Нынешний визит Владимира Путина на Украину можно рассматривать как этап в приручении строптивой сестры, чтобы чуть позже, отключив ей газ, нефть и свет, вернуть в лоно семьи.Лампочка Борисыча
Состоявшийся на прошлой неделе официальный визит российского президента на Украину (на празднование 10-летия украинской независимости) был освещен «лампочкой Чубайса»: за несколько дней до приезда Путина в Киев главный российский энергетик вновь подключил украинскую энергосистему к российскому рубильнику.
Российско-украинское энергетическое разъединение произошло в 1998 году из-за долгов украинских потребителей перед РАО «ЕЭС России» (примерно $150 млн.). И хотя официально считается, что поводом для возобновления контактов между энергосистемами двух стран стало сокращение украинского долга до $40 млн., основная причина — все та же политика.
Вообще, украинские долги не только за электричество, но и за нефть и газ не столь важны в деле привязывания кучмовской Украины к России. Президент Кучма и без того в долгу перед Путиным, который поддержал украинского лидера во время недавнего политического кризиса на Украине. Неуклюжая смена популярного премьера Ющенко; заключение в тюрьму обаятельной вице-премьерши Юлии Тимошенко; пропажа без вести оппозиционного журналиста Георгия Гонгадзе (после чего сбежавший на Запад спецслужбист публично обвинил Кучму в причастности к его исчезновению) — все это вызвало на Украине взрыв негативных эмоций. Улицы Киева были забиты демонстрантами с лозунгами «Кучма — геть!». Однако «геть» во многом не состоялся как раз благодаря вовремя прилетевшему в Днепропетровск Путину, протянувшему руку помощи своему запутавшемуся в политических интригах коллеге.
Именно после той встречи Кучма перестал в открытую заигрывать с Западом и пугать Москву вступлением Украины в НАТО. А еще после приезда Путина на родину украинского президента рейтинг российского лидера поднялся в незалежной выше рейтинга ее собственного главного начальника.
Что до нынешнего юбилея украинской независимости, то как раз последние десять лет и являются, по большому счету, началом украинской государственности. Потому как заявления новых украинских ученых, что Киевская Русь была исконно украинским образованием, мало соотносятся с действительностью.
Кандидат исторических наук, ученый секретарь института Славяноведения РАН Александр Карасев рассказывает: «В начале 90-х годов в украинской историографии стали появляться тезисы о том, что еще во времена Киевской Руси был обособлен украинский народ. Новые украинские ученые доказывали, что поляне (наиболее развитое племя, проживавшее на территории нынешней Украины) были предками именно украинцев, а другие народы — прародителями отсталых москалей. С ними полемизировал наш известный академик Борис Рыбаков, который половину своей жизни посвятил раскопкам на Украине: в Киеве, Переяславле, Чернигове. Рыбаков был автором концепции, что Киевская Русь — колыбель трех народов: русского, украинского и белорусского. То есть это был некий славянский этнос, который спустя много веков и дал эти три народа».
Национальность — динамовец
Что удивляться разноголосице касательно Киевской Руси, когда нет единого мнения и о куда более позднем периоде российско-украинских отношений. Например, о временах, связанных со знаменитым украинским гетманом Богданом Хмельницким.
Хмельницкий, проживавший на территории Речи Посполитой, недалеко от Чигирина, осерчал на чигиринского старосту пана Чаплинского за то, что тот насмерть засек его маленького сына, и в 1647 году взбунтовал Запорожскую Сечь, а запорожцы избрали его своим гетманом. Два года спустя Хмельницкий обратился к русскому царю Алексею Михайловичу с просьбой стать для народа Украины «православным царем и самодержцем», так как у русских и украинцев «вера общая и благословенная вовеки». Однако русский царь не спешил с ответом, опасаясь войны с Речью Посполитой. Лишь спустя четыре года Земский собор дал добро на присоединение Украины, а на Раде в Переяславле это объединение было закреплено дополнительно. От имени царя Богдану Хмельницкому русские послы вручили царское знамя, гетманскую шапку, булаву и сто сорок сороков соболей. Послы же приняли присягу украинцев на верность русскому царю. Однако при этом стороны трактовали условия воссоединения каждая исходя из своих интересов.
