Архивная публикация 2006 года: "На Кавказе живут, катаются на лыжах и страдают от коррупции"

«В нескольких десятках километров от Грозного тысячи туристов катаются на лыжах», — говорит полпред президента в Южном округе Дмитрий КОЗАК. Он считает, что Юг России не так страшен, как его малюют в СМИ, и уверен, что инвесторам пора вкладывать деньги даже в Кавказ.— Вы приехали в Париж по приглашению французского правительства обменяться опытом в решении проблем депрессивных регионов. Кто чей опыт перенимал?

— Главной целью, скорее, являлось предоставление французскому бизнесу, представителям правительства республики объективной информации о ситуации на Северном Кавказе, инвестиционных возможностях Юга. Совместно с РСПП, российским посольством и МИД Франции были организованы встречи с предпринимателями, руководителями компаний, на которых был презентован округ. Мы сейчас ощущаем значительный интерес к стране со стороны зарубежных инвесторов. Был подписан инвестиционный договор между французской Mecamidi и Дагестанской генерирующей компанией по строительству на горных реках серии малых гидроэлектростанций. Инвестор сам изучил ситуацию в Дагестане, условия и принял решение инвестировать 120 млн. евро! А ведь еще недавно Дагестан воспринимался как одна из самых неспокойных северокавказских республик.

Нам есть что рассказать о Юге России. Наступила долгожданная относительная политическая и криминогенная стабильность. Самоуспокаиваться еще рано, тем не менее уже можно говорить: абсолютное большинство южных регионов — среднестатистические российские регионы с огромными потенциальными возможностями, которые еще не востребованы и пока не заняты конкурентами.

Сегодня актуальной задачей является разрушение сложившихся стереотипов о Юге, в частности о Северном Кавказе как о зоне боевых действий и политической нестабильности.

Наше сотрудничество с французскими коллегами началось полтора года назад. Здесь, во Франции, мы продолжили обсуждение общих для нас проблем формирования механизмов, направленных на преодоление отставания депрессивных регионов. Уже даны поручения о внедрении на Юге России некоторых механизмов обучения и трудоустройства молодежи. Во Франции такие меры довольно успешно применяются с целью интегрировать в общество молодых людей с другой культурой и традициями. Интерес представляют и программы переустройства депрессивных коммун, городских кварталов.

Они нас не полюбят В сентябре 2006 года Центр Юрия Левады провел опрос среди жителей России. Вот их мнение о ситуации на Кавказе. 51% опрошенных полагают, что в Чечне продолжается война, 39% — что налаживается мирная жизнь. Обстановку на Северном Кавказе 2% считают благополучной, 11% — спокойной, 68% — напряженной, 14% — критической, взрывоопасной. По мнению 6%, за семь лет с начала второй чеченской войны обстановка в Северо-Кавказском регионе значительно улучшилась, 41% считают, что обстановка несколько улучшилась, 35% — что она не изменилась, 9% усматривают ухудшение. Любопытны цифры, показывающие отношение людей друг к другу: 57% опрошенных склонны считать чеченцев такими же гражданами России, как и русские, живущие в различных областях Федерации (не согласны 37%, что, в общем, значительно меньше). А вот взгляды на будущее. КАКИМ БУДЕТ СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ ЧЕЧЕНЦЕВ (ТЕХ, КОТОРЫМ СЕЙЧАС 10—12 ЛЕТ) ПО ОТНОШЕНИЮ К РОССИИ? (%) Более дружественным 24 28 Более враждебным, мстительным 57 48 Затруднились ответить 20 25 16% думают, что российские власти в ближайшие годы смогут наладить мирную жизнь в Чечне, 36% — что для этого потребуется много лет, 29% — что Чечня десятилетиями будет оставаться источником напряжения и конфликтов в России. 15% считают, что добиться примирения в Чечне вообще не удастся. 34% респондентов соглашаются с тем, что рост терроризма в России вызван в основном происками враждебных сил из-за рубежа, 31% полагают, что это вызвано ошибочной политикой российских властей, 25% — что и тем и другим в равной мере.

В то же время во Франции немало своих проблем и исторических наслоений. Как представляется, здесь слишком гипертрофирован принцип «свободы местного управления» в ущерб принципу эффективности работы местных властей. При том что степень административной самостоятельности французских муниципалитетов по некоторым параметрам ниже, чем российских. Но отрицательный опыт — тоже опыт.

— В западных СМИ доминирует очень настороженное отношение, причем не только к Кавказу — ко всей России. Несмотря на огромные деньги на поддержание нашего имиджа за рубежом. Почему?

