Уже в 1907 г. дипломаты урегулировали англо-русские разногласия в центре Азии, от Памира до Тибета, а годом ранее Россия получила и первый в XX в. британский кредит. До этого английские банки были слабо представлены на русском рынке, где безраздельно господствовали французские и германские капиталы. Но с 1906 г. британцы принялись резво отвоевывать свою долю русской экономики. Всего за 8 лет, к 1914 г., английские кредиты для России выросли в четыре раза, достигнув внушительной суммы – полмиллиарда руб. Если французские банки кредитовали российское государство, то лондонские кредиты стали популярны у муниципальных властей России. В 1912 г. банки Лондона профинансировали заем для городских нужд Москвы и Петербурга на 5,8 млн фунтов стерлингов, или свыше 50 млн руб. К 1914 г. среди должников британских банкиров значились городские власти Киева, Ростова, Саратова, Астрахани, Баку и еще дюжины крупнейших городов Российской империи.

Накануне Первой мировой войны британский капитал имел доли в пяти крупнейших банках России и вдобавок создал в Петербурге аж два новых кредитных учреждения. В 1911 г. появился Русско-Английский банк, а в 1914 г. – его собрат с похожим именем, Англо-Русский банк. Среди учредителей первого числились ведущие политики Лондона – граф Бальфур, бывший премьер-министр и будущий глава МИД Великобритании, и Остин Чемберлен, бывший глава британского Минфина. Неудивительно, что Русско-Английский банк, по словам современников, «пользовался колоссальным доверием финансовых кругов Лондона». Англо-Русский банк несильно отставал от собрата – его учредителями стали Barclays Bank и Westminster Bank из «большой пятерки» кредитных организаций Великобритании. С ходу после учреждения Англо-Русский банк купил почти 30% акций Русского торгово промышленного банка, пятого в нашей стране по размерам активов и сети филиалов.

В промышленности Российской империи англичане были представлены скромнее французов и немцев. Исключением стала нефтедобыча – на долю Великобритании приходилось 43% иностранных инвестиций в данной сфере.

Словом, накануне потрясений 1914 г. английский капитал имел в царской России неплохие позиции. Начавшаяся мировая война их только усилила – Лондон остался единственным кредитором Петербурга, когда власти Франции ввели мораторий на банковские переводы и Российская империя не могла первые полгода войны распоряжаться огромными валютными резервами, заблокированными на ее счетах в банках Парижа. Уже в сентябре 1914 г. Лондон открыл кредитную линию для русского правительства на 20 млн фунтов, или более 200 млн руб. Однако в обеспечение англичане потребовали русское золото на 40% суммы кредита. Его первая партия в строжайшей тайне была доставлена на английский крейсер в Белом море.

За три года войны английские кредиты в 3,5 раза превысили французские – Лондон стремительно опередил Париж в качестве основного кредитора царской России.