24.03.2008 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2008 года: "Что ждать от Медведева?"

В последние месяцы тема «Медведев и возможная «оттепель» — одна из самых обсуждаемых. Разумеется, в той части общества, где принято обсуждать подобные темы. Градус дискуссии иногда доходит до запредельного. И напрасно: никто никому ничего не обещал…

Зал ожиданий

Один из участников развернувшейся полемики, например, уверен, что «тот, кто осмеливается рассуждать о начавшейся или грядущей «оттепели», может и должен быть аттестован как идиот». Другой в тон ему заявляет, что «по своей откровенной лжи и подлости те, кто ратует за некую «оттепель», сравнимы разве что с Геббельсом». «Путин не либерал, и он не мог объявить либерала своим фактическим соправителем», — не унимается первый. «Основная цель тех, кто ратует за «оттепель», — уничтожение России. Не больше. Не меньше», — уверяет другой.
На первый взгляд, против «идиота» с «Геббельсом» не попрешь: с диагнозами не спорят. Впрочем, несмотря на это, у грозных защитников Медведева от «геббельсовских» подозрений в либерализме все-таки есть оппоненты, полагающие, что «Дмитрий Анатольевич действительно не либерал», а всего лишь «нормальный человек, который не любит очевидных крайностей и мерзостей» (чего-чего, а этого добра «кое-где у нас порой» еще хватает).
От этих «крайностей и мерзостей» новоизбранный президент РФ, собственно, и будет избавляться по мере сил, утверждают те, кто «отстаивает» человеческое начало в Медведеве. Но при этом он будет сохранять и приумножать все лучшее и сеять, где еще не растет, разумное, доброе, а если получится, то и вечное. «Медведев не либерал в немцовском понимании этого слова, но и не клон Путина, — уточняет другой автор. — И стилистические отличия от предыдущих восьми лет неизбежны: Путин не мог этого не понимать».

Филологический кружок

Если не обращать внимания на забавные попытки оппонентов правильнее остальных объяснить, в каком именно направлении поведет за собой новый президент, окажется, что «дискуссия об «оттепели» ярче многих иных отражает содержание текущего политического момента. А содержание это определяется весьма просто — идет борьба за преемника.
Что и говорить, каждому хочется, чтобы Дмитрий Медведев соответствовал именно его ожиданиям. Это и понятно: слишком многое от этих совпадений (или несовпадений) зависит.
Очевидно при этом, что споры любителей и нелюбителей термина «оттепель» больше напоминают дискуссии в филологическом кружке (как сказал, правда, по другому поводу замглавы президентской администрации Владислав Сурков, «дискуссия вокруг этого термина меня не волнует, не в филологическом кружке занимаемся. Главное — что за ним стоит»).
Итак, важен не термин. Для анализа куда занимательней, во-первых, сам факт появления соответствующих общественных ожиданий и, во-вторых, наличие в поведении нового президента знаков того, что он этим ожиданиям готов (хочет, умеет и пр.) соответствовать. Осталось разобраться, о каких ожиданиях идет речь и зачем Медведеву все это нужно.

«Двое в комнате...»

Кто бы что ни говорил, сами Путин и Медведев немало сделали для того, чтобы градус таких ожиданий был предельно высок. Причем ожиданий именно «оттепельных». Или, если раз и навсегда отказаться от этого термина, ожиданий некой новизны. И не просто новизны абы какой, а вполне себе определенной.
Начнем с Путина.
Фактически действующий президент России сам выбрал так называемый «либеральный» сценарий решения «проблемы-2008». Согласимся: сценарий этот является «либеральным» лишь в рамках привычной для России, но явно не точной в строгом смысле слова, дихотомии «либеральный» — «силовой». Так что, если кто не любит термин «либеральный» ни под каким соусом, уточним: Путин выбрал «несиловой» вариант поведения. «Силовой» предполагал бы третий срок и сопутствующее процессу «закручивание гаек» (в качестве примера можно сослаться на опыт братского нам президента Белоруссии).
Но Путин на это не пошел.
Не пошел на третий срок, хотя мог и звали. Не стал нацлидером по рецепту «доктора Султыгова», рассудив, что национальных лидеров не назначают, а ими становятся (или не становятся). Сохранил верность Конституции и при этом (вот уж, действительно, затейник!), кажется, нашел способ сохранить себя во власти. Причем (что бы ни говорили критики предстоящего путинского премьерства) на вполне легитимных основаниях.
Есть еще одно обстоятельство: Путин пошел на невиданный в России риск (он и сейчас в определенном смысле рискует), отдав верховную власть в руки другого.
Пусть Медведев — стопроцентное путинское alter ego. Однако уже сам факт появления этого «другого я» Владимира Путина свидетельствует о появлении в России более плюралистичной модели управления. Их теперь двое, и залог успешности этого тандема — умение приходить к консенсусу.
Понятно, что сценарий с появлением alter ego просто не мог не породить ожиданий чего-то другого (отличного от путинского) и в политическом поведении преемника. Не в смысле, что рано или поздно он должен растоптать созданное Путиным, — об этом речи нет и, видимо, быть не может (Путин лично выбирал преемника!). А просто потому, что не бывает двух одинаковых людей. И поэтому третий президент может сделать не меньше полезного, чем второй, но только по-своему, по-другому. Если угодно — добавить свою изюминку. (А может, кстати, и не добавить и тем самым не оправдать ожиданий — не только публики, но и самого Путина. В конце концов, преемственность преемственностью, но, как говорится, «свою голову не приставишь».)

