Архивная публикация 1998 года: "Ольга Остроумова: "Я еще живая!""
В последней премьере Театра имени Моссовета -- пьесе "Не будите мадам" -- Остроумова сыграла Розу, жену главного героя.Ирина Буйлова: Ольга Михайловна, как прошла премьера?
Ольга Остроумова: Нормально. Все как обычно -- цветы, аплодисменты...
В канву спектакля "Не будите мадам" вписаны несколько сцен из Чехова. Если честно, ради них я и согласилась в постановке участвовать. Прочитала пьесу и подумала: я никогда не играла Чехова, а это, оказывается, мой автор.
И.Б.: Как вы относитесь к обожанию зрителей?
О.О.: Однажды, десять лет назад, мне позвонили из Центра управления полетами. У них там случилось ЧП: космонавты так между собой разругались, что отказались говорить и с землей, и с родными. Я была единственной, с кем они согласились пообщаться.
Представьте мою растерянность: ну чем я могу помочь? Так и начала: я не знаю, что вам рассказать. И стала им описывать наши съемки в Казахстане. Вдруг вопрос: "В каком городе вы были?" Оказалось, командир корабля Джанибеков оттуда родом. Понимаете, я интуитивно попала в точку.
А вообще я человек сдержанный. Когда меня узнают на улице, я действительно удивляюсь. Я-то думаю, что многие просто не подозревают о моем существовании. В наш театр элита не ходит, сейчас в моде "Ленком", вахтанговский.
Актеры склонны преувеличивать: сыграл на копейку, а хвалится на рубль. Есть такая байка. На похвальбу молодого актера старый отвечает: "Молодой человек, это Шаляпин играет, а мы с вами участвуем".
Я всегда помню, что слава -- у Шаляпина, у Комиссаржевской, когда карету от театра на руках несли.
И.Б.: Вы сейчас в кино снимаетесь?
О.О.: Сейчас снялась на Киностудии Горького в малобюджетном фильме "Змеиный источник". Было жутко интересно. Где бы еще мне дали роль эдакого педагогического цербера, узколобого директора школы? Раньше мне таких типажей не предлагали.
Мне трудно жить за счет прошлой славы. Я еще живая. Мне надо что-то делать новое, пробовать себя. Я так много не умею, столько не сыграла!
И.Б.: Как вам удается играть героинь с такими разными характерами?
О.О.: Я все время выбираю роли по принципу противоположности. После спектакля Генриетты Яновской "Вдовий пароход", где я играла замотанную, одинокую, несчастную Анфису (ужас, какие мы ходили тогда страшные, с синяками под глазами; Наташа Тенякова даже говорила: "Как хорошо, что мы уже замужем!"), я сыграла Елену Тальберг в "Белой гвардии".
После Женьки Камельковой из "А зори здесь тихие..." я не снималась три года, а потом сыграла Маню Полеванову в дилогии Евгения Матвеева.
К сожалению, между ролями иногда несколько лет простоев.
И.Б.: Ваши героини в кино и театре очень разные, но все они живут в ожидании возвышенной, прекрасной любви. Вы на них в этом смысле похожи?
О.О.: Конечно. Для меня любовь как фундамент. Я пуста, когда не люблю.
Вообще, в жизни мне везло: мужья были сильные и достойные. Но я не могу сказать, что реализовала свое желание равного партнерства. Может быть, это высота чисто женская. Может, я, глупая, грешу романтизмом. Я большой романтик.
И.Б.: И как вам удается сохранять в себе этот романтический настрой?
О.О.: Усилием воли. Когда хандрю, занимаюсь самовнушением: "Да как ты смеешь?! Солнце встало, жизнь идет, может быть, завтра все это закончится!"
У Станиславского (он помогает мне больше в жизни, чем в искусстве) есть такая теория: если сесть в позу плачущего человека, то через некоторое время у тебя будет именно такое настроение. Скажи, что все ужасно,-- так и будет. В самом отчаянном положении я говорю себе: "Да нет, это еще не самое плохое, выкрутимся".
