Архивная публикация 2002 года: "Не верь жене и тормозам"
Как-то раз совершенно ни с того ни с сего некто Отелло задушил свою верную жену Дездемону. А все потому, что ему что-то такое померещилось, да еще враги накапали, вот и взыграла ревность -- и привет, нет больше на свете красивой блондинки с распущенными волосами в прозрачном дезабилье с оборочками. На самом деле страшно грустная история -- если кто не читал, советую: очень поучительно.Говорят, людям надо верить. Надо -- но почему-то не получается; то есть получается -- но не всем и не всегда. "Где был?" -- "Пиво пил!" А ведь нагло врет: пил бы пиво -- пришел бы поздно и пьяный. А если вернулся рано и трезвый? Разве это не подозрительно?
-- Где ты была?
-- По магазинам ходила!
-- И что, ничего не купила?
Опять подозрительно. И вот так однажды в счастливом сердце заводится ревность, а ревность -- она как больной зуб, всегда готова напомнить о себе в самый неподходящий момент, да еще как напомнить.
И вот что самое смешное: если на вопрос: "Где была?" -- ответить честно: "К любовнику бегала!" -- то спрашивающий непременно воспримет такой ответ как проявление чувства юмора и самодовольно засмеется: мол, куда тебе, размечталась. Вот я и говорю: надо людям верить, а кто не верит -- тот сам во всем и виноват.
А вообще, мне таких жалко. Это им не спится из-за все новых сомнений, нарисованных богатым воображением, ревность лишает их аппетита или, что хуже, на нервной почве они начинают есть в три раза больше, они становятся крайне неприятными в общении и неудобными в общежитии... Это они придумали про "доверяй, но проверяй" и по привычке следуют этому принципу буквально все время, доводя процесс до абсурда.
Как-то одному такому сомневающемуся я сказала, что кошки не выносят запаха лимона. Нормальный человек просто принял бы этот потрясающий факт к сведению, в крайнем случае сказал бы, что многие люди тоже не выносят запаха лимона, некоторые даже думать о лимоне не могут, потому что у них даже его воображаемая кислота вызывает лишние слюни. А что сделал этот? Правильно, он схватил лимон и полез с ним на шкаф к кошке, совать ей это в лицо. Естественно, гордая кошка, которая вообще не терпит, что бы ей что-то такое вот так совали, а уж тем более лимоны, немедленно надавала нахалу по физиономии и чуть не выцарапала ему глаза. А он еще, помню, стал требовать от меня, чтобы я за это кошку наказала! Ну и как прикажете такого называть?
Между прочим, кошки и лимоны -- это настоящая ерунда по сравнению с тем адом, который такие вот недоверчивые люди устраивают своим домашним, а иногда и не только домашним. С одной стороны, немного ревности -- это бодрит и оживляет отношения; но, с другой стороны, такую штуку, как ревность эпическая, типа как у Отелло, -- ее лучше наблюдать со стороны и очень издалека.
Николая я знаю тысячу лет -- он был другом моей подруги, а потом другом другой моей подруги, но дело не в этом. Помню, когда я только-только с ним познакомилась, он тут же начал меня раздражать своим неумеренным любопытством: он сыпал вопросами, пристально глядя при этом в глаза, и не всегда дожидался ответа, такая напористая у него была манера. Я тогда подумала, что такими любопытными бывают только журналисты и кагэбэшники, однако нормальные журналисты быстро напиваются, перестают задавать вопросы и начинают, наоборот, навязчиво и многословно говорить о самих себе. А Николай все никак не напивался и не пускался в откровенности, и, значит, никем, кроме чекиста, он просто не мог быть. Вы не поверите, но он действительно оказался чекистом, и мы все как один осудили мою подругу за то, что она встречается с человеком с Лубянки.
