С чего все начиналось

Характерно, что на первые знаки почтовой оплаты Персии перекочевала и атрибутика их «прототипа» – монет, а именно изображение герба страны.

Первой официальной стандартной серией, получившей хождение в Персии, считается серия Карди (ее еще называют “просечной” из-за применяемого для разделения марок метода просечки). Напечатана она была в 1875-м, с которого начинается отсчет современной истории иранской марки.

С 1876-м на персидских марках появляется портрет монарха, что также было обусловлено рядом исторических причин. Правивший в тот период Насреддин-шах считался умеренным реформатором и отличался интересом ко всему новому и необычному. Он был первым из персидских правителей, совершившим продолжительное турне по европейским странам. Под впечатлением от этого вояжа шах попытался ввести в жизнь Персии ряд элементов европейского быта. Частично курьезные (как переодевание гарема в балетные пачки), частично вполне адекватные (преобразования в армии, появление первых светских школ, газет) эти нововведения должны были продемонстрировать Западу: Персия - развитая страна, идущая в ногу со временем. Марки должны были стать одним из символов «просвещенной» державы, начинать знакомство с которой следовало с изображения ее монарха. Знать правителя в лицо, по расчетам персидского руководства, следовало и подданным шаха. В этом смысле марки с его изображением прекрасно дополняли иранские газеты, которые также начали публиковать фотографии членов правительства и правящей семьи. Государственный герб и портреты шахов оставались практически единственной тематикой изображений, печатавшихся на персидских марках вплоть до 1905 – 1925 гг., давших иранской филателии целую серию т.н. «революционных марок».

Рожденные революцией

В период революции 1905 – 1911 гг., Первой мировой войны и последовавшего за ними смутного времени на территории Персии возникали и за некоторым исключением быстро прекращали свое существование независимые от центральной власти образования. Как правило, не имело значения – были ли лидеры этих областей националистами-сепаратистами, революционерами считавшими, что они в отдельно взятой провинции разжигают «пожар революции», который затем охватит всю страну, роялистами-реакционерами, борцами против иностранной оккупации или же просто авантюристами, все они придавали огромное значение символике суверенитета. Благодаря этому большая часть этих мятежных областей оставила истории свои собственные марки.

Чаще всего, как в случае с антианглийским восстанием в Казеруне и Ширазе (провинция Фарс) 1915–1917 гг. или движением в поддержку низложенного революционерами в 1909-м Мохаммада Али-шаха это были обычные персидские марки с надпечатками содержащим самоназвание повстанческого движения. Но встречались и исключения.

Такие как «революционные марки» тебризских восстаний Саттар-хана и шейха Мохаммада Хиябани, а так же джангалейского движения мирзы Кучек-хана (провинция Гилян). Последнюю серию еще называют марками Советской Персии или Советского Гиляна, а также «джангалейской» серией. В истории же они навсегда остались как одно из немногих свидетельств попытки коммунистов РСФСР и Азербайджана в 1920 – 1921 гг. организовать азиатский канал экспорта революции.

След в иранской филателии этот яркий период оставил в виде серии марок, созданных с особой художественной изобретательностью и наполненных определенным символизмом. На них изображен герой иранской мифологии, борец с тиранией – кузнец Каве, стоящий рядом с наковальней, держащий в руках молот и красное знамя (то же древний символ сопротивления в Иране, известный еще в VIII – IX вв.). Подпись под изображением гласила «революционная почта Ирана». Характерно отсутствие на марке французского «Почта Персии», а именно так во внешней политике до 1935-го официально именовалась страна. У многих революционеров слово «Персия» ассоциировалось с колониальным гнетом и считалось навязанным “инородным” греческим термином. В некоторых случаях на марках делалась надпечатка «Гилянская революция». Имеются также примеры гашения штемпелем «Красные полки». Марки выпускались как с зубцами, так и без них. Некоторые иранские филателисты уверяют, что существуют конверты с указанными марками, отправленные в Россию лично главой джангалейцев – мирзой Кучек-ханом.

