– Николай Петрович, какие из заявленных на форуме экологических тем наиболее актуальны для нашей страны?

– Темы все актуальны. Смысл устойчивого развития в том и заключается, что оно должно быть гармоничным, сочетать в себе не только экономические аспекты, но и социальные, и экологические. Вот тема мусора. Можно ее назвать только экологической? Думаю, нет. Вопросы экологии – это только одна из составляющих общего видения устойчивого развития. Скорее, следствие не совсем правильных решений, принятых много лет назад. А выливается всё в социальные проблемы, потому что решение вопросов, связанных со свалками, может встречать непонимание и неприятие со стороны людей. Мы сейчас являемся свидетелями колоссальных изменений. Что случилось в этом году в Сибири, в Иркутской области (наводнения в Тулуне, Нижнеудинском районе и т. д.), сколько людей погибло! Каждый год у нас наводнения, и ситуация усугубляется. Почему? Не только потому, что климат меняется, хотя и это тоже важно. Наше предыдущее поколение вырубило безумное количество лесов и не восстановило их. Если мы не будем об этом говорить, не будем реализовывать экологические программы, то оставим нашу страну – я не говорю про планету – в очень плачевном состоянии. Если брать нашу страну, то одна из тем – каким образом изменение климата влияет на вечную мерзлоту. Нельзя забывать, что колоссальное количество городов, поселков находится на вечной мерзлоте. Из-за ее таяния здания, построенные на сваях, теряют устойчивость.

– Кстати, благодаря шведской школьнице Грете Тумберг тема климата стала самой громкой за последние месяцы. Насколько тема климатических изменений актуальна для нас?

– Скорее, не благодаря ей эта тема стала обсуждаться, а из-за того, что тема острая, стал возможен феномен Греты. Я сам до последнего времени был серьезным скептиком, но факты налицо. Первое десятилетие этого века принесло нам в полтора раза больше наводнений по сравнению с последним десятилетием прошлого. Изменение погоды в Сибири – это абсолютно очевидно, всё происходит на наших глазах, здесь даже не надо ссылаться на выкладки ученых. Другой вопрос – причина изменений. Но в любом случае они должны подталкивать нас к практическим действиям, которые, кстати, обозначены в нацпроектах и целях устойчивого развития. Это восстановление лесов, снижение выбросов… Мы многое делаем, в том числе и на законодательном уровне. Мы приняли закон «О компенсационном лесовосстановлении», обсуждаем законопроекты, связанные с ограничением выбросов парниковых газов.

Одна из тем форума – это вопросы реализации Парижского соглашения по климату. В этом году мы присоединились к нему, и на сегодня те показатели, которые нами заложены, по сути, уже достигнуты.

– Но ряд стран, в том числе крупнейшие экономики мира – США, КНР, игнорируют соглашения. Не выйдет ли, что мы ставим дополнительные препоны для собственного развития?

– То, что США вышли из Парижских соглашений, показывает их отношение не только ко всему миру, но и к своим жителям. Мы себе такого позволить не можем, у нас есть ряд городов, в которых объем выбросов зашкаливает. Они обозначены в национальном проекте, и там есть четкая установка сделать так, чтобы воздух в этих городах был безопасным, чтобы там можно было дышать. Соответствует это Парижским соглашениям? Да, соответствует. Но делаем мы это не только для того, чтобы соблюсти соглашения, мы делаем это для себя и для людей, которые там живут. Парижские соглашения, как и устойчивое развитие, – это не формальное следование кем-то поставленным показателям, это нужно нам.

– Перспективы Северного морского пути некоторые эксперты связывают именно с глобальным потеплением и с таянием ледников…

– У нас как раз задача, чтобы этого потепления не происходило. Мы заинтересованы в развитии Северного морского пути, но это не означает, что мы заинтересованы в том, чтобы в северных регионах было теплее и теплее. Вспомните про Якутск и другие города, которые находятся в зоне вечной мерзлоты. Если будет глобальное потепление и изменение климата, то это – колоссальные потери и убыток для страны, которые невозможно будет сравнить с выгодами от СМП.

– Все-таки возможно ли, что в будущем корабли смогут ходить по Севморпути без ледоколов?

– Не дай бог – это будет трагедия! Поэтому, кстати, для нас и важно Парижское соглашение. Почему для нас важно, чтобы страны присоединялись к мероприятиям, которые должны сдерживать потепление? Потому что для нас это могут быть колоссальные убытки.

Есть байка, что больше всего выгод от глобального потепления получит Россия, которая сможет «выращивать персики в Сибири», и всё будет хорошо. Но это говорят люди, которые не знают, что вечная мерзлота занимает до 60% площади РФ. На территорию вечной мерзлоты приходится до 80% нашей газодобычи, а годовой ущерб от ее таяния оценивается правительством РФ в 150 млрд рублей. К 2050 году потепление может затронуть пятую часть всех сооружений и инфраструктуры в зоне вечной мерзлоты, что, по зарубежным оценкам, обойдется стране в $84 млрд, это будет равно примерно 7,5% ВВП России.

– Насколько важно привлечение средств частных инвесторов для реализации нацпроекта «Экология»?

– Бюджеты практически всех нацпроектов сформированы не только исходя из финансовых возможностей государства, но и в том числе возможностей внебюджетного финансирования. Без государственно-частного партнерства, мне кажется, вообще невозможно представить развитие страны, региона или отдельной отрасли. Что касается экопроектов, то сегодня самый выгодный с точки зрения бизнеса – это мусор. Но проект реализуется сейчас не так, как мы бы хотели. Взаимодействие бизнеса и государства в экопроектах находится у нас в зачаточном состоянии, и многое будет зависеть от законодательства. Например, взаимодействие государства и бизнеса на территории национальных парков. У государства вряд ли хватит денег, чтобы полностью обеспечить их инфраструктурой. При этом у нас есть очень хорошие примеры развития национальных парков – это Ленские столбы, Красноярские столбы и целый ряд других. Но, к сожалению, все они сделаны не благодаря законодательству, а вопреки. Только на энтузиазме руководства этих парков и доброй воле бизнеса, который оказывает благотворительную помощь.

– Хорошо, какие изменения в законодательстве необходимы, чтобы привлечь бизнес?

– Необходимо дать возможность распространения концессий на инфраструктуру национальных парков. Туризм невозможно развить, если там не будет соответствующей инфраструктуры – дороги, маршруты и т. д. Опыт показывает, что туризм без такой инфраструктуры наносит колоссальный вред природе. Еще нужно обеспечить наличие гостиниц, общепита, стоянок... Это все сфера бизнеса. Но очень важно определить на уровне законодательства все правила игры, чтобы вдруг посередине национального парка не появился гостиничный комплекс с автостоянкой. Мы работали над законопроектом о государственно-частном партнерстве и о концессиях на территориях нацпарков в течение полутора лет с привлечением Минприроды, экспертов, бизнеса, представителей самих национальных парков. Сейчас он внесен в Госдуму и проходит согласование. Я думаю, судьба этого документа станет известна до конца года – будет он поставлен на голосование или отправлен на доработку.