Архивная публикация 2002 года: "Цугцванг Лукашенко"
На прошлой неделе Владимир Путин фактически выдвинул ультиматум Александру Лукашенко. Предложенные Путиным сценарии российско-белорусской интеграции свидетельствуют о том, что Москва намерена предельно прагматично подходить к развитию двусторонних отношений. Причем от реализации любого из сценариев Кремль только выигрывает.Мужики определились?
Прошедшая неделя, несомненно, войдет в историю российско-белорусской интеграции. Хотя бы потому, что впервые за многие годы российская сторона определила свое видение форм и методов возможного "воссоединения братских народов". Причем, похоже, безо всяких предварительных согласований с Минском.
До этого Москва и Минск лишь упражнялись в поиске словесных оболочек для названия своего ожидаемого детища -- с середины 90-х межгосударственная тяга друг к другу последовательно облекалась в термины "сообщество", "союз", "союзное государство". Но это была в основном лишь "игра в слова". Попеременно используя популярную у народов двух стран тему "восстановления Советского Союза", Борис Ельцин и Александр Лукашенко старались заработать политические очки, подписывая один за другим документы, больше всего похожие на договоры о намерениях. Впрочем, и такие политические прожекты приходилось щедро оплачивать. Причем, как правило, одной стороне.
За отсутствием средств у Белоруссии львиная доля расходов ложилась на российский бюджет. Во многом основы двусторонних экономических отношений повторяли советскую модель дружбы со "странами, вставшими на путь строительства социализма" -- деньги и преференции в обмен на лояльность и отказ от прозападной ориентации.
С приходом в Кремль Владимира Путина ситуация начала меняться. Политические дивиденды от идеи интеграции волновали нового президента мало -- в отличие от своего предшественника, он не нуждался в реабилитации "за развал Советского Союза". Отсутствие проблем с рейтингом внутри страны позволило более прагматично подходить и к проблеме интеграции. Поэтому постоянные упреки белорусского коллеги в том, что Москва является главным тормозом объединения, со временем начали вызывать в Кремле все большее раздражение. Оно подогревалось и тем, что поддержка Москвой режима Лукашенко стала входить в резкий диссонанс с курсом Кремля на сближение с Западом, который после свержения режима Милошевича стал выдвигать "батьку" на роль главного противника демократических ценностей в Восточной Европе.
Прозвучавшие на прошлой неделе предложения Владимира Путина о способах формирования союзного государства иначе как ультиматумом назвать нельзя. Хотя бы потому, что вариантов интеграции было озвучено всего два, что само по себе уже напомнило формулу "или--или". Или вхождение в состав РФ, по сути, в качестве 90-го субъекта Федерации, или конфедерация по типу Евросоюза.
От Москвы до Бреста
Реализация первого варианта, названного Путиным "конкретным, ясным и понятным", несмотря на свою привлекательность для России, является весьма затратным проектом. Ведь для не самой благополучной в экономическом плане России "переваривание" отсталой даже по российским меркам Белоруссии способно обернуться гораздо более серьезными последствиями, чем, скажем, объединение двух Германий для европейского экономического лидера -- ФРГ. Как минимум России придется расстаться с амбициозными планами повышения темпов экономического роста, целиком сосредоточившись на вопросах выравнивания экономик. Кроме того, вполне возможны трудности политического свойства: судя по первым откликам на предложения российского президента, белорусская политическая элита -- от Лукашенко до представителей оппозиции -- крайне негативно отнеслась к идее создания "90-го субъекта РФ". Понятно, что лучше быть первым в Минске, чем девяностым в Москве. Решать же проблему, апеллируя к "воле народа", по сути, путем создания "революционной ситуации", Москве и не по силам, да и ни к чему: слишком близко к России и очень уж нелегитимно.
