- Главная страница
- Архив
- Архивная публикация 2006 года: "Акрам ХУЗАМ: «Я не собираюсь делать пропаганду»"
Архивная публикация 2006 года: "Акрам ХУЗАМ: «Я не собираюсь делать пропаганду»"
Известный тележурналист, многолетний глава московского бюро «Аль-Джазиры» Акрам Хузам летом ушел с должности продюсера арабского версии телеканала Russia Today («Русия аль-яум») и уехал. Почему, он рассказал «Профилю» по телефону из Дамаска.— Чем было вызвано ваше решение?
— Главная причина — они ушли от договоренностей, достигнутых, когда мы начали работать. У меня был главный тезис: на телеканале Russia Today на арабском должно звучать незаметное профессиональное слово России о том, что происходит в мире.
— «Незаметное» в каком смысле?
— Ну, чтобы без пропаганды... Но после кастинга, который проходил в разных странах, мне было четко сказано: этот канал должен быть о России. Я тогда сказал: в таком случае я вам не нужен, вам нужен россиянин, который сможет реализовать этот замысел до конца. После чего мы спокойно и мирно разошлись.
— А вы что хотели? Сделать в Москве арабский CNN?
— Для меня лично не важно, где я работаю, главное — если я почувствую, что не будут нужны объективность и профессионализм, тогда мне это неинтересно. Занятие пропагандой для меня уже в прошлом. Кстати, в последние два года, когда «Аль-Джазира» стала вести откровенную исламскую пропаганду, число зрителей у телеканала резко уменьшилось. То, как сформирован концепт Russia Today, а затем арабоязычного канала «Россия сегодня», не дает оснований говорить, что это делается людьми, для которых телевидение — чистая профессия. Как на Би-би-си, например.
— Что вы имеете в виду?
— Би-би-си может запросто показать в репортаже из Ирака, что англичане там ведут себя плохо. То есть сделать то, что Russia Today себе позволить, кажется, не может в сюжете о Чечне. В передачах оттуда мы видим: в Чечне все в порядке, ситуация нормализуется. По крайней мере, я по этому телеканалу ничего иного не видел.
— Вы в Дамаске принимаете Russia Today?
— Да. Конечно, канал отличается от российских федеральных каналов, да и НТВ, которые сейчас все стали одинаковыми — что первый канал, что второй, что третий... Если бы Russia Today полностью копировал федеральные каналы, тогда бы его вообще никто за границей не смотрел.
— Мне продюсер одной крупной западной телекомпании сказал, что якобы и так почти не смотрят, что постоянная зарубежная аудитория Russia Today лишь 40 тыс. человек.
— Если это действительно так, тогда спрашивается: ради чего тратятся деньги? Если у телеканала миллионы зрителей, тогда понятно. А когда после года вещания набрали лишь 40 тыс., это пустая трата денег. Вот, кстати, еще один пример — сайт РИА «Новости» на арабском. Не знаю, сколько тратится денег на него, но если этот сайт, по статистике самого же агентства, смотрят в день 150—250 человек, у меня опять-таки возникает вопрос: а ради чего это все делается?
— Может, доведение до мировой аудитории российской точки зрения требует куда более солидных инвестиций?
— Я с большим уважением отношусь к Маргарите Симоньян, но мне кажется, для того, чтобы сделать хороший канал, $30 млн. вполне хватит. Вопрос — как тратить деньги. Скажем, сколько должно быть в день прямых эфиров в новостях? Пока на Russia Today прямого эфира очень мало... Самый же главный вопрос, на который Кремль должен дать ответ: ради чего открываются эти каналы? Если для того, чтобы делать пропаганду партии власти, это одно. Если же для того, чтобы слышалось «слово России» о том, что происходит в мире (подчеркиваю при этом в скобках, что если это делать, то делать надо очень профессионально), тогда этих денег должно, в принципе, хватать.
— Но для большего количества прямого эфира требуется ведь еще больше денег?
— У Би-би-си сейчас открывается телеканал на арабском. Так вот у них годовой бюджет — $37 млн. И я вас уверяю: когда Би-би-си на арабском заработает, это будет очень серьезным испытанием для «Аль-Джазиры», которая потратила в прошлом году $160 млн.
