Архивная публикация 2006 года: "Добродетель зоопарка"
Чтобы усыновить ребенка, нужно пройти через кошмар. Декларируя заботу о детях, государство вновь забыло подумать об эффективности системы, которая сегодня стоит на страже непонятно чьих интересов. Недавно подруга усыновила ребенка. Взяла из московского сиротского дома и стала мамой. Теперь очаровательное полуторагодовалое существо живет у нее в квартире, прожигает умными глазенками окружающих (многим взрослым не мешало бы иметь столь же осмысленный взгляд) и категорически вертит головой «не-не-не», когда видит людей в белых халатах. Помнит...
Деньги без знаний
В процессе усыновления, нельзя сказать, чтобы будущая мама дошла до крайней степени сумасшествия. Детдом, конечно, был тяжелейшим местом, как, видимо, любое заведение подобного рода, и это при том что находится он в Москве, дети все в памперсах, чистые, даже фрукты кушают. Но десять пар глазок смотрят на тебя, десять пар ручонок тянутся за печеньем, а ты знаешь: кого-то возьмут, и он станет счастливым, а кто-то останется здесь навсегда... От этого происходит коррозия психики, истончение нервной системы, тяжелый сон...
Но кошмары подстерегают не только здесь. Они — во всей процедуре и в последствиях.
Россия всегда славилась умением совершать марш-броски и подвиги, но, увы, она практически неспособна к ежедневной, планомерной работе. Не много силы и таланта нужно, чтобы раздать некоторое количество денег, которых в России сейчас в избытке, роженицам, опекунам и малоимущим, особенно когда речь идет о следующем президентском цикле и преемничестве. То есть спасибо, что это делается, хотя было бы странно не делать всего этого при таких доходах. Но вопрос — что дальше?
...Подруга пришла в собес переоформлять ребенкины деньги. По ходу она рассказала работнице о коммунальных вычетах, выплатах себе и ребенку, программах президента и правительства. Работница округляла глаза, обещала все выяснить и просила зайти в другой раз. Она НЕ ЗНАЛА. На счастье, ей попалась грамотная посетительница, но, в общем, матери, отцы, дедушки, бабушки, опекуны и приемные родители не обязаны до деталей знать, что им причитается и каков механизм получения счастья.
А потому — дальше обычно начинается традиционный российский кошмар, который можно наблюдать повсеместно, когда речь заходит о государственных или муниципальных службах.
Справка, посещение, суд
Каковы шаги, которые должны совершить те, кто хочет усыновить ребенка? Сначала — обращение в районные органы опеки. В этих структурах очередей нет — по этой теме толпы не ходят... Выдается лист — список документов, которые будущий родитель (или родители) должен собрать. В том числе справка о жилплощади, справка о судимости (готовится в МВД почему-то месяц), перечень врачей, которых нужно пройти (их порядка десяти). Усыновителям явно нужно брать отпуск, потому что приемные/рабочие часы практически во всех точках, которые нужно посетить, либо с 9 до 18, либо с 15 до 17.
Получив медсправку (действительна три месяца) и собрав другие документы, нужно снова идти в орган опеки. Он дает направление в детский дом. И дальше мы вступаем в типично российскую область — неформальных человеческих отношений. Формально посетитель может посмотреть только одного ребенка, а главврач — имеет право показать одного ребенка. Формально вы сразу должны принять решение. Если вы соглашаетесь, это фиксируется на бумаге, и дальше вы получаете право навещать «вашего» ребенка (строго в приемные часы; если кто-то заболевает, эпидемия охватывает всех, детдом закрывается на карантин, посещения прекращаются, свои лекарства не допускаются), пока идет оформление документов. Если вы отказываетесь, это тоже фиксируется, тогда нужно снова обращаться в орган опеки за новым направлением на осмотр нового ребенка. На деле — если вам удастся договориться с главврачом, вам могут показать нескольких, а то и всех детей, что-то рассказать про них, чуть позже пустить к ребенку родственника (формально посещать детдом могут только усыновители). Если главврач не захочет сотрудничать — он может вынести в коридор любого и начать уговаривать вас выбросить из головы идею усыновления, потому что «дети все сплошь больные, и вы потом всю жизнь будете мучиться».