Напомню, это было очень давно. Человеком с Лубянки Николай перестал быть примерно в то время, когда газета "Московские новости" и журнал "Огонек" рассказали потрясенным читателям, каким же плохим был Сталин, и уже потихоньку замахивались на самого Ленина. И с тех пор Николай занимался много чем, пока не придумал собрать несколько старых товарищей, еще по работе в органах, и не устроить вместе с ними частное сыскное бюро. Бюро назвали "Микки" (видимо, в честь Спилейна, а вообще, не знаю, может, и Мауса) и принялись за работу. Естественно, нам, людям сугубо штатским, работа частного сыщика всегда рисовалась невероятно захватывающим романтическим занятием, и поэтому при каждом удобном случае мы приставали к Николаю и требовали от него кровавых подробностей. Однако даже бывший чекист -- все равно чекист, и добиться от него связных историй было практически невозможно, все приходилось буквально клещами вытягивать.
-- А если потеряется собачка, вы ее найдете? -- волновались мы. -- А вот если мне кто-нибудь машину стукнет и уедет -- разыщете?
Николай на это только снисходительно улыбался и намекал всем своим видом на то, что для настоящего профессионала нет ничего невозможного.
-- А за женами вы тоже следите?
И вдруг Николай дико разозлился и рявкнул:
-- Никогда!
Тут его, видимо, так разобрало, что он впервые в жизни по собственному почину пустился в длинную и откровенную историю, украшенную лишними подробностями и тяжелыми вздохами.
Однажды к ним в "Микки" пришел солидный клиент. Клиент был богат и не слишком молод, к тому же очень занят -- не знаю, о чем думают такие люди, когда женятся на юных легкомысленных красотках, наверное, ни о чем, но уж точно не о своих будущих моральных страданиях. Ну так вот, этот клиент был женат именно на такой молоденькой красавице типа "топ-модель" и имел подозрения насчет того, что она ему изменяет. И вот за подтверждением этих подозрений он и обратился к Николаю.
Повторяю: клиент был чрезвычайно солидным -- то есть настолько, что многие граждане России знали его в лицо. И из уважению к человеку такого ранга и таких финансовых возможностей Николай решил взяться за дело лично.
К слежке за женой клиента он приступил, не имея насчет нее ни малейших сомнений: не может быть, чтобы такая женщина не изменяла немолодому и занятому мужу, такого просто не бывает. На все про все Николай положил две недели, будучи уверенным в том, что на самом деле справится за три дня...
Через две недели никаких доказательств супружеской неверности он все еще не нашел. Надо сказать, что красивая жена вела до отвращения размеренный образ жизни: по четыре раза в неделю она посещала фитнес-клуб, два раза в неделю ходила к косметичке и два раза -- на массаж, каждый четверг ездила в гости к маме, по субботам обедала в ресторане со школьной подружкой, а все остальное время чинно сидела дома, причем в полном одиночестве, если, конечно, не считать компанией присутствие домработницы. Жена Цезаря получалась совершенно вне подозрений, о чем Николай и сообщил своему клиенту.
Клиент остался недоволен и велел искать дальше -- Николаю пришлось подключить к делу еще сотрудников. Один из них был вынужден записаться в тот же фитнес-клуб -- и он с ущербом для своего мужского достоинства, один среди кучи бабья занимался аква-аэробикой и танцевал мамбу. В результате выяснилось, что жена спорт не прогуливала и ходила туда как на работу.
Клиент был недоволен и требовал искать дальше, потому что он что-то такое чувствует. Он специально отправил ее в Биарриц -- уж там-то она попадется. Следом в Биарриц отправилась парочка агентов "Микки"... Причем один из агентов -- очень симпатичный молодой человек. Николай отправил его специально с целью соблазнить уже наконец эту кошмарную неизменяющую жену и расплеваться с надоевшим делом.
Вы не поверите: жена чинно, в одиночестве ходила купаться и ужинать, а от знакомства с интересным агентом отказалась самым решительным образом.
