Архивная публикация 2007 года: "Маленькие триумфы Китая"
За 10 месяцев до начала летних Олимпийских игр Пекин уже готов к встрече спортсменов. Построено 20 новых, проведен капитальный ремонт 11 имеющихся спортивных сооружений. Сегодня строят и размечают игровые площадки и поля. Послание однозначно: Китай в 2008 году ни в чем не станет полагаться на случай.В Пекине — огненный дождь: искры брызжут с металлоконструкций олимпийского стадиона, с незавершенных зданий государственного телевидения, с лесов третьей башни Китайского центра международной торговли. Искры летят на «Нефритовый остров», на тротуары «Пекинской Ривьеры» и «Столичного рая» — районов, где стремительно вырастают десятки высоток для китайских нуворишей. Искры сыплются и с фасадов домов, стоящих вдоль кольцевых автодорог: повсюду вспышки сварки, визг болгарок, везде строят, ремонтируют, штукатурят дома, летят раскаленные металлические опилки, с небес нисходит золотой дождь — уже сегодня, за 270—280 дней до начала Олимпийских игр.
Город прихорашивается, любуясь своим отражением в зеркальных фасадах 31 олимпийского сооружения. Олимпийские объекты беспорядочно разбросаны по карте города и образуют три или четыре центра, состоящих из стадионов, арен и трасс, расположенных на севере и западе города, а также к востоку от центра. Чтобы все их посетить или хотя бы увидеть, нужны опытный водитель и крепкие нервы: придется пробираться через бессистемно разросшийся, забитый автомобильными пробками, не справляющийся с людскими потоками город, раскинувшийся на 16 800 кв. км.
Пекин — настоящий мегаполис, на территории которого могло бы разместиться 20 таких городов, как Берлин. По площади столица Китая превосходит немецкий национальный морской парк Ваттенмеер. Это город без четких границ. Его районы соединены автомобильными эстакадами и многоэтажными скоростными железнодорожными магистралями и рассечены пятью многополосными кольцевыми автодорогами, широкие неправильные окружности которых огибают центр Запретного Города — старое сердце Китая.
Если от площади Небесного Спокойствия, Тяньаньмэнь, идти на запад, можно добраться до района Укэсун, где за забором, огораживающим огромную стройплощадку, высится богатырское здание из бирюзового матового стекла.
Здесь в августе 2008 года будет проходить баскетбольный турнир XXIX летних Олимпийских игр Нового времени. И, как будто ничего важнее на свете нет, зрители будут следить за штрафными бросками, техническими фолами, промахами на последней секунде. Однако спортивные драмы померкнут, ведь на баскетбольной площадке будет незримо присутствовать великий Китай, эта древняя империя и вместе с тем новая страна, жаждущая показать, насколько блистательной пришла она в XXI век.
Площадь перед крытым стадионом Укэсун пугающе огромна. По ее левую сторону угадываются три бейсбольные площадки. Рабочие-отделочники, одетые кто во что, кишмя кишат на строительной площадке. Шлемов или спецодежды нет ни на ком, люди трудятся как муравьи. Позади спортивных сооружений над возводимыми в деловых кварталах зданиями возвышаются краны, развеваются транспаранты, на которых белыми иероглифами на красном фоне написано: «Да здравствует 58-я годовщина провозглашения Китайской Народной Республики!»
Перед забором строительной площадки старики играют в доу кунчжу — «раскачивание пустого бамбука»; эти искусные жонглеры с огрубевшими от ветра лицами, которые своими ушами слышали радиообращения Мао Цзэдуна к китайскому народу, забавляются, подбрасывая на веревке конусообразные мячики, как при игре в йо-йо. На некоторых из них кепки и кители, застегнутые на все пуговицы. Люди запускают воздушных змеев, которых мастерят из разрезанных пакетов для покупок с логотипом Carrefour. За их спиной — новый олимпийский дворец спорта. Старый и новый Китай живут бок о бок: через дорогу видны окна военного госпиталя №301, в котором в феврале 1997 года скончался Дэн Сяопин.
В некотором смысле это его Олимпийские игры, и если бы Дэн, архитектор нового Китая, был жив сегодня — как знать, быть может, первоначальный проект швейцарской архитектурной компании «Буркхардт и Партнеры» был бы воплощен.
