Архивная публикация 2002 года: "Либерализация и минфинизация"
Обычно либерализация валютного законодательства проходит по мере накопления валютных резервов и улучшения качества баланса национального банка. У нас все вроде бы так, но вообще-то, совсем по-другому.На прошлой неделе глава ЦБ Сергей Игнатьев привел воодушевляющую оценку величины резервов банка на конец года -- $50 млрд. Эти рекордные для страны резервы могут считаться вполне достаточными по всем признанным в мировой практике нормативам. Параллельно с накоплением резервов ЦБ меняются и правила игры на денежном рынке.
Совет директоров банка дал разрешение экспортерам проводить обязательные продажи валюты не только через биржу, но и на межбанке. Правительство рассмотрело закон о валютном регулировании, суть которого -- разрешение на свободное открытие российскими резидентами счетов за рубежом (с 2007 года), а СД ЦБ порадовал нерезидентов. По нашим сведениям, срок депонирования средств иностранцами для покупки российских ценных бумаг сокращен с 360 до 60 дней. В целом эта система дает новые возможности россиянам уходить в валюту, валюте -- уходить за рубеж, да и в целом финансовые границы российского рынка становятся более прозрачными.
Все это можно было бы только приветствовать, и на накопление валютных рисков не обращать внимания, тем более при таком уровне резервов. Если бы не одно обстоятельство. Одновременно разворачиваются и процессы, ухудшающие качество баланса ЦБ и снижающие его влияние в целом на денежную политику государства.
Завершается формирование Национального банковского совета, полномочия которого, мягко говоря, не соответствуют цивилизованному пониманию тезиса о независимости нацбанка. На практике это дополняется эскалацией "налапничества" ЦБ в пользу Минфина. Минфин уже должен ЦБ более $10 млрд., которые занимал для возврата внешнего долга, и те, что остались на балансе ЦБ с 98-го года в виде мертвых бумаг Минфина. Оригинально была проведена и рокировка ЦБ--Минфин в составе акционеров ВТБ РФ.
По нашим сведениям, ЦБ даже формально понес убытки, отдав акции по цене ниже той, которая значилась в его балансе. Взамен же ЦБ засунули в баланс еще на $1млрд. минфиновских бонов с доходностью 6% годовых. С учетом инфляции эти фантики еще и убыточны. Но теперь Минфин может приватизировать ВТБ по своему усмотрению, изрядно обогащая себя и новых собственников за счет разницы между балансовой и рыночной стоимостью бумаг ВТБ.
Взглянем и на закон о гарантировании вкладов. Распорядителем средств гарантийного фонда будет АРКО, которое уже давно ушло из-под ЦБ к Минфину. Впервые гарантирующие резервы комбанков на десятки миллиардов рублей создаются вне ЦБ. А кого же будут брать в гарантируемый пул? Не все банки, которые выполняют обязательные нормативы нацбанка. А только те из них, стратегию которых АРКО, правда все-таки при помощи ЦБ, признает правильной. Иными словами, и регулирование деятельности комбанков частично выводится из-под ЦБ в сторону Минфина и приобретает определенный флер неформальности.
Обратим внимание еще на одно обстоятельство. Закон о гарантировании вкладов ликвидирует исключительность Сбербанка на рынке, что безусловно правильно, но и одновременно снимает главное институциональное препятствие для его приватизации.
Если при приватизации Сбербанка будет применена знакомая по ВТБ схема, Минфин попортит баланс ЦБ еще больше, чем в этом году.
Лично мне кажется, что "минфинизация" ЦБ крайне опасна во всех смыслах, и особенно в контексте либерализации валютного регулирования. Достаточно вспомнить, что в 98-м ЦБ треснул, как пустая ореховая скорлупа, что стало закономерным итогом "минфинизации" по-дубинински. Сегодня просто схемы становятся не такими прямолинейными, как тривиальное затаривание баланса нацбанка ГКОобразными активами. Но! Системные риски "минфинизации" от этого меньше не становятся.
