Ресурс попал в реестр запрещенных Роскомнадзора.

А обычный районный Дорогомиловский суд Москвы сумел довольно бодро разобраться со сложным вопросом международной политики и признать факт совершения государственного переворота в соседней Украине. В декабре прошлого года в суд с этим запросом обратился беглый депутат Верховной рады Украины Владимир Олейник. И труда установить этот юридический факт суду не составило. Ну потому, что все эти события в сопредельном государстве, решил суд, «общеизвестны, очевидны» и просто «не нуждаются в дополнительном доказывании», а «российский народ не может оставаться равнодушным к тому, что происходит на Украине». А там, уверен Дорогомиловский суд, права человека, включая право на жизнь, не гарантируются и действуют многочисленные организации, которые российская правовая система причисляет к экстремистским. Право на жизнь, свободу, справедливый суд, запрет на бесчеловечное обращение и пытки частенько нарушаются российскими властями в течение последних десятилетий, как хорошо известно из многочисленных постановлений Европейского суда по правам человека. Но только эти установленные юридические факты, видимо, Дорогомиловскому суду неизвестны, и он искренне полагает, что вправе вмешиваться в суверенитет другого государства.

События на Украине, а точнее, реакция на них россиян, высказывающих свое мнение в соцсетях, для многих обернулась административными и уголовными наказаниями. Так в феврале 2016 года была, в частности, наказана жительница Екатеринбурга Екатерина Вологженинова, приговоренная Железнодорожным судом города по обвинению в разжигании ненависти к национальной группе «русские» к 320 часам обязательных работ. Но этого суду показалось мало, и он постановил уничтожить орудие преступления – компьютер и мышь. На Урале это дело не редкость. Годом ранее, в мае 2015‑го, за разжигание религиозной ненависти к 120 часам обязательных работ суд Первоуральска приговорил мусульманку Эльвиру Султанахметову всего лишь за то, что она в своем паблике «ВКонтакте» назвала Новый год языческой традицией и призывала единоверцев отказаться от его празднования. Причем заявление на Султанахметову накатал осужденный ранее этим же судом по той же ст. 282 УК («разжигание розни») житель того же Первоуральска Степан Черногубов. Этот получил 440 часов исправительных работ за прославление Гитлера на своей странице «ВКонтакте».

В ритме судейского молотка

Пресненский суд Москвы 24 июля отпустил из тюрьмы под домашний арест математика Дмитрия Богатова. Его обвиняют в оправдании терроризма и организации массовых беспорядков. Сам математик утверждает, что невиновен и что его IP-адрес могли использовать другие для публикации «криминальных» сообщений, так как на его компьютере был установлен выходной узел анонимной сети Tor. Суд посчитал, что наличие у Богатова загранпаспорта с действующей шенгенской визой – достаточное основание полагать, что, оставаясь на свободе, он непременно скроется от следствия. «Абсурдные судебные решения в уголовно-правовой отрасли встречаются настолько часто, что уже перестали быть чем-то неожиданным и запоминающимся, – говорит адвокат бюро «Забейда и партнеры» Александр Забейда. – Например, утверждения о том, что подозреваемый или обвиняемый может скрыться от следствия и суда, поскольку имеет заграничный паспорт, уже встречаются практически в каждом материале». Причем этот довод используется, как правило, и после того как тот самый загранпаспорт изымается следствием – как раз чтобы подозреваемый не сбежал. Точно так же, как в делах об аресте чиновников традиционно используется формулировка о том, что на свободе «обвиняемый может использовать авторитет и связи». «К этому привыкли не только высшие судебные инстанции, где эти доводы обжалуются адвокатами, но уже и сами адвокаты», – констатировал Забейда.

