Архивная публикация 2002 года: "На переплавку"

В начале июля нынешнего года правительство должно принять окончательный вариант «Программы развития металлургической отрасли до 2010 года». Цена, которую придется заплатить за реформирование, — увольнение каждого третьего металлурга.Все на вывоз

Первый — стихийный — этап реформирования отечественная металлургия пережила в первой половине 90—х годов. Глубокий экономический спад привел тогда к выбытию значительной части устаревших и избыточных фондов. С 1990 по 1999 год из эксплуатации были выведены мощности по выплавке 27 млн. тонн стали, то есть примерно половина отрасли.
Сокращение внутреннего спроса — примерно на 60% — после начала реформ повлекло за собой массовую экспансию продукции отрасли на мировой рынок (благо, запасы, оставшиеся на предприятиях с советских времен, это позволяли). По экспертным оценкам, в 1991—1992 годах на западные рынки единовременно попало около 30 млн. тонн дешевой металлургической продукции. Казалось бы, счастливый случай дал металлургам возможность пополнить оборотные средства, рассчитаться с бюджетными долгами и направить инвестиции на собственное развитие. Ничего этого, однако, не произошло.
Задолженность предприятий черной металлургии бюджетам всех уровней не только не сократилась, а, напротив, увеличилась в 1998 году почти до $1 млрд. (да и на сегодняшний день ситуация с задолженностью перед государством существенно не изменилась). По сути дела, это косвенные госдотации в отрасль.
Массовый наплыв дешевой российской стали вынудил западных производителей, с одной стороны, приступить к очередному сокращению издержек производства, а с другой — добиться от своих государств введения ограничительных или заградительных пошлин на нашу сталь.
Как и в других отраслях, в металлургии после кризиса 1998 года начался бурный рост: за 1999 и 2000 годы внутреннее потребление обеспечило увеличение выпуска стали на 35%. Экспортные цены в рублевом эквиваленте выросли в 3—4 раза, а внутренние цены на сырье поднялись незначительно. В результате рентабельность производства в черной металлургии выросла до десятков процентов, достигая по отдельным видам продукции даже 70%.
Андрей Петросъян, заместитель генерального директора НЛМК по стратегическим исследованиям: «Очевидно, что в ближайшие 10 лет металлургия будет оставаться отраслью, ориентированной на экспорт. Даже при условии бурного развития внутреннего рынка произведенный металл не будет в полном объеме востребован внутри страны».
Впрочем, «золотой век» черной металлургии России закончился в 2001 году. Случившийся тогда мировой кризис перепроизводства в отрасли привел, в первую очередь, к снижению цен практически на всю продукцию черной металлургии. Наиболее значительное снижение произошло на горячекатаную сталь (минус 27,6% по сравнению с 2000 годом), холоднокатаную сталь (минус 21,3%) и сталь сортовую (минус 8,3%).
Основные потребители нашего экспортного металла в таких условиях для поддержки своих собственных металлургов ввели заградительные импортные пошлины на продукцию российских сталеваров.
Наряду с вынужденным сокращением поставок на внешние рынки, на перспективах российской металлургии негативно сказывается и обострившаяся в последнее время конкуренция с продукцией металлургов из бывших «братских республик». В Россию сейчас хлынула волна дешевого металла с Украины и из Казахстана. Ведь если российские предприятия в среднем вывозят 50% своей продукции, то украинцы экспортируют все 80% производимого металла. То же самое и у Казахстана.
Под нож

