• «Крым – это Россия, Косово – это Сербия»
• Небесные защитники
• Сербы на распутье

«Крым – это Россия, Косово – это Сербия»

Когда албанские власти при поддержке Запада в 2008 году провозгласили независимость Косово, на территории края остались десятки тысяч этнических сербов. Сколько точно, никто не знает. Большая часть сосредоточена на севере. С каждым годом им все труднее держаться за родную землю, но уезжать никто не хочет.

Митровица – самый большой город, населенный сербами в северной части Косово. До Приштины – час-полтора на машине, до Белграда – в четыре раза дольше. Поезда не ходят с 1999-го. Перед погранпунктом лучше пересесть к местному водителю. Для въезда нужна виза, но получить ее российскому туристу сложно – Москва не признает суверенитет Косово, соответственно, ни его посольства, ни визовых центров в России нет. Однако в край можно попасть, если есть открытый шенген.

Настоящая граница здесь – река Ибар. За ней все православное население сжалось в анклавы, и только на севере удалось сохранить прямое сообщение с центральной Сербией. Южная часть Митровицы, где живут албанцы, сверкает новенькими зданиями и модными магазинами. Северная скромнее. Но как раз перед главным мостом пешеходная зона со множеством кафешек. Периодически здесь вывешивают гирлянды из российских и сербских флагов. На подъездах и столбах плакаты с Владимиром Путиным.

Самое известное граффити – на стене панельной многоэтажки: двуглавый орел (левая половина российская, правая – сербская) и два сплетенных триколора, на одном контур полуострова Крым, на другом – Косово. Сомнений по поводу их принадлежности здесь ни у кого нет.

Перекинутые через реку мосты охраняют крепкие ребята в форме с надписью KFOR (Kosovo Force – международные силы под руководством НАТО). Они неспешно прохаживаются вдоль своих бронированных машин. Но остаются в стороне, когда Ибар пересекает косовский спецназ с ордером прокураторы. В таких случаях говорят, что операция направлена против обвиняемых в коррупции и криминале, а не сербов.

Молодых мужчин много, хотя, казалось бы, они должны были уехать на заработки в большие города. Балканская традиция неспешно потягивать кофе здесь особенно заметна. Спешить им, скорее всего, некуда. С официальной работой в городе туго. Некоторые смогли устроиться в международные структуры, немногие – на госслужбу. Зато теневой бизнес процветает.

Местную молодежь держит Университет Приштины в изгнании (после войны перемещен сначала в Крушевац в центральной Сербии, после 2001-го вернулся в Косово, но не в Приштину, а в Митровицу). Название не меняют принципиально – имущество и библиотеку достались албанцам, но хотя бы имя удалось сохранить. Здесь учатся около 12 тысяч студентов – есть и платные, и бюджетные места.

Преподаватели, большей частью, не живут в Косово, у них сербские документы. Это создает проблемы, особенно сейчас, рассказывает профессор кафедры русского языка и литературы Ирина Антанасиевич. Приглашать лекторов, например, из России тоже непросто, поскольку нужна виза, а какие с ней проблемы уже было сказано. При этом зарплаты ничуть не выше, чем в остальной Сербии.

Пока университет есть – есть и молодежь. Дети, закончившие сербские школы, получают в родном крае диплом. Его признают на всей территории Сербии. Но обеспечить выпускников работой университет не может. Местная благотворительная организация помогает снизить уровень агрессии среди молодежи и с гордостью подчеркивает: с наркоманией в Митровице проблем меньше, чем в Белграде.

Небесные защитники

В центре города статуя легендарному князю Лазарю, последнему самодержцу Сербской земли. Он погиб в битве на Косовом поле в 1389 году – важнейшая точка в истории народа. Неподалеку от современной Приштины стоит памятник героям того сражения. Но редкий посетитель вызовет у охранника скорее тревогу, чем радость.

Сербы нечасто доезжают до этих мест. Албанская часть Митровицы, отстроенная на западные деньги, привлекает сетевыми магазинами. Но южнее города ездят только с одной целью – посетить святыни.

Ближайшая – древний женский монастырь Грачаница. Час пути вдоль новеньких албанских коттеджей, в которых, кажется, никто не живет – все на заработках в Европе. Зато тут есть копия американской статуи Свободы.