Через полгода делом уважаемого клиента и его удивительно верной жены занимались уже все сотрудники Николая -- других заказов агентство "Микки" просто не могло себе позволить: времени не оставалось буквально ни на что. Казалось бы, живи и радуйся: работа не пыльная и не опасная, денег платят сколько попросишь... Однако морального удовлетворения не было. Вот представьте себе: скажем, вы -- Лев Толстой. А вас за пятьдесят или даже сто пятьдесят тысяч долларов в месяц всего-то и просят не "Войну и мир" кропать, а с утра до ночи вычитывать гранки журнала "Лен и конопля" -- долго ли вы продержитесь?
Вот и Николай, хоть и мог следить за этой нечеловеческой женщиной еще лет десять, в конце концов не выдержал и прямо сказал уважаемому клиенту, что его жена ни в чем таком не замечена, ибо слишком ленива для того, чтобы напрягать воображение и заводить романы, так что отстаньте от нее и от нас навсегда.
Клиент был в ярости: он заплатил "Микки" целую кучу денег -- и где результат? Словом, работой Николая клиент остался крайне недоволен и пообещал, что, во-первых, всем порекомендует никогда в "Микки" не обращаться, потому что там собрались дилетанты, а во-вторых, -- что приложит все усилия для принятия такого закона, который вообще запрещал бы всяческую частную сыскную деятельность. Напоследок он обозвал всех "хреновыми Пуаро" и удалился, хлопнув дверью.
Как впоследствии стало известно, удалился он в другую сыскную компанию. А потом и в третью... И главное -- все с тем же результатом. Хотя нет, не с тем же -- в конце концов у него на ниве беспочвенной, но жгучей ревности случился сердечный приступ, после чего он немного успокоился. К счастью, пока не навеки, но все еще впереди.
А Николай с тех пор слежкой за женами не занимается. За партнерами по бизнесу, за конкурентами -- это сколько угодно, но жены -- никогда. Тем более что после того дела он поверил в то, что на свете бывают верные жены, и боится испортить впечатление.
Как-то раз совершенно ни с того ни с сего некто Отелло задушил свою верную жену Дездемону. А все потому, что ему что-то такое померещилось, да еще враги накапали, вот и взыграла ревность -- и привет, нет больше на свете красивой блондинки с распущенными волосами в прозрачном дезабилье с оборочками. На самом деле страшно грустная история -- если кто не читал, советую: очень поучительно.Говорят, людям надо верить. Надо -- но почему-то не получается; то есть получается -- но не всем и не всегда. "Где был?" -- "Пиво пил!" А ведь нагло врет: пил бы пиво -- пришел бы поздно и пьяный. А если вернулся рано и трезвый? Разве это не подозрительно?
-- Где ты была?
-- По магазинам ходила!
-- И что, ничего не купила?
Опять подозрительно. И вот так однажды в счастливом сердце заводится ревность, а ревность -- она как больной зуб, всегда готова напомнить о себе в самый неподходящий момент, да еще как напомнить.
И вот что самое смешное: если на вопрос: "Где была?" -- ответить честно: "К любовнику бегала!" -- то спрашивающий непременно воспримет такой ответ как проявление чувства юмора и самодовольно засмеется: мол, куда тебе, размечталась. Вот я и говорю: надо людям верить, а кто не верит -- тот сам во всем и виноват.
А вообще, мне таких жалко. Это им не спится из-за все новых сомнений, нарисованных богатым воображением, ревность лишает их аппетита или, что хуже, на нервной почве они начинают есть в три раза больше, они становятся крайне неприятными в общении и неудобными в общежитии... Это они придумали про "доверяй, но проверяй" и по привычке следуют этому принципу буквально все время, доводя процесс до абсурда.