Я по характеру оптимист, к тому же человек чрезвычайно активный. Мне постоянно надо что-то делать, куда-то бежать. Раньше я даже утешать не умела: разговоры мне казались нечестной "отмазкой".
И.Б.: Поговорим о детях. Как вы отважились родить двоих?
О.О.: Когда я родила старшую, Ольгу, то буквально приказала себе: "Не становись клушей!" Мне ужасно не хотелось от нее отрываться, но я убегала в театр. Сразу начала играть спектакли. Когда появился Мишка, оставляла детей вдвоем.
Я им всегда говорила: "Ребята, я человек, личность, женщина, в конце концов, а не только ваша мама. У меня есть работа, которую надо уважать".
Дети совершенно разные по характеру, но мы ладим. Я растила их так, чтобы мне было удобно. Намеренно делала из ребенка друга, а это совершенно другие отношения.
И.Б.: Они вас поддерживают?
О.О.: Только фактом своего существования. Иногда я ужасно злюсь на них: везешь воз без всякой помощи, и спасибо никто не скажет.
В этом смысле у меня идиотская натура. На вопрос: "Кто это сделает?" -- я готова моментально ответить: "Я!" А потом от своей активности сама же и страдаю.
И.Б.: Ольга с Мишей гордятся, что мама -- известная актриса?
О.О.: Иногда мне кажется, что они долго не знали, чем их мама занимается. У меня не висят дома фотографии на тему: "Я в роли", никто не ходит на цыпочках во время премьеры, а в театр я отправляюсь прямехонько от плиты. От обиды я даже временами покрикиваю: "В конце концов, у меня премьера, можно дать мне минуту покоя!"
И.Б.: Ваша дочь -- актриса. Вы довольны ее выбором?
О.О.: Когда Ольга поступала, во мне сработала обывательская точка зрения. Я подумала:" Боже мой, зачем ей туда идти?!" К счастью, я не стала возражать. В конце концов, мои родители ведь не отговаривали меня, когда я из Куйбышева уехала учиться на артистку в Москву.
Правда, таланта я в ней не видела. Более того, год мы готовили Олю в Институт иностранных языков, я, можно сказать, на него только и работала. И вдруг дочь собралась в театральный! "Хорошо,-- сказал я,-- поступай, но как только ты провалишься, мы сразу отдаем документы в иняз". Но вступительные экзамены она сдала довольно бодро.
Недавно я просто расплакалась, когда поняла, что Оля стала моей коллегой. До этого я смотрела на нее как на дочь, которая играет на сцене, иногда лучше, иногда хуже. И вдруг я обнаружила, что моя дочь строит роль и делает это хорошо. Тогда я поняла, что теперь мы с ней вровень.
И.Б.: Сын по вашим стопам идти не собирается?
О.О.: Недавно Миша заявил: "Мама, я разочаровался в институте театра". "Ну все,-- подумала я,-- точно будет актером".
И.Б.: Вас не угнетает возраст?
О.О.: Сейчас я чувствую себя куда лучше, чем в молодости. Я уже знаю, на что способна, ушла неуверенность в себе. Это так долго длилось, так мешало жить.
Что у меня еще не получается, так это быть слабой. По своему внутреннему ощущению, мне кажется, я слабая женщина. А окружающие говорят, что, наоборот, сильная.
У Марины Цветаевой есть строчки: "За всю мою безудержную нежность и слишком гордый вид". Так вот, у меня, видимо, слишком сильный вид. И вот это-то расхождение между внутренней сутью и впечатлением, которое я произвожу, меня угнетает.
В спектакле "Вдовий пароход" у меня была замечательная реплика. Моя героиня, вырастившая сына одна, встречается наконец-то с отцом ребенка.
Они долго трясут друг другу руки.
-- Ну как ты живешь? Хорошо? -- спрашивает он.
-- Хорошо, а куда деваться -то...
И действительно, что плохо жить? Если уж живешь, надо, чтобы это было хорошо.