— Мы долго не придавали надлежащего значения внешнему информационному сопровождению процессов, которые происходят в жизни России. Во многом поэтому в отношении нас и появилось немало упреков. Речь не о выпячивании только положительных сторон проводимой политики. Необходимо донести объективную информацию о ситуации, со всеми проблемами, которые мы сами знаем лучше внешних наблюдателей и больше всех озабочены поиском путей их разрешения. Мы открытая страна, утаить ничего невозможно. Молчание, отсутствие объяснений порождает подозрения или самые невероятные интерпретации.

Экономический механизм функционирования СМИ объективно предопределяет: в погоне за читателем, зрителем — потребителем рекламы стремиться к освещению наиболее острых, душещипательных событий. Во Франции мне много рассказывали о беспорядках в Бобиньи. По мнению французов, в том числе простого водителя, в СМИ происходившее было увеличено раз в десять. Событий такого масштаба, как они представлялись из телерепортажей, просто не было. Бороться с этим бесполезно. Есть только один способ — открытое взаимодействие со СМИ, аргументированное изложение своих взглядов.

Вот вы живете и работаете во Франции. Скажите, рискнет ли сегодня рядовой обыватель, предприниматель отдохнуть или заняться бизнесом на Северном Кавказе, исходя из той картины, которая доминирует в СМИ? А ведь мало кто в Европе знает, что всего в нескольких десятках километров от Грозного десятки тысяч человек с удовольствием катаются на горных лыжах, а в пик сезона в гостиницах нет свободных мест!

Я в этом году дважды был на Эльбрусе, видел, сколько там туристов. В 2005 году тысячи альпинистов из 80 стран совершили восхождение! За 4 года ни на одном из горнолыжных курортов Северного Кавказа не было зарегистрировано ни одного преступления в отношении туристов. Проблемы, связанные с экстремизмом, коррупцией, экономическим отставанием, есть. Это беспокоит граждан и, несомненно, заслуживает общественного обсуждения. Мы этим озабочены, с большим или меньшим успехом предпринимаем попытки развязать узел накопившихся проблем. Но сегодня эти явления не столь масштабны, чтобы парализовать нормальную жизнь. Об этом граждане России, Франции тоже должны знать!

В чеченских городах, которые были полностью или наполовину разрушены, например Аргуне или Гудермесе, практически не осталось следов войны, люди нормально живут и работают. Грозный, который был в развалинах, активно восстанавливается, особенно центральная часть. Можно гулять по улицам, молодежь опять начала устраивать праздники.

— Несколько лет назад я была в Чечне. Нас повсюду сопровождали автоматчики. Сейчас, говорите, по Грозному можно гулять? Чеченцам или всем?

— Всем. Факты совершения преступлений в республике на почве межэтнических противоречий за последние 2,5 года мне не известны.

В целом масштабы преступности уменьшились на порядок. В 2003 году в Чечне совершалось почти 500 преступлений террористического характера (в основном нападения на сотрудников правоохранительных органов), в 2006 году — меньше 40.

— А похищения людей?

— Количество обращений по поводу похищений уменьшилось в 6 раз. Я специально подчеркиваю — обращений, поскольку сами факты похищений далеко не всегда подтверждаются. В частности, половина обращений этого года по результатам расследований оказываются ложными. Кто-то ушел из дома, вернулся через два дня, а заявление уже написано. Есть случаи, когда житель уходит в банду, оставляя после себя заявление родственников о своем похищении. Реально там сегодня происходят единичные похищения, по каждому факту возбуждается уголовное дело, проводится расследование. На текущий момент таких дел по республике 13, в основном — результаты противостояния криминальных группировок. К сожалению, во времена Дудаева—Масхадова похищение людей с целью выкупа было одним из самых популярных видов криминального бизнеса. В бандитском мире дремучие традиции еще живы. Ведем целенаправленную борьбу и имеем 6-кратное сокращение масштабов.

А вообще, сегодня по ЮФО общеуголовная преступность на 40,8% ниже, чем в среднем по России! В северокавказских республиках, которые из-за стереотипов прошлого считаются самыми опасными, уровень преступности на 60% ниже, чем по России.

— Вы говорите о стабилизации, но в политической жизни России многое завязано на конкретные личности. Стабильность в стране ассоциируется с Путиным, в Чечне — с Кадыровым. Не получится ли так, что уход в 2008 году Путина сильно пошатнет и легитимность Кадырова?