Но я говорю не только о деньгах. Повторяю: нужно ответить на самый главный вопрос: ради чего Кремль открывает эти каналы? Пока, на мой взгляд, ответа нет. Решено лишь сказать: у нас в России все хорошо. Но если через год аудитория мала, тогда проблема не в людях и не в деньгах, а в неверной изначальной концепции канала. В России очень много талантливых, образованных журналистов. Вопрос — как использовать их талант, их интеллектуальный потенциал. Сейчас же мои коллеги в России часто сетуют на очень жесткую цензуру, на то, что не могут работать так свободно, как работали девять лет при Ельцине.
Из Дохи для миллионов
15 ноября начинает мировое вещание англоязычная версия арабского телеканала «Аль-Джазира». В этот день исполняется 10 лет самому каналу «Аль-Джазира», одному из самых известных на сегодня мировых ТВ-брендов, как его назвало агентство Reuters. Центры вещания будут в Куала-Лумпуре, Вашингтоне и Лондоне, штаб-квартира — в Дохе (Катар). Первоначально «Аль-Джазира» намерена охватывать 80—100 млн. домохозяйств через кабельные и спутниковые сети.
— Мне кажется, Маргарита Симоньян это понимает. Но она поставлена в строго отведенные сверху рамки.
— Абсолютно. Как корреспондент она очень талантлива, проявила себя очень хорошо. Когда я был главным продюсером арабской версии Russia Today, она мне говорила: перед ней четко поставили задачу — сделать канал о России. И она выполняет эту функцию, на мой взгляд, прекрасно. Но когда меня приглашали, мне обещали, что арабская версия канала будет строиться на несколько ином подходе: профессиональное, объективное «слово России» о том, что происходит в мире. После того как концепция была изменена, я сказал: давайте расходиться, я не собираюсь делать пропаганду... Если мне мешают раскрыть то, что происходит на самом деле, тогда мы, журналисты, не нужны...
— А конкретно? Чем бы ваш видеоряд отличался от того, что хочется московским коллегам?
— Когда происходит взрыв с большими жертвами в Ираке и в тот же день Путин встречается с Евросоюзом в Сочи, а мне говорят, что первой новостью нужно ставить Путина, я считаю, это непрофессионально. Ведь главное событие для моей аудитории — то, что произошло в Ираке.
— Но ведь — если брать этот пример — в Ираке взрывают каждый день. А с точки зрения донесения «слова России» как раз важнее была бы встреча в Сочи...
— Согласен, если взрыв «рядовой». Но когда гибнет 100 человек... Другой пример. Я мог бы сделать передачу о том, что парламент в России существует лишь номинально, что он придаток исполнительной власти, не выступает в роли ее критика, оппонента. Однако я не могу этого сделать в России. Спрашивается: зачем я здесь нужен как журналист? Тогда мне задали вопрос: а у вас, где вы сейчас работаете, лучше? Нет, отвечаю, хуже, но зачем же брать за образец худшее...
— Правда ли, что годовой бюджет англоязычной «Аль-Джазиры» — $1 млрд.?
— Не могу сказать про весь бюджет, но известно, что они уже потратили на подготовку запуска канала почти $400 млн. Однако я еще раз повторяю, дело не в деньгах.
— Но пока там все хорошо, зарплаты большие...
— Там просто сумасшедшие зарплаты! Ощущение, что исповедуется такой принцип, будто любого журналиста можно купить. Однако, на мой взгляд, это неоправданно. В мае был форум в Абу-Даби по арабским СМИ, и рядом со мной сидел г-н Кларк, директор международной редакции «Аль-Джазиры», очень опытный журналист. И я его спросил: как вы будете освещать положение тех жителей Катара, которые там долгие годы работают, но не имеют гражданства? Он, естественно, не ответил. Ибо если бы начал освещать, то мог бы сразу потерять работу. Так что я всегда говорю катарцам: нужно начинать с себя. То есть показывать репортажи о том, что происходит в Катаре. Почему я должен показывать тюрьмы в России, а они — делать вид, что в Катаре их вообще нет?