Обычно либерализация валютного законодательства проходит по мере накопления валютных резервов и улучшения качества баланса национального банка. У нас все вроде бы так, но вообще-то, совсем по-другому.На прошлой неделе глава ЦБ Сергей Игнатьев привел воодушевляющую оценку величины резервов банка на конец года -- $50 млрд. Эти рекордные для страны резервы могут считаться вполне достаточными по всем признанным в мировой практике нормативам. Параллельно с накоплением резервов ЦБ меняются и правила игры на денежном рынке.
Совет директоров банка дал разрешение экспортерам проводить обязательные продажи валюты не только через биржу, но и на межбанке. Правительство рассмотрело закон о валютном регулировании, суть которого -- разрешение на свободное открытие российскими резидентами счетов за рубежом (с 2007 года), а СД ЦБ порадовал нерезидентов. По нашим сведениям, срок депонирования средств иностранцами для покупки российских ценных бумаг сокращен с 360 до 60 дней. В целом эта система дает новые возможности россиянам уходить в валюту, валюте -- уходить за рубеж, да и в целом финансовые границы российского рынка становятся более прозрачными.
Все это можно было бы только приветствовать, и на накопление валютных рисков не обращать внимания, тем более при таком уровне резервов. Если бы не одно обстоятельство. Одновременно разворачиваются и процессы, ухудшающие качество баланса ЦБ и снижающие его влияние в целом на денежную политику государства.
Завершается формирование Национального банковского совета, полномочия которого, мягко говоря, не соответствуют цивилизованному пониманию тезиса о независимости нацбанка. На практике это дополняется эскалацией "налапничества" ЦБ в пользу Минфина. Минфин уже должен ЦБ более $10 млрд., которые занимал для возврата внешнего долга, и те, что остались на балансе ЦБ с 98-го года в виде мертвых бумаг Минфина. Оригинально была проведена и рокировка ЦБ--Минфин в составе акционеров ВТБ РФ.
По нашим сведениям, ЦБ даже формально понес убытки, отдав акции по цене ниже той, которая значилась в его балансе. Взамен же ЦБ засунули в баланс еще на $1млрд. минфиновских бонов с доходностью 6% годовых. С учетом инфляции эти фантики еще и убыточны. Но теперь Минфин может приватизировать ВТБ по своему усмотрению, изрядно обогащая себя и новых собственников за счет разницы между балансовой и рыночной стоимостью бумаг ВТБ.
Взглянем и на закон о гарантировании вкладов. Распорядителем средств гарантийного фонда будет АРКО, которое уже давно ушло из-под ЦБ к Минфину. Впервые гарантирующие резервы комбанков на десятки миллиардов рублей создаются вне ЦБ. А кого же будут брать в гарантируемый пул? Не все банки, которые выполняют обязательные нормативы нацбанка. А только те из них, стратегию которых АРКО, правда все-таки при помощи ЦБ, признает правильной. Иными словами, и регулирование деятельности комбанков частично выводится из-под ЦБ в сторону Минфина и приобретает определенный флер неформальности.
Обратим внимание еще на одно обстоятельство. Закон о гарантировании вкладов ликвидирует исключительность Сбербанка на рынке, что безусловно правильно, но и одновременно снимает главное институциональное препятствие для его приватизации.
Если при приватизации Сбербанка будет применена знакомая по ВТБ схема, Минфин попортит баланс ЦБ еще больше, чем в этом году.
Лично мне кажется, что "минфинизация" ЦБ крайне опасна во всех смыслах, и особенно в контексте либерализации валютного регулирования. Достаточно вспомнить, что в 98-м ЦБ треснул, как пустая ореховая скорлупа, что стало закономерным итогом "минфинизации" по-дубинински. Сегодня просто схемы становятся не такими прямолинейными, как тривиальное затаривание баланса нацбанка ГКОобразными активами. Но! Системные риски "минфинизации" от этого меньше не становятся.
НИКИТА КИРИЧЕНКО (журнал "Эксперт")
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