И, вот, наконец монастырь. Стоит, окруженный забором с колючей проволокой. Местные здесь не только окормляются духовно, но и обеспечивают себе хлеб насущный, помогая монахиням выращивать пшеницу и ячмень. Хорошая подработка, тем более, что других вариантов немного. Продукты покупают у албанцев. Монахини рассказывают, что на бытовом уровне конфликтов не возникает. Иногда монахини в своих черных рясах доезжают до Приштины, мусульмане, особенно пожилые, относятся с пониманием.

Охраняют Грачаницу представители KFOR из Словении и Италии. Это успокаивает, но уповают здесь все равно только на бога. Последние три года православным в Косово приходилось особенно непросто. Церкви то и дело грабят, дома сербов забрасывают камнями. В прошлую Пасху в городке Ораховац, что в 70 километрах от Приштины, в праздничную ночь разбили автомобиль местного диакона.

Защитником христиан с момента обособления Косово от Сербии выступала Рашско-Призренская епархия. Раньше ей удавалось улаживать разногласия с местными властями. Но с 2017-го в самопровозглашенной республике захотели создать собственную «автокефальную церковь». Чтобы она была не Сербской, а Косовской, настаивают в албанской партии «Самоопределение». С приходом к власти ее лидера Альбина Курти, популиста с ультранационалистическими позициями, край захлестнула новая волна агрессии.

Кажется, что решить проблему можно было бы, обменявшись территориями, как это предлагал Белград. Подразумевалось, что районы Косово к северу от реки Ибар перейдут к Сербии, а земли на юге республики (Прешево и Буяновац), где преобладают албанцы, – Приштине. Но в Евросоюзе решили, что перечерчивание границ на Балканах ни к чему хорошему не приведет.

Сербы на распутье

Решения о замене автомобильных номеров, выданных косовским сербам, из-за которого разгорелся конфликт в ночь на 1 августа, – не самый существенный повод для протестов. Похожая ситуация была в сентябре 2021-го, но мало кто обратил на нее внимание. Все это было прописано в технических соглашениях еще десять лет назад.

Для тех, кто не хотел менять номера, в прошлом году предложили компромиссный вариант – заклеивать при въезде белым стикером буквы КМ (Косовская Митровица). Но ни Белград, ни Приштина не использовали временную передышку для консультаций.

Произошли и другие болезненные, но менее заметные перемены, указывает профессор НИУ ВШЭ, руководитель отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН Екатерина Энтина. В конце июня в Брюсселе делегации согласовали дорожную карту в области энергетики. По планам, в Косово зарегистрируют предприятие, которое будет отвечать за распределение электроэнергии на севере. Ему передадут списки всех сербских пользователей – как юридических, так и физических лиц. И если раньше сербы наполняли бюджет Белграда, теперь деньги за коммуналку пойдут Приштине.

«Суть проблемы с автономерами, по отдельным сведениям, тоже в выплатах. Перерегистрация документов будет означать, что сербы становятся резидентами Косово и должны перечислять налоги Приштине, – объясняет Энтина. – Никто не хочет отдавать больше денег, да еще и чужим».

С каждым годом бюрократия запутаннее, отношения напряженнее, а заступников все меньше. Политическое поле по вопросу статусу Косова и Метохии и возможных вариантов решения ситуации тоже предельно сузилось. Сдвиги в структуре международных отношений в Европе не способствуют компромиссным вариантам.

«Ситуация патовая. Опции политического формата косовского урегулирования практически исчерпаны. Сербской автономии не будет, обмена территориями не будет. Сценариев развития немного. Первый – они интегрируются и растворяются в косовской независимости. Второй – силовое вытеснение сербов, быстрое и жестокое, как было с сербами в Хорватии, или медленное и методичное, – перечисляет Энтина. – Либо третий вариант – сербская армия в ответ на провокации албанцев заходит на север Косова до линии разграничения, но стратегически этот шаг ставит больше вопросов, чем дает решение: это и реакция Запада, и вопрос сербских святынь на юге, и, наконец, реакция албанцев Прешевской долины на юге Сербии».

Косовские сербы живут в сложной обстановке десятилетиями, из поколения в поколение. В больших городах их никто не ждет – там своя рабочая конкуренция. В южный регионах Сербии жизнь не легче, чем на севере Косово. Но при этом лишена главного для косовских православных смысла – защите исторической родины, Небесной Сербии. И каждый на вопрос, почему не уезжаете, искренне удивляется: «Это же моя земля».