Впрочем, бывает, и следствию от суда достается. Так, Забейда рассказал случай из своей практики, когда суд устал рассматривать бесконечные жалобы обвиняемого на следствие. При этом сам обвиняемый находился в розыске. Суд вынес в адрес следствия частное определение, в котором гневно сообщал, что «по проведенному аппаратом суда обобщению только за первые пять месяцев 2009 года суд рассмотрел 27 жалоб обвиняемого». Несмотря на то, что обвиняемый находится в розыске, указал суд, он «постоянно состоит в течение двух лет в переписке как с органами предварительного расследования, так и с судом, регулярно получает корреспонденцию, адресованную на его имя, а также отправляет таковую в адрес разыскивающего его следователя и суда». «В результате этого и городской, и краевой суд вынужден рассматривать бесконечные жалобы обвиняемого в порядке ст. 125 УПК РФ на действия и бездействия следователя, который, в свою очередь, действительно бездействует в вопросах активизации розыска обвиняемого», – заключил суд. Курьезы судебной практики бесконечны, подтверждает управляющий партнер адвокатской конторы «Бородин и партнеры» Сергей Бородин. «Ежедневно и еженедельно под стук судейского молотка вылетают не только зловещие, но и трагикомические опусы вербальной лексики», – говорит он. И с домашним арестом случаются казусы, отмечает он: «Закон позволяет на время уголовного разбирательства cодержать подозреваемого в собственном жилье, запретив покидать его (что контролирует браслет УФСИН), запретив контакты с посторонними лицами и любые средства связи. Но в этом примере судья, очевидно, в приливе буквоедства, желая подчеркнуть, что общаться можно лишь с некоторыми лицами, прописал домашнему арестанту судьбоносную попутчицу». Судебное постановление гласило: «Применить к подозреваемому меру пресечения в виде содержания под домашним арестом по адресу фактического проживания, вместе с супругой, на срок 01 месяц 28 суток». «То бишь – сиди дома арестованный, да не просто сиди, а с женой мучайся, – толкует это решение адвокат. – Для супругов, состоящих в браке более 20 лет, иногда совместный быт и есть тяжкое бремя. Хуже СИЗО».

Арестовывают не только людей, но и имущество, и тут тоже не обходится без казусов. Забейда привел пример «невероятной заботы судебных органов о «действительном имущественном положении» организации, признанной потерпевшей от действий топ-менеджмента». Он рассказал, что однажды суд арестовал землю и производственные корпуса компании, которые находились в залоге у банков в качестве обеспечения кредита. Арест, указал суд, накладывался «в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, а также сохранения действительного имущественного положения компании с целью недопущения сокрытия либо незаконного отчуждения имущества предприятия». «То есть суд арестовал имущество потерпевшего в заботе о том, чтобы это имущество вдруг не разворовал топ-менеджмент, – говорит Забейда. – Попытки единственного акционера и гендиректора обжаловать это решение к успеху не привели. В ситуации разобрался лишь вышестоящий следственный орган, который самостоятельно снял арест после принятия дела к своему производству».

Импровизация и формализм

Семь лет колонии строгого режима получила по приговору Симоновского райсуда Москвы в 2006 году юрист скандальной нефтяной компании «ЮКОС» Светлана Бахмина, хотя строгий режим по закону назначают в России только гражданам мужского пола, а женщин приговаривают к общему. Потом это назвали «технической ошибкой», и Бахмина отбывала срок в колонии общего режима. Но многие как и тогда, так и сейчас эту «ошибку» воспринимают не иначе как «оговорку по Фрейду» – что «ЮКОС», как говорил Владимир Путин, это «особый случай».

