Архивная публикация 2001 года: "Петровский пассаж"
16 декабря должны состояться выборы в Московскую городскую думу. Особенность их в том, что вновь избранным депутатам предстоит в 2003 году содействовать избранию московского градоначальника -- возможно, не Юрия Лужкова, а его преемника. Последний в этом случае, скорее всего, окажется человеком, не входящим в сегодняшнее окружение мэра.Московская противофаза. История вопроса
Петровка -- одна из тех московских улиц, название которых, как говорится, "на языке". Прежде всего, оно ассоциируется со знаменитой "Петровкой, 38". Если копнуть поглубже, то женская половина тут же вспомнит магазин "Меха" и Петровский пассаж, а мужская пройдется по многочисленным питейно-развлекательным заведениям. Но даже при самом глубоком и тщательном поиске едва ли найдется человек, который с ходу скажет, что именно на Петровке находится Московская городская дума. Более того: добрая половина москвичей вообще не знают о ее существовании.
Надо сказать, что само появление в Москве собственного законодательного органа, этого "необходимого атрибута любой демократии", было почти анекдотичным. После событий октября 1993 года и роспуска Моссовета особняк на Тверской, 13 целиком заняла мэрия. Для Городской думы, которая должна была состоять из 50 народных избранников, спешно подыскали здание бывшего Свердловского райкома партии. Но так случилось, что для полусотни депутатов и сопутствующих атрибутов парламентаризма там оказалось слишком мало места. Поэтому волевым решением их число было сокращено, и москвичам было предложено выбрать в городской законодательный орган 35 человек. Так и прижилось.
Парадокс в том, что на самом деле Мосгордума всегда была и пока еще остается обязательным, но совершенно не необходимым довеском столичной власти. Точно так же, как Москва всегда находилась в противофазе по отношению к остальной стране, взаимодействие московских властей со своим парламентом повторяли отношения властей федеральных с "большой" Государственной думой с точностью до наоборот.
Судите сами: все перевороты и революции начала 90-х Москва переживала крайне бурно и по-настоящему: по улицам шли танки, горел Белый дом, на демонстрации выходили десятки, если не сотни тысяч людей. А вся остальная страна, в общем-то, просто смотрела по телевизору захватывающий сериал под названием "становление демократии в одном отдельно взятом городе". Зато выборы в первую "большую" Думу прошли громко и с помпой, а Московская возникла будто бы сама собой, как-то тихо и незаметно.
Потом как из рога изобилия посыпались экономические кризисы. В стране кончалась еда, вставали предприятия, падали банки, а слово "зарплата" звучало почти ностальгически. В Москве росли бизнес-центры, реставрировались особняки и практически всегда была возможность где-нибудь чего-нибудь подзаработать. Федеральное правительство безуспешно боролось с непослушной коммунистической Думой, то и дело призывавшей к свержению "преступного режима". Московский парламент существовал тихо, двигаясь в фарватере набиравшего вес и популярность Юрия Лужкова. Коммунистов там просто не было как класса.
Любые федеральные выборы сопровождались громкими скандалами и красочными TВ-шоу с участием незабываемых звезд экрана в лице гарцующего Жириновского, экзотической Хакамады и не согласного ни с кем и ни с чем Явлинского. В результате бюджет страны в целом и ряда коммерческих компаний в частности приходилось восстанавливать весь следующий год. Московское же волеизъявление граждан ограничивалось появлением фотографий незнакомых людей в подъездах и вялыми выступлениями серых личностей на "третьей кнопке" (исключение составлял, пожалуй, лишь спикер Мосгордумы Владимир Платонов, раскрученный всесильным столичным мэром). Любой мало-мальски политически подкованный гражданин прочно усвоил неоспоримую истину: проголосуют так, как нужно Лужкову. А за Мосгордумой, казалось бы, навсегда закрепился статус "карманного органа Юрия Михайловича".
Во многом эти убеждения соответствовали истине. Предвыборный "список Лужкова" открыто публиковался во всех газетах и полностью соответствовал тому, который появлялся в печати после голосования. Несмотря на то, что нынешняя Московская дума отклонила около 40% законодательных инициатив московского правительства, никаких серьезных разногласий, а уж тем более громких конфликтов у этих ветвей власти не было. Правительство Москвы всегда имело в запасе такие предложения, от которых депутаты не могли отказаться.
