- Главная страница
- Архив
- Архивная публикация 2007 года: "Лоббисты – тяжелая артиллерия политических битв"
Архивная публикация 2007 года: "Лоббисты – тяжелая артиллерия политических битв"
Уж кто-кто, а министр внутренних дел Вольфганг Шойбле мог бы и понимать, что такое оружие. В 1990 году он сам стал жертвой покушения — какой-то сумасшедший, страдающий манией преследования, выстрелил в него из ружья.Как пишет «Шпигель», стрелявший использовал оружие своего отца-охотника, которым тот владел легально. С тех пор Шойбле — наследник Гельмута Коля на посту главы ХДС — прикован к инвалидному креслу: нижняя половина тела у него парализована. Инвалидность не только причиняет политику физические страдания, но и влияет на его карьеру: способность Шойбле занять место бундесканцлера постоянно подвергается сомнению.
Когда политик, чуть не погибший от пули, выступает за либерализацию права на ношение оружия, напрашивается два возможных объяснения — мазохизм в последней стадии или работа оружейного лобби. Причем последнее кажется более вероятным. Конечно, немцы не настолько помешаны на оружии, как американцы. Это в Америке кольт под подушкой — национальный символ, такой же, как гамбургер и кола, и беда тому политику, который не сойдется во взглядах с всесильным американским лобби — Национальной оружейной ассоциацией. В стране ковбоя Билли призывы к ужесточению права на ношение оружия означают политическое самоубийство — хуже может быть только признание в адюльтере или атеизме. В Германии же взгляд на вещи более разумный, что доказывает и град упреков, посыпавшихся со всех сторон на Шойбле, в том числе и от коллег по партии. Тем не менее, как показывает «Шпигель», лоббисты оружейников достаточно влиятельны, чтобы заставить внести в закон изменения, вызывающие недовольство у большинства граждан.
С другой стороны, оружейное лобби отнюдь не самое могущественное в Германии. Его возможности не идут ни в какое сравнение с влиятельностью, например, страховых компаний, которые постоянно проталкивают законы, выгодные для них, но никак не для потребителя. В свою очередь, депутаты, активно лоббирующие интересы тех или иных областей бизнеса, по истечении срока действия мандатов нередко занимают в соответствующих компаниях теплые местечки. «Шпигель», как и другие немецкие газеты и журналы, старается рассказывать о подобных махинациях, однако никаких существенных последствий ни для кого из участников эти откровения обычно не имеют.
Еще одно незаметное, но в высшей степени влиятельное лобби образуют государственные служащие, пользующиеся в Германии многочисленными привилегиями. Например, они не платят пенсионных взносов, получая при этом в старости пенсию, о которой обычные граждане могут только мечтать. Условия их медицинской страховки также отличаются в лучшую сторону. Однако и в самые тяжелые для экономики времена никто не покушается на привилегии должностных лиц. Почему? Да потому, что многие политики как раз и вырастают из чиновников, благо на государственной службе времени для занятий партийной деятельностью остается достаточно (это простым смертным нужно работать!).
Кроме того, среди политиков немало и бывших юристов, которые таким образом также получают возможность для лоббирования и легко добиваются от парламентариев того, что им нужно, — а именно все более запутанных законов, понятных только профессионалам. Обычным же людям, чтобы разобраться в своих правах, все чаще приходится нанимать адвоката.
Но разве это демократично? Ну, конечно, ничего хорошего в происходящем нет.
Однако демократия ведь вовсе не означает окончательной победы добра над злом, а всего лишь определяет правила игры, в которой разные игроки находятся в разных весовых категориях. И где главным оружием является не пистолет (несмотря на старания Шойбле), а хитроумные политические комбинации.
В последнее время Вольфганг Шойбле находится под огнем критики не только за безумное предложение либерализовать закон об оружии. Например, его идеи по борьбе с террористами в равной степени раздражают как левых, так и либералов из ФДП. Особенно возмущает всех предложение ввести превентивную слежку за компьютерами подозрительных личностей без получения соответствующего судебного разрешения. Идея Шойбле проста: если кто-то слишком часто посещает странички, призывающие к священной войне против неверных, или, предположим, скачивает инструкции по созданию самодельной бомбы, то на такого человека стоит обратить внимание. Противники Шойбле несогласны с таким подходом и пугают призраком полицейского государства, незримо следящего из-за нашего плеча, когда мы всего лишь невинно рассматриваем в Интернете последние модели женского белья.
Компьютерная слежка, однако, давно является реальностью. Только занимается ею не государство, и ведется она не для борьбы с террористами и не для защиты от педофилов. Шпионажем занимается бизнес. Владельцы поисковых систем прекрасно осведомлены о том, что больше интересует пользователя — красивые девушки или автомобильные шины, и это дает возможность предлагать подходящую рекламу. О том, как еще используется попадающая им в руки информация, можно только догадываться. Да и от попыток предпринять что-то против подобного сбора данных все равно никакого толку не будет. Даже если принять закон о поисковых системах, лоббисты и здесь что-нибудь придумают.