Швейцарцы планировали облицевать наружную стену баскетбольного зала жидкокристаллическими мониторами и превратить весь фасад здания в гигантский экран для прямых трансляций происходящего внутри здания. Однако этот вариант был приостановлен, когда три года назад все проекты стали пересматривать: нужно было экономить. Но причина была не только в этом: сомнительными показались чрезмерная «западность» и излишняя открытость проекта.
Многие из нынешних олимпийских новостроек напоминают космические корабли, летающие тарелки, НЛО, сошедшие со страниц научной фантастики. Спортивные залы вне «Олимпийского парка», большая часть из которых запрятаны в многочисленных университетских городках, облицованы легкими сплавами, зачастую с гладкими стенами без окон, закрытые от внешнего мира. Нередко это округлые строения без острых углов, которым отведена роль «спутников» на орбите нового Национального театра, расположенного в центре Пекина, — вызывавшего жаркие дебаты «утиного яйца» француза Поля Андре. Они не создают контраста, лик их расплывчат.
Именно таковы два новых спортивных зала в юго-восточном пригороде Пекина Тунчжоу на территории университетского городка Пекинского технологического университета. Эти здания имеют форму растекающихся мячей для гольфа, здесь будут проходить соревнования по бадминтону и художественной гимнастике. Еще один НЛО приземлился к северо-востоку от центра столицы, на территории Пекинского университета аэронавтики и астронавтики; для тяжелоатлетов приготовили «веселый» зал, отделанный алюминием.
Однако самая хорошая новость — а важна именно она — в том, что Пекин готов. Собственно, Игры могли бы начаться хоть послезавтра: все залы и стадионы построены, место действия подготовлено.
На стройплощадках вывешены транспаранты с лозунгами: «Напряженно трудитесь во имя успеха нашей стройки». Уже подметают паркет, наносят разметку, оборудуют площадки и поля, устанавливают сетки, в бассейны скоро будет запускаться вода, завозится инвентарь для соревнований.
В зале для настольного тенниса с куполообразной крышей, расположенном в кампусе Пекинского университета, через громкоговорители снова и снова раздаются оглушительные объявления на китайском и английском языках. Идут учения по программе пожарной тревоги, о которой сообщается по-китайски и по-английски. Уже сегодня запрещен проход и проезд на олимпийское стрельбище, расположенное достаточно далеко от города на крутом уступе перед линией Западных гор, Сишань, чтобы не занести сюда ни одной пылинки извне.
В старом, постройки 1968 года, крытом стадионе Capital Indoor Stadium, где будут соревноваться волейболисты, нужно сделать лишь косметический ремонт. Почти на всех спортивных площадках остались сущие мелочи: посадить несколько деревьев, красиво уложить пару крупных камней. Послание понятно: все готово. Иными словами, мы сумели бы сделать это и в 2000 году, когда в последний момент предпочтение отдали Сиднею. Но на этот раз, в 2008 году, нам уже ничто не помешает, никаких импровизаций не будет — не так, как 2004-м в Афинах, когда потребовался авральный финишный рывок. Все будет производить впечатление обстоятельного заблаговременного планирования.
В катакомбах зала для спортивной борьбы уже сейчас, за 270—280 дней до торжественного открытия, на дверях висят распечатанные на принтере таблички: «Живые цветы», «Судейская» и даже «Медали». В Пекине 2008 года все будет строго по плану.
Для того чтобы осилить эту громадную работу, многим китайским крестьянам пришлось стать рабочими, сотни тысяч прошли неблизкий путь до столицы. Перед новым велодромом, который строится по проекту архитектурного бюро Schurmann на западной окраине города, мужчины и женщины из провинций Хэбэй и Сычуань доделывают дорожки и цветники. Семь дней в неделю они во славу нации ворочают камни, получая 800 юаней (74 евро) в месяц. Новую Олимпию на Дальнем Востоке строят крестьяне. Большие группы заняты строительством площади вокруг велотрека Лаошань, тоже напоминающего космический корабль, круглый, футуристический, хотя крыша — как купол церкви.
В тени велодрома, гнетуще близко к огромному крытому залу, остались два барака с облезлыми, давно не штукатуренными стенами. Эти жилые объекты реального социализма кажутся просто забытыми здесь — при сносе их как бы по недосмотру не убрали.
