26.09.2011 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2011 года: ""Мне нужно чудо""

Англичане хотят перестроить и зарегулировать банковскую систему. Но от миллиардных убытков наподобие тех, которыми не так давно азартный трейдер "осчастливил" банк UBS, это не застрахует. Поздравления с годовщиной получились оригинальными: ровно через три года после банкротства американского инвестиционного банка Lehman Brothers молодой лондонский торговец ценными бумагами заставил мир вспомнить о том, что некоторые предпочли позабыть. За время, прошедшее с 15 сентября 2008 года, банковская сфера не стала надежнее ни на йоту.
Еще 14 сентября 31-летнего Квеку Адоболи считали старательным и умным трейдером - как говорят коллеги, безупречным. Он не из тех, кому для счастья необходим Ferrari. Адоболи интересовался музыкой, живописью и фотографией - спокойный, честолюбивый, талантливый.
До того дня сын высокопоставленного чиновника ООН из Ганы был обласкан судьбой: частная школа-интернат в Англии, диплом Ноттингемского университета, в 2006 году - трудоустройство в солидный швейцарский банк UBS. Начинал стажером, а в последнее время работал уже "директором" в департаменте "Дельта-1", занимающемся сделками с дериватами. Долгое время жил в лофте площадью около 300 м2 на востоке Лондона.
Однако его последняя запись на страничкена мысль: дело плохо. "Мне нужно чудо", - писал он 6 сентября, в тот день, когда Национальный банк Швейцарии вдруг "привязал" франк к евро.
Швейцарская валюта просела сразу на 8% - что, похоже, предопределило исход умопомрачительной спекуляции Адо-боли, о которой он якобы даже не поставил в известность начальство. Банк потерял 2 млрд долларов в одночасье.
Скандал вокруг UBS показывает, насколько уязвимы - по-прежнему - международные банки. И насколько абсурдной остается система, особенно если учесть, что в UBS даже на следующий день не могли или не хотели точно сказать, что именно произошло и как это столь молодой трейдер вообще мог играть с миллиардами. Наконец, случившееся выявляет, насколько ничтожные уроки банковский мир извлек из колоссальных катастроф, спровоцированных такими трейдерами, как Жером Кервьель или Ник Лисон. Кервьель три с половиной года назад спустил почти 5 млрд евро, пробив брешь в финансах банка Societe Generale; в результате спекулятивных сделок Лисона в 1995 году банк Barings объявил о банкротстве.
Адоболи, как и Кервьель, имел дело с опционами "Дельта-1" - своего рода финансовыми пари, ориентирующимися на рост или падение других ценных бумаг. Как правило, за основу принимаются биржевые индексные фонды (ETF). ETF могут отражать курсовую динамику акций, сырья или валют. Но с появлением так называемых синтетических ETF этот инструмент стал чрезвычайно сложным - и, очевидно, он связан с колоссальными рисками.
О миллиардных убытках в банке узнали только после того, как Адоболи лично на них указал. После его многочасовой "исповеди" руководство позвонило в полицию. В ночь на четверг, в 3 часа 30 минут, трейдера задержали.
Глава UBS Освальд Грюбель поспешил сообщить, что деньги клиентов опасности не подвергались. А вот прибыль текущего квартала банк, к сожалению, может потерять.
Впрочем, потеряно нечто большее: пострадала репутация банка, который уже во время финансового кризиса проиграл на бирже более 50 млрд долларов, вложив их в "токсичные" активы. И только швейцарские налогоплательщики спасли тогда UBS от полного краха. Теперь в агентстве Moody's проверяют, не стоит ли снизить рейтинг банка, демонстрирующего очевидную беспомощность в сфере управления рисками.
Азартные игры банковского служащего обостряют кризис доверия, из которого отрасль пытается выбраться с самого банкротства Lehman Brothers, и усиливают позиции тех, кто настаивает на глубинных переменах в банковской системе. По странной случайности, всего за три дня до задержания Адоболи британский экономист Джон Викерс по поручению правительства представил на обсуждение проект именно такой основополагающей реформы.
Бывший главный экономист и исполнительный директор Банка Англии едва ли мог бы рассчитывать на более благоприятный фон для дискуссии. Его план предусматривает возведение своего рода противопожарной перегородки в крупных финансовых институтах, таких как Barclays или Royal Bank of Scotland.
Традиционные банковские и кредитные операции предлагается полностью отгородить от рискованных транзакций, таких как инвестиционный банкинг. Каждая из этих двух сфер должна будет вести самостоятельную отчетность и получит своего управляющего - как бы две независимые компании под одной крышей.