Результат был очевиден и предсказуем. Прошлые выборы в московское Законодательное собрание чуть не сорвались по самой банальной причине: избиратели были уверены, что от их голоса ничего не зависит. Спас ситуацию, как говорят информированные люди, все тот же Лужков. Ближе к концу дня, когда стало ясно, что процент желающих проголосовать, как говорится, ниже плинтуса, был задействован административный ресурс: все работники московских учреждений и предприятий были немедленно построены и отправлены к урнам. Выборы состоялись. Победителей не судят.
"Поддавки" превращаются в шахматы?
Однако после того, как Борис Ельцин преподнес стране на Новый 2000 год свой исторический сюрприз, все стало как-то неуловимо меняться. В стране вдруг образовался промышленный рост. Некоторые предприятия почему-то снова открылись, а граждане стали без многомесячных задержек получать зарплаты и пенсии. И тут оказалось, что Москва снова вошла со страной в противофазу.
Выяснилось, что "большая" Дума стала скучной и неинтересной. Даже "вечный Жирик" как-то остепенился и погрустнел. И граждане с удивлением обнаружили, что эта самая Дума в основном занимается принятием бюджета и Налогового кодекса. А эпизодические всплески былой удали во время дебатов вокруг Земельного кодекса превратились из захватывающего сериала в нарезку старого мультика. Короче, стало понятно, что центральная власть в стране есть и она медленно, но верно начинает демонстрировать не только свое физическое наличие, но также желание и умение реально контролировать процессы.
В Москве же ситуация развивается, похоже, с точностью до наоборот. После фактического проигрыша "Отечества" на думских выборах Лужков все реже выступает в роли федерального политика. Никто пока не подвергает сомнению его могущество в столице, однако слухи о смене власти все чаще появляются в ее коридорах. Говорят, например, что мэр уже подобрал себе молодого преемника, который, возможно, пойдет вместо него на выборы 2003 года, что этот преемник вполне устраивает федеральную власть, но -- что вполне понятно -- ни в коей мере не устраивает вице-мэра, имеющего на Москву собственные виды. Таким человеком, считают осведомленные люди, мог бы стать, скажем, нынешний председатель Пенсионного фонда Михаил Зурабов -- кстати, большой друг семьи Лужковых.
Что из этого следует? Да то, что выборы 2003 года в таком случае могут превратиться из игры "в поддавки" в реальный политический и экономический выбор. И то, каким будет новый состав Московской думы, не в последнюю очередь повлияет на их исход. Если разговоры о преемнике -- правда, то мэру нужна новая, не связанная с его нынешним окружением Дума, которая подержит предложенную им кандидатуру. Информированные источники не исключают, что с учетом именно этой перспективы Лужков впервые пошел на согласование кандидатов в округах и фактически санкционировал подписание "пакта о ненападении" между "Единством", "Отечеством", "Яблоком" и СПС. Выборы должны состояться, и Лужкову просто необходимо, чтобы они были легитимными, -- времена нынче такие, что вскройся во время или после выборов использование пресловутого "административного ресурса", не говоря уже о более жестких, "технических" методах обеспечения явки -- и некто, заинтересованный в том, чтобы выборы не состоялись, сможет запросто испортить высоким договорившимся сторонам всю обедню.
Так или иначе, но Мосгордуму, похоже, действительно начинают считать действенным и привлекательным для политических инвестиций инструментом. Это и понятно: такого же рода инвестиции в "большую" Думу теряют свой вес просто потому, что она очевидно перестает быть независимой и все больше превращается в машину для голосования за правительственные и президентские нормы и правила. Маятник, как водится, качнулся. Противофаза налицо.
Мал золотник, да дорог
И тут возникает сакраментальный вопрос: что дальше?
А дальше все просто до смешного. Как утверждают источники, близкие к московским властям, новый московский градоначальник, когда он появится, будет уже не так силен, как нынешний. Во всяком случае, как любая компромиссная фигура он будет слаб для того, чтобы уравновешивать интересы Центра и города. И федеральная власть, как показала практика, не преминет этим воспользоваться.