У домов две старушки выгуливают шпица. Они сетуют, что теперь в их районе нет овощного рынка. Это все, что они могут сказать по поводу Олимпиады. Девушка в тренировочном костюме рассказывает, что там, где построили велодром, раньше были поля. Но, может быть, тут был полигон местной автошколы. Она точно уже не помнит, ведь велотрек начали строить целых три года назад. Для сегодняшнего Пекина это громадный срок.
Ускорение жизни здесь ощущаешь буквально кожей. Один только автопарк столицы ежедневно увеличивается на тысячу машин. Никто не возьмется сосчитать, сколько высотных домов уже выросло в этой чаще из небоскребов. Сотни новых строятся, еще сотни проектируются. Иностранцы, давно живущие здесь, говорят, что это уже не рост, а взрыв. В 1994 году город построил третье автотранспортное кольцо, в 2001-м — четвертое, в 2003-м — пятое, сейчас строится шестое. И все это издавна было связано со спортом, со спортивной политикой по-китайски.
Свой первый большой рывок к модернизации в эру «после Мао» Пекин совершил перед Азиатскими Играми 1990 года. В то время, всего через год после кровавой бани на площади Небесного Спокойствия, правительство выставило напоказ новые помпезные здания, которые должны были скрыть под глянцем позорное пятно. А вокруг спортивных арен были построены новые жилые дома и деловые центры. Азиатские Игры стали прелюдией к большой фуге, имя которой — олимпиада.
За бурное развитие, начавшееся после 1990 года, Китаю пришлось заплатить свою цену. Говорят, что из-за постоянных пробок средняя скорость езды по улицам Пекина снизилась до 12 км/ч. Недалеко то время, когда быстрее будет передвигаться пешком. Но ведь тогда придется вдыхать печально известный пекинский воздух, насыщенный сернистым ангидридом, угарным газом и тяжелыми металлами, взвесью из мельчайших частичек пыли. Уровень загрязнения пекинского воздуха — просто издевка над нормами, как национальными, так и международными.
В неблагоприятные дни, особенно когда туман и вовсю топятся угольные котельные, когда на город обрушиваются пыльные бури, а воздух странным образом застаивается, как под колпаком, — в эти дни загрязнение ощущаешь буквально на языке, а в гортани начинается легкое жжение.
Но Игры пройдут летом, а миллионам автовладельцев езда по городу будет запрещена. Правительство собирается временно закрыть фабрики и остановить старые электростанции. Их уже сейчас в массовом порядке переводят с угля на газ, за что Китай удостоился похвального отзыва от Агентства ООН по окружающей среде (ЮНЕП).
А если все это не поможет или не будет времени ждать, тогда правительственные метеорологи вызовут дождь или расстреляют тучи ракетами. Они, невзирая на последствия, сделают так, что во время спортивного праздника воздух над Пекином будет, по меньшей мере, не хуже, чем в 2004 году в Афинах или в 1984-м в Лос-Анджелесе.
До открытия Олимпийских игр 8 августа 2008 года осталось примерно 250 дней. 20 новых спортивных сооружений уже построено, 11 капитально отремонтировано. Когда по четвертому кольцу приближаешься к «Олимпийской лужайке», испытываешь настоящее потрясение, когда взору открывается главный символ предстоящих Олимпийских игр — Национальный стадион, названный «Птичье гнездо».
На 2—3 км в северном направлении от него тянется олимпийский городок, чередой стоят броский водный стадион, олимпийский зал, пресс-центр с конференц-залами, за ними Олимпийская деревня, дальше — теннисные корты, парк с деревцами и прудами. Так будет выглядеть место проведения Олимпийских игр в будущем году. Новый образ города рушит старые клише. Каждый вид, любая панорама уже до начала Игр для Китая маленький триумф.
Но ни одно сооружение не оставляет столь сильного и яркого впечатления, как Национальный стадион. Сплетенное из стали гнездо — это величественный символ, монумент с человеческим обликом, гениальное новаторское решение дуэта архитекторов Жака Херцога и Пьера де Мерона, а также дизайнера Ай Вэйвэй. Кажется, что этот стадион — первый крупный вклад Китая в мировую культуру ХХI века. Ценность его не в материальности, он не на продажу. Это шедевр со штампом «made in China».
