Архивная публикация 2005 года: "Поговори с ними"

6 и 9 августа мир отметил 60-летие атомных бомбардировок в Хиросиме и Нагасаки. На фоне этих трагических дат по-особенному смотрелись события, развернувшиеся вокруг двух наиболее острых ядерных кризисов наших дней — ядерных программ Северной Кореи и Ирана.Шестисторонний тупик

Самой большой «ядерной» сенсацией августа стало, безусловно, возобновление переговоров по северокорейской ядерной программе в шестистороннем формате (КНДР, США, Китай, Россия, Южная Корея, Япония). Вкус к таким переговорам КНДР потеряла в июне 2004 года, когда в Пхеньяне поняли, что никаких уступок от США не будет. Поэтому северные корейцы вновь начали бряцать доспехами. Завершилась эта кампания 10 февраля текущего года заявлением о том, что КНДР получила-таки свое ядерное оружие.

Казалось, что Пхеньян и дальше будет повышать ставки в игре. Но на очередных консультациях между американской и северокорейской делегациями 6—7 июня КНДР дала обещание вернуться за стол переговоров. А уже 9 июля, в первый день азиатского турне госсекретаря Кондолизы Райс, на организованной КНР встрече северокорейские дипломаты заявили США о готовности возобновить переговоры.

Неожиданный прорыв объяснялся просто: американцы пригрозили Китаю, главному спонсору Северной Кореи, «серьезными последствиями», если тот не урезонит Пхеньян. Да и сама КНДР после многих месяцев полублокады и обработки со стороны США, ЕС, России, ООН, МАГАТЭ пришла к выводу, что уже пора.

26 июля долгожданный четвертый раунд переговоров открылся. Все здесь казалось необычным и многообещающим. Сам факт переговоров после годичного перерыва стал хорошей новостью. Удивили и американцы. Еще в преддверии встречи Райс лично заявила о признании суверенитета КНДР и нежелании США нападать на столь нелюбимую страну. На самих переговорах состоялось сразу несколько двусторонних встреч делегаций США и КНДР, от чего ранее Штаты отказывались.

Обнадеживало и то, что стороны не стали выяснять отношения, а сосредоточились на определении своих позиций, уточняя детали и понимание рамок будущего соглашения.

Наконец, переговоры продлились необычно долго — почти полтора месяца. Прежние раунды редко длились больше трех дней.

Результат не заставил себя ждать. По словам главы российской делегации заместителя министра иностранных дел России Александра Алексеева, было согласовано 95% итогового документа.

Однако, скорее всего, на этом идиллия и закончится, поскольку оставшиеся 5% текста содержат неразрешимые противоречия. Денуклеаризацию Корейского полуострова, за которую выступают все стороны, КНДР понимает как ликвидацию своей военной ядерной программы при одновременном развитии гражданской, а США требуют полного и необратимого демонтажа всех ядерных объектов Северной Кореи. И хотя стороны, как это и положено по протоколу, полны оптимизма, очевидно, что никто на уступки по этим 5% не пойдет.

Мало кто верит, что КНДР искренне готова отказаться от собственного ядерного оружия. В Пхеньяне, судя по всему, считают, что без бомбы смерть северокорейского режима лишь вопрос времени. Единственная цель, которую преследуют северные корейцы на переговорах, — несколько разрядить обстановку. Они, кажется, осознали, что поступили опрометчиво, когда пугали США ядерными бомбардировками, не имея в наличии готового ядерного заряда.

В то же время совсем отказываться от переговоров Пхеньян также не собирается. Расчет КНДР прост — ядерную бомбу у них все равно уже никто не отберет. Торг вокруг ядерного разоружения КНДР (которого, по всей видимости, так никогда и не случится) приносит неплохие дивиденты. Так, Южная Корея уже пообещала поставить на север полуострова 2 тыс. МгВт электроэнергии до 2008 года, а также (совместно с США) обеспечить мазутом северокорейские ТЭЦ, оказать масштабную продовольственную и экономическую помощь. Наконец, КНДР требует возобновить строительство реакторов на легкой воде, которое было заморожено американцами после прихода к власти нынешней администрации. И скорее всего, аппетиты Пхеньяна будут только расти.