Если вы не находите «своего» ребенка, можно обратиться в базу данных, где есть фотографии детей с анкетами. Правда, трудность в том, что многие фотографии черно-белые, а с момента фотографирования ребенок успел подрасти и измениться...
Но вот выбор сделан, документы направлены. Суд. Через две недели вы можете забирать ребенка домой. В течение первых трех лет представитель органа опеки раз в год приходит к вам, проверяет, как ребенок, каковы условия. После ответственность за человечка полностью ваша, никто не нарушает покой вашей семьи. За исключением разве что врачей поликлиники, как в зоопарке, сбегающихся посмотреть на решившегося усыновителя, и неудовлетворенной жизнью соседки, которую интересуют только чужие дела, поскольку давно нет своих...
Между мужеством и кошмаром
За 15 лет в российской политической, экономической, социальной жизни поменялось почти все, буквально всюду ощущается привкус рыночной экономики. Даже там, где ее вроде быть не должно... Кроме одного, но невероятно важного сегмента: «паутины» учреждений, обеспечивающих права граждан. Неэффективность регистрирующих, фиксирующих, оформляющих, отвечающих, не отвечающих органов проявляется повсеместно, от незабвенных МРЭО до горсвет-газ-тепла. Но особенно дико недоделанность, третьестепенность подобных вещей проявляется в сегментах, которые соприкасаются со слабыми, обиженными, уязвимыми.
Можно сколько угодно распаляться про неэффективную систему справок БТИ и необходимость срочного перехода на рыночную систему уплаты налогов на имущество и землю. Причем не просто рыночную, а гуманно дифференцированную: владелец гектара на Рублевке платит одну сумму, бабушка с 6 сотками на той же Рублевке, полученными мужем-большевиком 60 лет назад, — совсем иную. Но если бабушка будет падать в обморок в земельных комитетах, часами ожидая, пока ей пересчитают налог, неделями до сердечных приступов собирать справки и доказывать свою нищету — грош цена такому творческому рыночному подходу и такой щедрой реформе. Потому что важно не только с барского плеча выделить денег. Не менее важно сделать так, чтобы люди достойно эти деньги (права, возможности, льготы) получали или реализовывали. ПолучАли, а не получИли один раз, смертным боем или чтобы под фанфары доложить о выполнении.
То же и с различными гуманитарными новациями. Мужество подруги, обошедшей десяток различных учреждений, восхищает, сотрудники «ее» детского дома были счастливы, видя, как дети обретают родителей, — на их глазах четверо детей обрели семьи. Но у всех ли хватит сил, здоровья и нервов? И не получится ли так, что в каких-то случаях открывающимися прежде всего денежными возможностями воспользуются менее достойные, но более ушлые люди? Те, у кого мало денег, потому что они не хотят работать, но много свободного времени, и они готовы побегать за справочками...
Это то, что называется инфраструктурой. Когда государство, декларируя заботу о рождаемости, новые принципы политики в области материнства, не закукливается в осознании собственной щедрости, а кропотливо создает систему практической реализации своей политики. Потому что именно оно должно быть заинтересовано в том, чтобы его инициативы не повисли в воздухе, не были дискредитированы самим процессом их исполнения на низовых уровнях. Так государство делает везде, а структуры гражданского общества вкупе со СМИ бдительно следят, чтобы слова «государевы» не расходились с ожиданиями налогоплательщиков. Компьютеры, базы данных, нормальные помещения для собесов, бланки и памятки, причем понятные пользователю, а не только разработчику. В любой стране эти темы даже не обсуждаются, так как автоматически подразумеваются, особенно в том, что касается социально уязвимых сфер и категорий граждан.
Порой попытки ублажить избирателей оборачиваются иным. Они превращают акт мужества, доброты, милосердия — называйте, как хотите, — в подвиг, вынуждающий совершающего его все время доказывать, что он не верблюд. В России по-прежнему люди все время должны что-то доказывать, оправдываться и бесконечно собирать справки.
В результате честные отчаиваются, бесчестные радостно пользуются «дырками» системы. Залогом выживаемости становится ушлость, ничегонеделание порой приносит больше дивидендов, чем активные добрые дела, а государство лишний раз демонстрирует свою недееспособность, удивляясь потом, почему столь низко доверие к его институтам, делам и обещаниям.