Впрочем, ситуация может измениться, если допустить, что сроки интеграции "по первому варианту" названы Москвой предельно условно. Понятно, что, наряду с побочными эффектами, геополитически данный сценарий выглядит довольно привлекательно. Хотя бы потому, что знаменитая Брестская крепость в этом случае вновь может стать самым западным форпостом России. Кроме того, появится шанс совершенно по-другому вести диалог не только с соседними Украиной и Прибалтикой, но в перспективе и с самим Евросоюзом. Да и проблем с транспортировкой на Запад российских энергоресурсов будет на порядок меньше. Не менее привлекательными для России -- в первую очередь для крупного бизнеса -- являются белорусские рынки и предприятия. В одночасье став "своими", они имеют все шансы перейти под контроль российских производителей и стать новым лакомым куском для приватизации. Ведь нынешние попытки российских олигархов приватизировать наиболее привлекательные компании Белоруссии натыкаются на сопротивление "батьки", активно строящего социализм в "отдельно взятой стране". В случае же варианта номер один приватизация будет проходить по российским законам -- без лишних "шума и пыли".
Возможно, и "заграница нам поможет". В условиях готовящейся антитеррористической операции в отношении Ирака Белоруссия вполне может стать разменной монетой в геополитических торгах России и Запада. Тем более что реализация такого сценария одновременно решает и набившую оскомину "проблему Лукашенко" -- ситуация в Белоруссии становится внутренним делом России. А с Путиным договориться проще, чем с "батькой".
Кто в доме "батька"?
При этом и второй вариант -- интеграция по типу ЕС -- для России выглядит вполне приемлемым. Ставится точка в пустых дискуссиях о формах объединения: Кремль, вынудив Лукашенко сделать, по сути, антиинтеграционные заявления, выбил из его рук главный политический козырь. Теперь "батьке" будет крайне затруднительно обвинять Москву в отсутствии политической воли к объединению. При этом, за неимением других членов "российско-белорусского ЕС", Москва по-прежнему сможет оказывать экономическое давление на Минск. Ведь пойти "на сторону" -- в европейский рай, как это сделали прибалты, Лукашенко не может -- грехи не пускают. Исходя из этих соображений, Кремль может сделать ставку на трезвый расчет, решив строить отношения с "батькой" по вполне рыночному принципу: "ты -- мне, я -- тебе". Напомнив Лукашенко о том, что экономика Белоруссии составляет лишь 3% от российского ВВП, российский президент недвусмысленно дал понять Минску, кто в доме хозяин и по чьему сценарию может осуществляться не бумажная, а реальная экономическая интеграция. И уступки могут быть лишь на приемлемой для Москвы основе. Например, в обмен на те промышленные предприятия, заинтересованность в получении которых все активнее проявляют российские компании.
Таким образом, по сути, с реализацией второго варианта в отношениях двух соседей мало что изменится: Лукашенко по-прежнему будет один на один со своими проблемами, а Москва получит возможность пользоваться своими преимуществами, уже невзирая на личные чаяния "главного интегратора". Не исключено, что именно к такому -- "нулевому" -- варианту и стремится российский президент. Видимо, избавив отношения России и Белоруссии от ненужной и надоевшей ему словесной шелухи, Владимир Путин решил, что имеет уникальный шанс продемонстрировать в свое время им уже обозначенный подход: внешняя политика должна защищать "экономический интерес государства". Иными словами, "обслуживать интересы российской экономики".
В любом случае, очевидно, что все эти сценарии призваны оказать давление на Лукашенко. И любой предпринятый им ход его собственное положение только ухудшит. В шахматах такая ситуация называется "цугцванг".
Возродившиеся же опасения по поводу того, что интеграционные предложения Путина есть не что иное, как попытка "добавить себе срок", -- явно лишь дань традиции. Просто при Ельцине тема российско-белорусского сближения рассматривалась как некая политическая абстракция, реальное назначение которой носило сугубо прикладной и субъективный характер. У Путина задачи другие, тем более что для решения вопроса о дополнительном президентском сроке время у него еще есть. Подстилать себе соломку на 2008 год в 2002-м явно рано -- за такой срок соломка может и подгнить.