Как-то одному такому сомневающемуся я сказала, что кошки не выносят запаха лимона. Нормальный человек просто принял бы этот потрясающий факт к сведению, в крайнем случае сказал бы, что многие люди тоже не выносят запаха лимона, некоторые даже думать о лимоне не могут, потому что у них даже его воображаемая кислота вызывает лишние слюни. А что сделал этот? Правильно, он схватил лимон и полез с ним на шкаф к кошке, совать ей это в лицо. Естественно, гордая кошка, которая вообще не терпит, что бы ей что-то такое вот так совали, а уж тем более лимоны, немедленно надавала нахалу по физиономии и чуть не выцарапала ему глаза. А он еще, помню, стал требовать от меня, чтобы я за это кошку наказала! Ну и как прикажете такого называть?
Между прочим, кошки и лимоны -- это настоящая ерунда по сравнению с тем адом, который такие вот недоверчивые люди устраивают своим домашним, а иногда и не только домашним. С одной стороны, немного ревности -- это бодрит и оживляет отношения; но, с другой стороны, такую штуку, как ревность эпическая, типа как у Отелло, -- ее лучше наблюдать со стороны и очень издалека.
Николая я знаю тысячу лет -- он был другом моей подруги, а потом другом другой моей подруги, но дело не в этом. Помню, когда я только-только с ним познакомилась, он тут же начал меня раздражать своим неумеренным любопытством: он сыпал вопросами, пристально глядя при этом в глаза, и не всегда дожидался ответа, такая напористая у него была манера. Я тогда подумала, что такими любопытными бывают только журналисты и кагэбэшники, однако нормальные журналисты быстро напиваются, перестают задавать вопросы и начинают, наоборот, навязчиво и многословно говорить о самих себе. А Николай все никак не напивался и не пускался в откровенности, и, значит, никем, кроме чекиста, он просто не мог быть. Вы не поверите, но он действительно оказался чекистом, и мы все как один осудили мою подругу за то, что она встречается с человеком с Лубянки.
Напомню, это было очень давно. Человеком с Лубянки Николай перестал быть примерно в то время, когда газета "Московские новости" и журнал "Огонек" рассказали потрясенным читателям, каким же плохим был Сталин, и уже потихоньку замахивались на самого Ленина. И с тех пор Николай занимался много чем, пока не придумал собрать несколько старых товарищей, еще по работе в органах, и не устроить вместе с ними частное сыскное бюро. Бюро назвали "Микки" (видимо, в честь Спилейна, а вообще, не знаю, может, и Мауса) и принялись за работу. Естественно, нам, людям сугубо штатским, работа частного сыщика всегда рисовалась невероятно захватывающим романтическим занятием, и поэтому при каждом удобном случае мы приставали к Николаю и требовали от него кровавых подробностей. Однако даже бывший чекист -- все равно чекист, и добиться от него связных историй было практически невозможно, все приходилось буквально клещами вытягивать.
-- А если потеряется собачка, вы ее найдете? -- волновались мы. -- А вот если мне кто-нибудь машину стукнет и уедет -- разыщете?
Николай на это только снисходительно улыбался и намекал всем своим видом на то, что для настоящего профессионала нет ничего невозможного.
-- А за женами вы тоже следите?
И вдруг Николай дико разозлился и рявкнул:
-- Никогда!
Тут его, видимо, так разобрало, что он впервые в жизни по собственному почину пустился в длинную и откровенную историю, украшенную лишними подробностями и тяжелыми вздохами.
Однажды к ним в "Микки" пришел солидный клиент. Клиент был богат и не слишком молод, к тому же очень занят -- не знаю, о чем думают такие люди, когда женятся на юных легкомысленных красотках, наверное, ни о чем, но уж точно не о своих будущих моральных страданиях. Ну так вот, этот клиент был женат именно на такой молоденькой красавице типа "топ-модель" и имел подозрения насчет того, что она ему изменяет. И вот за подтверждением этих подозрений он и обратился к Николаю.
Повторяю: клиент был чрезвычайно солидным -- то есть настолько, что многие граждане России знали его в лицо. И из уважению к человеку такого ранга и таких финансовых возможностей Николай решил взяться за дело лично.
