Архивная публикация 2011 года: "Можно деньгами"
На прошлой неделе в очередной раз стали известны лауреаты литературной премии "Большая книга". Какой цели служат наши литературные премии? И в какой мере продекларированным намерениям учредителей соответствуют? Первый розыгрыш "Большой книги" пять лет назад завершился так: главную премию получил Дмитрий Быков за книгу "Пастернак", третью - Михаил Шишкин за роман "Венерин волос", а вторая досталась тогда Александру Кабакову за роман "Все поправимо". Нынешний, шестой, розыгрыш обернулся литературной рокировкой: главная премия присуждена Шишкину за роман "Письмовник", третья - Быкову за роман "Остромов", а вторая - Владимиру Сорокину за рассказ "Метель", выданный по такому случаю за роман.
Стоит упомянуть и о том, что "Венерин волос" выиграл премию "Национальный бестселлер" в 2005 году (ранее Шишкин выигрывал и "Русского Букера"), "Пастернак" - в 2006-м, а "Остромов" - в 2011-м. Именно награждением "Остромова" 6 июня сего года было впервые нарушено неписаное правило всех наших литературных премий: больше одной курицы в одни руки не давать. Правило, четко прослеживающееся, допустим, в работе "Русского Букера". И вот "нацбестовский" прецедент повторен (правда, с изменением в виде вышеупомянутой рокировки) "Большой книгой".
Здесь возникают два неразрывно связанных между собою вопроса. Первый таков: неужели у нас, как у товарища Сталина, нет других писателей - и мы вынуждены награждать одних и тех же? Сталинские премии (а именно со Сталинской премии первой, второй и третьей степени списана "Большая книга") никаких ограничений, кста-ти, не признавали: дважды лауреат… трижды лауреат… да хоть четырежды лауреат. Второй вопрос: какой цели служат наши литературные премии (порознь и вкупе как единый общественный институт), какие задачи решают - и в какой мере продекларированным или подразумеваемым намерениям учредителей и организаторов соответствуют? Начать целесообразнее с ответа на второй вопрос - и сосредоточиться, естественно, на опыте "Большой книги".
Есть премии общественного признания - так, в рамках "Большой книги" этого года награжден Фазиль Искандер, и премии конкурсные (состязательные). Общественное признание - слава и (или) деньги. Выигрыш конкурса - слава, деньги и, прежде всего, продвижение победившего произведения на книжный рынок. Конкурсная литературная премия есть механизм тонкой настройки книжного рынка: судьбу лауреата она меняет в лучшую сторону не столько выигранной суммой, сколько отчислениями с многократно возрастающих продаж. Так это устроено на Западе - и то же самое пытаются привить у нас. Пытаются с переменным успехом - и достижения "Большой книги" в этом плане, увы, наименее впечатляющи.
Беспримерный ежегодный бюджет премии - деньги, располагающие к пышной праздности и, во вторую очередь, к кумовству, коррупции и распилу. Как минимум - к лоббированию. По будущим лауреатам здесь со всей неизбежностью принимается комплексное литературно-политическое решение. Считается, что две позиции определяют организаторы премии (за которыми стоят лоббирующие свои интересы издательские концерны), а одна - как правило, третья - отдается на откуп честно голосующим "академикам".
Но даже если это не так, то коллективным диктатором выступает здесь даже не усредненный литературный вкус (хотя и он тоже), а усредненные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, - и более-менее всеобщее желание этому соответствовать. Ну и оборотная сторона пышной праздности - более-менее всеобщее невежество или, в лучшем случае, "полувежество": мы будем голосовать не за тех, чьи имена знаем, а за тех, чьи имена нам подскажут (ни малейших иллюзий на сей счет), вот только имена, которые нам подскажут, непременно должны быть именами на слуху!
Самое удивительное, что примерно в половине случаев (а то и чаще) выбор "Большой книги" оказывается удачен. Ну или как минимум приемлем. Ничего по-настоящему возмутительного. Если Сорокин или, как в прошлом году, Пелевин - то уже безобидный. Если биография в серии "ЖЗЛ" - то беззубая. Если проблемный роман - то от сдержанного и деликатного Леонида Юзефовича. А лучше всего - как в этом году: чтобы все три произведения проходили по разряду альтернативной истории - ни настоящего, ни прошлого, ни будущего, сплошная альтернатива!
Формально конкурсная "Большая книга" фактически играет роль премии общественного признания. Нынешний победитель, живущий в Швейцарии Михаил Шишкин, прежде всего великолепный стилист. Хотя жил когда-то в Швейцарии стилист и получше, а никаких премий не получал - выбирал и добирал свое гонорарами за "Лолиту". Но и автору замечательного рассказа "Урок каллиграфии" (и уже трех премированных романов) найдется - и вот только что в очередной раз нашлось - чем утешиться.