— Как недавно сказал президент Путин, нельзя связывать судьбу такого огромного государства с судьбой одного человека. Мы должны сформировать механизмы функционирования политической системы, которые минимизируют зависимость от конкретной личности успеха и стабильности развития общества, благополучия и безопасности граждан. Основными элементами традиционно являются разделение властей, обеспечение добросовестной политической конкуренции политпартий и т.д. В Чечне такие механизмы формируются. Доказательство — недавно избранный парламент. Впереди — формирование института местного самоуправления. Децентрализация власти — дополнительная гарантия устойчивости политической системы. Легитимность Рамзана Кадырова обеспечивается соблюдением демократической процедуры назначения его на соответствующую должность и эффективным с точки зрения интересов граждан и законным исполнением своих обязанностей. В настоящее время как председатель правительства он работает достаточно эффективно. Все, что было сказано относительно восстановления Грозного, Аргуна, Гудермеса, в значительной степени заслуги правительства республики.

— Теми чеченцами, которые находятся в Чечне, вы занимаетесь в силу работы. А вот те, кто живет в Европе, кто уже стал французом, немцем, бельгийцем... Возможно, мне не повезло, но среди них я не встречала тех, кто бы стремился работать на новых родинах. Большинство живет на пособия, отказываясь идти на стройки, в рестораны. Не говоря уж о том, что европейцы на себе почувствовали, что такое «чеченские разборки». Может, Европа слишком снисходительна к чеченским беженцам?

— Мы достаточно подробно обсуждали проблемы миграционной политики Французской Республики. Считаю, по отдельным параметрам эта политика чрезмерно либеральна, поэтому позволяет некоторым паразитировать, создавая проблемы добропорядочным законопослушным гражданам. Представляется, можно было бы проводить более жесткую линию, по крайней мере, по отношению к совершающим правонарушения.

— Во Франции журналисты интересовались вашим мнением относительно недавних громких убийств: «Почему они до сих пор не раскрыты?», хотя прошло совсем немного времени.

— Мы обсуждали эти проблемы с французскими прокурорами. Во Франции уровень раскрываемости преступлений — 30%, а по так называемым уличным — вообще 10—12%. Преступления же, которые тщательно подготовлены и замаскированы, раскрыть в принципе очень сложно. Многие так и остаются нераскрытыми, и уже историки потом гадают, кто же за ними стоял.

Неверно говорить, что громкие убийства у нас не раскрываются. Например, убийство Хлебникова раскрыли, но суд вынес оправдательный приговор. Мне трудно судить о качестве расследования, эффективности и справедливости суда, но в любом случае раскрыли достаточно быстро. У меня есть множество вопросов к нашей правоохранительной системе, но предъявлять к ней претензии относительно раскрытия тщательно спланированных дел невозможно, а уж тем более делать скоропалительные выводы, что кто-то не хочет их расследовать.

— Недавно думский спикер Борис Грызлов предложил выделить из прокуратуры следственную часть. В свое время вы выступали с подобной инициативой. Совпадает ли нынешний проект с тем, вашим?

— Полностью совпадает аргументация: не может одна организация осуществлять следствие и сама себя контролировать. Предложения существенно различаются.

Починок подастся в сенаторы На прошлой неделе стало известно, что Александр Починок оставляет должность заместителя полномочного представителя президента в Южном федеральном округе Дмитрия Козака. Новым местом его работы станет Совет Федерации, в котором он будет представлять одну из южных российских губерний. На посту заместителя полпреда в ЮФО весь последний год Починок занимался глобальными социальными вопросами. Например, отвечал за пенсионное обеспечение и реализацию в регионе закона о монетизации льгот. В верхней палате парламента будущему сенатору предстоит решать вопросы региональной политики. Переезд из Ростова в Москву вызван совсем не тем, что «глобальные проблемы» оказались ему не по плечу. Решение Починок принял самостоятельно, а одной из основных причин, заставивших его сменить кресло, называется то, что в последнее время заместитель полпреда активно занимался законодательной деятельностью и именно он являлся одним из авторов большинства инициатив, которые озвучивал Дмитрий Козак. Впрочем, есть версии и прямо противоположные — что Починок вообще мало соприкасался с полпредом и жил как бы в автономном режиме. Сам Починок свой уход пока не комментирует, а вот его бывший начальник подтвердил, что место заместителя по социальным вопросам теперь вакантно. Переход Александра Петровича с одной должности на другую уже стал предметом разговора между бывшим начальником Починка и спикером Совета Федерации Сергеем Мироновым. Александру Починку в январе исполнится 49 лет. Его политическая карьера началась на закате горбачевской перестройки. В 1990 году он был избран народным депутатом Верховного Совета РСФСР, где возглавлял комиссию по бюджету, планам, налогам и ценам. В 1993 году работал заместителем министра финансов РФ, а в декабре того же года был избран в Государственную думу. С апреля 1997 года Починок успел «порулить» Государственной налоговой службой России, возглавить департамент финансов и денежно-кредитного регулирования аппарата правительства России, поруководить Министерством по налогом и сборам, а затем до февраля 2004 года — Министерством труда и социального развития России. Константин Гетманский, Дмитрий Руднев