Архивная публикация 2010 года: ""МЫ СПЕКУЛЯЦИЯМИ НЕ ЗАНИМАЕМСЯ""
Топ-менеджер американского инвестиционного банка Джеймс Стэйли о долговых проблемах европейцев, об уроках, извлеченных им из финансового кризиса, и о том, что крупные кредитно-финансовые институты, такие как JP Morgan Chase, нельзя освобождать от риска банкротства. "Шпигель": Господин Стэйли, у евро есть будущее?
Стэйли: Я отучил себя от привычки делать прогнозы. Но за последние десятилетия европейские политики затратили столько усилий и проявили такую решимость, чтобы создать Евросоюз и ввести евро, что и теперь они продолжат делать всё для сохранения общеевропейской валюты.
"Шпигель": Иными словами, происходящее в Европе вас, американца, не беспокоит?
Стэйли: В Соединенных Штатах очень серьезно относятся к событиям в Евросоюзе. Весной первый долговой кризис в Греции вызвал существенное волнение на международных рынках капитала. Но у европейцев есть экономическая база, чтобы решать эти проблемы.
"Шпигель": Некоторые эксперты призывают исключить из еврозоны "слабые звенья" и утверждают, что благодаря этому соответствующие страны смогут повысить свою конкурентоспособность. Что плохого, если часть членов покинет валютный союз?
Стэйли: Это повлечет за собой серьезную девальвацию, надбавки за риск по обязательствам госзаймов резко возрастут. Цены на многие импортируемые товары подскочат. Бензин подорожает настолько, что многие уже не смогут пользоваться личным автотранспортом. Я жил в Бразилии в 80-е годы, в период гиперинфляции. Основная нагрузка адаптационного шока ложится на бедные слои населения.
"Шпигель": Почему?
Стэйли: Богатые имеют возможность вывезти свой капитал за границу или инвестировать его в стабильные ценности. А вот рабочий, которому вечером выплатили деньги, уже на следующее утро сможет купить на них меньше хлеба.
"Шпигель": Зато для инвесторов, таких как JP Morgan Chase, валютные кризисы заключают в себе не только риски, но и шансы. Ваши спекулятивные операции направлены против евро?
Стэйли: Нет, мы спекуляциями не занимаемся. Мы управляем своими рисками.
"Шпигель": Можете пояснить? Ведь спекуляции - это родная стихия инвестиционного банка. В частности, банку JP Morgan принадлежит хедж-фонд Highbridge Capital, управляющий $21 млрд и являющийся одним из лидеров отрасти.
Стэйли: Наши хедж-фонды управляют не средствами банка, а капиталом, доверенным им клиентами. Менеджеры по инвестициям по согласованию с клиентами реализуют самые различные инвестиционные стратегии.
"Шпигель": В том числе, как нам кажется, и основанные на спекуляции. Во всем мире правительства разрабатывают новые правила деятельности финансовых институтов. Политикам удастся обуздать финансистов?
Стэйли: Во всяком случае, отдельные решения очень правильные. Так, банки должны будут располагать гораздо более значительным собственным капиталом, чтобы производить операции на рынке. Тем самым заполнен серьезный пробел регулятивно-правовой базы. Долгое время инвестиции, которым некое агентство присвоило рейтинг ААА, считались как бы безрисковыми. За это во время последнего кризиса всем нам пришлось заплатить высокую цену.
"Шпигель": JP Morgan Chase входит в число крупнейших банков, банкротство которых представляет угрозу для всей финансовой системы. Регуляторы пытаются обложить крупные кредитные институты, имеющие системную значимость, специальным налогом. Вы готовы платить за свое величие?
Стэйли: Мы и так платим за это - в частности, внося миллиарды долларов в фонд страхования вкладов. В этом году в США ожидается банкротство рекордного количества банков. Если клиентам будут выплачивать компенсации, это затронет и нас.