На прошлой неделе Владимир Путин фактически выдвинул ультиматум Александру Лукашенко. Предложенные Путиным сценарии российско-белорусской интеграции свидетельствуют о том, что Москва намерена предельно прагматично подходить к развитию двусторонних отношений. Причем от реализации любого из сценариев Кремль только выигрывает.Мужики определились?
Прошедшая неделя, несомненно, войдет в историю российско-белорусской интеграции. Хотя бы потому, что впервые за многие годы российская сторона определила свое видение форм и методов возможного "воссоединения братских народов". Причем, похоже, безо всяких предварительных согласований с Минском.
До этого Москва и Минск лишь упражнялись в поиске словесных оболочек для названия своего ожидаемого детища -- с середины 90-х межгосударственная тяга друг к другу последовательно облекалась в термины "сообщество", "союз", "союзное государство". Но это была в основном лишь "игра в слова". Попеременно используя популярную у народов двух стран тему "восстановления Советского Союза", Борис Ельцин и Александр Лукашенко старались заработать политические очки, подписывая один за другим документы, больше всего похожие на договоры о намерениях. Впрочем, и такие политические прожекты приходилось щедро оплачивать. Причем, как правило, одной стороне.
За отсутствием средств у Белоруссии львиная доля расходов ложилась на российский бюджет. Во многом основы двусторонних экономических отношений повторяли советскую модель дружбы со "странами, вставшими на путь строительства социализма" -- деньги и преференции в обмен на лояльность и отказ от прозападной ориентации.
С приходом в Кремль Владимира Путина ситуация начала меняться. Политические дивиденды от идеи интеграции волновали нового президента мало -- в отличие от своего предшественника, он не нуждался в реабилитации "за развал Советского Союза". Отсутствие проблем с рейтингом внутри страны позволило более прагматично подходить и к проблеме интеграции. Поэтому постоянные упреки белорусского коллеги в том, что Москва является главным тормозом объединения, со временем начали вызывать в Кремле все большее раздражение. Оно подогревалось и тем, что поддержка Москвой режима Лукашенко стала входить в резкий диссонанс с курсом Кремля на сближение с Западом, который после свержения режима Милошевича стал выдвигать "батьку" на роль главного противника демократических ценностей в Восточной Европе.
Прозвучавшие на прошлой неделе предложения Владимира Путина о способах формирования союзного государства иначе как ультиматумом назвать нельзя. Хотя бы потому, что вариантов интеграции было озвучено всего два, что само по себе уже напомнило формулу "или--или". Или вхождение в состав РФ, по сути, в качестве 90-го субъекта Федерации, или конфедерация по типу Евросоюза.
От Москвы до Бреста
Реализация первого варианта, названного Путиным "конкретным, ясным и понятным", несмотря на свою привлекательность для России, является весьма затратным проектом. Ведь для не самой благополучной в экономическом плане России "переваривание" отсталой даже по российским меркам Белоруссии способно обернуться гораздо более серьезными последствиями, чем, скажем, объединение двух Германий для европейского экономического лидера -- ФРГ. Как минимум России придется расстаться с амбициозными планами повышения темпов экономического роста, целиком сосредоточившись на вопросах выравнивания экономик. Кроме того, вполне возможны трудности политического свойства: судя по первым откликам на предложения российского президента, белорусская политическая элита -- от Лукашенко до представителей оппозиции -- крайне негативно отнеслась к идее создания "90-го субъекта РФ". Понятно, что лучше быть первым в Минске, чем девяностым в Москве. Решать же проблему, апеллируя к "воле народа", по сути, путем создания "революционной ситуации", Москве и не по силам, да и ни к чему: слишком близко к России и очень уж нелегитимно.