Впрочем, в нынешние времена, когда поиск разного калибра «экстремистов» стал основной работой судебно-следственных органов, эта история представляется не столь уж вопиющей. Самым ярким примером здесь, пожалуй, можно назвать приговор видеоблогеру Руслану Соколовскому, осужденному к условному лишению свободы сроком на 3,5 года за возбуждение вражды и оскорбление чувств верующих. Возбуждали и оскорбляли видеоролики Соколовского, в которых он в довольно резких тонах высказывался о божественном происхождении мироздания. А еще он «ловил покемонов» в церкви. Читая приговор Верх-Исетского райсуда Екатеринбурга, каждому должно быть понятно: бог есть. Так, нецензурная брань, «стилизованная под церковное песнопение», по мнению суда, есть «демонстративное проявление неуважения к Храму, его служителям «и Иисусу, который назван «редким покемоном». «Оскорбительная лексика по отношению к Богу» была обнаружена судом и в видеоролике Соколовского «Идеальный православный брак». «В видеосюжете «В космос летал, чеченцев не видел» содержатся лингвистические признаки оскорбления чувств верующих при помощи неуместной метафоры «зомби», которая в данном случае обозначала Иисуса» – эту цитату из приговора вообще сложно понять. И резюме: оскорбление чувств верующих было сформировано через «отрицание существования Бога» и «отрицание существования основателей христианства и ислама – Иисуса Христа и пророка Мухаммада».

Соколовскому повезло – он остался на свободе. Но есть не менее одиозные дела, когда суд приговаривает к реальным срокам лишения свободы тяжело и даже смертельно больных людей. Последний громкий случай произошел с осужденным Тимирязевским судом Москвы на 4,5 года за разбой 28‑летним Антоном Мамаевым. «Разбойник» при этом страдает прогрессирующей спинальной мышечной атрофией, передвигается на инвалидном кресле и весит всего 18 кг. Но это не помешало суду продержать его под арестом полгода, а потом приговорить к колонии. Это дело вызвало резонанс, и под его влиянием инвалида отпустили на свободу. Но в суде при этом настаивали на справедливости прежнего приговора: «Мамаев высказал в адрес одного из потерпевших угрозу применения насилия, а именно: прострелить ногу, «запихнуть» в багажник автомобиля и вывезти в лес. Для достоверности высказанных угроз один из соучастников, держа в руках предмет, похожий на пистолет, стал демонстративно передергивать затвор, а Мамаев, в свою очередь, потребовал от потерпевшего передать принадлежащий ему мотороллер стоимостью 160 тыс. рублей». А кроме того, говорят в суде, заболевание Мамаева не входит в специальный перечень, по которому лишение свободы не должно применяться в качестве наказания.

Но российский суд способен не только инвалидов сажать. Если понадобится, он вынесет обвинительный приговор и посмертно. Такой прецедент был создан, в частности, Тверским судом Москвы в 2013 году по делу об уклонении от уплаты налогов скончавшегося четырьмя годами ранее в СИЗО юриста Сергея Магнитского (его имя носит закон США о персональных санкциях в отношении граждан, ответственных за нарушение прав человека и верховенства права в России). Мертвых можно судить, но только если об этом просят их близкие и только в целях реабилитации умершего, гласит вынесенное в свое время постановление Конституционного суда. Но решения последнего судами обычными редко принимаются во внимание, возможно, потому еще, что сам КС выносит их очень часто в духе царя Соломона – нельзя, но можно.

Совет Федерации 25 июля одобрил законопроект, позволяющий вести трансляцию судебных заседаний в интернете. Правда, возможно, это будет только с разрешения самого суда в каждом конкретном деле. «Мы знаем, как судьи относятся к нашим ходатайствам», – раскритиковал в СМИ это нововведение советник Федеральной палаты адвокатов, член СПЧ Юрий Костанов. Кроме того, отметил он, на реализацию данного проекта понадобятся миллиарды, и куда эффективнее было бы обязать суды вести аудиозаписи процессов, для чего уже имеется все необходимое оборудование. «На этом фоне предложение ввести трансляцию судебных процессов выглядит как отвлекающий маневр, – считает Костанов. – Трансляция полезна, но аудиопротоколирование может привести к более быстрому результату, ибо утрата возможности фальсифицировать протоколы судебных заседаний вынудит судей строже соблюдать процессуальные нормы. Угроза отмены приговора ввиду зафиксированного аудиозаписью нарушения процессуальных норм воспринимается судьями гораздо реальнее, чем давление общественного мнения».