Фактор Медведева

Важно и то, что Путин сделал выбор в пользу именно Медведева — чуть ли не единственного человека в своем окружении, обладающего имиджем «несилового», а значит, в нашей (еще раз подчеркнем — не совсем точной) терминологии — «либерального» чиновника.
Именно этот свой либеральный имидж Медведев всячески развивал и уточнял в рамках предвыборной кампании: взять хотя бы его «программную» речь в Красноярске, в которой «достижение гармонии между свободой и правопорядком» было названо «самым важным на данном этапе».
Путин (и в этом можно не сомневаться) такое предвыборное позиционирование Медведева явно санкционировал. Причем произошло это всего за каких-то три месяца после его — Путина — зажигательной и весьма жесткой предвыборной речи на форуме в Лужниках (про тех, «кто «шакалит» у иностранных посольств», и тех, «кто в 90-е годы, занимая высокие должности, действовал в ущерб обществу и государству, обслуживая интересы олигархических структур и разбазаривая национальное достояние»). Речи, породившей, между прочим, прямо противоположные ожидания.
«Тот факт, что Путин поставил именно на Медведева, — это тоже средство коммуникации с обществом и элитой, — уверен высокопоставленный чиновник кремлевской администрации. — Если хотите, Медведев — это намек на некое обновление курса».
Другое дело, зачем Медведеву все это нужно. Ответ на этот вопрос, кажется, очевиден. «Он явно хочет быть новой эпохой, — говорит о нем один из его нынешних подчиненных, — хотя бы потому, что ему нравится нравиться».
А кроме того, на корректировке курса настаивает сам Путин, утверждают знающие настрой обоих президентов люди. «Он (Путин) понимает, что любой курс рано или поздно исчерпывает сам себя и, более того, начинает работать против себя», — уверен высокопоставленный собеседник «Профиля».
Собственно, Путин и сам не скрывает этого. Как он недавно выразился, «фокус» заключается в том, что мы достигли многого за последние восемь лет, но если мы и дальше будем действовать таким же образом, мы придем к тупиковой ситуации».
В этом смысле, признаются опрошенные «Профилем» чиновники, «оттепель», или корректировка курса (кому что больше нравится), обязательно будет, другой вопрос — что это будет за «оттепель». Иными словами, что будет представлять собой фактически уже заявленная корректировка курса и за какие рамки она точно не выйдет.