Впрочем, ситуация может измениться, если допустить, что сроки интеграции "по первому варианту" названы Москвой предельно условно. Понятно, что, наряду с побочными эффектами, геополитически данный сценарий выглядит довольно привлекательно. Хотя бы потому, что знаменитая Брестская крепость в этом случае вновь может стать самым западным форпостом России. Кроме того, появится шанс совершенно по-другому вести диалог не только с соседними Украиной и Прибалтикой, но в перспективе и с самим Евросоюзом. Да и проблем с транспортировкой на Запад российских энергоресурсов будет на порядок меньше. Не менее привлекательными для России -- в первую очередь для крупного бизнеса -- являются белорусские рынки и предприятия. В одночасье став "своими", они имеют все шансы перейти под контроль российских производителей и стать новым лакомым куском для приватизации. Ведь нынешние попытки российских олигархов приватизировать наиболее привлекательные компании Белоруссии натыкаются на сопротивление "батьки", активно строящего социализм в "отдельно взятой стране". В случае же варианта номер один приватизация будет проходить по российским законам -- без лишних "шума и пыли".
Возможно, и "заграница нам поможет". В условиях готовящейся антитеррористической операции в отношении Ирака Белоруссия вполне может стать разменной монетой в геополитических торгах России и Запада. Тем более что реализация такого сценария одновременно решает и набившую оскомину "проблему Лукашенко" -- ситуация в Белоруссии становится внутренним делом России. А с Путиным договориться проще, чем с "батькой".
Кто в доме "батька"?
При этом и второй вариант -- интеграция по типу ЕС -- для России выглядит вполне приемлемым. Ставится точка в пустых дискуссиях о формах объединения: Кремль, вынудив Лукашенко сделать, по сути, антиинтеграционные заявления, выбил из его рук главный политический козырь. Теперь "батьке" будет крайне затруднительно обвинять Москву в отсутствии политической воли к объединению. При этом, за неимением других членов "российско-белорусского ЕС", Москва по-прежнему сможет оказывать экономическое давление на Минск. Ведь пойти "на сторону" -- в европейский рай, как это сделали прибалты, Лукашенко не может -- грехи не пускают. Исходя из этих соображений, Кремль может сделать ставку на трезвый расчет, решив строить отношения с "батькой" по вполне рыночному принципу: "ты -- мне, я -- тебе". Напомнив Лукашенко о том, что экономика Белоруссии составляет лишь 3% от российского ВВП, российский президент недвусмысленно дал понять Минску, кто в доме хозяин и по чьему сценарию может осуществляться не бумажная, а реальная экономическая интеграция. И уступки могут быть лишь на приемлемой для Москвы основе. Например, в обмен на те промышленные предприятия, заинтересованность в получении которых все активнее проявляют российские компании.
Таким образом, по сути, с реализацией второго варианта в отношениях двух соседей мало что изменится: Лукашенко по-прежнему будет один на один со своими проблемами, а Москва получит возможность пользоваться своими преимуществами, уже невзирая на личные чаяния "главного интегратора". Не исключено, что именно к такому -- "нулевому" -- варианту и стремится российский президент. Видимо, избавив отношения России и Белоруссии от ненужной и надоевшей ему словесной шелухи, Владимир Путин решил, что имеет уникальный шанс продемонстрировать в свое время им уже обозначенный подход: внешняя политика должна защищать "экономический интерес государства". Иными словами, "обслуживать интересы российской экономики".
В любом случае, очевидно, что все эти сценарии призваны оказать давление на Лукашенко. И любой предпринятый им ход его собственное положение только ухудшит. В шахматах такая ситуация называется "цугцванг".
Возродившиеся же опасения по поводу того, что интеграционные предложения Путина есть не что иное, как попытка "добавить себе срок", -- явно лишь дань традиции. Просто при Ельцине тема российско-белорусского сближения рассматривалась как некая политическая абстракция, реальное назначение которой носило сугубо прикладной и субъективный характер. У Путина задачи другие, тем более что для решения вопроса о дополнительном президентском сроке время у него еще есть. Подстилать себе соломку на 2008 год в 2002-м явно рано -- за такой срок соломка может и подгнить.
ВЛАДИМИР РУДАКОВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