"Шпигель": Тем не менее ни одно государство не может позволить себе допустить банкротство такого гиганта отрасли, как JP Morgan Chase. Вероятно, на рынках капитала такая имплицитная государственная гарантия позволяет вам получать дополнительные преимущества?
Стэйли: Если бы это было так, нам должны были бы предоставлять займы на столь же выгодных условиях, что и правительству США. Но на деле ничего похожего нет. Просто ваша теория неверна: банки вроде JP Morgan Chase может постичь банкротство, если они окажутся не в состоянии выполнять свои обязательства. В этом суть всей регулятивной системы. И мы считаем, что так и должно быть. Если наши менеджеры доведут банк до столь плачевного состояния, то это должно означать, что мы проиграли. И тогда наши акционеры потеряют свои деньги, а кредиторы будут вынуждены списать часть наших долгов…
"Шпигель": …но в таком случае в мире финансов начнется хаос, как это произошло после фиаско инвестиционного банка Lehman Brothers.
Стэйли: Отнюдь. Позвольте напомнить вам случай с Washington Mutual...
"Шпигель": …который оказался банкротом и оставшиеся активы которого отошли к вам.
Стэйли: Совершенно верно. Последствия в глобальном масштабе оказались не столь уж катастрофическими, хотя то был один из крупнейших финансовых институтов США. По сравнению с ним Lehman Brothers - просто небольшая контора. И тем не менее после краха этого инвестиционного банка отрасль начало трясти. Почему? Потому что на тот момент ведомства США еще не обладали соответствующими компетенциями. А теперь разработаны упорядоченные процедуры банкротства. Органы надзора могут в принудительном порядке брать бразды правления в свои руки и управлять дальнейшим процессом. Они вправе определять, от какой части своих претензий кредиторы должны отказаться и каким образом будет осуществляться реструктуризация.
"Шпигель": Насколько хорошо продолжает функционировать ваша прежняя модель в обновившемся мире финансов? В сфере инвестиционных банковских операций ваш банк потерпел немалые убытки.
Стэйли: Тем не менее инвестиционный банкинг меняется не столь существенно, как кажется общественности. В его основе по-прежнему остается доступ к рынкам капитала. Главное в нашем бизнесе - это свести вместе покупателей и продавцов или инвесторов и кредиторов. В целом это очень стабильный бизнес. Несмотря на сокращение доходов в прошлом квартале, 2010 год оказался для нас очень неплохим и на долговых рынках, и в сфере эмиссии акций. Кроме того, нас выручает, что JP Morgan Chase - универсальный банк с диверсифицированными источниками доходов.
"Шпигель": Какой будет ваша работа через 5-10 лет?
Стэйли: Раньше мы в первую очередь сопровождали европейские или американские компании, выходившие на рынки стран с переходной экономикой. В будущем мы планируем действовать и в обратном направлении. Все больше бразильских, китайских, российских или индийских компаний инвестируют в экономику индустриальных стран, например, собираются приобрести фирму в Германии. На этот бизнес мы ориентируемся.
"Шпигель": Кроме того, вы возлагаете надежды и на торговлю природными ресурсами. С 2008 года JP Morgan Chase инвестировал в эту сферу $2 млрд. Почему?
Стэйли: Значимость сырья для наших клиентов постоянно растет. Подумайте, сколько компаний занято добычей, транспортировкой или закупкой сырья. Металлургические концерны, судовладельцы, строительные фирмы, авиалинии, производители игрушек - все они хотят обезопасить себя от скачков цен на сырье. Это обеспечивает банку очень важные позиции.
"Шпигель": К тому же на сырьевых рынках можно хорошо заработать. Отдельные инвестиционные дома уже обзаводятся огромными складскими комплексами и создают запасы сырья.
Стэйли: У нас имеются крупные депозитарии для хранения золота, серебра, а также алюминия.
"Шпигель": И однажды вы сможете доминировать на рынках.
Стэйли: Нет-нет. Просто нашим клиентам спокойней, когда их сырьевые запасы хранятся в JP Morgan Chase.