Какие идеи и исторические обстоятельства сформировали внешнеполитическую самоидентификацию Ирана

Революционные перипетии не могли не сказаться и на почтовых сериях, издаваемых правительством в Тегеране. Официально с 1906-го в стране работал парламент – меджлис, а политический строй был изменен на конституционную монархию. Полномочия шаха, и до того достаточно плохо контролировавшего ситуацию в государстве, были официально урезаны. Это сказалось и на дизайне марок. Изображения монарха и герба перестали считаться единственным символом Персии, став лишь одним из атрибутов меняющегося государства, в котором начинало просыпаться национальное самосознание, недовольное засильем иностранцев и слабой центральной властью. Создатели эскизов обращались за новыми сюжетами к иранской истории, периодам расцвета и могущества Персии, которые могли бы служить символом надежды на возрождение былого могущества. Коронационная серия Ахмад-шаха Каджара 1914 года не содержала портрета самого правителя. Вместо этого на них были изображения шахской короны и архитектурные сюжеты Ахеменидского периода. Так, на марках этой серии запечатлен символ рассвета и могущества древнего Ирана – ахеменидский барельеф с высеченным на нем шахеншахом, получающим божественное благословление на правление империей и миром. Так же на них были запечатлены ворота дворца Ападана в Персеполисе.

Еще больший интерес представляет тематика второй коронационной серии Ахмад-шаха, которая из-за начала Первой мировой войны и последовавшей за ней внутрииранской смутой так и не была растиражирована для использования на почтовых отделениях (существующие экземпляры считаются большой филателистической редкостью). В оформлении этих марок также использованы образы древнеиранской истории (например, мифические крылатые животные с телом львов и головой человека, скопированные с «Ворот народов» в Персеполисе), однако их главной темой стала новая история Перси XVIII – XX вв.

На марках номиналом 1, 2, 3, 5, 6, 9, 10, 12, 13 и 24 шахи изображены каджарские правители с начала основания династии Ага Мохаммад-ханом в 1795 году и некоторые другие знаменитые лица, такие как принц Аббас Мирза, Мохаммад Керим-хан Зенд и Надир-шах Афшар. Появление последних двух на марках коронационной серии стало еще одним подтверждением того, что теперь не только каджарские монархи служат олицетворением страны. И Надир-шах, и Керим-хан до того считались идеологическими и политическими противниками правящей династии. Однако в период конституционной монархии отношение к ним изменилось - в них увидели пример «радетелей за отечество». Пришло закрепленное в марках официальное понимание того, что Афшары, Зенды и Каджары более не противоборствующие династии, а персонажи единой иранской истории, руководствовавшиеся в разные ее периоды одной целью – укреплением могущества страны. Действующий шах же считался их общим преемником, который должен ориентироваться на предшественников, т.е. отказаться от позиционирования в качестве «единственного» и «исключительного».

Не менее важным сюжетом второй серии стали архитектурные памятники. Наряду с мечетями и дворцами, на марках появились изображения парламента – важного атрибута, привнесенного в жизнь страны эпохой революционных преобразований. Таким образом, художник эскизов марок как бы подчеркивал естественную включенность демократических институтов в жизнь Ирана.

Новая власть - новые марки

Когда политический маятник качнулся в другую сторону, марки не утратили своего идеологического значения. Династия Каджаров была низложена. А новым монархом, причем абсолютным, в 1925 стал Реза Пехлеви, сосредоточивший в своих руках так много власти, как давно никому из иранских правителей не удавалось. Будучи прозорливым политиком, он сразу же оценил пропагандистский потенциал марок.

В результате, все наиболее важные события в истории правления нового шаха были отмечены соответствующими почтовыми выпусками. Первыми из них стали декларация о фактическом свержении Каджаров и «временный» переход власти к Реза-хану на период работы Учредительного собрания (31 октября 1925), а также воцарение династии Пехлеви (12 декабря 1925). Для увековечивания указанных фактов на марках предыдущих стандартных выпусков были сделаны надпечатки: «Временное правление Пехлеви 31 октября 1925» на персидском, «Правление Пехлеви 1925» (16 декабря 1925) на французском и билингвальная надпись «Правление Пехлеви 1926» (май 1926).

Основная тематика изображений на почтовых марках того периода была определена разочарованием, возникшим у некоторых слоев персидского общества в революционно-демократическом пути развития, поскольку он не принес стране ничего кроме смуты, раздробленности и усиления иностранного влияния. Это разочарование вылилось в готовность части населения поступиться свободами, допустив к власти играющего роль «отца нации» диктора, лишь бы началась структурная модернизация социально-экономической жизни. Результатом всего этого стало усиление цензуры, расширение полицейских функций государства, культивирование национальной идеи, поиск исторических корней, позволяющих доказать превосходство Ирана над окружающими странами.

