Архивная публикация 2003 года: "Перед балом"
Московская международная книжная ярмарка стала генеральной репетицией перед поездкой во Франкфурт, где России предстоит играть роль почетного гостя на крупнейшем книжном форуме мира.Участие во Франкфуртской ярмарке -- лучший способ показать себя на мировом книжном рынке. Франкфурт ожидает представителей свыше 7000 компаний из более чем 150 государств (для сравнения: в этот раз в Москве собралось 2695 компаний из 82 стран). Поэтому все наши хоть сколько-нибудь значимые издатели, а также около ста писателей и критиков готовятся к серьезному рывку в сторону международной деятельности. В этом году ситуация особо благоприятная -- Россия приглашена в качестве почетного гостя со всеми вытекающими отсюда плюсами этого положения: престижные места в книжных павильонах, повышенное внимание прессы и, главное, отсутствие вступительных взносов.
Зато потратиться приходится на родине. Наша ярмарка занимает около 25 тыс. кв. метров в двух павильонах ВВЦ. Стенд стоит $170 за метр чистого пространства плюс "коммунальные" расходы (от $100 до $300), включение в каталог ярмарки ($220) и масса мелких накладных расходов. Кроме этих неизбежных трат крупные издательства выкладывают дополнительные суммы на приуроченные к ярмарке акции, специальное оформление выставочного пространства (например, пафосные стенды издательств вроде "Эксмо" и "Олма-пресс" обходятся в $10--15 тыс). Издательству среднего масштаба, например "Новому литературному обозрению" или ОГИ, участие в ММКВЯ обходится в $2--5 тыс.
Сэкономить и не участвовать в ярмарке немыслимо: крупнейший книжный форум России является еще и ежегодным парадом достижений, в том числе и финансовых. Необходимо произвести впечатление не только на коллег и читателей, но и на иностранных гостей, продемонстрировать размах и готовность вкладываться в собственный имидж. На ярмарку приходят более 300 тыс. посетителей, там проводятся сотни рекламных акций -- словом, создается концентрированное рекламное пространство. Поэтому даже не слишком богатые российские издатели продолжают год за годом выкладывать солидные суммы за право показать себя. И стараются не задаваться вопросом об окупаемости подобных трат. Александр Гаврилов, член оргкомитета ярмарки, главный редактор "Книжного обозрения", поясняет, что издательство любой ценой должно показать своим партнерам, в первую очередь книготорговцам, свой тонус и статус.
Одним из центральных событий ярмарки традиционно становится подведение итогов издательской деятельности за год. При этом учитывается все: от объема тиражей до количества наименований книг. Финальным аккордом становится вручение премии "Книга года". В этом году премию получил подготовленный Русским музеем альбом "Санкт-Петербург. Портрет города и горожан. К 300-летию со дня рождения города". Роскошное подарочное издание продемонстрировало политкорректный, грамотный, сознательный и скучный выбор жюри: не книга-событие, не книга-явление, но книга, которая наверняка произведет впечатление на зарубежных коллег. Именно эту книгу, ценой $800, дарили президентам иностранных государств в дни питерского юбилея.
Московские итоги подведены. Впереди -- Франкфурт. По словам Нелли Петковой, директора программы "Россия -- почетный гость Франкфуртской книжной ярмарки-2003", "наше участие во Франкфуртской ярмарке -- это возможность продемонстрировать международному книжному сообществу образ книжной России". Увы, московская ярмарка единого образа не создает. Впрочем, у себя дома конкуренция, конфликты и провокации вроде акции "Покончи с плохой книгой", в ходе которой читатели выбрасывали неугодные им книги в мусорный бак, имеют право на существование. Но во Франкфурте российским издателям придется оставить распри и выступить единым фронтом, чтобы создать у осторожных иностранцев иллюзию надежности и стабильности партнерства с Россией.
Евгений ГРИШКОВЕЦ, актер и драматург
"Надо, чтобы ритм жизни совпадал с ритмом чтения"
Профиль: Ходите ли вы на книжные ярмарки?
Евгений Гришковец: Никогда в жизни не был на книжной ярмарке. Я вообще не люблю людные места.
"П.": А как вы выбираете, что почитать?
Е.Г.: Книги я почти не покупаю -- я прошу их почитать. Когда я прихожу в гости и у кого-нибудь возле кровати лежит зачитанная книжка или, скажем, в туалете на полочке -- вот такую я обычно беру. Я знаю, что тот, чьему вкусу я доверяю, точно прочел эту вещь до конца, и не один раз, наверное. Я вообще доверяю рекомендациям друзей. Хотя на поверку вкусы совпадают не всегда.