И если в будущем банк-казино в пылу азарта поставит на кон слишком много и все потеряет, то рассчитывать на спасение за счет налогоплательщиков его руководство не сможет. Средства из казны предполагается задействовать лишь в том случае, если крах грозит половинке банка, жизненно важной для народного хозяйства страны.
Предложения Викерса для британского финансового сек-тора, в котором до сих пор царила основательная небрежность, сродни смене эпох. Прежний принцип гласил: минимум надзора, минимум контроля, главное - прибыль. Неудивительно, что банкирам концепция Викерса не по душе и что они уже начали выстраивать оборону.
Однако драматичная история с UBS на время заставила их умолкнуть. "Спасибо UBS", - пишет колумнист газетыМартин Вольф, также входящий в комиссию Викерса.
Ведь идея так называемой раздельной банковской системы представляется целесообразной: после финансового кризиса банки еще более укрупнились, в результате чего управлять ими стало даже сложнее, чем раньше.
Совокупный балансовый итог только трех крупнейших банковских домов Великобритании в три раза превышает годовой ВВП страны с населением 62 млн человек. Если финансовые здания этих гигантов рухнут, то существует опасность, что они погребут под своими руинами всю страну.
И потому почти два года назад бывший глава Федеральной резервной системы США Пол Волкер, на тот момент являвшийся советником президента Барака Обамы, предложил разделить кредитный сектор и операции на финансовом рынке. Нью-йоркский экономист Нуриэль Рубини тоже ратует за "пожарную перегородку между коммерческими и инвестиционными банками": "Такая система доказала свою целесообразность".
Рубини и Волкер апеллируют к историческому опыту, к закону Гласса-Стигалла, принятому в 1933 году и предписывавшему разделение отрасли. Этот закон был отменен президентом Биллом Клинтоном только в 1999 году. Но действительно ли разгром крупных финансовых институтов может уменьшить риск кризиса? И тем более предотвратить такие неудачные спекуляции, как та, о которой стало известно на позапрошлой неделе? Специалисты призывают умерить завышенные ожидания.
Даже внутриотраслевое разделение не позволило бы избежать серьезного финансового кризиса в США, убежден профессор Бохумского университета Штефан Пауль, вспоминающий нашумевшее массовое банкротство американских сберегательно-ссудных касс в 80-х годах прошлого века. Принципиально сама идея экономисту представляется убедительной. "Однако большая практическая проблема мне видится в том, как обеспечить должное разделение", - заявил он.
Например, под понятие инвестиционного банкинга подпадает и заурядное хеджирование валютных рисков. Такие операции в интересах клиентов сегодня вынуждена осуществлять любая сберегательная касса средних размеров, отмечает Пауль. К азартным играм это никак не относится.
Есть и другой довод. Из опыта последних лет следует, что величина банка не всегда прямо пропорциональна его уязвимости. Так, с трудностями столкнулись, в частности, немецкий IKB и британский Northern Rock - сравнительно небольшие банки. В результате конъюнктурного спада чисто кредитные институты окажутся на коленях даже скорее, чем универсальный банк, имеющий возможность управлять собственными рисками.
Вюрцбургский мудрец от экономики Петер Бофингер считает, что главным фактором риска является не величина банков, а их взаимное переплетение. Именно оно может вызывать опасный эффект домино.
Бофингер настаивает: нужно, чтобы ни одному банку не дозволялось осуществлять транзакции, превышающие 10% его собственного капитала. В настоящий момент соответствующий лимит в Европейском союзе составляет 25%, к тому же допускаются исключения. "Если последовательно не минимизировать взаимопереплетение в отрасли, то государство может периодически оказываться заложником банков", - опасается он.
Простого разделения сфер банковской деятельности в качестве антикризисной терапии недостаточно, и это очевидно. По крайней мере, не менее важно добиться повышения требований к собственному капиталу, которым должен располагать банк. До сих пор мерилом для величины так называемого твердого базового капитала является эквивалент стоимости 7% рискованных активов.
Комиссия Викерса предлагает пойти дальше и установить для финансовых институтов, принимающих вклады, обязательный буфер в разме-ре 10%.
Эскапады наподобие тех, которые недавно продемонстрировал Адоболи, вполне возможны и в случае разделения банковской системы. Разве что после предлагаемой реформы банковские клиенты не будут расплачиваться за легкомыслие тех, кто занимается инвестиционным банкингом.