Характерно, что каноническое изображение основателя династии Пехлеви сильно отличается от его предшественников – Каджаров. С традиционными атрибутами шахской власти он предстает лишь единожды – на коронационной серии 1929 года, и то в короне он изображен на одной марке номиналом три тумана. В соответствие с проводимой политикой модернизации Реза-хана изображали либо во френче, с военным головным убором, либо с введенной им самим фуражкой с околышем. Таким образом, даже на марках шах диктовал моду.

Важным новшеством периода правления Реза-хана стало появление у Ирана собственной авиации и, как следствие, авиапочты. Столь важное событие, символизировавшее модернизацию Персии, нужно было накрепко увязать в сознании подданных с именем Реза-шаха. В итоге, 6 июля 1930 были выпущены авиапочтовые марки с изображением самого шаха и орла, летящего на фоне гор (судя по всему, на марках изображен еще один национальный символ страны – вершина Дамаванд, самая высокая точка Ирана).

Квинтэссенцией всех тем, изображавшихся на почтовых знаках 1925-1941 годов, стал памятный выпуск 1935-го, посвященный десятилетней годовщине правления Реза-шаха. Как и положено в авторитарном государстве, идея создания этой серии была выдвинута инициативной группой во главе с министром почты и связи Незамеддином Хикматом. В ее состав входили видные политические деятели и представители интеллигенции, включая премьер-министра Махмуда Джама, основателя Тегеранского государственного университета Али Форуги, реформатора иранской правовой системы Али Акбар Давара. Так как серия должна была демонстрировать достижения монарха в деле превращения Ирана в мощное и современное государство, отбор сюжетов для нее проводился на уровне кабинета министров.

В результате в печать пошли девять марок, на которых были изображены: руины Персеполиса (символ древних корней иранской цивилизации), цементная фабрика Шах Абдолазим в Рейе (знак успешной индустриализации), часть трансиранской железной дороги – мост через реку Карун (современная транспортная система), аэродром и корабль военно-морского флота (символ национального суверенитета), здание центрального почтового офиса (современная система связи), санаторий Сахтсар в Рамсаре (система соцобеспечения) и аллегорические фигуры правосудия и образования (знаки модернизации иранского общества по западному образцу). Политическое послание, заложенное в эту серию, с одной стороны, было обращено к сторонникам режима и говорило о том, что надежды реформаторов, отказавшихся от части свобод в пользу монарха, были оправданы. С другой стороны, в нее явно заложен и месседж для политических противников как внутри страны, так и за ее пределами – Иран теперь-де государство развитое, а у его властей есть все необходимое для отстаивания суверенитета. Вместе с тем, авторитаризм и всеобщая унификация значительно ограничили выбор тем для изображения, вытеснив, как уже отмечалось, даже некоторые сюжеты Каджарской эпохи, то же не отличавшейся особым разнообразием. Отход от канона, состоявшего из изображений герба и портрета монарха, а так же сюжетов связанных с проводимой им модернизацией и величия иранской истории, не приветствовался. Оживление в изобразительной тематике наметилось лишь после прихода к власти в 1941-м наследника Реза-шаха Пехлеви - Мохаммада Резы.

Пехлеви второй, он же последний

По ряду объективных причин, на полную мощность печатание марок при нем вышло лишь к 1960 году. Их сюжетный базис был полностью унаследован от предшествующих эпох. По-прежнему главной темой служила демонстрация великолепия и могущества Ирана - державы с великим прошлым и блестящим будущим, а лейтмотивом - изображения шаха, индустриальных успехов и памятников старины. Но все же были и определенные изменения.

Мохаммад Реза-шах оставался главным символом страны, который печатался на стандартных выпусках (кроме первых трех серий 1942 – 1950 гг., где его исключительность была «оспорена» различными символами индустриализации, что может быть объяснено слабостью шахской власти в то время). С 1962-го портреты шаха также печатались на фоне древних памятников культуры и самых современных промышленных и социальных построек. Однако наравне с этим появляются марки, на которых изображена жизнь шахской семьи, чего раннее практически не бывало.