Еще мне дарят много книг, но не художественной литературы, а про корабли и про историю Первой мировой войны. Считается, что я фанат этой темы. А я, честно говоря, не фанат, я просто интересуюсь. Для настоящих фанатов мой спектакль "Дредноуты" полон неточностей.
"П.": Считается, что книжные ярмарки призваны, помимо прочего, развивать литературный вкус широких масс, прививать привычку к качественному чтению. Как вы думаете, это действенный способ?
Е.Г.: Я вообще не знаю универсальных способов заставить человека читать. Для меня есть частные примеры, скажем Пелевин, который заставил читать даже тех, кто вообще никогда не воспринимал книгу как "объект желания". Хотя то, что он сделал, мне не нравится.
Мне кажется, что у человека бывают периоды запойного чтения и периоды, когда его нельзя заставить никак. Во всяком случае, у меня все происходит именно так. Для чтения мне нужен подходящий период в жизни, такой, чтобы ритмы совпадали. Читаю-то я медленно.
"П.": Сейчас идут бесконечные споры о том, какой сегодня должна быть школьная программа по литературе. Что вы думаете по этому поводу?
Е.Г.: Нынешняя школьная программа по литературе, на мой взгляд, чудовищна: она отбивает у человека всякое желание читать. Да, есть вещи, которые кроме как в школе не прочтешь, -- скажем, "Горе от ума" и "Слово о полку Игореве". Но это предлагают детям в таком возрасте, когда они текста не понимают, а только мучаются. Хочется, чтобы в школе читали то, что занимает, захватывает. Например, Джека Лондона или Александра Дюма. Только так можно полюбить читать. А сейчас для ребенка книга -- взрослый предмет, который его силой заставляют брать в руки.
"П.": Что, на ваш взгляд, может быть наиболее интересно для зарубежного читателя, не слишком посвященного в актуальные проблемы сегодняшней России?
Е.Г.: Мне легче судить не о литературе в целом, а о драматургии. В драматургии то, что сейчас известно на Западе, для нас самих -- шаг назад, шаг в сторону соцарта. Западные постановщики охотно ведутся на российскую чернуху, на социально звучащие пьесы. В основном та русская драматургия, которая сейчас популярна за рубежом, нам чести не делает.
Московская международная книжная ярмарка стала генеральной репетицией перед поездкой во Франкфурт, где России предстоит играть роль почетного гостя на крупнейшем книжном форуме мира.Участие во Франкфуртской ярмарке -- лучший способ показать себя на мировом книжном рынке. Франкфурт ожидает представителей свыше 7000 компаний из более чем 150 государств (для сравнения: в этот раз в Москве собралось 2695 компаний из 82 стран). Поэтому все наши хоть сколько-нибудь значимые издатели, а также около ста писателей и критиков готовятся к серьезному рывку в сторону международной деятельности. В этом году ситуация особо благоприятная -- Россия приглашена в качестве почетного гостя со всеми вытекающими отсюда плюсами этого положения: престижные места в книжных павильонах, повышенное внимание прессы и, главное, отсутствие вступительных взносов.
Зато потратиться приходится на родине. Наша ярмарка занимает около 25 тыс. кв. метров в двух павильонах ВВЦ. Стенд стоит $170 за метр чистого пространства плюс "коммунальные" расходы (от $100 до $300), включение в каталог ярмарки ($220) и масса мелких накладных расходов. Кроме этих неизбежных трат крупные издательства выкладывают дополнительные суммы на приуроченные к ярмарке акции, специальное оформление выставочного пространства (например, пафосные стенды издательств вроде "Эксмо" и "Олма-пресс" обходятся в $10--15 тыс). Издательству среднего масштаба, например "Новому литературному обозрению" или ОГИ, участие в ММКВЯ обходится в $2--5 тыс.
Сэкономить и не участвовать в ярмарке немыслимо: крупнейший книжный форум России является еще и ежегодным парадом достижений, в том числе и финансовых. Необходимо произвести впечатление не только на коллег и читателей, но и на иностранных гостей, продемонстрировать размах и готовность вкладываться в собственный имидж. На ярмарку приходят более 300 тыс. посетителей, там проводятся сотни рекламных акций -- словом, создается концентрированное рекламное пространство. Поэтому даже не слишком богатые российские издатели продолжают год за годом выкладывать солидные суммы за право показать себя. И стараются не задаваться вопросом об окупаемости подобных трат. Александр Гаврилов, член оргкомитета ярмарки, главный редактор "Книжного обозрения", поясняет, что издательство любой ценой должно показать своим партнерам, в первую очередь книготорговцам, свой тонус и статус.
