Архивная публикация 2008 года: "По лезвию бритвы"
Избранному президенту Дмитрию Медведеву предстоит решить две важнейшие проблемы нашей страны и общества. Россия — и как страна, и как общество — находится сегодня в крайне сложном положении. Связано это по крайней мере с двумя основными причинами. Первая — мы так и не смогли определить место советского периода в нашей истории. С одной стороны, лютая ненависть к этому периоду у тех, кто сегодня получил в свое распоряжение богатства, созданные в то время, с другой — ностальгия у тех, кто потерял возможности, которые тогда были. Например, потенциальные механизмы для вхождения новых людей в элиту, поскольку социалистические лифты вертикальной мобильности были разрушены, а новые, капиталистические, не созданы. Дополнительным фактором, усиливающим эту проблему, является основанная на паническом страхе лютая ненависть к социализму, которую питают многие наши западные «партнеры», которые эту ненависть переносят (и будут переносить еще долго) на всю Россию в целом и на ее действующую власть в частности. Особенно в том случае, если эта власть проявляет хотя бы минимальную самостоятельность в действиях.
Второй причиной, которая является оборотной стороной первой, стала собственность, полученная нынешней российской элитой в процессе приватизации. И Путин, и Медведев говорили с трибун о том, что общество распределение этой собственности не признало. Но зато его признал Запад, который категорически требует от нас соблюдения принципа «священной частной собственности». При этом нарушение законов в момент распределения этой собственности он почему-то признавать отказывается.
И новый президент оказался в крайне тяжелом положении. Запад в силу нелюбви к России не признает прав наших государственных элит, зато признает права олигархов, особенно когда они с государством конфликтуют. Делает он это вполне осознанно: подсознательный страх перед Россией требует ее ослабления, и стимулирование гражданской войны — это замечательный способ разрушить нашу страну. Да и новая версия истории, которую мы видим и на Западе, и на Украине, и в Прибалтике, — действия в том же направлении.
Путин эти проблемы решить не смог. А может быть, и не пытался, у него были другие, более конкретные, частные задачи. А вот Д. Медведев их решить просто обязан (о чем, опять же, говорят в своих последних речах и Путин, и сам Медведев), для чего ему в некотором смысле придется пройти по лезвию бритвы. Поскольку, с одной стороны, необходимо привести в согласие с обществом нынешнюю частично компрадорскую и уж точно тотально коррумпированную, с сильными элементами клептомании элиту. То есть заставить ее существенно изменить принципы перераспределения общественного «пирога». С другой — не слишком сильно поругаться в рамках этого процесса с Западом. Которому ослабление внутреннего противостояния в России сильно не понравится, но от которого мы (будем надеяться, только пока) сильно зависим.
И вот здесь интересны некоторые исторические примеры. Например, был такой французский король, Филипп IV Красивый. Который хотел получить одобрение Папы Римского на ликвидацию ордена тамплиеров, опутавшего своими ростовщическими тенетами почти всю Европу (олигархи были и в XIII веке). Но Папа согласия не давал. И тогда король впервые в истории созвал Генеральные штаты (то есть парламент) и вновь обратился к Папе, но уже не от своего имени, а от имени народа. И Папа был вынужден отступить.
В нашей стране все последние годы характеризовались ослаблением влияния общества на политическую элиту. Причем процесс этот был взаимным. С одной стороны, общество пришло в ужас от результатов своей активности конца 1980-х годов, распада страны и экономической катастрофы и стало максимально уходить от участия в принятии каких-либо серьезных решений. С другой — сама новая российская элита отказалась в рамках своих внутренних конфликтов от обращения к обществу, поскольку, по опыту 1990-х годов, такие обращения часто оказывались жестко деструктивными. И стала активно менять политическую систему с целью максимально ограничить влияние общества на нее. Именно в рамках этого процесса отменили мажоритарные выборы, выборы губернаторов, внесли множество изменений в политические механизмы. Но, судя по всему, маятник слишком сильно качнулся в эту сторону, и, с учетом сказанного выше, влияние общества на политическую жизнь страны нужно усиливать.