"Шпигель": Вы ведь работаете и на продовольственных рынках?
Стэйли: Да. Но это лишь небольшая часть нашего сырьевого бизнеса, единственное предназначение которого - оградить клиентов от рисков.
"Шпигель": Для большинства населения нашей планеты рис или буханка хлеба - не объект спекуляции, а одно из основных прав человека. Вас не мучает совесть?
Стэйли: Я бы считал, что поступаю плохо, если бы мы делали ставку на дефицит продуктов питания. Повторюсь, мы не играем на ожиданиях такой динамики рынка, мы просто помогаем своим клиентам управлять издержками, связанными с колебаниями цен.
"Шпигель": Такую разборчивость вы проявляете не во всем: в США ваш банк пускает с молотка десятки тысяч домов, владельцы которых не могут обслуживать ипотечные долги. Процесс практически поставлен у вас на конвейер - хотя в преддверии кризиса вы очень неплохо зарабатывали именно на слабых заемщиках.
Стэйли: Мы дали людям возможность купить или построить собственный дом. И нами делается немало, чтобы они его сохранили. Насколько возможно, мы рефинансируем их долги.
"Шпигель": Тем временем зарплаты банкиров с Уолл-стрит снова бьют рекорды. Предполагается, что в 2010 году 35 крупнейших финансовых институтов распределят между сотрудниками $144 млрд. Мелким вкладчикам такую позицию не понять.
Стэйли: Я такой цифры не слышал. Позвольте встречный вопрос: какая сумма представляется вам этичной? Общественное недовольство выплатами занятым в финансовой отрасли настолько велико, что, наверное, никакая сумма не покажется приемлемой.
"Шпигель": Во всяком случае, годовой оклад в $9 млн многие считают абсурдно высоким - именно столько вы заработали за 2009 год.
Стэйли: Я не стану обсуждать с вами свой оклад. Это решение принимается нашими акционерами. При этом нередко забывают, что финансовая отрасль создает очень солидную добавочную стоимость.
"Шпигель": Неужели с учетом тех рисков, на которые вы идете, еще можно говорить о добавочной стоимости?
Стэйли: Ваш вопрос звучит так, будто я сам определяю, чего стоит банк и сколько должны зарабатывать его ключевые сотрудники. В конечном счете это акционеры решают, насколько оправдывается прибылью каждый доллар, выплачиваемый в качестве зарплаты.
К тому же JP Morgan Chase борется за лучшие таланты, а значит, приходится ориентироваться на их рыночную стоимость.
Вопрос, начиная с какой суммы оклад можно считать неприемлемо высоким, нуждается в общественной дискуссии, после чего соответствующий ответ на него должны дать политики.
"Шпигель": Позиция общественности очевидна: высокие премии подвигают банкиров идти на чрезмерный риск.
Стэйли: Если наши работники идут на чрезмерный риск, они тем самым ставят под угрозу источник своего дохода. Уже несколько лет JP Morgan Chase выплачивает ведущим менеджерам существенную часть их гонораров в форме акций, продать которые они вправе только через несколько лет. Кроме того, в определенных случаях банк может потребовать бонусы назад. Конечно, в прошлом мы допускали ошибки. А теми коллегами, которые довели свои банки до грани краха, положили миллионы долларов в собственные карманы и легли на дно, я возмущен не меньше других. Хотя бы потому, что в результате оказалось основательно подорвано доверие к отрасли в целом…
"Шпигель": …а вместе с ним и имидж инвестиционных банков. Вы посоветуете своей дочери пойти по профессиональным стопам отца?
Стэйли: Чтобы вернуть доверие, нам предстоит сделать немало. Надеюсь, когда-нибудь моя дочь захочет работать на финансовых рынках. Но сегодня она начинает научную карьеру.
"Шпигель": Господин Стэйли, благодарим вас за эту беседу.