Вектор региональной политики (а Москва, напомним, тоже является российским регионом) уже определен. Ельцинское "берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить" сменилось на "верните на место, и лучше с процентами". Это проявляется буквально во всем. И в новых принципах формирования Совета Федерации, с помощью которых Кремль превратил губернаторов в фактически невыездных завхозов, и в новом Налоговом кодексе, где схема расщепления налогов даже при самой большой натяжке не укладывается в формулу 50 на 50, и, наконец, в новом порядке налогообложения и регулирования святая святых -- природных ресурсов, в результате которого даже наиболее влиятельные региональные лидеры перестают играть в жизни нефтяников и газовиков сколь-нибудь значимую роль.
Безусловно, в Москве нефти нет. Однако бюджет города составляет порядка $2 млрд., уровень дотаций и доплат гражданам из городского бюджета здесь выше, чем в любом регионе страны, а стоимость муниципального имущества вообще не поддается никаким подсчетам. То есть цена вопроса оказывается отнюдь не символической. И воображение услужливо рисует "всепроникающие щупальца Кремля", которые отбирают у москвичей последние пособия и доплаты, погружая город в пучину жалкого существования дотационного региона.
Понятно, что все это не так или, по крайней мере, не совсем так. Понятно, что никаких кардинальных и катастрофических изменений никто из москвичей не почувствует. По крайней мере, сразу. Однако понятно и другое -- столица нуждается в нормальной конструктивной и традиционно оппозиционной Центру власти. Причем речь идет об оппозиции не политической, а о нормальном, естественном отстаивании экономических интересов мегаполиса.
И тут напрашивается простой и на первый взгляд парадоксальный вывод. Единственным органом, кроме московского правительства и мэра, который обладает реальной возможностью такой властью стать, является именно маленькая Московская городская дума.
Дело в том, что именно Мосгордума, как выясняется, принимает (или не принимает) городской бюджет и определяет статьи доходов и расходов. Без участия Думы практически невозможно управлять муниципальным имуществом, на нее в итоге замыкаются все органы местного самоуправления. И, что немаловажно, именно от решений Думы зависит размер субсидий гражданам. Не говоря уже о том, что Мосгордума вполне может, более того -- должна быть "гласом народа", то есть заниматься пиаром интересов своих избирателей.
Однако есть одна проблема. В отличие от Совета Федерации, любая Дума (в том числе московская) не формируется -- она избирается. И в отсутствие (или при ослабевании) административного ресурса избирается, как правило, на основании подсчета реально опущенных бюллетеней. Или не избирается. По последним социологическим опросам, несмотря на то, что информированность москвичей о предстоящих выборах достаточно высока, явка может не достичь 25%, необходимых для признания волеизъявления избирателей легитимным. То есть, если социологи не обманули, выборы могут просто не состояться. Примеров в новейшей российской истории хватает: достаточно вспомнить Владивосток, население которого в течение полутора лет регулярно пытались склонить на чью-либо сторону. Город же при этом оставался фактически без власти.
Вряд ли такой вариант устроит Лужкова и других участников "пакта о ненападении". И речь идет даже не о потерях городского бюджета (московские выборы обходятся примерно в 120 млн. рублей только из бюджета города, и эту цифру придется умножить ровно на количество попыток). 16 декабря мэр уже вряд ли решится задействовать, как в прошлый раз, административный ресурс -- в конце концов, на дворе не 1997 год. Так что Юрий Михайлович приложит все силы для того, чтобы ненужного конфуза избежать легальным путем -- агитируя москвичей идти голосовать.
P.S. Любопытная тенденция все больше проявляется в последнее время. Сильные фигуры ельцинской эпохи спокойно и без скандалов освобождают насиженные места. И наиболее безболезненно этот процесс протекает для тех, кто демонстрирует способность договариваться. Лучший тому пример -- ордена и почетные звания бывшего главы "Газпрома" Рема Вяхирева и ныне пожизненного члена Совета Федерации Егора Строева.
И если через полтора года Юрий Михайлович решит уйти, то, скорее всего, воспользуется этой отлаженной схемой.