За 10 месяцев до начала летних Олимпийских игр Пекин уже готов к встрече спортсменов. Построено 20 новых, проведен капитальный ремонт 11 имеющихся спортивных сооружений. Сегодня строят и размечают игровые площадки и поля. Послание однозначно: Китай в 2008 году ни в чем не станет полагаться на случай.В Пекине — огненный дождь: искры брызжут с металлоконструкций олимпийского стадиона, с незавершенных зданий государственного телевидения, с лесов третьей башни Китайского центра международной торговли. Искры летят на «Нефритовый остров», на тротуары «Пекинской Ривьеры» и «Столичного рая» — районов, где стремительно вырастают десятки высоток для китайских нуворишей. Искры сыплются и с фасадов домов, стоящих вдоль кольцевых автодорог: повсюду вспышки сварки, визг болгарок, везде строят, ремонтируют, штукатурят дома, летят раскаленные металлические опилки, с небес нисходит золотой дождь — уже сегодня, за 270—280 дней до начала Олимпийских игр.
Город прихорашивается, любуясь своим отражением в зеркальных фасадах 31 олимпийского сооружения. Олимпийские объекты беспорядочно разбросаны по карте города и образуют три или четыре центра, состоящих из стадионов, арен и трасс, расположенных на севере и западе города, а также к востоку от центра. Чтобы все их посетить или хотя бы увидеть, нужны опытный водитель и крепкие нервы: придется пробираться через бессистемно разросшийся, забитый автомобильными пробками, не справляющийся с людскими потоками город, раскинувшийся на 16 800 кв. км.
Пекин — настоящий мегаполис, на территории которого могло бы разместиться 20 таких городов, как Берлин. По площади столица Китая превосходит немецкий национальный морской парк Ваттенмеер. Это город без четких границ. Его районы соединены автомобильными эстакадами и многоэтажными скоростными железнодорожными магистралями и рассечены пятью многополосными кольцевыми автодорогами, широкие неправильные окружности которых огибают центр Запретного Города — старое сердце Китая.
Если от площади Небесного Спокойствия, Тяньаньмэнь, идти на запад, можно добраться до района Укэсун, где за забором, огораживающим огромную стройплощадку, высится богатырское здание из бирюзового матового стекла.
Здесь в августе 2008 года будет проходить баскетбольный турнир XXIX летних Олимпийских игр Нового времени. И, как будто ничего важнее на свете нет, зрители будут следить за штрафными бросками, техническими фолами, промахами на последней секунде. Однако спортивные драмы померкнут, ведь на баскетбольной площадке будет незримо присутствовать великий Китай, эта древняя империя и вместе с тем новая страна, жаждущая показать, насколько блистательной пришла она в XXI век.
Площадь перед крытым стадионом Укэсун пугающе огромна. По ее левую сторону угадываются три бейсбольные площадки. Рабочие-отделочники, одетые кто во что, кишмя кишат на строительной площадке. Шлемов или спецодежды нет ни на ком, люди трудятся как муравьи. Позади спортивных сооружений над возводимыми в деловых кварталах зданиями возвышаются краны, развеваются транспаранты, на которых белыми иероглифами на красном фоне написано: «Да здравствует 58-я годовщина провозглашения Китайской Народной Республики!»
Перед забором строительной площадки старики играют в доу кунчжу — «раскачивание пустого бамбука»; эти искусные жонглеры с огрубевшими от ветра лицами, которые своими ушами слышали радиообращения Мао Цзэдуна к китайскому народу, забавляются, подбрасывая на веревке конусообразные мячики, как при игре в йо-йо. На некоторых из них кепки и кители, застегнутые на все пуговицы. Люди запускают воздушных змеев, которых мастерят из разрезанных пакетов для покупок с логотипом Carrefour. За их спиной — новый олимпийский дворец спорта. Старый и новый Китай живут бок о бок: через дорогу видны окна военного госпиталя №301, в котором в феврале 1997 года скончался Дэн Сяопин.
В некотором смысле это его Олимпийские игры, и если бы Дэн, архитектор нового Китая, был жив сегодня — как знать, быть может, первоначальный проект швейцарской архитектурной компании «Буркхардт и Партнеры» был бы воплощен.