Одним из центральных событий ярмарки традиционно становится подведение итогов издательской деятельности за год. При этом учитывается все: от объема тиражей до количества наименований книг. Финальным аккордом становится вручение премии "Книга года". В этом году премию получил подготовленный Русским музеем альбом "Санкт-Петербург. Портрет города и горожан. К 300-летию со дня рождения города". Роскошное подарочное издание продемонстрировало политкорректный, грамотный, сознательный и скучный выбор жюри: не книга-событие, не книга-явление, но книга, которая наверняка произведет впечатление на зарубежных коллег. Именно эту книгу, ценой $800, дарили президентам иностранных государств в дни питерского юбилея.
Московские итоги подведены. Впереди -- Франкфурт. По словам Нелли Петковой, директора программы "Россия -- почетный гость Франкфуртской книжной ярмарки-2003", "наше участие во Франкфуртской ярмарке -- это возможность продемонстрировать международному книжному сообществу образ книжной России". Увы, московская ярмарка единого образа не создает. Впрочем, у себя дома конкуренция, конфликты и провокации вроде акции "Покончи с плохой книгой", в ходе которой читатели выбрасывали неугодные им книги в мусорный бак, имеют право на существование. Но во Франкфурте российским издателям придется оставить распри и выступить единым фронтом, чтобы создать у осторожных иностранцев иллюзию надежности и стабильности партнерства с Россией.
Евгений ГРИШКОВЕЦ, актер и драматург
"Надо, чтобы ритм жизни совпадал с ритмом чтения"
Профиль: Ходите ли вы на книжные ярмарки?
Евгений Гришковец: Никогда в жизни не был на книжной ярмарке. Я вообще не люблю людные места.
"П.": А как вы выбираете, что почитать?
Е.Г.: Книги я почти не покупаю -- я прошу их почитать. Когда я прихожу в гости и у кого-нибудь возле кровати лежит зачитанная книжка или, скажем, в туалете на полочке -- вот такую я обычно беру. Я знаю, что тот, чьему вкусу я доверяю, точно прочел эту вещь до конца, и не один раз, наверное. Я вообще доверяю рекомендациям друзей. Хотя на поверку вкусы совпадают не всегда.
Еще мне дарят много книг, но не художественной литературы, а про корабли и про историю Первой мировой войны. Считается, что я фанат этой темы. А я, честно говоря, не фанат, я просто интересуюсь. Для настоящих фанатов мой спектакль "Дредноуты" полон неточностей.
"П.": Считается, что книжные ярмарки призваны, помимо прочего, развивать литературный вкус широких масс, прививать привычку к качественному чтению. Как вы думаете, это действенный способ?
Е.Г.: Я вообще не знаю универсальных способов заставить человека читать. Для меня есть частные примеры, скажем Пелевин, который заставил читать даже тех, кто вообще никогда не воспринимал книгу как "объект желания". Хотя то, что он сделал, мне не нравится.
Мне кажется, что у человека бывают периоды запойного чтения и периоды, когда его нельзя заставить никак. Во всяком случае, у меня все происходит именно так. Для чтения мне нужен подходящий период в жизни, такой, чтобы ритмы совпадали. Читаю-то я медленно.
"П.": Сейчас идут бесконечные споры о том, какой сегодня должна быть школьная программа по литературе. Что вы думаете по этому поводу?
Е.Г.: Нынешняя школьная программа по литературе, на мой взгляд, чудовищна: она отбивает у человека всякое желание читать. Да, есть вещи, которые кроме как в школе не прочтешь, -- скажем, "Горе от ума" и "Слово о полку Игореве". Но это предлагают детям в таком возрасте, когда они текста не понимают, а только мучаются. Хочется, чтобы в школе читали то, что занимает, захватывает. Например, Джека Лондона или Александра Дюма. Только так можно полюбить читать. А сейчас для ребенка книга -- взрослый предмет, который его силой заставляют брать в руки.
"П.": Что, на ваш взгляд, может быть наиболее интересно для зарубежного читателя, не слишком посвященного в актуальные проблемы сегодняшней России?
Е.Г.: Мне легче судить не о литературе в целом, а о драматургии. В драматургии то, что сейчас известно на Западе, для нас самих -- шаг назад, шаг в сторону соцарта. Западные постановщики охотно ведутся на российскую чернуху, на социально звучащие пьесы. В основном та русская драматургия, которая сейчас популярна за рубежом, нам чести не делает.
ЛИНОР ГОРАЛИК
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
