29 сентября в Берлине состоялся первый саммит «Германия – Центральная Азия». Лидеров пяти государств региона принимали федеральный канцлер Олаф Шольц и президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер. Формально саммит был посвящен вопросам укрепления экономического сотрудничества. Однако обсуждать эту тему едва ли было возможно вне контекста антироссийских санкций и их (не)соблюдения Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Узбекистаном и Туркменией.

На день раньше других гостей в немецкую столицу прибыл президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. Во время совместной пресс-конференции с канцлером Шольцем он в очередной раз заявил, что Казахстан соблюдает все необходимые ограничения в торговле с северным соседом. И хотя позже Токаев призвал не рассматривать его страну как «анти-Россию» и напомнил, что Москву и Астану многое связывает, в самой России его слова расценили как признание в том, что Казахстан, да и остальные страны региона все больше хотят налаживать связи с Западом, ослабляя при этом связи с Россией.

Однако высказывания президента Токаева стоит рассматривать прежде всего в контексте общей ситуации, в которой оказались государства Центральной Азии (ЦА) после начала Москвой украинской кампании. Специфику же этой ситуации гораздо лучше, чем любые заявления политиков, отражает статистика.

Так, в начале осени Федеральное статистическое ведомство ФРГ опубликовало данные, касающиеся товарооборота со странами Центральной Азии. Цифры там содержались впечатляющие – изменения в торговом балансе оказались четырехзначными. Например, экспорт автомобилей и запчастей в Киргизию с января по март 2023-го увеличился по сравнению с аналогичным периодом 2022-го на астрономические 4129%! Рост общего объема немецкого экспорта в эту страну до четырехзначного значения недотянул совсем чуть-чуть, составив 949%. Соседние государства, Казахстан и Таджикистан, также могут похвастаться приростом поставок немецких товаров на 136% и 154% соответственно.

Больше никаких чудес: из-за чего экономика ФРГ оказалась в кризисе

Правда, в абсолютных цифрах товарооборот с Киргизией выглядит для Германии скромно. Из общей суммы немецкого экспорта – 130 млрд евро – поставки Бишкеку составляют около 170 млн, почти половина из которых приходится на автомобили и запчасти к ним. И тем не менее тенденция, которая, похоже, будет усиливаться, заявила о себе с показательной амбициозностью. Ее динамика и характер определяются не только стремлением государств ЦА к наращиванию торгово-экономических связей с ФРГ, но и не в последнюю очередь новыми подходами Берлина к выстраиванию внешней политики.

Начавшаяся после февраля 2022-го эра Zeitenwende («смена эпох») стала для Германии не только оправданием абсолютной трансатлантической солидарности, но и обоснованием своеобразного «поворота на Восток» или, по крайней мере, роста интереса к тем странам и регионам, которые раньше были второ- или даже третьестепенными для немецкой внешней политики. Такой разворот был необходим как для компенсации убытков из-за разрыва связей с Россией, так и исходя из общей логики формирования многополярного мира.

Подтверждением нового немецкого взгляда на «Глобальный Юг» стали, например, разработка новой стратегии ФРГ в отношении Китая и усиление присутствия в Южной части Тихого океана, отдельные инициативы в отношении Индии и африканских стран.

Что же касается Центральной Азии, то после начала СВО сюда с официальными визитами приезжали глава МИД ФРГ Анналена Бербок и президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер. Кроме разговоров о торгово-экономическом сотрудничестве они в привычной для немецкой дипломатии манере пожурили государства региона за то, что те содействуют обходу антироссийских санкций. Гостеприимные хозяева предпочли сделать вид, что не понимают, о чем речь. Попытки же Анналены Бербок добавить в разговор еще и ценностной риторики были пресечены другими участниками немецкой делегации.

Так или иначе, пока стержнем отношений Германии и стран Центральной Азии служат экономические интересы. К примеру, Казахстан рассматривается немецким руководством в качестве важного поставщика ресурсов: нефти и редкоземельных металлов (в этой сфере Берлин сейчас сильно зависит от России и Китая). Сырьевой фактор важен и для отношений ФРГ с Узбекистаном и Киргизией. Велико и значение транзитного потенциала центральноазиатского региона – через него идут связывающие ЕС с Китаем маршруты. Вряд ли пять центральноазиатских стран смогут стать полноценной заменой России в качестве торгово-экономического партнера ФРГ, но в какой-то степени компенсировать разрыв отношений с Москвой способны.