И вот здесь интересно посмотреть на некоторые результаты состоявшихся выборов, в первую очередь президентских. Поскольку они стали достаточно показательными именно с точки зрения взаимодействия политического класса страны с обществом. Начнем мы наш анализ с некоторых регионов, показавших крайне низкую явку на выборах в декабре. Например, с Ярославской области, которую возглавлял губернатор-долгожитель Лисицын, и, в общем, регион при нем был достаточно успешен. Но в последние годы в области явно начались застойные процессы, и когда губернатор по итогам декабрьских выборов ушел, то на мартовских явка там резко выросла — до 59,72%. Что, конечно, ниже, чем в среднем по стране, но все-таки уже далеко не в последней десятке. Результат показывает, что взаимодействие власти и общества в регионе существенно улучшилось, поскольку именно это в первую очередь отражает явка.
Аналогичная ситуация сложилась в Смоленской области, где явка по итогам смены губернатора оказалась еще выше — более 65%. Разумеется, новые руководители не успели еще ничего принципиального сделать, но общество тем не менее отреагировало, что весьма показательно, поскольку реакция эта явно была не на результат, а на отношение.
В двух регионах губернаторы сменились уже по итогам выборов президентских. Ситуация в Архангельской области была достаточно напряженной вследствие «войны компроматов» между главой области Киселевым и мэром областного центра Донским. Как следствие, регион потерял и мэра, и губернатора, а народ отреагировал на эту ситуацию достаточно низкой явкой — 62,23%. Что, конечно, выше, чем в Ярославле, но там ситуация выправляется, а вот в Архангельске она явно начинала ухудшаться.
Абсолютно аналогичная картина была в Рязанской области. Там, правда, войны компроматов не было, но областная власть была очень слаба, что стало уже общим местом и в среде политологов, и в СМИ. И поэтому низкая явка на выборы — 61,48% достаточно показательна именно с точки зрения реакции общества на почти демонстративное его игнорирование местной властью.
Один из самых низких результатов явки показала Ивановская область — 53,05%. Причем в крупных городах области эта цифра была еще меньше: в Кинешме явка составила 44%, в областном центре — менее 50%. Это явно депрессивный регион, и новый губернатор М. Мень пока явно не смог продемонстрировать обществу готовность принципиально изменить ситуацию к лучшему. Понятно, что у него много объективных проблем, но задачу все-таки решать надо — или он столкнется с множеством трудностей.
Отдельно нужно несколько слов сказать о ситуации в Самарской области, поскольку она оказалась весьма типичной для сложившейся картины, в частности, потому, что кроме президентских там проводились местные выборы — в Тольятти. Именно в этом городе явка оказалась одной из самых низких в Приволжском федеральном округе. Здесь проголосовали всего 45% избирателей (в целом в Самарской области показатель электоральной активности также не очень высок — 58,48%). Эксперты предупреждали, что излишнее вмешательство местных властей в ход выборов может привести к тому, что избиратели проголосуют ногами. В числе «неуклюжих предвыборных маневров» назывались скандал со снятием с дистанции накануне дня голосования одного из лидеров кампании — депутата Самарской облдумы Сергея Андреева, а также одномоментный добровольный отказ от борьбы сразу нескольких кандидатов в пользу будущего победителя — главного инженера АвтоВАЗа Анатолия Пушкова. «У избирателей могло сложиться впечатление, что за них уже все решили», — прокомментировал ситуацию директор Института региональной политики Николай Медведев. А известный политолог Сергей Марков еще в феврале в интервью «Российской газете» предупредил о негативных последствиях неразберихи в самарском региональном штабе «Единой России», который поддерживал на выборах мэра Тольятти сразу двух кандидатов, что могло способствовать «расколу электората».