Чтобы усыновить ребенка, нужно пройти через кошмар. Декларируя заботу о детях, государство вновь забыло подумать об эффективности системы, которая сегодня стоит на страже непонятно чьих интересов. Недавно подруга усыновила ребенка. Взяла из московского сиротского дома и стала мамой. Теперь очаровательное полуторагодовалое существо живет у нее в квартире, прожигает умными глазенками окружающих (многим взрослым не мешало бы иметь столь же осмысленный взгляд) и категорически вертит головой «не-не-не», когда видит людей в белых халатах. Помнит...
Деньги без знаний
В процессе усыновления, нельзя сказать, чтобы будущая мама дошла до крайней степени сумасшествия. Детдом, конечно, был тяжелейшим местом, как, видимо, любое заведение подобного рода, и это при том что находится он в Москве, дети все в памперсах, чистые, даже фрукты кушают. Но десять пар глазок смотрят на тебя, десять пар ручонок тянутся за печеньем, а ты знаешь: кого-то возьмут, и он станет счастливым, а кто-то останется здесь навсегда... От этого происходит коррозия психики, истончение нервной системы, тяжелый сон...
Но кошмары подстерегают не только здесь. Они — во всей процедуре и в последствиях.
Россия всегда славилась умением совершать марш-броски и подвиги, но, увы, она практически неспособна к ежедневной, планомерной работе. Не много силы и таланта нужно, чтобы раздать некоторое количество денег, которых в России сейчас в избытке, роженицам, опекунам и малоимущим, особенно когда речь идет о следующем президентском цикле и преемничестве. То есть спасибо, что это делается, хотя было бы странно не делать всего этого при таких доходах. Но вопрос — что дальше?
...Подруга пришла в собес переоформлять ребенкины деньги. По ходу она рассказала работнице о коммунальных вычетах, выплатах себе и ребенку, программах президента и правительства. Работница округляла глаза, обещала все выяснить и просила зайти в другой раз. Она НЕ ЗНАЛА. На счастье, ей попалась грамотная посетительница, но, в общем, матери, отцы, дедушки, бабушки, опекуны и приемные родители не обязаны до деталей знать, что им причитается и каков механизм получения счастья.
А потому — дальше обычно начинается традиционный российский кошмар, который можно наблюдать повсеместно, когда речь заходит о государственных или муниципальных службах.
Справка, посещение, суд
Каковы шаги, которые должны совершить те, кто хочет усыновить ребенка? Сначала — обращение в районные органы опеки. В этих структурах очередей нет — по этой теме толпы не ходят... Выдается лист — список документов, которые будущий родитель (или родители) должен собрать. В том числе справка о жилплощади, справка о судимости (готовится в МВД почему-то месяц), перечень врачей, которых нужно пройти (их порядка десяти). Усыновителям явно нужно брать отпуск, потому что приемные/рабочие часы практически во всех точках, которые нужно посетить, либо с 9 до 18, либо с 15 до 17.
Получив медсправку (действительна три месяца) и собрав другие документы, нужно снова идти в орган опеки. Он дает направление в детский дом. И дальше мы вступаем в типично российскую область — неформальных человеческих отношений. Формально посетитель может посмотреть только одного ребенка, а главврач — имеет право показать одного ребенка. Формально вы сразу должны принять решение. Если вы соглашаетесь, это фиксируется на бумаге, и дальше вы получаете право навещать «вашего» ребенка (строго в приемные часы; если кто-то заболевает, эпидемия охватывает всех, детдом закрывается на карантин, посещения прекращаются, свои лекарства не допускаются), пока идет оформление документов. Если вы отказываетесь, это тоже фиксируется, тогда нужно снова обращаться в орган опеки за новым направлением на осмотр нового ребенка. На деле — если вам удастся договориться с главврачом, вам могут показать нескольких, а то и всех детей, что-то рассказать про них, чуть позже пустить к ребенку родственника (формально посещать детдом могут только усыновители). Если главврач не захочет сотрудничать — он может вынести в коридор любого и начать уговаривать вас выбросить из головы идею усыновления, потому что «дети все сплошь больные, и вы потом всю жизнь будете мучиться».