В последней премьере Театра имени Моссовета -- пьесе "Не будите мадам" -- Остроумова сыграла Розу, жену главного героя.Ирина Буйлова: Ольга Михайловна, как прошла премьера?
Ольга Остроумова: Нормально. Все как обычно -- цветы, аплодисменты...
В канву спектакля "Не будите мадам" вписаны несколько сцен из Чехова. Если честно, ради них я и согласилась в постановке участвовать. Прочитала пьесу и подумала: я никогда не играла Чехова, а это, оказывается, мой автор.
И.Б.: Как вы относитесь к обожанию зрителей?
О.О.: Однажды, десять лет назад, мне позвонили из Центра управления полетами. У них там случилось ЧП: космонавты так между собой разругались, что отказались говорить и с землей, и с родными. Я была единственной, с кем они согласились пообщаться.
Представьте мою растерянность: ну чем я могу помочь? Так и начала: я не знаю, что вам рассказать. И стала им описывать наши съемки в Казахстане. Вдруг вопрос: "В каком городе вы были?" Оказалось, командир корабля Джанибеков оттуда родом. Понимаете, я интуитивно попала в точку.
А вообще я человек сдержанный. Когда меня узнают на улице, я действительно удивляюсь. Я-то думаю, что многие просто не подозревают о моем существовании. В наш театр элита не ходит, сейчас в моде "Ленком", вахтанговский.
Актеры склонны преувеличивать: сыграл на копейку, а хвалится на рубль. Есть такая байка. На похвальбу молодого актера старый отвечает: "Молодой человек, это Шаляпин играет, а мы с вами участвуем".
Я всегда помню, что слава -- у Шаляпина, у Комиссаржевской, когда карету от театра на руках несли.
И.Б.: Вы сейчас в кино снимаетесь?
О.О.: Сейчас снялась на Киностудии Горького в малобюджетном фильме "Змеиный источник". Было жутко интересно. Где бы еще мне дали роль эдакого педагогического цербера, узколобого директора школы? Раньше мне таких типажей не предлагали.
Мне трудно жить за счет прошлой славы. Я еще живая. Мне надо что-то делать новое, пробовать себя. Я так много не умею, столько не сыграла!
И.Б.: Как вам удается играть героинь с такими разными характерами?
О.О.: Я все время выбираю роли по принципу противоположности. После спектакля Генриетты Яновской "Вдовий пароход", где я играла замотанную, одинокую, несчастную Анфису (ужас, какие мы ходили тогда страшные, с синяками под глазами; Наташа Тенякова даже говорила: "Как хорошо, что мы уже замужем!"), я сыграла Елену Тальберг в "Белой гвардии".
После Женьки Камельковой из "А зори здесь тихие..." я не снималась три года, а потом сыграла Маню Полеванову в дилогии Евгения Матвеева.
К сожалению, между ролями иногда несколько лет простоев.
И.Б.: Ваши героини в кино и театре очень разные, но все они живут в ожидании возвышенной, прекрасной любви. Вы на них в этом смысле похожи?
О.О.: Конечно. Для меня любовь как фундамент. Я пуста, когда не люблю.
Вообще, в жизни мне везло: мужья были сильные и достойные. Но я не могу сказать, что реализовала свое желание равного партнерства. Может быть, это высота чисто женская. Может, я, глупая, грешу романтизмом. Я большой романтик.
И.Б.: И как вам удается сохранять в себе этот романтический настрой?
О.О.: Усилием воли. Когда хандрю, занимаюсь самовнушением: "Да как ты смеешь?! Солнце встало, жизнь идет, может быть, завтра все это закончится!"
У Станиславского (он помогает мне больше в жизни, чем в искусстве) есть такая теория: если сесть в позу плачущего человека, то через некоторое время у тебя будет именно такое настроение. Скажи, что все ужасно,-- так и будет. В самом отчаянном положении я говорю себе: "Да нет, это еще не самое плохое, выкрутимся".