Швейцарцы планировали облицевать наружную стену баскетбольного зала жидкокристаллическими мониторами и превратить весь фасад здания в гигантский экран для прямых трансляций происходящего внутри здания. Однако этот вариант был приостановлен, когда три года назад все проекты стали пересматривать: нужно было экономить. Но причина была не только в этом: сомнительными показались чрезмерная «западность» и излишняя открытость проекта.
Многие из нынешних олимпийских новостроек напоминают космические корабли, летающие тарелки, НЛО, сошедшие со страниц научной фантастики. Спортивные залы вне «Олимпийского парка», большая часть из которых запрятаны в многочисленных университетских городках, облицованы легкими сплавами, зачастую с гладкими стенами без окон, закрытые от внешнего мира. Нередко это округлые строения без острых углов, которым отведена роль «спутников» на орбите нового Национального театра, расположенного в центре Пекина, — вызывавшего жаркие дебаты «утиного яйца» француза Поля Андре. Они не создают контраста, лик их расплывчат.
Именно таковы два новых спортивных зала в юго-восточном пригороде Пекина Тунчжоу на территории университетского городка Пекинского технологического университета. Эти здания имеют форму растекающихся мячей для гольфа, здесь будут проходить соревнования по бадминтону и художественной гимнастике. Еще один НЛО приземлился к северо-востоку от центра столицы, на территории Пекинского университета аэронавтики и астронавтики; для тяжелоатлетов приготовили «веселый» зал, отделанный алюминием.
Однако самая хорошая новость — а важна именно она — в том, что Пекин готов. Собственно, Игры могли бы начаться хоть послезавтра: все залы и стадионы построены, место действия подготовлено.
На стройплощадках вывешены транспаранты с лозунгами: «Напряженно трудитесь во имя успеха нашей стройки». Уже подметают паркет, наносят разметку, оборудуют площадки и поля, устанавливают сетки, в бассейны скоро будет запускаться вода, завозится инвентарь для соревнований.
В зале для настольного тенниса с куполообразной крышей, расположенном в кампусе Пекинского университета, через громкоговорители снова и снова раздаются оглушительные объявления на китайском и английском языках. Идут учения по программе пожарной тревоги, о которой сообщается по-китайски и по-английски. Уже сегодня запрещен проход и проезд на олимпийское стрельбище, расположенное достаточно далеко от города на крутом уступе перед линией Западных гор, Сишань, чтобы не занести сюда ни одной пылинки извне.
В старом, постройки 1968 года, крытом стадионе Capital Indoor Stadium, где будут соревноваться волейболисты, нужно сделать лишь косметический ремонт. Почти на всех спортивных площадках остались сущие мелочи: посадить несколько деревьев, красиво уложить пару крупных камней. Послание понятно: все готово. Иными словами, мы сумели бы сделать это и в 2000 году, когда в последний момент предпочтение отдали Сиднею. Но на этот раз, в 2008 году, нам уже ничто не помешает, никаких импровизаций не будет — не так, как 2004-м в Афинах, когда потребовался авральный финишный рывок. Все будет производить впечатление обстоятельного заблаговременного планирования.
В катакомбах зала для спортивной борьбы уже сейчас, за 270—280 дней до торжественного открытия, на дверях висят распечатанные на принтере таблички: «Живые цветы», «Судейская» и даже «Медали». В Пекине 2008 года все будет строго по плану.
Для того чтобы осилить эту громадную работу, многим китайским крестьянам пришлось стать рабочими, сотни тысяч прошли неблизкий путь до столицы. Перед новым велодромом, который строится по проекту архитектурного бюро Schurmann на западной окраине города, мужчины и женщины из провинций Хэбэй и Сычуань доделывают дорожки и цветники. Семь дней в неделю они во славу нации ворочают камни, получая 800 юаней (74 евро) в месяц. Новую Олимпию на Дальнем Востоке строят крестьяне. Большие группы заняты строительством площади вокруг велотрека Лаошань, тоже напоминающего космический корабль, круглый, футуристический, хотя крыша — как купол церкви.
В тени велодрома, гнетуще близко к огромному крытому залу, остались два барака с облезлыми, давно не штукатуренными стенами. Эти жилые объекты реального социализма кажутся просто забытыми здесь — при сносе их как бы по недосмотру не убрали.