Собственно, в Самаре у избирателей были и другие причины для пассивного отношения к выборам. Всю зиму город сотрясали скандальные истории, связанные с неспособностью местных властей преодолеть последствия обильных снегопадов, а позже — справиться с «сосулечной угрозой». Кроме того, в самый разгар предвыборной кампании разразился скандал вокруг итогов декабрьского аукциона по продаже городской недвижимости. Эти и другие внутриэлитные интриги в Самаре и Тольятти в конечном счете сыграли против местного руководства.
Отметим, что серьезную слабость проявило и региональное руководство «Единой России», которая теперь хочет провести разбор полетов по итогам выборов в Самарской области на региональной конференции в конце марта. «Там, где будут определены существенные недоработки и абсолютное нежелание или неумение работать, будут сделаны выводы», — пообещал главный федеральный инспектор по Самарской области Сергей Сычев.
Еще один похожий регион — Алтай. Там, правда, была не конкуренция мэров, а ее отсутствие. В результате явка в Барнауле оказалась достаточно низкой (около 56%), причем здесь ситуацию достаточно внятно прокомментировал глава Алтайского крайизбиркома Сергей Сытых: «Трудно сказать, что повлияло на явку. Может, отсутствие альтернативы на выборах мэра Барнаула?»
А самый низкий результат по показателю явки в Северо-Западном федеральном округе у Республики Карелия, где на избирательные участки 2 марта пришли 55,7% граждан, внесенных в списки для голосования. И местные эксперты практически в один голос называют этот результат «эхом Кондопоги», которая показала, насколько региональная и местная власть не адекватна запросам населения.
Поскольку мы не претендуем на полноту изложения, а пытаемся лишь вычленить некоторые тенденции, то продолжать список регионов и результатов выборов больше не будем. А попытаемся сделать некоторые выводы.
Первый из них состоит в том, что активность общества выросла. Если в конце 1990-х годов политика государства и региональных властей практически не оказывала влияния на поведение общества (именно в этот период, например, распался «красный пояс» регионов, традиционно голосующих за коммунистов), то сегодня ситуация меняется. По всей видимости, первой ласточкой стала реакция населения на пресловутую монетизацию льгот начала 2005 года, но сегодня этот эффект распространяется уже почти на всю страну. Игнорирование настроений общества уже начинает сказываться на отношении последнего к власти, что хорошо видно по результатам выборов во многих регионах.
Во-вторых, власть, в общем, отдает себе отчет в происходящем. Это видно и по приведенным высказываниям официальных лиц и близких к Кремлю политологов, и по итогам замены ряда губернаторов. Отметим, что эта замена произошла не столько в тех регионах, где низкий результат показала «Единая Россия» (поскольку, как показывает пример Самарской области, у этой организации далеко не всегда есть не то что государственная, а даже просто единая предвыборная позиция), сколько в тех, где общество явно продемонстрировало свое недовольство отношением к нему действующей власти.
В-третьих, уже не вызывает сомнений, что смена губернаторов будет продолжаться. И, скорее всего, в черный список попадут как раз те из них, кто не смог наладить эффективного взаимодействия с общественностью на подведомственной территории. Причем здесь имеется в виду и организация хозяйственной и административной жизни, и создание и развитие институтов гражданского общества, и многое другое. Причем не исключено, что под удар попадут не только те губернаторы, у которых народ, что называется, проголосовал ногами, но и те, у которых результат оказался слишком высоким, поскольку это тоже демонстрирует некоторую неадекватность в отношениях с обществом.
И в заключение повторим еще раз. Мы не претендуем на исчерпывающий разбор ситуации, а лишь анализируем складывающиеся тенденции. Которые, по нашему мнению, будут во многом определять политику нового президента страны. А также формулируем, разумеется, только часть тех вопросов и проблем, с которыми неминуемо столкнется Д. Медведев, как только приступит к своей работе. Отметим, что проблемы эти рассматриваются высшим руководством страны, о чем мы регулярно слышим в выступлениях и действующего, и избранного президентов. А вот среднее звено российской власти пока пытается уйти от обсуждения этих трудностей и тем более от их преодоления. Но делать это все равно придется, как бы ни сопротивлялась часть современной российской элиты.