Я по характеру оптимист, к тому же человек чрезвычайно активный. Мне постоянно надо что-то делать, куда-то бежать. Раньше я даже утешать не умела: разговоры мне казались нечестной "отмазкой".
И.Б.: Поговорим о детях. Как вы отважились родить двоих?
О.О.: Когда я родила старшую, Ольгу, то буквально приказала себе: "Не становись клушей!" Мне ужасно не хотелось от нее отрываться, но я убегала в театр. Сразу начала играть спектакли. Когда появился Мишка, оставляла детей вдвоем.
Я им всегда говорила: "Ребята, я человек, личность, женщина, в конце концов, а не только ваша мама. У меня есть работа, которую надо уважать".
Дети совершенно разные по характеру, но мы ладим. Я растила их так, чтобы мне было удобно. Намеренно делала из ребенка друга, а это совершенно другие отношения.
И.Б.: Они вас поддерживают?
О.О.: Только фактом своего существования. Иногда я ужасно злюсь на них: везешь воз без всякой помощи, и спасибо никто не скажет.
В этом смысле у меня идиотская натура. На вопрос: "Кто это сделает?" -- я готова моментально ответить: "Я!" А потом от своей активности сама же и страдаю.
И.Б.: Ольга с Мишей гордятся, что мама -- известная актриса?
О.О.: Иногда мне кажется, что они долго не знали, чем их мама занимается. У меня не висят дома фотографии на тему: "Я в роли", никто не ходит на цыпочках во время премьеры, а в театр я отправляюсь прямехонько от плиты. От обиды я даже временами покрикиваю: "В конце концов, у меня премьера, можно дать мне минуту покоя!"
И.Б.: Ваша дочь -- актриса. Вы довольны ее выбором?
О.О.: Когда Ольга поступала, во мне сработала обывательская точка зрения. Я подумала:" Боже мой, зачем ей туда идти?!" К счастью, я не стала возражать. В конце концов, мои родители ведь не отговаривали меня, когда я из Куйбышева уехала учиться на артистку в Москву.
Правда, таланта я в ней не видела. Более того, год мы готовили Олю в Институт иностранных языков, я, можно сказать, на него только и работала. И вдруг дочь собралась в театральный! "Хорошо,-- сказал я,-- поступай, но как только ты провалишься, мы сразу отдаем документы в иняз". Но вступительные экзамены она сдала довольно бодро.
Недавно я просто расплакалась, когда поняла, что Оля стала моей коллегой. До этого я смотрела на нее как на дочь, которая играет на сцене, иногда лучше, иногда хуже. И вдруг я обнаружила, что моя дочь строит роль и делает это хорошо. Тогда я поняла, что теперь мы с ней вровень.
И.Б.: Сын по вашим стопам идти не собирается?
О.О.: Недавно Миша заявил: "Мама, я разочаровался в институте театра". "Ну все,-- подумала я,-- точно будет актером".
И.Б.: Вас не угнетает возраст?
О.О.: Сейчас я чувствую себя куда лучше, чем в молодости. Я уже знаю, на что способна, ушла неуверенность в себе. Это так долго длилось, так мешало жить.
Что у меня еще не получается, так это быть слабой. По своему внутреннему ощущению, мне кажется, я слабая женщина. А окружающие говорят, что, наоборот, сильная.
У Марины Цветаевой есть строчки: "За всю мою безудержную нежность и слишком гордый вид". Так вот, у меня, видимо, слишком сильный вид. И вот это-то расхождение между внутренней сутью и впечатлением, которое я произвожу, меня угнетает.
В спектакле "Вдовий пароход" у меня была замечательная реплика. Моя героиня, вырастившая сына одна, встречается наконец-то с отцом ребенка.
Они долго трясут друг другу руки.
-- Ну как ты живешь? Хорошо? -- спрашивает он.
-- Хорошо, а куда деваться -то...
И действительно, что плохо жить? Если уж живешь, надо, чтобы это было хорошо.
ИРИНА БУЙЛОВА
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