Во что обойдется Германии отказ от российских энергоносителей

Нельзя сказать, что немецкие дипломаты и бизнесмены начали открывать Центральную Азию «с чистого листа». Германия одной из первых признала суверенитет возникших здесь после распада СССР государств. В 1990-х вместе с посольствами и представительствами крупных компаний в ЦА пришли офисы немецких околопартийных политических фондов и Гёте-центра. Нередко местные институты немецкой публичной дипломатии работали в тесном сотрудничестве с коллегами на территории России. Наконец, именно из стран Центральной Азии в Германию переехало множество «поздних переселенцев» – этнических немцев, оказавшихся в этом регионе из-за сталинских депортаций.

Другими словами, для немецких политиков и дипломатов Центральная Азия вовсе не terra incognita. Скорее, ее потенциал за последние три десятилетия не был раскрыт немецкой стороной в полной мере. Мешали проблемы с безопасностью, географическая удаленность и соседство ЦА с более крупными игроками – Россией и Китаем, которые перетягивали на себя основное внимание Берлина. Теперь, когда сотрудничество с Россией возможно лишь вопреки усилиям немецкого трансатлантического мейнстрима, а отношения с КНР полностью зависят от динамики американо-китайских противоречий, страны Центральной Азии получили новое место в иерархии немецких внешнеполитических интересов. Не менее важно и то, что здесь немецкая дипломатия идет в фарватере США и пока явно уступает им в объемах бюджетов и количестве проектов.

Отношение официального Берлина к странам Центральной Азии после февраля 2022-го можно охарактеризовать как двойственное. С одной стороны, немецкие политики критикуют их за помощь Москве в обходе санкций. Прежде всего это касается членов ЕАЭС, Казахстана и Киргизии, которые обладают широкими возможностями для бесконтрольного реэкспорта «запрещенки» в Россию. В Астане и Бишкеке стараются дистанцироваться от действий Москвы на украинском направлении, но в то же время не поддерживают и западный нарратив, касающийся этой проблемы. Еще меньше государствам региона интересны поучения Берлина на тему построения демократии и прав человека.

Враг городов русских: Берлин становится антироссийским центром Запада

С другой стороны, непохоже, что крупный немецкий бизнес и связанные с ним политики всерьез переживают из-за столь очевидной дыры в санкционной стене вокруг России. Близость российского рынка и относительная схожесть принципов ведения дел превратили Центральную Азию в запасной аэродром для многих немецких компаний, пострадавших от издержек политики Zeitenwende. Было бы ошибкой рассматривать в нынешних условиях каждый новый немецкий экономический проект в регионе как прямой вызов России. Зачастую такие проекты подразумевают близость и доступность российского рынка, попасть на который иным путем компаниям из ФРГ сейчас непросто.

В более широком смысле ЦА важна для Германии и как пространство со своим рынком сбыта, ресурсами, объектами для инвестирования, и как территория, граничащая с крупными державами Евразии – Россией и Китаем. Немецкие дипломаты не прочь нарастить контакты с местными коллегами, потеснив россиян и китайцев, но сделать это им вряд ли удастся. У Берлина нет тех преимуществ, которыми обладают Москва и Пекин: ФРГ не граничит с центральноазиатскими государствами, не имеет с ними устойчивых исторических связей, а экономические проблемы, которые сейчас переживает Германия, не позволяют ей компенсировать это все щедрой раздачей денег. Постепенно покидающая родные земли немецкая промышленность переносит свои мощности в США и АТР, более привлекательные для ведения бизнеса.

Так или иначе, антироссийские санкции и угроза их повторения на китайском направлении вместе с усилением напряженности в американо-китайских отношениях вынуждают Германию наращивать свое присутствие в Центральной Азии. В обозримом будущем мы увидим развитие этой тенденции. Сейчас у Берлина и Брюсселя нет «уникального торгового предложения», с помощью которого ФРГ и ЕС могли бы потеснить таких крупных игроков, как Россия, Китай и США. Однако не исключено, что методом проб и ошибок ФРГ со временем подберет ключ к этому все более важному региону.

Автор – научный сотрудник Института международных исследований МГИМО