16 декабря должны состояться выборы в Московскую городскую думу. Особенность их в том, что вновь избранным депутатам предстоит в 2003 году содействовать избранию московского градоначальника -- возможно, не Юрия Лужкова, а его преемника. Последний в этом случае, скорее всего, окажется человеком, не входящим в сегодняшнее окружение мэра.Московская противофаза. История вопроса
Петровка -- одна из тех московских улиц, название которых, как говорится, "на языке". Прежде всего, оно ассоциируется со знаменитой "Петровкой, 38". Если копнуть поглубже, то женская половина тут же вспомнит магазин "Меха" и Петровский пассаж, а мужская пройдется по многочисленным питейно-развлекательным заведениям. Но даже при самом глубоком и тщательном поиске едва ли найдется человек, который с ходу скажет, что именно на Петровке находится Московская городская дума. Более того: добрая половина москвичей вообще не знают о ее существовании.
Надо сказать, что само появление в Москве собственного законодательного органа, этого "необходимого атрибута любой демократии", было почти анекдотичным. После событий октября 1993 года и роспуска Моссовета особняк на Тверской, 13 целиком заняла мэрия. Для Городской думы, которая должна была состоять из 50 народных избранников, спешно подыскали здание бывшего Свердловского райкома партии. Но так случилось, что для полусотни депутатов и сопутствующих атрибутов парламентаризма там оказалось слишком мало места. Поэтому волевым решением их число было сокращено, и москвичам было предложено выбрать в городской законодательный орган 35 человек. Так и прижилось.
Парадокс в том, что на самом деле Мосгордума всегда была и пока еще остается обязательным, но совершенно не необходимым довеском столичной власти. Точно так же, как Москва всегда находилась в противофазе по отношению к остальной стране, взаимодействие московских властей со своим парламентом повторяли отношения властей федеральных с "большой" Государственной думой с точностью до наоборот.
Судите сами: все перевороты и революции начала 90-х Москва переживала крайне бурно и по-настоящему: по улицам шли танки, горел Белый дом, на демонстрации выходили десятки, если не сотни тысяч людей. А вся остальная страна, в общем-то, просто смотрела по телевизору захватывающий сериал под названием "становление демократии в одном отдельно взятом городе". Зато выборы в первую "большую" Думу прошли громко и с помпой, а Московская возникла будто бы сама собой, как-то тихо и незаметно.
Потом как из рога изобилия посыпались экономические кризисы. В стране кончалась еда, вставали предприятия, падали банки, а слово "зарплата" звучало почти ностальгически. В Москве росли бизнес-центры, реставрировались особняки и практически всегда была возможность где-нибудь чего-нибудь подзаработать. Федеральное правительство безуспешно боролось с непослушной коммунистической Думой, то и дело призывавшей к свержению "преступного режима". Московский парламент существовал тихо, двигаясь в фарватере набиравшего вес и популярность Юрия Лужкова. Коммунистов там просто не было как класса.
Любые федеральные выборы сопровождались громкими скандалами и красочными TВ-шоу с участием незабываемых звезд экрана в лице гарцующего Жириновского, экзотической Хакамады и не согласного ни с кем и ни с чем Явлинского. В результате бюджет страны в целом и ряда коммерческих компаний в частности приходилось восстанавливать весь следующий год. Московское же волеизъявление граждан ограничивалось появлением фотографий незнакомых людей в подъездах и вялыми выступлениями серых личностей на "третьей кнопке" (исключение составлял, пожалуй, лишь спикер Мосгордумы Владимир Платонов, раскрученный всесильным столичным мэром). Любой мало-мальски политически подкованный гражданин прочно усвоил неоспоримую истину: проголосуют так, как нужно Лужкову. А за Мосгордумой, казалось бы, навсегда закрепился статус "карманного органа Юрия Михайловича".
Во многом эти убеждения соответствовали истине. Предвыборный "список Лужкова" открыто публиковался во всех газетах и полностью соответствовал тому, который появлялся в печати после голосования. Несмотря на то, что нынешняя Московская дума отклонила около 40% законодательных инициатив московского правительства, никаких серьезных разногласий, а уж тем более громких конфликтов у этих ветвей власти не было. Правительство Москвы всегда имело в запасе такие предложения, от которых депутаты не могли отказаться.