Словом, отечественная черная металлургия, как и в начале 90-х, встала перед необходимостью серьезных структурных реформ, без которых ее будущее вряд ли можно будет назвать благополучным.
Как показывает зарубежный опыт, реализация программы реструктуризации российской металлургии будет стоить достаточно дорого. К примеру, в США за последние двадцать лет в металлургию было вложено около $100 млрд. В Европе реструктуризация отрасли, сопровождавшаяся сокращениями персонала и модернизацией мощностей, в 90-е годы обошлась в $20 млрд.
Одним из ее результатов стала резкая концентрация производства, которая продолжается и сегодня. Сейчас черная металлургия Германии — это фактически одна фирма «Тиссен», Франции — «Узинор». Крупные компании располагают возможностью инвестиционного маневра, а в такой объективно инерционной и капиталоемкой отрасли, как металлургия, где коротких и быстрых денег не бывает, это, по существу, необходимо.
В России же более 3 тысяч металлургических заводов, которые можно разделить на три группы.
Первую составляют предприятия так называемой «большой тройки» (Магнитогорский меткомбинат — ММК, «Северсталь» и Новолипецкий меткомбинат — НЛМК), на чью долю, по данным Минпрома РФ, приходится 51,8% от общего объема производства. Во вторую группу входят шесть средних по объему выпуска продукции заводов (Нижнетагильский меткомбинат — НТМК, «Мечел», Западно-Сибирский меткомбинат — ЗСМК, Кузнецкий меткобинат — КМК, НОСТА и Оскольский электрометаллургический комбинат — ОЭМК), которые в совокупности дают 37,2% черного металла России. И наконец, третью группу составляют все остальные небольшие металлургические производства, дающие 11% российской стали. Именно малые предприятия выпускают специальные сорта стали, составляющие 70% сортамента российской металлургии (75 тыс. позиций). И именно малые предприятия используют устаревшие технологии производства — мартеновскую плавку и разливку в слиток.
Во всем мире разливка стали осуществляется на машинах непрерывного литья заготовок. Мировые лидеры отрасли почти полностью отказались от устаревших технологий, и основное производство на западных предприятиях предполагает либо конвертер (скоростная плавка с применением кислорода), либо электроплавку.
В то же время в России, по данным Минпромнауки, 27% производства стали по-прежнему приходится на мартены. И хотя оставшиеся 73% стали производятся на более технологически продвинутом оборудовании, в целом по отрасли износ основных фондов составляет более 70%. Это не только приводит к чрезмерному потреблению энергии и загрязнению окружающей среды, но и делает многие заводы нежизнеспособными.
Дело в том, что основным препятствием росту производительности и объема производства является система скрытых федеральных энергетических субсидий (мартеновское производство требует серьезных энергетических затрат), предоставляемых мелким нежизнеспособным заводам в форме санкционированной неуплаты долгов по налогам или выгодных бартерных сделок. Производительность труда на жизнеспособных металлургических заводах также страдает: рабочую силу там практически не сокращают, поскольку легче просто снизить заработную плату — ведь существующая система регистрации (прописки) и ряд других факторов мешают рабочим менять место жительства в поисках более высокооплачиваемой работы. Помимо этого система банкротства в России позволяет предприятиям-должникам менять своих владельцев до бесконечности.
Если же поблажки со стороны государства прекратятся (а именно это в первую очередь предполагается сделать в рамках реформирования отрасли), то предприятия из группы «прочих малых» в полной мере испытают последствия постоянно растущих убытков, и большинство из них закроется.
Поэтому процесс концентрации в отрасли неизбежен (конкретный список предлагаемых к «закланию» производств, пока не определен).
Однако главным препятствием принятой в правительственной «Программе» схеме реформ на сегодня являются социальные проблемы. Ведь большинство заводов отрасли — градообразующие. Таковыми считаются более 75% из 3,5 тыс. предприятий. И прекращение их работы (а сколько на это будет выделено средств, правительство пока не решило) может поставить под удар почти все население этих городов.
Показательной можно считать ситуацию, сложившуюся на Белорецком металлургическом комбинате (Башкортостан). Высокая себестоимость чугуна на старых доменных печах и стали — на мартеновских заведомо делала неконкурентной прокатную продукцию этого предприятия. Надежды на строительство нового сталеплавильного комплекса не оправдались, инвесторов не нашлось. В свое время Магнитогорский комбинат предлагал руководству этого комбината влиться в холдинг на условиях закрытия доменного и сталеплавильного производств, но с гарантией развития прокатных мощностей. К сожалению, руководство предприятия не оценило в полной мере серьезность ситуации, и сегодня закрытие этих производств все же происходит, но на гораздо худших условиях. Задержки в выплате заработной платы достигли трех месяцев, многие металлурги вынуждены как гастарбайтеры ездить на работу в Магнитогорск. Аналогичные проблемы существуют и на Петровск-Забайкальском заводе и других предприятиях Читинской области, Сулинском металлургическом заводе в Ростовской области, Бакальском руднике (Челябинская область), на многих предприятиях Дальнего Востока.
Препятствием правительственной концепции реформ служит и то, что сортамент малых заводов, как правило, рассчитан на конкретные (и что немаловажно — наукоемкие) разработки ВПК. При закрытии этих заводов ставится под угрозу дальнейшее развитие многих перспективных направлений в отрасли.
Характерным примером может служить старейший российский производитель спецстали АО «Златоустовский металлургический завод» (ЗМЗ, Челябинская область). Для того чтобы хоть как-то держаться на плаву, завод вынужден выпускать стали, в производстве которых не требуется использовать сложные технологии. По мнению специалистов Минпромнауки РФ, для предприятия, которое в советские времена выпускало более 500 видов стали (сфера их применения — от хирургического инструмента до танковой брони), это, во-первых, экономически невыгодно: простаивает оборудование, стареют технологии, да и квалифицированный персонал ищет другие места работы. А во-вторых, в случае благоприятного развития отечественной электроники, авиастроения и т.д. нужные марки стали придется разрабатывать вновь или искать за рубежом.
Не в восторге от концепции реформы и руководители крупных предприятий отрасли. Как говорит председатель совета директоров Новолипецкого металлургического комбината Владимир Лисин: «Концепцией мы не расстроены, но и не радуемся».
И такая реакция стальных «королей» понятна. Ведь если первая часть программы реформ (очищение черной металлургии от «балласта» в виде «мелкоты») устраняет конкурентов крупных предприятий, то вторая (прекращение скрытого госдотирования отрасли, в том числе путем чрезмерного сдерживания энерготарифов) не устраивает и предприятия «большой тройки».
А это значит, что сопротивление реформированию отрасли будет очень большим.

Производство основных видов продукции черной металлургии в России (млн. тонн)*

* По данным Госкомстата РФ.

Потребление продукции черной металлургии в России (млн. тонн)*

* По данным Госкомстата РФ.

* По данным Госкомстата РФ.

** Прогноз.

Экспорт черных металлов из России (млрд. долл.)*

* По данным Госкомстата РФ.

* По данным Госкомстата РФ.

** Прогноз.

* По данным Госкомстата РФ.

Динамика производственных показателей крупнейших предприятий черной металлургии России (млн. тонн)

ИЛЬЯ ХАРЛАШКИН