На прошлой неделе в очередной раз стали известны лауреаты литературной премии "Большая книга". Какой цели служат наши литературные премии? И в какой мере продекларированным намерениям учредителей соответствуют? Первый розыгрыш "Большой книги" пять лет назад завершился так: главную премию получил Дмитрий Быков за книгу "Пастернак", третью - Михаил Шишкин за роман "Венерин волос", а вторая досталась тогда Александру Кабакову за роман "Все поправимо". Нынешний, шестой, розыгрыш обернулся литературной рокировкой: главная премия присуждена Шишкину за роман "Письмовник", третья - Быкову за роман "Остромов", а вторая - Владимиру Сорокину за рассказ "Метель", выданный по такому случаю за роман.
Стоит упомянуть и о том, что "Венерин волос" выиграл премию "Национальный бестселлер" в 2005 году (ранее Шишкин выигрывал и "Русского Букера"), "Пастернак" - в 2006-м, а "Остромов" - в 2011-м. Именно награждением "Остромова" 6 июня сего года было впервые нарушено неписаное правило всех наших литературных премий: больше одной курицы в одни руки не давать. Правило, четко прослеживающееся, допустим, в работе "Русского Букера". И вот "нацбестовский" прецедент повторен (правда, с изменением в виде вышеупомянутой рокировки) "Большой книгой".
Здесь возникают два неразрывно связанных между собою вопроса. Первый таков: неужели у нас, как у товарища Сталина, нет других писателей - и мы вынуждены награждать одних и тех же? Сталинские премии (а именно со Сталинской премии первой, второй и третьей степени списана "Большая книга") никаких ограничений, кста-ти, не признавали: дважды лауреат… трижды лауреат… да хоть четырежды лауреат. Второй вопрос: какой цели служат наши литературные премии (порознь и вкупе как единый общественный институт), какие задачи решают - и в какой мере продекларированным или подразумеваемым намерениям учредителей и организаторов соответствуют? Начать целесообразнее с ответа на второй вопрос - и сосредоточиться, естественно, на опыте "Большой книги".
Есть премии общественного признания - так, в рамках "Большой книги" этого года награжден Фазиль Искандер, и премии конкурсные (состязательные). Общественное признание - слава и (или) деньги. Выигрыш конкурса - слава, деньги и, прежде всего, продвижение победившего произведения на книжный рынок. Конкурсная литературная премия есть механизм тонкой настройки книжного рынка: судьбу лауреата она меняет в лучшую сторону не столько выигранной суммой, сколько отчислениями с многократно возрастающих продаж. Так это устроено на Западе - и то же самое пытаются привить у нас. Пытаются с переменным успехом - и достижения "Большой книги" в этом плане, увы, наименее впечатляющи.
Беспримерный ежегодный бюджет премии - деньги, располагающие к пышной праздности и, во вторую очередь, к кумовству, коррупции и распилу. Как минимум - к лоббированию. По будущим лауреатам здесь со всей неизбежностью принимается комплексное литературно-политическое решение. Считается, что две позиции определяют организаторы премии (за которыми стоят лоббирующие свои интересы издательские концерны), а одна - как правило, третья - отдается на откуп честно голосующим "академикам".
Но даже если это не так, то коллективным диктатором выступает здесь даже не усредненный литературный вкус (хотя и он тоже), а усредненные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, - и более-менее всеобщее желание этому соответствовать. Ну и оборотная сторона пышной праздности - более-менее всеобщее невежество или, в лучшем случае, "полувежество": мы будем голосовать не за тех, чьи имена знаем, а за тех, чьи имена нам подскажут (ни малейших иллюзий на сей счет), вот только имена, которые нам подскажут, непременно должны быть именами на слуху!
Самое удивительное, что примерно в половине случаев (а то и чаще) выбор "Большой книги" оказывается удачен. Ну или как минимум приемлем. Ничего по-настоящему возмутительного. Если Сорокин или, как в прошлом году, Пелевин - то уже безобидный. Если биография в серии "ЖЗЛ" - то беззубая. Если проблемный роман - то от сдержанного и деликатного Леонида Юзефовича. А лучше всего - как в этом году: чтобы все три произведения проходили по разряду альтернативной истории - ни настоящего, ни прошлого, ни будущего, сплошная альтернатива!
Формально конкурсная "Большая книга" фактически играет роль премии общественного признания. Нынешний победитель, живущий в Швейцарии Михаил Шишкин, прежде всего великолепный стилист. Хотя жил когда-то в Швейцарии стилист и получше, а никаких премий не получал - выбирал и добирал свое гонорарами за "Лолиту". Но и автору замечательного рассказа "Урок каллиграфии" (и уже трех премированных романов) найдется - и вот только что в очередной раз нашлось - чем утешиться.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