У домов две старушки выгуливают шпица. Они сетуют, что теперь в их районе нет овощного рынка. Это все, что они могут сказать по поводу Олимпиады. Девушка в тренировочном костюме рассказывает, что там, где построили велодром, раньше были поля. Но, может быть, тут был полигон местной автошколы. Она точно уже не помнит, ведь велотрек начали строить целых три года назад. Для сегодняшнего Пекина это громадный срок.
Ускорение жизни здесь ощущаешь буквально кожей. Один только автопарк столицы ежедневно увеличивается на тысячу машин. Никто не возьмется сосчитать, сколько высотных домов уже выросло в этой чаще из небоскребов. Сотни новых строятся, еще сотни проектируются. Иностранцы, давно живущие здесь, говорят, что это уже не рост, а взрыв. В 1994 году город построил третье автотранспортное кольцо, в 2001-м — четвертое, в 2003-м — пятое, сейчас строится шестое. И все это издавна было связано со спортом, со спортивной политикой по-китайски.
Свой первый большой рывок к модернизации в эру «после Мао» Пекин совершил перед Азиатскими Играми 1990 года. В то время, всего через год после кровавой бани на площади Небесного Спокойствия, правительство выставило напоказ новые помпезные здания, которые должны были скрыть под глянцем позорное пятно. А вокруг спортивных арен были построены новые жилые дома и деловые центры. Азиатские Игры стали прелюдией к большой фуге, имя которой — олимпиада.
За бурное развитие, начавшееся после 1990 года, Китаю пришлось заплатить свою цену. Говорят, что из-за постоянных пробок средняя скорость езды по улицам Пекина снизилась до 12 км/ч. Недалеко то время, когда быстрее будет передвигаться пешком. Но ведь тогда придется вдыхать печально известный пекинский воздух, насыщенный сернистым ангидридом, угарным газом и тяжелыми металлами, взвесью из мельчайших частичек пыли. Уровень загрязнения пекинского воздуха — просто издевка над нормами, как национальными, так и международными.
В неблагоприятные дни, особенно когда туман и вовсю топятся угольные котельные, когда на город обрушиваются пыльные бури, а воздух странным образом застаивается, как под колпаком, — в эти дни загрязнение ощущаешь буквально на языке, а в гортани начинается легкое жжение.
Но Игры пройдут летом, а миллионам автовладельцев езда по городу будет запрещена. Правительство собирается временно закрыть фабрики и остановить старые электростанции. Их уже сейчас в массовом порядке переводят с угля на газ, за что Китай удостоился похвального отзыва от Агентства ООН по окружающей среде (ЮНЕП).
А если все это не поможет или не будет времени ждать, тогда правительственные метеорологи вызовут дождь или расстреляют тучи ракетами. Они, невзирая на последствия, сделают так, что во время спортивного праздника воздух над Пекином будет, по меньшей мере, не хуже, чем в 2004 году в Афинах или в 1984-м в Лос-Анджелесе.
До открытия Олимпийских игр 8 августа 2008 года осталось примерно 250 дней. 20 новых спортивных сооружений уже построено, 11 капитально отремонтировано. Когда по четвертому кольцу приближаешься к «Олимпийской лужайке», испытываешь настоящее потрясение, когда взору открывается главный символ предстоящих Олимпийских игр — Национальный стадион, названный «Птичье гнездо».
На 2—3 км в северном направлении от него тянется олимпийский городок, чередой стоят броский водный стадион, олимпийский зал, пресс-центр с конференц-залами, за ними Олимпийская деревня, дальше — теннисные корты, парк с деревцами и прудами. Так будет выглядеть место проведения Олимпийских игр в будущем году. Новый образ города рушит старые клише. Каждый вид, любая панорама уже до начала Игр для Китая маленький триумф.
Но ни одно сооружение не оставляет столь сильного и яркого впечатления, как Национальный стадион. Сплетенное из стали гнездо — это величественный символ, монумент с человеческим обликом, гениальное новаторское решение дуэта архитекторов Жака Херцога и Пьера де Мерона, а также дизайнера Ай Вэйвэй. Кажется, что этот стадион — первый крупный вклад Китая в мировую культуру ХХI века. Ценность его не в материальности, он не на продажу. Это шедевр со штампом «made in China».
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