Александр Виноградов, научный сотрудник Института российской истории РАН: «И в русской, и в украинской историографиях существует несколько точек зрения на условия вхождения Украины в состав России. Так, почти сразу после упомянутой Переяславской Рады у украинского гетмана возник конфликт с Москвой по внешнеполитическим проблемам. Хмельницкий был сторонником распада Речи Посполитой и перехода части ее под шведский контроль, а части — под контроль союзников гетмана, трансильванских князей. Стратегически Хмельницкий выступал за присоединение к Украине Молдавии и создание союза Украины, Молдавии и Трансильвании, как уже было сказано, с частью Польши (под это дело Хмельницкий даже женил своего сына на дочери молдавского господаря). Если бы это удалось, то при формальном подчинении московскому царю Украина, по замыслу Хмельницкого, стала бы центром нового мощного государственного объединения, которое могло бы противостоять не только Речи Посполитой, Турции и Крыму, но и пользоваться, при сохранении союзных отношений с Москвой, широчайшими правами автономии.
Москве же нужна была просто стабильная антипольская и антитурецкая Украина, которая всецело координировала бы свою политику с Россией. К тому же русское правительство в это время заключило перемирие с Речью Посполитой, чтобы начать войну со Швецией, а потому требовало от Хмельницкого прекращения слишком активной внешнеполитической деятельности, не согласованной с Москвой. Хмельницкий же посылал войска в поддержку своего союзника, трансильванского князя Дьердя Ракоци, чтобы помочь тому занять Варшаву и стать польским королем втайне от Москвы, в то время как русское правительство вело переговоры с Польшей о том, чтобы наследником польского короля Яна Казимира стал русский царь Алексей Михайлович».
Так или иначе, но Богдан Хмельницкий вошел в историю как единственный крупный государственный деятель Украины, последовательно работавший на укрепление украинской государственности. Его последователи служили, скорее, расколу.
Александр Виноградов: «После смерти Богдана Хмельницкого началась борьба между прорусской и пропольской частями украинской козачьей верхушки. Последние чувствовали себя комфортнее, будучи инкорпорированы в Речь Посполитую. Они во главе с новым гетманом Иваном Выговским и выступили за союз с Польшей. В свою очередь, польское правительство пошло украинскому козачеству на уступки — уравняло козачьих старшин в правах с польской шляхтой, чему раньше последовательно противилось.
Однако другая часть украинского козачества выступила против. Выговский объединился с поляками, что послужило началу так называемой украинско-московской войны. Первоначально Выговский сумел разгромить московские войска под Конотопом — иллюстрация этой битвы занимает титульный лист в современных украинских учебниках истории. Однако позже Россия сумела вернуть контроль над левым берегом Днепра, а Выговского враждебные ему козаки выдали Москве, где его и казнили. На Украине же начиналась смута, приведшая к фактическому ее разделению на две части: левобережная Украина и Киев по Андрусовскому перемирию отошли к России, а правобережная осталась за Польшей. В 1672 году Турция захватила Подолию, но встретила сопротивление со стороны как украинцев, так и России — предпринятые Чигиринские походы охладили турецкий пыл, а по заключенному Бахчисарайскому договору было окончательно признано воссоединение с Россией левобережной Украины и Киева, а также русское подданство запорожских козаков. Через пять лет Россия заключила Вечный мир с Речью Посполитой, который подтвердил условия Андрусовского перемирия.
Таким образом, была уничтожена сама возможность существования сильного и самостоятельного украинского государства, потому как правящая козацкая верхушка показала свою неспособность отстаивать национальные интересы Украины».