Топ-менеджер американского инвестиционного банка Джеймс Стэйли о долговых проблемах европейцев, об уроках, извлеченных им из финансового кризиса, и о том, что крупные кредитно-финансовые институты, такие как JP Morgan Chase, нельзя освобождать от риска банкротства. "Шпигель": Господин Стэйли, у евро есть будущее?
Стэйли: Я отучил себя от привычки делать прогнозы. Но за последние десятилетия европейские политики затратили столько усилий и проявили такую решимость, чтобы создать Евросоюз и ввести евро, что и теперь они продолжат делать всё для сохранения общеевропейской валюты.
"Шпигель": Иными словами, происходящее в Европе вас, американца, не беспокоит?
Стэйли: В Соединенных Штатах очень серьезно относятся к событиям в Евросоюзе. Весной первый долговой кризис в Греции вызвал существенное волнение на международных рынках капитала. Но у европейцев есть экономическая база, чтобы решать эти проблемы.
"Шпигель": Некоторые эксперты призывают исключить из еврозоны "слабые звенья" и утверждают, что благодаря этому соответствующие страны смогут повысить свою конкурентоспособность. Что плохого, если часть членов покинет валютный союз?
Стэйли: Это повлечет за собой серьезную девальвацию, надбавки за риск по обязательствам госзаймов резко возрастут. Цены на многие импортируемые товары подскочат. Бензин подорожает настолько, что многие уже не смогут пользоваться личным автотранспортом. Я жил в Бразилии в 80-е годы, в период гиперинфляции. Основная нагрузка адаптационного шока ложится на бедные слои населения.
"Шпигель": Почему?
Стэйли: Богатые имеют возможность вывезти свой капитал за границу или инвестировать его в стабильные ценности. А вот рабочий, которому вечером выплатили деньги, уже на следующее утро сможет купить на них меньше хлеба.
"Шпигель": Зато для инвесторов, таких как JP Morgan Chase, валютные кризисы заключают в себе не только риски, но и шансы. Ваши спекулятивные операции направлены против евро?
Стэйли: Нет, мы спекуляциями не занимаемся. Мы управляем своими рисками.
"Шпигель": Можете пояснить? Ведь спекуляции - это родная стихия инвестиционного банка. В частности, банку JP Morgan принадлежит хедж-фонд Highbridge Capital, управляющий $21 млрд и являющийся одним из лидеров отрасти.
Стэйли: Наши хедж-фонды управляют не средствами банка, а капиталом, доверенным им клиентами. Менеджеры по инвестициям по согласованию с клиентами реализуют самые различные инвестиционные стратегии.
"Шпигель": В том числе, как нам кажется, и основанные на спекуляции. Во всем мире правительства разрабатывают новые правила деятельности финансовых институтов. Политикам удастся обуздать финансистов?
Стэйли: Во всяком случае, отдельные решения очень правильные. Так, банки должны будут располагать гораздо более значительным собственным капиталом, чтобы производить операции на рынке. Тем самым заполнен серьезный пробел регулятивно-правовой базы. Долгое время инвестиции, которым некое агентство присвоило рейтинг ААА, считались как бы безрисковыми. За это во время последнего кризиса всем нам пришлось заплатить высокую цену.
"Шпигель": JP Morgan Chase входит в число крупнейших банков, банкротство которых представляет угрозу для всей финансовой системы. Регуляторы пытаются обложить крупные кредитные институты, имеющие системную значимость, специальным налогом. Вы готовы платить за свое величие?
Стэйли: Мы и так платим за это - в частности, внося миллиарды долларов в фонд страхования вкладов. В этом году в США ожидается банкротство рекордного количества банков. Если клиентам будут выплачивать компенсации, это затронет и нас.
"Шпигель": Тем не менее ни одно государство не может позволить себе допустить банкротство такого гиганта отрасли, как JP Morgan Chase. Вероятно, на рынках капитала такая имплицитная государственная гарантия позволяет вам получать дополнительные преимущества?