Избранному президенту Дмитрию Медведеву предстоит решить две важнейшие проблемы нашей страны и общества. Россия — и как страна, и как общество — находится сегодня в крайне сложном положении. Связано это по крайней мере с двумя основными причинами. Первая — мы так и не смогли определить место советского периода в нашей истории. С одной стороны, лютая ненависть к этому периоду у тех, кто сегодня получил в свое распоряжение богатства, созданные в то время, с другой — ностальгия у тех, кто потерял возможности, которые тогда были. Например, потенциальные механизмы для вхождения новых людей в элиту, поскольку социалистические лифты вертикальной мобильности были разрушены, а новые, капиталистические, не созданы. Дополнительным фактором, усиливающим эту проблему, является основанная на паническом страхе лютая ненависть к социализму, которую питают многие наши западные «партнеры», которые эту ненависть переносят (и будут переносить еще долго) на всю Россию в целом и на ее действующую власть в частности. Особенно в том случае, если эта власть проявляет хотя бы минимальную самостоятельность в действиях.
Второй причиной, которая является оборотной стороной первой, стала собственность, полученная нынешней российской элитой в процессе приватизации. И Путин, и Медведев говорили с трибун о том, что общество распределение этой собственности не признало. Но зато его признал Запад, который категорически требует от нас соблюдения принципа «священной частной собственности». При этом нарушение законов в момент распределения этой собственности он почему-то признавать отказывается.
И новый президент оказался в крайне тяжелом положении. Запад в силу нелюбви к России не признает прав наших государственных элит, зато признает права олигархов, особенно когда они с государством конфликтуют. Делает он это вполне осознанно: подсознательный страх перед Россией требует ее ослабления, и стимулирование гражданской войны — это замечательный способ разрушить нашу страну. Да и новая версия истории, которую мы видим и на Западе, и на Украине, и в Прибалтике, — действия в том же направлении.
Путин эти проблемы решить не смог. А может быть, и не пытался, у него были другие, более конкретные, частные задачи. А вот Д. Медведев их решить просто обязан (о чем, опять же, говорят в своих последних речах и Путин, и сам Медведев), для чего ему в некотором смысле придется пройти по лезвию бритвы. Поскольку, с одной стороны, необходимо привести в согласие с обществом нынешнюю частично компрадорскую и уж точно тотально коррумпированную, с сильными элементами клептомании элиту. То есть заставить ее существенно изменить принципы перераспределения общественного «пирога». С другой — не слишком сильно поругаться в рамках этого процесса с Западом. Которому ослабление внутреннего противостояния в России сильно не понравится, но от которого мы (будем надеяться, только пока) сильно зависим.
И вот здесь интересны некоторые исторические примеры. Например, был такой французский король, Филипп IV Красивый. Который хотел получить одобрение Папы Римского на ликвидацию ордена тамплиеров, опутавшего своими ростовщическими тенетами почти всю Европу (олигархи были и в XIII веке). Но Папа согласия не давал. И тогда король впервые в истории созвал Генеральные штаты (то есть парламент) и вновь обратился к Папе, но уже не от своего имени, а от имени народа. И Папа был вынужден отступить.
В нашей стране все последние годы характеризовались ослаблением влияния общества на политическую элиту. Причем процесс этот был взаимным. С одной стороны, общество пришло в ужас от результатов своей активности конца 1980-х годов, распада страны и экономической катастрофы и стало максимально уходить от участия в принятии каких-либо серьезных решений. С другой — сама новая российская элита отказалась в рамках своих внутренних конфликтов от обращения к обществу, поскольку, по опыту 1990-х годов, такие обращения часто оказывались жестко деструктивными. И стала активно менять политическую систему с целью максимально ограничить влияние общества на нее. Именно в рамках этого процесса отменили мажоритарные выборы, выборы губернаторов, внесли множество изменений в политические механизмы. Но, судя по всему, маятник слишком сильно качнулся в эту сторону, и, с учетом сказанного выше, влияние общества на политическую жизнь страны нужно усиливать.