Петр I вообще был противником какой-либо формы самоуправления Украины, потому как перманентный очаг смуты был ему без надобности. К институту гетманства он относился крайне негативно, а потому просто упразднил его. Так, при Петре на смену гетманству пришла Малороссийская коллегия, что в переводе на современный язык означает «министерство по делам Украины».
Императрица Елизавета Петровна вновь вернула украинцам гетмана, назначив на эту роль украинца Алексея Разумовского, брата своего тайного мужа Кирилла Разумовского. Перед этим украинцы провели большую подготовительную работу. Во дворце Разумовских украинские козаки распевали украинские песни, стараясь расположить к себе Елизавету Петровну, посещавшую своего возлюбленного. Потом им удалось уговорить императрицу поехать на богомолье на Украину. Результатом этой поездки и стало введение гетманства, хотя оно было, скорее, номинальным. Гетману вверялось главнокомандование козаками в случае войны. Бюрократический же контроль над Украиной продолжал существовать, так как сохранялась Малороссийская коллегия. Так или иначе, украинский козак Алексей Разумовский был последним, кто по праву носил гетманскую булаву, но был фигурой декоративной, хотя и гордился очень. Кстати, его брат Кирилл был куда самокритичнее. Рассказывают, что, когда Елизавета Петровна произвела своего фаворита в фельдмаршалы, тот сказал ей: «Лиза, ты можешь сделать из меня что хочешь, но никогда не заставишь других считаться со мной серьезно».
В первые годы советской власти один из вождей революции Лев Троцкий вообще был против придания Украине статуса отдельной союзной республики. Однако возобладала точка зрения Ленина, и Украина стала-таки союзной республикой наравне с прочими. В советское время первые секретари ЦК КП Украины были абсолютно лояльны и послушны Москве, а украинский национализм сублимировался лишь в футболе, когда всей республикой болели за киевское «Динамо» против московского «Спартака».
Наша хата рядом
Нынешний визит российского президента на юбилей украинской независимости во многом напомнил недавнее братство республик. Да и куда деваться Киеву — внимание и деликатное обхождение Запада, на которые рассчитывала Украина, атлантисты демонстрировали лишь до тех пор, пока с Украины не была вывезена последняя ядерная боеголовка.
Вообще, по мнению собеседника «Профиля» в Кремле, международная заинтересованность в республиках бывшего СССР сейчас унизительно мала: «Дошло до того, что, например, президента Казахстана Нурсултана Назарбаева даже не принял перед уходом из Белого дома Билл Клинтон. Что касается Кучмы, то его репутация серьезно подмочена упомянутыми скандалами последнего времени. К тому же Западу надоело кормить Украину кредитами, которые ее элита успешно разворовывает. Куда дешевле подкармливать Грузию и прибалтийские страны, где можно с успехом разместить те же натовские базы. Надеяться же на то, что Украина станет сугубо европейской проатлантической страной, вроде тех же стран Балтии, и послужит геостратегическим противовесом РФ, и вовсе бессмысленно — тому нет ни политических, ни социальных предпосылок: на Украине слишком сильна инерция советскости».
У России интерес к Украине несравнимо больший. Равноудаленные, но не упраздненные Путиным российские «олигархи» мечтают провести под своим контролем приватизацию украинских предприятий, чему Кучма до сего времени сопротивлялся. А пока не пригодившийся в Кремле бывший российский премьер Виктор Черномырдин весьма успешно рулит в качестве посла на земле украинской, создавая там фирмы по операциям с газом и расставляя своих людей на ключевые посты.
У российских спецслужб свои планы. Они вряд ли оставили мысль вернуть бывшую советскую житницу, хотя бы и без западной ее части. А потому нынешний визит Путина в Киев можно рассматривать как этап в приручении строптивой сестры, чтобы чуть позже, отключив ей газ, нефть и свет, вернуть в лоно семьи. Хотя и говорят, что насильно мил не будешь, однако есть и другая поговорка: «Стерпится — слюбится».
ИНЕССА СЛАВУТИНСКАЯ
