Назарбаев до сих пор и есть история государства Казахстан. С момента, когда в 1986 году случились волнения с националистическим привкусом, первые из перестроечных и во многом знаковые для наступавшего нового времени. Уходивший босс брежневского поколения Кунаев противился назначению Назарбаева, в результате республику с серьезным уроном для стабильности возглавил непопулярный варяг, а Назарбаев стал главой только через три года. И до сегодняшнего дня, когда Казахстан – ключевая страна на стыке российского проекта Евразийского экономического союза (придуманного некогда как раз Назарбаевым), китайского «Одного пояса, одного пути» и американской не вполне сформулированной, но явно реализуемой стратегии влияния в Евразии.

В ряду постсоветских начальников Назарбаев всегда выделялся способностью сохранять чувство аккуратной дистанции в условиях давления со всех сторон. Богатый ресурсами Казахстан сразу после распада Советского Союза стал лакомой добычей и для вдумчивых стратегов, и для залетных авантюристов. Сложный этнический состав и отсутствие естественных исторических границ делали государство крайне уязвимым. Главное, что знал и знает Назарбаев, – резкие движения вредны. Лавирование в его случае – не корыстная беспринципность, а способ национального строительства. Пожалуй, никто из его коллег по последней когорте советской номенклатуры, ставших главами суверенных государств, не сохранил такую гибкость при неизменности целей. Сопоставимый типаж – Гейдар Алиев, однако у того были другие обстоятельства. Карабахский конфликт изначально предопределил ограничения для маневрирования.

Еще до формальной отставки Назарбаева начались разговоры о неизбежной стратегической переориентации Казахстана после смены там руководства. Впрочем, само понятие переориентации требует расшифровки. Мир, в котором выбирают между черным и белым, остался в прошлом. Но это и не выбор из двух зол, это необходимость использовать все открывающиеся возможности и уклоняться от всех наступающих рисков.

Рисков, действительно, много. Прежде всего потому, что неизвестна степень понимания следующим руководителем масштаба вызовов. Назарбаев обладает феноменальным опытом и поэтому чутьем. В иной ситуации приход лидера нового поколения – энергичного и с современными идеями – стал бы несомненным благом, которое с лихвой компенсировало бы неизбежные, как минимум, на первом этапе ошибки. Однако именно сегодня, в условиях сгущающейся мировой атмосферы, и здесь, в центре Евразии, где пересекаются очень серьезные интересы, цена ошибки может оказаться фатальной.

Сохранение контрольных рычагов, переименование Астаны и главных улиц всех городов, воздвижение памятников и прочие акты почитания не должны вводить в заблуждение. Эпоха Назарбаева завершается, хотя нет сомнений в том, что он сделает все возможное, чтобы эту фазу продлить и сделать предельно гладкой. Но кто бы ни правил дальше – дочь, ближайший соратник, ученик – все изменится. Пример соседнего Узбекистана, где человек, бывший тенью покойного лидера, стремительно начал все разворачивать, вполне показателен. Да и в Туркмении золотые статуи Туркменбаши начали исчезать довольно быстро.

Дело не в короткой памяти или людской неблагодарности. Нурсултан Назарбаев – действительно последний не только из советского поколения, но и из поколения «отцов-основателей». Они действовали в матрице, определявшейся распадом СССР – кто-то успешно, кто-то не очень. Но сейчас меняется эта матрица. «Крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ столетия» больше не служит точкой отсчета. Нынешний век готовит свои геополитические потрясения. Они и проверят на прочность то, что возникло по итогам прежних.