И вот здесь интересно посмотреть на некоторые результаты состоявшихся выборов, в первую очередь президентских. Поскольку они стали достаточно показательными именно с точки зрения взаимодействия политического класса страны с обществом. Начнем мы наш анализ с некоторых регионов, показавших крайне низкую явку на выборах в декабре. Например, с Ярославской области, которую возглавлял губернатор-долгожитель Лисицын, и, в общем, регион при нем был достаточно успешен. Но в последние годы в области явно начались застойные процессы, и когда губернатор по итогам декабрьских выборов ушел, то на мартовских явка там резко выросла — до 59,72%. Что, конечно, ниже, чем в среднем по стране, но все-таки уже далеко не в последней десятке. Результат показывает, что взаимодействие власти и общества в регионе существенно улучшилось, поскольку именно это в первую очередь отражает явка.
Аналогичная ситуация сложилась в Смоленской области, где явка по итогам смены губернатора оказалась еще выше — более 65%. Разумеется, новые руководители не успели еще ничего принципиального сделать, но общество тем не менее отреагировало, что весьма показательно, поскольку реакция эта явно была не на результат, а на отношение.
В двух регионах губернаторы сменились уже по итогам выборов президентских. Ситуация в Архангельской области была достаточно напряженной вследствие «войны компроматов» между главой области Киселевым и мэром областного центра Донским. Как следствие, регион потерял и мэра, и губернатора, а народ отреагировал на эту ситуацию достаточно низкой явкой — 62,23%. Что, конечно, выше, чем в Ярославле, но там ситуация выправляется, а вот в Архангельске она явно начинала ухудшаться.
Абсолютно аналогичная картина была в Рязанской области. Там, правда, войны компроматов не было, но областная власть была очень слаба, что стало уже общим местом и в среде политологов, и в СМИ. И поэтому низкая явка на выборы — 61,48% достаточно показательна именно с точки зрения реакции общества на почти демонстративное его игнорирование местной властью.
Один из самых низких результатов явки показала Ивановская область — 53,05%. Причем в крупных городах области эта цифра была еще меньше: в Кинешме явка составила 44%, в областном центре — менее 50%. Это явно депрессивный регион, и новый губернатор М. Мень пока явно не смог продемонстрировать обществу готовность принципиально изменить ситуацию к лучшему. Понятно, что у него много объективных проблем, но задачу все-таки решать надо — или он столкнется с множеством трудностей.
Отдельно нужно несколько слов сказать о ситуации в Самарской области, поскольку она оказалась весьма типичной для сложившейся картины, в частности, потому, что кроме президентских там проводились местные выборы — в Тольятти. Именно в этом городе явка оказалась одной из самых низких в Приволжском федеральном округе. Здесь проголосовали всего 45% избирателей (в целом в Самарской области показатель электоральной активности также не очень высок — 58,48%). Эксперты предупреждали, что излишнее вмешательство местных властей в ход выборов может привести к тому, что избиратели проголосуют ногами. В числе «неуклюжих предвыборных маневров» назывались скандал со снятием с дистанции накануне дня голосования одного из лидеров кампании — депутата Самарской облдумы Сергея Андреева, а также одномоментный добровольный отказ от борьбы сразу нескольких кандидатов в пользу будущего победителя — главного инженера АвтоВАЗа Анатолия Пушкова. «У избирателей могло сложиться впечатление, что за них уже все решили», — прокомментировал ситуацию директор Института региональной политики Николай Медведев. А известный политолог Сергей Марков еще в феврале в интервью «Российской газете» предупредил о негативных последствиях неразберихи в самарском региональном штабе «Единой России», который поддерживал на выборах мэра Тольятти сразу двух кандидатов, что могло способствовать «расколу электората».