— Спасибо, Акрам. Жаль все-таки, что вы уехали. Может, если что-то изменится, вернетесь?
— Если что-то в России и изменится, то только после 2012 года...
Известный тележурналист, многолетний глава московского бюро «Аль-Джазиры» Акрам Хузам летом ушел с должности продюсера арабского версии телеканала Russia Today («Русия аль-яум») и уехал. Почему, он рассказал «Профилю» по телефону из Дамаска.— Чем было вызвано ваше решение?
— Главная причина — они ушли от договоренностей, достигнутых, когда мы начали работать. У меня был главный тезис: на телеканале Russia Today на арабском должно звучать незаметное профессиональное слово России о том, что происходит в мире.
— «Незаметное» в каком смысле?
— Ну, чтобы без пропаганды... Но после кастинга, который проходил в разных странах, мне было четко сказано: этот канал должен быть о России. Я тогда сказал: в таком случае я вам не нужен, вам нужен россиянин, который сможет реализовать этот замысел до конца. После чего мы спокойно и мирно разошлись.
— А вы что хотели? Сделать в Москве арабский CNN?
— Для меня лично не важно, где я работаю, главное — если я почувствую, что не будут нужны объективность и профессионализм, тогда мне это неинтересно. Занятие пропагандой для меня уже в прошлом. Кстати, в последние два года, когда «Аль-Джазира» стала вести откровенную исламскую пропаганду, число зрителей у телеканала резко уменьшилось. То, как сформирован концепт Russia Today, а затем арабоязычного канала «Россия сегодня», не дает оснований говорить, что это делается людьми, для которых телевидение — чистая профессия. Как на Би-би-си, например.
— Что вы имеете в виду?
— Би-би-си может запросто показать в репортаже из Ирака, что англичане там ведут себя плохо. То есть сделать то, что Russia Today себе позволить, кажется, не может в сюжете о Чечне. В передачах оттуда мы видим: в Чечне все в порядке, ситуация нормализуется. По крайней мере, я по этому телеканалу ничего иного не видел.
— Вы в Дамаске принимаете Russia Today?
— Да. Конечно, канал отличается от российских федеральных каналов, да и НТВ, которые сейчас все стали одинаковыми — что первый канал, что второй, что третий... Если бы Russia Today полностью копировал федеральные каналы, тогда бы его вообще никто за границей не смотрел.
— Мне продюсер одной крупной западной телекомпании сказал, что якобы и так почти не смотрят, что постоянная зарубежная аудитория Russia Today лишь 40 тыс. человек.
— Если это действительно так, тогда спрашивается: ради чего тратятся деньги? Если у телеканала миллионы зрителей, тогда понятно. А когда после года вещания набрали лишь 40 тыс., это пустая трата денег. Вот, кстати, еще один пример — сайт РИА «Новости» на арабском. Не знаю, сколько тратится денег на него, но если этот сайт, по статистике самого же агентства, смотрят в день 150—250 человек, у меня опять-таки возникает вопрос: а ради чего это все делается?
— Может, доведение до мировой аудитории российской точки зрения требует куда более солидных инвестиций?
— Я с большим уважением отношусь к Маргарите Симоньян, но мне кажется, для того, чтобы сделать хороший канал, $30 млн. вполне хватит. Вопрос — как тратить деньги. Скажем, сколько должно быть в день прямых эфиров в новостях? Пока на Russia Today прямого эфира очень мало... Самый же главный вопрос, на который Кремль должен дать ответ: ради чего открываются эти каналы? Если для того, чтобы делать пропаганду партии власти, это одно. Если же для того, чтобы слышалось «слово России» о том, что происходит в мире (подчеркиваю при этом в скобках, что если это делать, то делать надо очень профессионально), тогда этих денег должно, в принципе, хватать.
— Но для большего количества прямого эфира требуется ведь еще больше денег?
— У Би-би-си сейчас открывается телеканал на арабском. Так вот у них годовой бюджет — $37 млн. И я вас уверяю: когда Би-би-си на арабском заработает, это будет очень серьезным испытанием для «Аль-Джазиры», которая потратила в прошлом году $160 млн.