К слежке за женой клиента он приступил, не имея насчет нее ни малейших сомнений: не может быть, чтобы такая женщина не изменяла немолодому и занятому мужу, такого просто не бывает. На все про все Николай положил две недели, будучи уверенным в том, что на самом деле справится за три дня...
Через две недели никаких доказательств супружеской неверности он все еще не нашел. Надо сказать, что красивая жена вела до отвращения размеренный образ жизни: по четыре раза в неделю она посещала фитнес-клуб, два раза в неделю ходила к косметичке и два раза -- на массаж, каждый четверг ездила в гости к маме, по субботам обедала в ресторане со школьной подружкой, а все остальное время чинно сидела дома, причем в полном одиночестве, если, конечно, не считать компанией присутствие домработницы. Жена Цезаря получалась совершенно вне подозрений, о чем Николай и сообщил своему клиенту.
Клиент остался недоволен и велел искать дальше -- Николаю пришлось подключить к делу еще сотрудников. Один из них был вынужден записаться в тот же фитнес-клуб -- и он с ущербом для своего мужского достоинства, один среди кучи бабья занимался аква-аэробикой и танцевал мамбу. В результате выяснилось, что жена спорт не прогуливала и ходила туда как на работу.
Клиент был недоволен и требовал искать дальше, потому что он что-то такое чувствует. Он специально отправил ее в Биарриц -- уж там-то она попадется. Следом в Биарриц отправилась парочка агентов "Микки"... Причем один из агентов -- очень симпатичный молодой человек. Николай отправил его специально с целью соблазнить уже наконец эту кошмарную неизменяющую жену и расплеваться с надоевшим делом.
Вы не поверите: жена чинно, в одиночестве ходила купаться и ужинать, а от знакомства с интересным агентом отказалась самым решительным образом.
Через полгода делом уважаемого клиента и его удивительно верной жены занимались уже все сотрудники Николая -- других заказов агентство "Микки" просто не могло себе позволить: времени не оставалось буквально ни на что. Казалось бы, живи и радуйся: работа не пыльная и не опасная, денег платят сколько попросишь... Однако морального удовлетворения не было. Вот представьте себе: скажем, вы -- Лев Толстой. А вас за пятьдесят или даже сто пятьдесят тысяч долларов в месяц всего-то и просят не "Войну и мир" кропать, а с утра до ночи вычитывать гранки журнала "Лен и конопля" -- долго ли вы продержитесь?
Вот и Николай, хоть и мог следить за этой нечеловеческой женщиной еще лет десять, в конце концов не выдержал и прямо сказал уважаемому клиенту, что его жена ни в чем таком не замечена, ибо слишком ленива для того, чтобы напрягать воображение и заводить романы, так что отстаньте от нее и от нас навсегда.
Клиент был в ярости: он заплатил "Микки" целую кучу денег -- и где результат? Словом, работой Николая клиент остался крайне недоволен и пообещал, что, во-первых, всем порекомендует никогда в "Микки" не обращаться, потому что там собрались дилетанты, а во-вторых, -- что приложит все усилия для принятия такого закона, который вообще запрещал бы всяческую частную сыскную деятельность. Напоследок он обозвал всех "хреновыми Пуаро" и удалился, хлопнув дверью.
Как впоследствии стало известно, удалился он в другую сыскную компанию. А потом и в третью... И главное -- все с тем же результатом. Хотя нет, не с тем же -- в конце концов у него на ниве беспочвенной, но жгучей ревности случился сердечный приступ, после чего он немного успокоился. К счастью, пока не навеки, но все еще впереди.
А Николай с тех пор слежкой за женами не занимается. За партнерами по бизнесу, за конкурентами -- это сколько угодно, но жены -- никогда. Тем более что после того дела он поверил в то, что на свете бывают верные жены, и боится испортить впечатление.
ЛЕНА ЗАЕЦ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