Границы амбиций

Уже сейчас очевидно, что Медведев вряд ли оправдает надежды тех, кто наивно видит в преемнике Путина эдакого «мямлю» — «профессорского сынка». Медведев прошел долгую школу (семнадцать лет) работы под началом Владимира Путина и, значит, не мог не перенять азы путинского стиля.
Один из ключевых тезисов своей жизненной философии Путин сам однажды сформулировал — «слабых бьют». Медведев вряд ли захочет делать что-либо, что кто-то сможет интерпретировать как его (личную или власти, которую он фактически уже олицетворяет) слабость.
«Главная задача, которая стоит перед любым политиком, — не делать то, чего от тебя ждут и что за тебя проговаривают, — утверждает бывший замруководителя аппарата правительства РФ Алексей Волин. — Поэтому мы должны отдавать себе отчет в том, что если многие настраиваются на то, что преемник будет мягким, что он будет слабее или менее решителен, чем Путин, то как раз главная задача Медведева (по крайней мере, на первом этапе) и будет состоять в том, чтобы убедить всех в обратном».
К тому же «либерал» Медведев — не меньший государственник, чем Путин. А значит, ставку он будет делать на то же самое государство. Только, видимо, иначе. Если главная задача путинской восьмилетки состояла в утверждении роли государства, то задача, которую ставит перед собой Медведев, — улучшение качества этого государства.
Кроме того, Медведев — не меньший, а, если судить по некоторым шагам, еще больший прагматик, чем Путин. Путин укреплял государство (в том числе ослабляя при этом другие институты), чтобы иметь в руках хоть какой-то механизм управления страной. Медведев же собирается укреплять различные общественные институты (вспомним медведевские четыре «и» — «институты, инфраструктура, инновации, инвестиции»). Но не ради любви к искусству. Его задача-максимум — сделать доставшиеся от Путина механизмы адекватными.
Не гипертрофированными (это уже стало тормозом развития, даже появился термин «путинский застой»!), а именно адекватными. «Чиновники должны в полной мере осознать, что именно общество является их работодателем и ответственность они несут перед всеми российскими гражданами», — заявил Медведев в своей красноярской речи.
Поэтому огульной либерализации ради либерализации точно не будет. Там, где полезно либерализовать (то есть вывести из-под опеки раздувшегося государства — см. речь Медведева в Красноярске), либерализуют. В прочих местах — «сохранят преемственность». То есть оставят пока как есть.

Сто к одному

Тем более что «ожидания другого» — это во многом «элитные ожидания». Прав вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин, полагающий, что либеральные по духу выступления Медведева «являются месседжем, адресованным элитам, которые не только в России, но и в большинстве стран более либеральны, чем общество в целом».
«Одна из линий медведевского президентства, — полагает главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков, — будет выражаться в стремлении вовлечь в реализацию своей политики как можно большее число осознающих, что они делают, людей... Это стремление и будет лежать в основе изменения стилистики».
«В течение последних лет, — констатирует Макаркин, — по сути дела, речь шла о масштабном процессе реакции в самых разных сферах — начиная от проблем собственности и заканчивая идеологией... Такая реакция встречала неприятие со стороны большинства элит, которые из чувства самосохранения не шли на открытое сопротивление, демонстрировали внешнюю лояльность, но внутренне не принимали «реакционную» составляющую политико-экономического курса власти».
Однако, уверен Макаркин, долгосрочное расхождение между властью и элитами чревато внутренней нестабильностью государства: «Из создавшейся ситуации было два выхода: элитные чистки (с целью приведения элитного кадрового состава в соответствие с «реакционными» тенденциями) или совмещение (насколько это возможно) позиции государства с приоритетами элит».
В итоге возобладал второй подход. И теперь «речь идет об опосредованном предложении элитным группам образовать «модернизаторскую» коалицию, способствующую реализации реформаторского курса в политике и экономике».
Но в рамках «преемственности», что, кстати, будет соответствовать не только (а может, и не столько) элитным, сколько массовым ожиданиям. По данным «Левада-Центра», количество тех, кто ожидает, что новый президент «поведет совершенно новую политику», на сто взрослых жителей России — один человек (см. диаграммы). Тех же, кто думает, что Медведев «будет постепенно менять политический курс», — десять на ту же сотню. Подавляющее же большинство (более двух третей) уверены, что преемник будет «продолжать политику Путина» — «в основном» (48%) и «в точности» (28%).
Медведев, кстати говоря, как и Путин, очень чуток к массовым ожиданиям. Не-случайно имидж Медведева — «человек либеральных взглядов, который занимается социальными проблемами».