Но я говорю не только о деньгах. Повторяю: нужно ответить на самый главный вопрос: ради чего Кремль открывает эти каналы? Пока, на мой взгляд, ответа нет. Решено лишь сказать: у нас в России все хорошо. Но если через год аудитория мала, тогда проблема не в людях и не в деньгах, а в неверной изначальной концепции канала. В России очень много талантливых, образованных журналистов. Вопрос — как использовать их талант, их интеллектуальный потенциал. Сейчас же мои коллеги в России часто сетуют на очень жесткую цензуру, на то, что не могут работать так свободно, как работали девять лет при Ельцине.
Из Дохи для миллионов
15 ноября начинает мировое вещание англоязычная версия арабского телеканала «Аль-Джазира». В этот день исполняется 10 лет самому каналу «Аль-Джазира», одному из самых известных на сегодня мировых ТВ-брендов, как его назвало агентство Reuters. Центры вещания будут в Куала-Лумпуре, Вашингтоне и Лондоне, штаб-квартира — в Дохе (Катар). Первоначально «Аль-Джазира» намерена охватывать 80—100 млн. домохозяйств через кабельные и спутниковые сети.
— Мне кажется, Маргарита Симоньян это понимает. Но она поставлена в строго отведенные сверху рамки.
— Абсолютно. Как корреспондент она очень талантлива, проявила себя очень хорошо. Когда я был главным продюсером арабской версии Russia Today, она мне говорила: перед ней четко поставили задачу — сделать канал о России. И она выполняет эту функцию, на мой взгляд, прекрасно. Но когда меня приглашали, мне обещали, что арабская версия канала будет строиться на несколько ином подходе: профессиональное, объективное «слово России» о том, что происходит в мире. После того как концепция была изменена, я сказал: давайте расходиться, я не собираюсь делать пропаганду... Если мне мешают раскрыть то, что происходит на самом деле, тогда мы, журналисты, не нужны...
— А конкретно? Чем бы ваш видеоряд отличался от того, что хочется московским коллегам?
— Когда происходит взрыв с большими жертвами в Ираке и в тот же день Путин встречается с Евросоюзом в Сочи, а мне говорят, что первой новостью нужно ставить Путина, я считаю, это непрофессионально. Ведь главное событие для моей аудитории — то, что произошло в Ираке.
— Но ведь — если брать этот пример — в Ираке взрывают каждый день. А с точки зрения донесения «слова России» как раз важнее была бы встреча в Сочи...
— Согласен, если взрыв «рядовой». Но когда гибнет 100 человек... Другой пример. Я мог бы сделать передачу о том, что парламент в России существует лишь номинально, что он придаток исполнительной власти, не выступает в роли ее критика, оппонента. Однако я не могу этого сделать в России. Спрашивается: зачем я здесь нужен как журналист? Тогда мне задали вопрос: а у вас, где вы сейчас работаете, лучше? Нет, отвечаю, хуже, но зачем же брать за образец худшее...
— Правда ли, что годовой бюджет англоязычной «Аль-Джазиры» — $1 млрд.?
— Не могу сказать про весь бюджет, но известно, что они уже потратили на подготовку запуска канала почти $400 млн. Однако я еще раз повторяю, дело не в деньгах.
— Но пока там все хорошо, зарплаты большие...
— Там просто сумасшедшие зарплаты! Ощущение, что исповедуется такой принцип, будто любого журналиста можно купить. Однако, на мой взгляд, это неоправданно. В мае был форум в Абу-Даби по арабским СМИ, и рядом со мной сидел г-н Кларк, директор международной редакции «Аль-Джазиры», очень опытный журналист. И я его спросил: как вы будете освещать положение тех жителей Катара, которые там долгие годы работают, но не имеют гражданства? Он, естественно, не ответил. Ибо если бы начал освещать, то мог бы сразу потерять работу. Так что я всегда говорю катарцам: нужно начинать с себя. То есть показывать репортажи о том, что происходит в Катаре. Почему я должен показывать тюрьмы в России, а они — делать вид, что в Катаре их вообще нет?
— Спасибо, Акрам. Жаль все-таки, что вы уехали. Может, если что-то изменится, вернетесь?
— Если что-то в России и изменится, то только после 2012 года...
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