Уж кто-кто, а министр внутренних дел Вольфганг Шойбле мог бы и понимать, что такое оружие. В 1990 году он сам стал жертвой покушения — какой-то сумасшедший, страдающий манией преследования, выстрелил в него из ружья.Как пишет «Шпигель», стрелявший использовал оружие своего отца-охотника, которым тот владел легально. С тех пор Шойбле — наследник Гельмута Коля на посту главы ХДС — прикован к инвалидному креслу: нижняя половина тела у него парализована. Инвалидность не только причиняет политику физические страдания, но и влияет на его карьеру: способность Шойбле занять место бундесканцлера постоянно подвергается сомнению.
Когда политик, чуть не погибший от пули, выступает за либерализацию права на ношение оружия, напрашивается два возможных объяснения — мазохизм в последней стадии или работа оружейного лобби. Причем последнее кажется более вероятным. Конечно, немцы не настолько помешаны на оружии, как американцы. Это в Америке кольт под подушкой — национальный символ, такой же, как гамбургер и кола, и беда тому политику, который не сойдется во взглядах с всесильным американским лобби — Национальной оружейной ассоциацией. В стране ковбоя Билли призывы к ужесточению права на ношение оружия означают политическое самоубийство — хуже может быть только признание в адюльтере или атеизме. В Германии же взгляд на вещи более разумный, что доказывает и град упреков, посыпавшихся со всех сторон на Шойбле, в том числе и от коллег по партии. Тем не менее, как показывает «Шпигель», лоббисты оружейников достаточно влиятельны, чтобы заставить внести в закон изменения, вызывающие недовольство у большинства граждан.
С другой стороны, оружейное лобби отнюдь не самое могущественное в Германии. Его возможности не идут ни в какое сравнение с влиятельностью, например, страховых компаний, которые постоянно проталкивают законы, выгодные для них, но никак не для потребителя. В свою очередь, депутаты, активно лоббирующие интересы тех или иных областей бизнеса, по истечении срока действия мандатов нередко занимают в соответствующих компаниях теплые местечки. «Шпигель», как и другие немецкие газеты и журналы, старается рассказывать о подобных махинациях, однако никаких существенных последствий ни для кого из участников эти откровения обычно не имеют.
Еще одно незаметное, но в высшей степени влиятельное лобби образуют государственные служащие, пользующиеся в Германии многочисленными привилегиями. Например, они не платят пенсионных взносов, получая при этом в старости пенсию, о которой обычные граждане могут только мечтать. Условия их медицинской страховки также отличаются в лучшую сторону. Однако и в самые тяжелые для экономики времена никто не покушается на привилегии должностных лиц. Почему? Да потому, что многие политики как раз и вырастают из чиновников, благо на государственной службе времени для занятий партийной деятельностью остается достаточно (это простым смертным нужно работать!).
Кроме того, среди политиков немало и бывших юристов, которые таким образом также получают возможность для лоббирования и легко добиваются от парламентариев того, что им нужно, — а именно все более запутанных законов, понятных только профессионалам. Обычным же людям, чтобы разобраться в своих правах, все чаще приходится нанимать адвоката.
Но разве это демократично? Ну, конечно, ничего хорошего в происходящем нет.
Однако демократия ведь вовсе не означает окончательной победы добра над злом, а всего лишь определяет правила игры, в которой разные игроки находятся в разных весовых категориях. И где главным оружием является не пистолет (несмотря на старания Шойбле), а хитроумные политические комбинации.
В последнее время Вольфганг Шойбле находится под огнем критики не только за безумное предложение либерализовать закон об оружии. Например, его идеи по борьбе с террористами в равной степени раздражают как левых, так и либералов из ФДП. Особенно возмущает всех предложение ввести превентивную слежку за компьютерами подозрительных личностей без получения соответствующего судебного разрешения. Идея Шойбле проста: если кто-то слишком часто посещает странички, призывающие к священной войне против неверных, или, предположим, скачивает инструкции по созданию самодельной бомбы, то на такого человека стоит обратить внимание. Противники Шойбле несогласны с таким подходом и пугают призраком полицейского государства, незримо следящего из-за нашего плеча, когда мы всего лишь невинно рассматриваем в Интернете последние модели женского белья.
Компьютерная слежка, однако, давно является реальностью. Только занимается ею не государство, и ведется она не для борьбы с террористами и не для защиты от педофилов. Шпионажем занимается бизнес. Владельцы поисковых систем прекрасно осведомлены о том, что больше интересует пользователя — красивые девушки или автомобильные шины, и это дает возможность предлагать подходящую рекламу. О том, как еще используется попадающая им в руки информация, можно только догадываться. Да и от попыток предпринять что-то против подобного сбора данных все равно никакого толку не будет. Даже если принять закон о поисковых системах, лоббисты и здесь что-нибудь придумают.
| Наш «Уленшпигель» — взгляд из Германии, «переводчик зеркальных смыслов» с немецкого, умеющий видеть в темноте мифов и стереотипов. Отдельно предупреждаем, что позиция «Уленшпигеля» может не совпадать не только с позицией Der Spiegel, но даже с позицией «Профиля». |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