Второй и последний правитель династии Пехлеви был женат трижды. В честь свадьбы на каждой из трех его возлюбленных – Фаузии, Сурайе и Фарах в 1939, 1951 и 1960 годах были сделаны выпуски памятных марок. Историки до сих пор спорят, кто из официальных спутниц была милее всего шаху. Марки же однозначно свидетельствуют в пользу третьей жены - Фарах, т.к. ни Сурайя, считавшаяся выдающейся женщиной своего времени, ни тем более египтянка Фаузия, женитьба на которой была обусловлена династическими соображениями, не удостаивались более одного выпуска, да и тот выходил лишь в честь самого бракосочетания. Наиболее знаменитые памятные марки с Фарах были сделаны в 1967-м в честь коронации Мохаммада Реза-шаха «шаханшахом» (императором) Ирана и годовщины этого события в 1968 году. Причем в последнем случае был изображен и долгожданный наследник престола Реза Куруш Пехлеви (род. 1960), в честь рождения которого в 1961-м также вышла отдельная серия марок.

Особые выпуски памятных серий были посвящены отцу Мохамаммада Реза-шаха – Реза-хану. Наиболее часто он стал печататься на марках в 1970-х, когда Иран захлестнула волна настоящих и выдуманных годовщин. В 1971-м основатель династии Пехлеви был изображен на памятном выпуске в честь 2500-летия монархии и пятидесятилетия Фонда Пехлеви, в 1976-м - по случаю создания Иранской железной дороги, двенадцатилетия с момента создания Организации экономического сотрудничества (вместе с «отцами» современной турецкой и пакистанской государственности - Мустафой Кемалем Ататюрком и Мухаммадом Али Джинной) и пятидесятилетия династии Пехлеви (в ставшей традиционной на тот момент композиции «отец и сын»), а в 1978-м в честь столетия со дня своего рождения.

Вокруг основной тематической тройки (шах, модернизация по западному образцу, великая история) в период правления Мохаммада Пехлеви начали формироваться и новые сюжеты, а иногда вспоминаться и подзабытые старые. В первую очередь, были возвращены формальные символы участия народа в управлении страной. В силу определенного подъема демократического и национального движения, вызванного временным ослаблением шахской власти в 1941-1953 гг. иранское руководство больше не могло подчеркивать свой авторитарный характер. Зато в этот период на марки возвращаются демократические институты. Так, в стандартном выпуске 1949 – 1950 гг. после более чем тридцатилетнего перерыва печатается изображение парламента. В 1953 и 1954 гг. в продажу поступают выпуски, отмечающие успехи движения по национализации нефтяной и рыбной промышленности Ирана. Курьезность ситуации заключается в том, что выпуск этих марок шел на фоне закручивания гаек в стране - подавления инакомыслия и укрепления власти монарха.

Вместе с тем, и в тот период Мохаммад Реза-шах не отказывался от использования символов народного участия. В этом вопросе он следовал принципу «не можешь сопротивляться – возглавь». Отражением такого подхода в филателии стал целый набор марок, изображающих шаха выразителем и исполнителем чаяний населения. Попадают на марки и различные символы свободы - парламент, открытые тюрьмы, разорванные цепи. С 1956-го на стандартных выпусках начинают печататься портреты шаха, одетого в гражданскую («демократическую»), а не в военную («диктаторскую») форму. Последняя окончательно исчезает со стандартных выпусков после 1966 года (исключение составляют стандартные выпуски авиапочты).

Правительство Мохаммад Реза-шаха Пехлеви не забывало о том, что марка как инструмент пропаганды может быть направлена и на иностранную аудиторию. По этой причине практически с самого начала его правления выходит целая тематическая подборка почтовых серий, призванных не только познакомить внешний мир с Ираном, но и продемонстрировать серьезность намерений этой страны перенять западный образ жизни и всецело следовать по капиталистическому (в первую очередь, американскому) пути развития, доказывая тем самым верность своим партнерам – США и Израилю.

При этом, заведомо агрессивных политических лозунгов и посылов, обращенных вовне, Иран старался избегать. Его участие во враждебных СССР военно-политических блоках и внутренняя борьба с коммунистами не становились темой для дизайна марках. Предпочтение отдавалось относительно нейтральным сюжетам, позволявшим, тем не менее, представить Иран как уголок (если не оплот) «демократических свобод» на Ближнем и Среднем Востоке. Регулярно выходили марки, посвященные годовщинам образования ООН, Декларации по правам человека, создания Организации Красного Креста, международным праздникам, достижениям стран Запада.

Внутри самой страны агрессивная шахская пропаганда вызывала раздражение и неприязнь. Неудивительно, что сразу после Исламской революции 1978-1979 гг. на использование шахских марок был наложен запрет, и следующий этап своего развития история иранской марки начнет с отрицания прежде разработанных тем.