Результат был очевиден и предсказуем. Прошлые выборы в московское Законодательное собрание чуть не сорвались по самой банальной причине: избиратели были уверены, что от их голоса ничего не зависит. Спас ситуацию, как говорят информированные люди, все тот же Лужков. Ближе к концу дня, когда стало ясно, что процент желающих проголосовать, как говорится, ниже плинтуса, был задействован административный ресурс: все работники московских учреждений и предприятий были немедленно построены и отправлены к урнам. Выборы состоялись. Победителей не судят.
"Поддавки" превращаются в шахматы?
Однако после того, как Борис Ельцин преподнес стране на Новый 2000 год свой исторический сюрприз, все стало как-то неуловимо меняться. В стране вдруг образовался промышленный рост. Некоторые предприятия почему-то снова открылись, а граждане стали без многомесячных задержек получать зарплаты и пенсии. И тут оказалось, что Москва снова вошла со страной в противофазу.
Выяснилось, что "большая" Дума стала скучной и неинтересной. Даже "вечный Жирик" как-то остепенился и погрустнел. И граждане с удивлением обнаружили, что эта самая Дума в основном занимается принятием бюджета и Налогового кодекса. А эпизодические всплески былой удали во время дебатов вокруг Земельного кодекса превратились из захватывающего сериала в нарезку старого мультика. Короче, стало понятно, что центральная власть в стране есть и она медленно, но верно начинает демонстрировать не только свое физическое наличие, но также желание и умение реально контролировать процессы.
В Москве же ситуация развивается, похоже, с точностью до наоборот. После фактического проигрыша "Отечества" на думских выборах Лужков все реже выступает в роли федерального политика. Никто пока не подвергает сомнению его могущество в столице, однако слухи о смене власти все чаще появляются в ее коридорах. Говорят, например, что мэр уже подобрал себе молодого преемника, который, возможно, пойдет вместо него на выборы 2003 года, что этот преемник вполне устраивает федеральную власть, но -- что вполне понятно -- ни в коей мере не устраивает вице-мэра, имеющего на Москву собственные виды. Таким человеком, считают осведомленные люди, мог бы стать, скажем, нынешний председатель Пенсионного фонда Михаил Зурабов -- кстати, большой друг семьи Лужковых.
Что из этого следует? Да то, что выборы 2003 года в таком случае могут превратиться из игры "в поддавки" в реальный политический и экономический выбор. И то, каким будет новый состав Московской думы, не в последнюю очередь повлияет на их исход. Если разговоры о преемнике -- правда, то мэру нужна новая, не связанная с его нынешним окружением Дума, которая подержит предложенную им кандидатуру. Информированные источники не исключают, что с учетом именно этой перспективы Лужков впервые пошел на согласование кандидатов в округах и фактически санкционировал подписание "пакта о ненападении" между "Единством", "Отечеством", "Яблоком" и СПС. Выборы должны состояться, и Лужкову просто необходимо, чтобы они были легитимными, -- времена нынче такие, что вскройся во время или после выборов использование пресловутого "административного ресурса", не говоря уже о более жестких, "технических" методах обеспечения явки -- и некто, заинтересованный в том, чтобы выборы не состоялись, сможет запросто испортить высоким договорившимся сторонам всю обедню.
Так или иначе, но Мосгордуму, похоже, действительно начинают считать действенным и привлекательным для политических инвестиций инструментом. Это и понятно: такого же рода инвестиции в "большую" Думу теряют свой вес просто потому, что она очевидно перестает быть независимой и все больше превращается в машину для голосования за правительственные и президентские нормы и правила. Маятник, как водится, качнулся. Противофаза налицо.
Мал золотник, да дорог
И тут возникает сакраментальный вопрос: что дальше?
А дальше все просто до смешного. Как утверждают источники, близкие к московским властям, новый московский градоначальник, когда он появится, будет уже не так силен, как нынешний. Во всяком случае, как любая компромиссная фигура он будет слаб для того, чтобы уравновешивать интересы Центра и города. И федеральная власть, как показала практика, не преминет этим воспользоваться.