Собственно, в Самаре у избирателей были и другие причины для пассивного отношения к выборам. Всю зиму город сотрясали скандальные истории, связанные с неспособностью местных властей преодолеть последствия обильных снегопадов, а позже — справиться с «сосулечной угрозой». Кроме того, в самый разгар предвыборной кампании разразился скандал вокруг итогов декабрьского аукциона по продаже городской недвижимости. Эти и другие внутриэлитные интриги в Самаре и Тольятти в конечном счете сыграли против местного руководства.
Отметим, что серьезную слабость проявило и региональное руководство «Единой России», которая теперь хочет провести разбор полетов по итогам выборов в Самарской области на региональной конференции в конце марта. «Там, где будут определены существенные недоработки и абсолютное нежелание или неумение работать, будут сделаны выводы», — пообещал главный федеральный инспектор по Самарской области Сергей Сычев.
Еще один похожий регион — Алтай. Там, правда, была не конкуренция мэров, а ее отсутствие. В результате явка в Барнауле оказалась достаточно низкой (около 56%), причем здесь ситуацию достаточно внятно прокомментировал глава Алтайского крайизбиркома Сергей Сытых: «Трудно сказать, что повлияло на явку. Может, отсутствие альтернативы на выборах мэра Барнаула?»
А самый низкий результат по показателю явки в Северо-Западном федеральном округе у Республики Карелия, где на избирательные участки 2 марта пришли 55,7% граждан, внесенных в списки для голосования. И местные эксперты практически в один голос называют этот результат «эхом Кондопоги», которая показала, насколько региональная и местная власть не адекватна запросам населения.
Поскольку мы не претендуем на полноту изложения, а пытаемся лишь вычленить некоторые тенденции, то продолжать список регионов и результатов выборов больше не будем. А попытаемся сделать некоторые выводы.
Первый из них состоит в том, что активность общества выросла. Если в конце 1990-х годов политика государства и региональных властей практически не оказывала влияния на поведение общества (именно в этот период, например, распался «красный пояс» регионов, традиционно голосующих за коммунистов), то сегодня ситуация меняется. По всей видимости, первой ласточкой стала реакция населения на пресловутую монетизацию льгот начала 2005 года, но сегодня этот эффект распространяется уже почти на всю страну. Игнорирование настроений общества уже начинает сказываться на отношении последнего к власти, что хорошо видно по результатам выборов во многих регионах.
Во-вторых, власть, в общем, отдает себе отчет в происходящем. Это видно и по приведенным высказываниям официальных лиц и близких к Кремлю политологов, и по итогам замены ряда губернаторов. Отметим, что эта замена произошла не столько в тех регионах, где низкий результат показала «Единая Россия» (поскольку, как показывает пример Самарской области, у этой организации далеко не всегда есть не то что государственная, а даже просто единая предвыборная позиция), сколько в тех, где общество явно продемонстрировало свое недовольство отношением к нему действующей власти.
В-третьих, уже не вызывает сомнений, что смена губернаторов будет продолжаться. И, скорее всего, в черный список попадут как раз те из них, кто не смог наладить эффективного взаимодействия с общественностью на подведомственной территории. Причем здесь имеется в виду и организация хозяйственной и административной жизни, и создание и развитие институтов гражданского общества, и многое другое. Причем не исключено, что под удар попадут не только те губернаторы, у которых народ, что называется, проголосовал ногами, но и те, у которых результат оказался слишком высоким, поскольку это тоже демонстрирует некоторую неадекватность в отношениях с обществом.
И в заключение повторим еще раз. Мы не претендуем на исчерпывающий разбор ситуации, а лишь анализируем складывающиеся тенденции. Которые, по нашему мнению, будут во многом определять политику нового президента страны. А также формулируем, разумеется, только часть тех вопросов и проблем, с которыми неминуемо столкнется Д. Медведев, как только приступит к своей работе. Отметим, что проблемы эти рассматриваются высшим руководством страны, о чем мы регулярно слышим в выступлениях и действующего, и избранного президентов. А вот среднее звено российской власти пока пытается уйти от обсуждения этих трудностей и тем более от их преодоления. Но делать это все равно придется, как бы ни сопротивлялась часть современной российской элиты.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
