Российским законодателям в ближайшее время вновь придется заняться игорным бизнесом, обуздать который власти пытаются уже почти 10 лет. На днях в Госдуму из правительства поступил новый пакет поправок в законы «О лотереях» и «О госрегулировании деятельности по организации и проведению азартных игр». В первом чтении изменения были внесены прошлым летом и не вызвали особых нареканий. Изначально предполагались в основном технические уточнения действующего порядка организации и проведения лотерей. В частности, ограничение мест их проведения (вдали от учебных и социальных заведений и т. д.), а также недопущение организации под видом лотерей азартных игр и использования для этого возможностей интернета. Представители администрации президента указали лишь на то, что законопроект закрывает не все возможные лазейки для махинаций. Однако доработка документа в правительстве и Минфине дала прямо противоположный результат. Новый проект, по мнению юристов, фактически позволяет легализовать игровые автоматы и игровые залы, только под другими названиями – видеолотерейные терминалы и лотерейные магазины.

Наступление на игорный бизнес российские власти начали в 2006 году, когда он достиг уже раздражающих масштабов. Казино занимали самые престижные здания во всех крупных городах, а игровые залы были на каждом мало-мальски оживленном перекрестке. На январь 2006 года в России только официально было зарегистрировано около 360 тысяч игровых автоматов, и огромное их количество использовалось нелегально. К тому времени болезненная зависимость от азартных игр (в просторечии – игромания, а в медицине – лудомания, или гэмблинг) уже давно была признана в России медицинским диагнозом, таким же, как наркомания и алкоголизм. А в 2012 году она была зафиксирована в новой редакции Гражданского кодекса РФ как одно из оснований для ограничения дееспособности гражданина. С 1 июля 2009 года организация азартных игр в России (за исключением тотализаторов, букмекерских контор и лотерей) полностью запрещена. А для желающих проигрывать и зарабатывать на этом отведены четыре специальные игровые зоны, из которых действует пока лишь одна – во Владивостоке.

В России официальной статистики обращений для лечения гэмблинга нет, что специалисты объясняют особенностью нашей системы здравоохранения, по которой эта болезнь относится к сфере наркологии. Это отпугивает и самих больных, и их родственников – естественно, никто не хочет становиться на учет в наркодиспансер и обычно лечится в частных клиниках. «По своей природе и симптомам гэмблинг очень близок к зависимости от стимулятивных наркотиков – таких как кокаин и амфетамины, и лечение, за исключением каких-то индивидуальных моментов, в общем, схожее, – говорит известный ученый, нарколог Яков Маршак. – И последствия от этой болезни подобные, часто бывают самые ужасные случаи. Люди проигрываются, влезают в долги и в итоге кончают самоубийством».

По словам психиатра и нарколога, профессора Казанского государственного медицинского университета Владимира Менделевича, оценивать масштабы гэмблинга в России можно лишь очень условно, на основании зарубежных исследований. Например, в США в 2001 году количество «проблемных гэмблеров» оценивалось в пределах от 1,4% до 5,1% населения. С учетом этого, по оценкам специалистов, в российском городе с населением полмиллиона человек патологическими гэмблерами могут быть порядка 25 тысяч. При этом, как отметил Менделевич, по его личным наблюдениям, за помощью в последние годы стало обращаться меньше патологических гэмблеров, что, очевидно, стало следствием меньшей доступности игровых заведений.

Между тем, как полагает председатель правления Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрий Янин, в случае принятия предложенных сейчас поправок речь пойдет, по сути, о возвращении «одноруких бандитов» и игровых залов. В частности, они предусматривают введение в закон целого ряда новых понятий и условий проведения бестиражных лотерей. Этот вид лотерей отличается тем, что информация, позволяющая определить выигрыши, закладывается в лотерейные билеты еще на стадии их изготовления. До сих пор они продавались в сберкассах и киосках в виде бумажных или пластиковых талончиков. Авторы же нововведений предлагают предусмотреть возможность их выпуска в электронном виде. Для этого будут использоваться «видеолотерейные терминалы», которые будут устанавливаться исключительно в «лотерейных магазинах». То есть участвовать в лотерее все желающие смогут, выбирая тот или иной билет на экране такого терминала после ввода в него купюр и сразу же узнавая, принес он выигрыш или нет.

Отдельно оговорены требования к процессу продажи электронных лотерейных билетов и проведения самих лотерей: не будет допускаться использование информационно-телекоммуникационных систем; терминалов, не зарегистрированных в специальном Едином реестре, каких-либо других устройств; в состав самого терминала не может входить устройство типа генератора случайных чисел, используемое для проведения розыгрыша. Информация об электронных лотерейных билетах должна будет храниться в «центре обработки лотерейной информации – комплексе программно-аппаратных средств», с которыми терминалы будут связываться посредством «лотерейных программ», и все это должно быть обеспечено защитой от утраты, подделки или хищения информации и вообще несанкционированного доступа через интернет.

Однако на деле, уверен Дмитрий Янин, все это будет выглядеть как обычный игровой автомат: клиенты точно так же будут нажимать кнопки в ожидании выигрыша. А проконтролировать, будет ли определяться выигрыш по связи с «центром обработки информации» и без помощи установленной тайком компьютерной программы, фактически невозможно без правоохранительных органов. «Это возврат в прежние годы расцвета игровых автоматов, – говорит Янин. – Налицо все присущие им признаки и принцип – случайность и моментальность выигрыша, плюс еще широкое поле для махинаций».