Непопулярные решения

Есть большая вероятность того, что преемнику достанется бремя принятия непопулярных решений. Причем как во внешней, так и во внутренней политике.
Владимиру Путину, конечно, было видней, когда он говорил о том, что Медведев — «не меньше в хорошем смысле слова русский националист, чем я». Но что это будет означать на практике? Среди прочих обсуждается и такая версия.
Медведев (как и Путин) будет исходить из реальной роли и места России в современном мире. Сам Медведев сказал главное: для решения проблем, стоящих перед страной, России нужны десятилетия стабильного развития. Это значит — минимум реальной (но не риторической!) конфронтации с Западом, не разорительная для страны армия, отказ от масштабных геополитических проектов, тем более таких, которые способны поссорить нас с Западом.
Между тем, по данным того же «Левада-Центра», от преемника ждут, что он в первую очередь «вернет стране статус великой и уважаемой державы» (51%); на втором месте — надежды, что он «укрепит закон и порядок» (45%); на третьем — что он справедливо распределит доходы «в интересах простых людей» (41%, но это в январе, а в октябре, когда на слуху был «преемник Зубков», жаждущих социальной справедливости и вовсе было 58%).
Фактически президент Медведев сталкивается с тем же набором массовых социальных запросов, что в свое время и президент Путин. Отсюда же — главное противоречие политического курса российского руководства: как совместить по сути либеральную модернизацию с западнической опорой на развитие институтов — с умеренно левым курсом и умеренно антизападной державной риторикой?
Вряд ли Медведев «справедливо распределит доходы в интересах простых людей». Страна объективно нуждается в дальнейшей либерализации советской системы соцзащиты, образования, науки, здравоохранения, в инфраструктурных реформах. Решать эти проблемы нужно быстро и желательно (скажем мягко) — с привлечением средств самого населения. С одной стороны, чтобы стимулировать его (опять скажем мягко) не всегда чрезмерную трудовую активность и эффективность: чтобы в стремлении больше заработать больше и лучше работали. С другой стороны — не имея возможности (в том числе политической) возложить эти преобразования на плечи наиболее обеспеченных слоев (доморощенного «золотого миллиарда»).
А это означает только одно: Россию ждет весьма болезненный процесс окончательной ломки советского уклада. Конечно, власти постараются смягчить его теми или иными социальными «подушками» в виде индексации пенсий, повышения прожиточного минимума и т.д. Но в любом случае опыт монетизации льгот показывает: ломка десятилетиями складывающихся отношений — дело непопулярное при «подушках» любой толщины.
Не менее болезненными (но уже не для большинства населения) будут процессы неизбежной кадровой ротации.
С одной стороны, как уверяют обитатели высоких властных кабинетов, в окружении Путина за восемь лет его президентства накопилось некоторое количество людей, от которых и он сам хотел бы избавиться. Но не своими руками. В этой связи еще год назад по коридорам власти гуляли слухи, что среди важнейших функций преемника (тогда его имя было неизвестно) будет функция «чистильщика команды».
С другой стороны, неизбежна (разумеется, не сразу) и поколенческая ротация кадров. На смену «поколению Путина» — людей, родившихся в 40—50-е годы, уже приходят «шестидесятники» — люди 60-х годов рождения. С приходом Медведева в Кремль этот процесс явно активизируется. Просто потому, что первому лицу всегда удобнее работать со своими сверстниками или людьми, которые младше его по возрасту. К старшим же нужно прислушиваться, нужно отдавать должное их опыту и сединам. А это не может не «напрягать».
Кадровые же изменения в нашей предельно персонифицированной системе («кадры решают все!») неизбежно повлекут за собой новые корректировки стиля. Не будем переходить на личности. Но уход человека, курирующего, скажем, кадры, неизбежно повлечет за собой корректировку если не кадровой политики, то стиля кадровой политики. Скажем, новый куратор нацпроектов низбежно привнесет свои подходы в стиль их реализации. Человек же, которого поставят руководить, к примеру, телевидением или региональной политикой, также может многое скорректировать в доставшемся ему от предшественника хозяйстве. И так далее.
Так что даже в такой деликатной сфере, как кадры, курс Дмитрия Медведева неизбежно станет и продолжением курса Владимира Путина, и одновременно новым словом в «русской политической культуре».
Итак, возвращаясь к тому, с чего начали: стоит ли называть будущую политику Медведева «оттепелью»?
Вряд ли. И в первую очередь потому, что в отличие от целого ряда своих предшественников, в разные годы возглавлявших страну, президент Медведев сам не хочет, чтобы его — начинающаяся на наших глазах — эпоха называлась этим термином. В том числе, вероятно, и по причине извлеченного им исторического опыта (ему самому нравится гораздо более нейтральный термин «модернизация»).
Как уверяют давно знающие Медведева люди, «избранный президент понимает, что мало кто в российской истории политически пережил «оттепель», которую сам и затеял: вспомните хотя бы Хрущева и Горбачева, не говоря уже об Александре II, который инициированную им самим «оттепель» не пережил не только политически, но и вполне физически».
Медведев, очевидно, весьма амбициозный человек (иначе в сорок два года не стал бы президентом). И его явно не привлекают такие сценарии.