Стэйли: Если бы это было так, нам должны были бы предоставлять займы на столь же выгодных условиях, что и правительству США. Но на деле ничего похожего нет. Просто ваша теория неверна: банки вроде JP Morgan Chase может постичь банкротство, если они окажутся не в состоянии выполнять свои обязательства. В этом суть всей регулятивной системы. И мы считаем, что так и должно быть. Если наши менеджеры доведут банк до столь плачевного состояния, то это должно означать, что мы проиграли. И тогда наши акционеры потеряют свои деньги, а кредиторы будут вынуждены списать часть наших долгов…
"Шпигель": …но в таком случае в мире финансов начнется хаос, как это произошло после фиаско инвестиционного банка Lehman Brothers.
Стэйли: Отнюдь. Позвольте напомнить вам случай с Washington Mutual...
"Шпигель": …который оказался банкротом и оставшиеся активы которого отошли к вам.
Стэйли: Совершенно верно. Последствия в глобальном масштабе оказались не столь уж катастрофическими, хотя то был один из крупнейших финансовых институтов США. По сравнению с ним Lehman Brothers - просто небольшая контора. И тем не менее после краха этого инвестиционного банка отрасль начало трясти. Почему? Потому что на тот момент ведомства США еще не обладали соответствующими компетенциями. А теперь разработаны упорядоченные процедуры банкротства. Органы надзора могут в принудительном порядке брать бразды правления в свои руки и управлять дальнейшим процессом. Они вправе определять, от какой части своих претензий кредиторы должны отказаться и каким образом будет осуществляться реструктуризация.
"Шпигель": Насколько хорошо продолжает функционировать ваша прежняя модель в обновившемся мире финансов? В сфере инвестиционных банковских операций ваш банк потерпел немалые убытки.
Стэйли: Тем не менее инвестиционный банкинг меняется не столь существенно, как кажется общественности. В его основе по-прежнему остается доступ к рынкам капитала. Главное в нашем бизнесе - это свести вместе покупателей и продавцов или инвесторов и кредиторов. В целом это очень стабильный бизнес. Несмотря на сокращение доходов в прошлом квартале, 2010 год оказался для нас очень неплохим и на долговых рынках, и в сфере эмиссии акций. Кроме того, нас выручает, что JP Morgan Chase - универсальный банк с диверсифицированными источниками доходов.
"Шпигель": Какой будет ваша работа через 5-10 лет?
Стэйли: Раньше мы в первую очередь сопровождали европейские или американские компании, выходившие на рынки стран с переходной экономикой. В будущем мы планируем действовать и в обратном направлении. Все больше бразильских, китайских, российских или индийских компаний инвестируют в экономику индустриальных стран, например, собираются приобрести фирму в Германии. На этот бизнес мы ориентируемся.
"Шпигель": Кроме того, вы возлагаете надежды и на торговлю природными ресурсами. С 2008 года JP Morgan Chase инвестировал в эту сферу $2 млрд. Почему?
Стэйли: Значимость сырья для наших клиентов постоянно растет. Подумайте, сколько компаний занято добычей, транспортировкой или закупкой сырья. Металлургические концерны, судовладельцы, строительные фирмы, авиалинии, производители игрушек - все они хотят обезопасить себя от скачков цен на сырье. Это обеспечивает банку очень важные позиции.
"Шпигель": К тому же на сырьевых рынках можно хорошо заработать. Отдельные инвестиционные дома уже обзаводятся огромными складскими комплексами и создают запасы сырья.
Стэйли: У нас имеются крупные депозитарии для хранения золота, серебра, а также алюминия.
"Шпигель": И однажды вы сможете доминировать на рынках.
Стэйли: Нет-нет. Просто нашим клиентам спокойней, когда их сырьевые запасы хранятся в JP Morgan Chase.
"Шпигель": Вы ведь работаете и на продовольственных рынках?
Стэйли: Да. Но это лишь небольшая часть нашего сырьевого бизнеса, единственное предназначение которого - оградить клиентов от рисков.
