В годы холодной войны НАТО и государства Варшавского договора, вооруженные до зубов, стояли друг против друга в ГДР, Чехословакии и ФРГ вдоль относительно короткого отрезка. Переброску войск из Ганновера к внутригерманской границе можно было осуществить за считанные часы.

Сегодня ситуация совершенно иная. Гигантская линия от мыса Нордкап и до Трабзона на берегу Черного моря – такой стала внешняя граница НАТО, и оборонять ее тяжело.

Альянс подготовил планы оперативного развертывания войск: для Прибалтики – на случай, если Россия поведет себя там, как на востоке Украины. Для Румынии и Болгарии – на случай наступления через Черное море. Для Турции и севера Норвегии планы еще в разработке.

Германии при реорганизации НАТО выпадет решающая роль: большой по площади стране в центре континента придется выступать в качестве логистической перевалочной базы, от которой в конечном итоге будет зависеть убедительность политики устрашения в целом. Вместе с тем Германия станет одним из основных «поставщиков войск». Берлин принял на себя обязательство перед альянсом до 2032 года в три этапа сформировать три боеспособные пехотные дивизии, состоящие в общей сложности из 8 бригад, что предполагает существенное наращивание численности вооруженных сил. Соответствующие структуры частично имеются, но их необходимо наполнить.

Бундесвер предлагает вооруженным силам других европейских стран пойти на стыковку. Разделение труда между армиями Европы теоретически целесообразно было бы углублять. Например, зачем Словении собственные военно-воздушные силы, насчитывающие 9 самолетов, или Чехии инвестировать большую часть своего военного бюджета в лизинговые платежи за шведские истребители «Гипен»? Для немецкой авиации не составит проблемы взять на себя патрулирование воздушного пространства этих двух стран. Однако в ближайшее время такое решение едва ли станет возможным.

Отказ от собственных вооруженных сил – это, помимо прочего, вопрос престижа и национального суверенитета. Поэтому все европейцы не спешат идти этим путем. Тем более что углубление интеграции может быть целесообразно в политическом и в военном, но не в экономическом отношении: сэкономить все равно не удастся. А Германии даже придется потратиться дополнительно, поскольку ведущая нация должна будет предоставить большую часть инфраструктуры, предназначенной для совместного пользования с партнерами. Министр обороны Урсула фон дер Ляйен в ближайшие 13 лет хочет израсходовать 130 млрд евро только для того, чтобы полностью обеспечить бундесвер техникой согласно штатному расписанию. Исполнение обязательства по формированию трех боеспособных дивизий обойдется еще дороже. Цену в берлинском минобороны назвать не решаются: дескать, речь идет о слишком большом периоде, предвидеть развитие технологий на такой длительный срок проблематично. Конечно, политика компромиссов с Россией обошлась бы дешевле. Но, вероятно, она возможна только при условии, что Путину придется воспринимать НАТО всерьез. О том, что сила и разрядка не исключают друг друга, в трансатлантическом альянсе знают из собственной истории. В 1967 году бельгийский министр иностранных дел Пьер Хармель подготовил для НАТО документ, в котором призывал всех членов альянса к улучшению их отношений с Москвой и в то же время подчеркивал: это реально только при условии, что НАТО одновременно сможет доказать свою военную мощь. Сегодня документ Хармеля считается предвестником политики разрядки между восточным и западным блоками.

Публикуется в сокращении.