Вектор региональной политики (а Москва, напомним, тоже является российским регионом) уже определен. Ельцинское "берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить" сменилось на "верните на место, и лучше с процентами". Это проявляется буквально во всем. И в новых принципах формирования Совета Федерации, с помощью которых Кремль превратил губернаторов в фактически невыездных завхозов, и в новом Налоговом кодексе, где схема расщепления налогов даже при самой большой натяжке не укладывается в формулу 50 на 50, и, наконец, в новом порядке налогообложения и регулирования святая святых -- природных ресурсов, в результате которого даже наиболее влиятельные региональные лидеры перестают играть в жизни нефтяников и газовиков сколь-нибудь значимую роль.
Безусловно, в Москве нефти нет. Однако бюджет города составляет порядка $2 млрд., уровень дотаций и доплат гражданам из городского бюджета здесь выше, чем в любом регионе страны, а стоимость муниципального имущества вообще не поддается никаким подсчетам. То есть цена вопроса оказывается отнюдь не символической. И воображение услужливо рисует "всепроникающие щупальца Кремля", которые отбирают у москвичей последние пособия и доплаты, погружая город в пучину жалкого существования дотационного региона.
Понятно, что все это не так или, по крайней мере, не совсем так. Понятно, что никаких кардинальных и катастрофических изменений никто из москвичей не почувствует. По крайней мере, сразу. Однако понятно и другое -- столица нуждается в нормальной конструктивной и традиционно оппозиционной Центру власти. Причем речь идет об оппозиции не политической, а о нормальном, естественном отстаивании экономических интересов мегаполиса.
И тут напрашивается простой и на первый взгляд парадоксальный вывод. Единственным органом, кроме московского правительства и мэра, который обладает реальной возможностью такой властью стать, является именно маленькая Московская городская дума.
Дело в том, что именно Мосгордума, как выясняется, принимает (или не принимает) городской бюджет и определяет статьи доходов и расходов. Без участия Думы практически невозможно управлять муниципальным имуществом, на нее в итоге замыкаются все органы местного самоуправления. И, что немаловажно, именно от решений Думы зависит размер субсидий гражданам. Не говоря уже о том, что Мосгордума вполне может, более того -- должна быть "гласом народа", то есть заниматься пиаром интересов своих избирателей.
Однако есть одна проблема. В отличие от Совета Федерации, любая Дума (в том числе московская) не формируется -- она избирается. И в отсутствие (или при ослабевании) административного ресурса избирается, как правило, на основании подсчета реально опущенных бюллетеней. Или не избирается. По последним социологическим опросам, несмотря на то, что информированность москвичей о предстоящих выборах достаточно высока, явка может не достичь 25%, необходимых для признания волеизъявления избирателей легитимным. То есть, если социологи не обманули, выборы могут просто не состояться. Примеров в новейшей российской истории хватает: достаточно вспомнить Владивосток, население которого в течение полутора лет регулярно пытались склонить на чью-либо сторону. Город же при этом оставался фактически без власти.
Вряд ли такой вариант устроит Лужкова и других участников "пакта о ненападении". И речь идет даже не о потерях городского бюджета (московские выборы обходятся примерно в 120 млн. рублей только из бюджета города, и эту цифру придется умножить ровно на количество попыток). 16 декабря мэр уже вряд ли решится задействовать, как в прошлый раз, административный ресурс -- в конце концов, на дворе не 1997 год. Так что Юрий Михайлович приложит все силы для того, чтобы ненужного конфуза избежать легальным путем -- агитируя москвичей идти голосовать.
P.S. Любопытная тенденция все больше проявляется в последнее время. Сильные фигуры ельцинской эпохи спокойно и без скандалов освобождают насиженные места. И наиболее безболезненно этот процесс протекает для тех, кто демонстрирует способность договариваться. Лучший тому пример -- ордена и почетные звания бывшего главы "Газпрома" Рема Вяхирева и ныне пожизненного члена Совета Федерации Егора Строева.
И если через полтора года Юрий Михайлович решит уйти, то, скорее всего, воспользуется этой отлаженной схемой.
СЕРГЕЙ САВЕЛЬЕВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