"Шпигель": Для большинства населения нашей планеты рис или буханка хлеба - не объект спекуляции, а одно из основных прав человека. Вас не мучает совесть?
Стэйли: Я бы считал, что поступаю плохо, если бы мы делали ставку на дефицит продуктов питания. Повторюсь, мы не играем на ожиданиях такой динамики рынка, мы просто помогаем своим клиентам управлять издержками, связанными с колебаниями цен.
"Шпигель": Такую разборчивость вы проявляете не во всем: в США ваш банк пускает с молотка десятки тысяч домов, владельцы которых не могут обслуживать ипотечные долги. Процесс практически поставлен у вас на конвейер - хотя в преддверии кризиса вы очень неплохо зарабатывали именно на слабых заемщиках.
Стэйли: Мы дали людям возможность купить или построить собственный дом. И нами делается немало, чтобы они его сохранили. Насколько возможно, мы рефинансируем их долги.
"Шпигель": Тем временем зарплаты банкиров с Уолл-стрит снова бьют рекорды. Предполагается, что в 2010 году 35 крупнейших финансовых институтов распределят между сотрудниками $144 млрд. Мелким вкладчикам такую позицию не понять.
Стэйли: Я такой цифры не слышал. Позвольте встречный вопрос: какая сумма представляется вам этичной? Общественное недовольство выплатами занятым в финансовой отрасли настолько велико, что, наверное, никакая сумма не покажется приемлемой.
"Шпигель": Во всяком случае, годовой оклад в $9 млн многие считают абсурдно высоким - именно столько вы заработали за 2009 год.
Стэйли: Я не стану обсуждать с вами свой оклад. Это решение принимается нашими акционерами. При этом нередко забывают, что финансовая отрасль создает очень солидную добавочную стоимость.
"Шпигель": Неужели с учетом тех рисков, на которые вы идете, еще можно говорить о добавочной стоимости?
Стэйли: Ваш вопрос звучит так, будто я сам определяю, чего стоит банк и сколько должны зарабатывать его ключевые сотрудники. В конечном счете это акционеры решают, насколько оправдывается прибылью каждый доллар, выплачиваемый в качестве зарплаты.
К тому же JP Morgan Chase борется за лучшие таланты, а значит, приходится ориентироваться на их рыночную стоимость.
Вопрос, начиная с какой суммы оклад можно считать неприемлемо высоким, нуждается в общественной дискуссии, после чего соответствующий ответ на него должны дать политики.
"Шпигель": Позиция общественности очевидна: высокие премии подвигают банкиров идти на чрезмерный риск.
Стэйли: Если наши работники идут на чрезмерный риск, они тем самым ставят под угрозу источник своего дохода. Уже несколько лет JP Morgan Chase выплачивает ведущим менеджерам существенную часть их гонораров в форме акций, продать которые они вправе только через несколько лет. Кроме того, в определенных случаях банк может потребовать бонусы назад. Конечно, в прошлом мы допускали ошибки. А теми коллегами, которые довели свои банки до грани краха, положили миллионы долларов в собственные карманы и легли на дно, я возмущен не меньше других. Хотя бы потому, что в результате оказалось основательно подорвано доверие к отрасли в целом…
"Шпигель": …а вместе с ним и имидж инвестиционных банков. Вы посоветуете своей дочери пойти по профессиональным стопам отца?
Стэйли: Чтобы вернуть доверие, нам предстоит сделать немало. Надеюсь, когда-нибудь моя дочь захочет работать на финансовых рынках. Но сегодня она начинает научную карьеру.
"Шпигель": Господин Стэйли, благодарим вас за эту беседу.
| ДОСЬЕ Джеймс СТЭЙЛИ (род. в 1956 г.) с 2009 го-да возглавляет отдел инвестиционного банкинга американского банка JP Morgan Chase. Несмотря на финансовый кризис, крупнейший кредитный институт США получает стабильную прибыль. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