Если вы не находите «своего» ребенка, можно обратиться в базу данных, где есть фотографии детей с анкетами. Правда, трудность в том, что многие фотографии черно-белые, а с момента фотографирования ребенок успел подрасти и измениться...
Но вот выбор сделан, документы направлены. Суд. Через две недели вы можете забирать ребенка домой. В течение первых трех лет представитель органа опеки раз в год приходит к вам, проверяет, как ребенок, каковы условия. После ответственность за человечка полностью ваша, никто не нарушает покой вашей семьи. За исключением разве что врачей поликлиники, как в зоопарке, сбегающихся посмотреть на решившегося усыновителя, и неудовлетворенной жизнью соседки, которую интересуют только чужие дела, поскольку давно нет своих...
Между мужеством и кошмаром
За 15 лет в российской политической, экономической, социальной жизни поменялось почти все, буквально всюду ощущается привкус рыночной экономики. Даже там, где ее вроде быть не должно... Кроме одного, но невероятно важного сегмента: «паутины» учреждений, обеспечивающих права граждан. Неэффективность регистрирующих, фиксирующих, оформляющих, отвечающих, не отвечающих органов проявляется повсеместно, от незабвенных МРЭО до горсвет-газ-тепла. Но особенно дико недоделанность, третьестепенность подобных вещей проявляется в сегментах, которые соприкасаются со слабыми, обиженными, уязвимыми.
Можно сколько угодно распаляться про неэффективную систему справок БТИ и необходимость срочного перехода на рыночную систему уплаты налогов на имущество и землю. Причем не просто рыночную, а гуманно дифференцированную: владелец гектара на Рублевке платит одну сумму, бабушка с 6 сотками на той же Рублевке, полученными мужем-большевиком 60 лет назад, — совсем иную. Но если бабушка будет падать в обморок в земельных комитетах, часами ожидая, пока ей пересчитают налог, неделями до сердечных приступов собирать справки и доказывать свою нищету — грош цена такому творческому рыночному подходу и такой щедрой реформе. Потому что важно не только с барского плеча выделить денег. Не менее важно сделать так, чтобы люди достойно эти деньги (права, возможности, льготы) получали или реализовывали. ПолучАли, а не получИли один раз, смертным боем или чтобы под фанфары доложить о выполнении.
То же и с различными гуманитарными новациями. Мужество подруги, обошедшей десяток различных учреждений, восхищает, сотрудники «ее» детского дома были счастливы, видя, как дети обретают родителей, — на их глазах четверо детей обрели семьи. Но у всех ли хватит сил, здоровья и нервов? И не получится ли так, что в каких-то случаях открывающимися прежде всего денежными возможностями воспользуются менее достойные, но более ушлые люди? Те, у кого мало денег, потому что они не хотят работать, но много свободного времени, и они готовы побегать за справочками...
Это то, что называется инфраструктурой. Когда государство, декларируя заботу о рождаемости, новые принципы политики в области материнства, не закукливается в осознании собственной щедрости, а кропотливо создает систему практической реализации своей политики. Потому что именно оно должно быть заинтересовано в том, чтобы его инициативы не повисли в воздухе, не были дискредитированы самим процессом их исполнения на низовых уровнях. Так государство делает везде, а структуры гражданского общества вкупе со СМИ бдительно следят, чтобы слова «государевы» не расходились с ожиданиями налогоплательщиков. Компьютеры, базы данных, нормальные помещения для собесов, бланки и памятки, причем понятные пользователю, а не только разработчику. В любой стране эти темы даже не обсуждаются, так как автоматически подразумеваются, особенно в том, что касается социально уязвимых сфер и категорий граждан.
Порой попытки ублажить избирателей оборачиваются иным. Они превращают акт мужества, доброты, милосердия — называйте, как хотите, — в подвиг, вынуждающий совершающего его все время доказывать, что он не верблюд. В России по-прежнему люди все время должны что-то доказывать, оправдываться и бесконечно собирать справки.
В результате честные отчаиваются, бесчестные радостно пользуются «дырками» системы. Залогом выживаемости становится ушлость, ничегонеделание порой приносит больше дивидендов, чем активные добрые дела, а государство лишний раз демонстрирует свою недееспособность, удивляясь потом, почему столь низко доверие к его институтам, делам и обещаниям.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