Эпоха и стили
«Уже сейчас имидж Медведева и имидж Путина расходятся», и все потому, что «любая попытка кого-то или что-то скопировать однозначно приводит к тому, что копия оказывается бледнее, неинтереснее и хуже», — уверен Алексей Волин.
Но если внимательно присмотреться, Владимир Путин и Дмитрий Медведев — изначально весьма разные. Они даже родились в разные эпохи: Путин — за полгода до смерти Сталина, Медведев — в первый год «мягкого» брежневского правления.
Первое стилистическое отличие двух президентов — из детства. Сам Путин в книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» утверждает, что в детстве был хулиганом:
«— До шестого класса я, честно говоря, учился через пень-колоду.
— Вас даже в пионеры приняли в 6-м классе — неужели до тех пор все было так плохо?
— Конечно, я же хулиган был, а не пионер.
— Кокетничаете?
— Обижаете. Я на самом деле был шпаной».
У Дмитрия Медведева все было наоборот. В одном из интервью его первая учительница — Вера Борисовна Смирнова — вспоминала, что Медведев всегда учился на одни четверки и пятерки. «Он очень старался, все время посвящал учебе, — рассказывала она. — Его редко можно было застать на улице с ребятами. Он походил на маленького старичка...»
Второе стилистическое отличие — разные предпочтения в спорте. Даже в выборе спортивных занятий Путин и Медведев предпочли совершенно разные виды спорта. Действующий президент, как известно, с ранних лет и до сего дня увлекается дзюдо. Дзюдо — это, как известно, борьба. Борьба с соперником, который перед тобой. Но не только: по словам самого Путина, «дзюдо — это ведь не просто спорт, это философия. Это уважение к старшим, к противнику, там нет слабых».
Медведев же недавно признался, что в школе занимался греблей на байдарке-одиночке. «После гребли была легкая атлетика, в университете переключился на тяжелую. Не ради рекордов, а чтобы поддержать форму и получить зачет по физкультуре». А это уже совсем иная «философия». И не только потому, что нужно «получить зачет по физкультуре», но и потому, что штанга — единственный противник тяжелоатлета. Здесь все зависит только от самого себя: для победы нужно уметь сосредоточиться, собраться с силами и взять вес.
Третье отличие — служебная карьера Путина и Медведева. Путин, как известно, сразу после университета пошел служить в КГБ, Медведев же выбрал научную стезю: остался на кафедре, окончил аспирантуру, стал преподавать. Очевидно, что сбор агентурной информации, с одной стороны, и проведение семинаров, зачетов и университетских коллоквиумов — с другой, формируют разный жизненный опыт.
По мнению Константина Ремчукова, «гражданский человек хочет, чтобы как можно больше людей было его единомышленниками, а военные об этом не заботятся — им достаточно сделать единомышленниками ключевых людей в своем окружении и потом обеспечить исполнение приказа».
Наконец, еще одно стилистическое отличие связано с тем, каким образом Путин и Медведев достигли высшего поста в государстве. По словам Алексея Волина, «в отличие от Ельцина и Путина, которые шли к президентству через взлеты и падения, часто — через острую борьбу, которая могла обернуться непредсказуемым результатом, Медведев, по сути дела, — первый в истории нашей страны человек, который является карьерным президентом».

По какому пути, на ваш взгляд, будут развиваться события в стране после избрания на пост президента России?

-	Владимира Путина(2000 год)	Дмитрия Медведева(2008 год)
Развитие демократии	35	54
Сохранение прежних (ельцинских) порядков	26	16
Становление диктатуры	10	6
Утрата порядка, нарастание анархии	1	3
Возвращение доперестроечных порядков	4	1
Затрудняюсь ответить	24	20
Источник: ВЦИОМ.

После избрания на пост президента России Дмитрий Медведев будет действовать самостоятельно или под контролем Владимира Путина и его окружения? (%)

-	-
Будет действовать самостоятельно	19
Будет действовать под контролем Владимира Путина и его окружения	63
Затруднились ответить	18
Источник: «Левада-Центр», февраль 2008 года.

Дмитрий Медведев будет продолжать политику Путина или поведет совершенно новую политику? (%)

-	-
Будет в точности продолжать политику Путина	28
Будет в основном продолжать политику Путина	48
Постепенно будет менять политический курс	11
Поведет совершенно новую политику	2
Затруднились ответить	11
Источник: «Левада-Центр», февраль 2008 года.

Как вы считаете, следует ли продолжать политический и экономический курс Владимира Путина после президентских выборов 2008 года? (%)

-	-
Да, безусловно	42
В целом да, хотя необходимы определенные коррективы	40
Нет, курс должен быть изменен	10
Затрудняюсь ответить	8
Источник: ВЦИОМ, март 2008 года.