Карамельки вместо бомб

Еще более непростой выглядит ситуация вокруг ядерной программы Ирана. Победа на президентских выборах консерватора Мохаммеда Ахмадинежада спутала все карты главным «переговорщикам» по иранской ядерной проблеме — «тройке ЕС» в составе Франции, Великобритании и ФРГ. Европейцы, готовившие новые предложения для сделки с Тегераном в расчете на победу «умеренных», решили потянуть время и представить документ не 1 августа, как просил Иран, а 7-го. Но это лишь спровоцировало новую иранскую администрацию на резкий жест. В конце июля было объявлено, что для «достижения баланса» в переговорах с ЕС Иран возобновит часть ядерных работ. Иранцы демонстративно и без спешки готовились к расконсервации центра в Исфахане, дождавшись даже установки там инспекционного оборудования МАГАТЭ. В прошлый вторник здесь вновь начались работы.

Хотя речь идет не об обогащении, а лишь о переработке урановой руды, Евросоюз заявил, что расценивает это как срыв прежних договоренностей. Однако Тегеран решил всерьез попугать ЕС, причем с восточной двусмысленностью: ведь формально ИРИ не возобновляла деятельность по обогащению урана. Мощности для производства обогащенного ядерного топлива расположены в ядерном центре в Натанзе, где работы не велись с тех пор, как в прошлом году были подписаны Парижские соглашения между Ираном и европейской «тройкой».

Отчасти шантаж возымел действие. 5 августа Евросоюз «досрочно» передал Ирану свои предложения. В обмен на полный отказ от обогащения урана Тегерану предлагались доступ к современным ядерным технологиям, гарантированная продажа топлива для АЭС и т.д. Но Иран, добивающийся признания своего права на создание полного ядерного цикла, назвал предложения ЕС неприемлемыми. Как выразился Али Лариджани, по слухам будущий секретарь Высшего совета национальной безопасности ИРИ, «мы даем Европе чистое золото, а взамен получаем карамельки».

Изменение политики Ирана совпало с ужесточением позиции ЕС. Европейцы, уставшие от постоянного затягивания переговоров и «уранового шантажа», который из формы речи вновь превратился в реальность, приняли решение довести дело до Совета управляющих МАГАТЭ и Совбеза ООН, который и был созван по требованию европейцев 9 августа. И хотя перспективы добиться чего-либо от Ирана путем прямого давления у ЕС минимальны из-за позиции стран третьего мира, а также спокойного отношения к вопросу России и Китая, существенно осложнить жизнь Исламской республике Брюсселю вполне по силам. Ведь Евросоюз — самый перспективный экономический партнер Ирана, и вместе с США, которые стремятся полностью изолировать Тегеран, ЕС может добиться многого.

В Иране уже почувствовали, что перегнули палку. Так, в ходе недавнего телефонного разговора с Кофи Аннаном Ахмадинежад выразил интерес к продолжению диалога с ЕС и сообщил о новых иранских предложениях для переговоров. Впрочем, как и в случае с Северной Кореей, ожидать от них каких-либо серьезных подвижек в ближайшее время не приходится.

Меж двух огней

А что же Россия? Урегулирование ядерных программ КНДР и Ирана представляет для нее кровный интерес. Появление в непосредственной близости от российских границ двух новых ядерных держав, которые к тому же постоянно оказываются в центре непредсказуемых международных кризисов, угроза потерять многомиллионные контракты — все это не может не беспокоить Москву.

Пока Россия деликатно пытается увеличить «конструктивное» давление. Так, 2 августа стало известно, что РФ предложила Северной Корее построить два реактора, если та откажется от ядерного оружия. Точно такая же дипломатия ведется в отношении Ирана. Одновременно Москва старается играть роль «доброго полицейского», мягко увещевая обе страны не лезть на рожон и намекая на тяжелые последствия.

Скорее всего, в ближайшее время Россия не будет менять такую линию поведения. Тот же Тегеран имеет мощные экономические рычаги влияния на Москву. Например, иранцы собираются разместить заказы на строительство еще 20 ядерных реакторов, и Россия надеется выиграть этот тендер. Кроме того, есть совместные нефтяные проекты. Москве остается утешаться тем, что военная ядерная программа Ирана (и с этим согласны инспекторы МАГАТЭ) находится на начальной стадии и собственной бомбой Исламская Республика обзаведется еще не скоро.

Что реально может сделать в этих условиях Россия — да и остальные переговорщики — большой вопрос. Рассчитывать на то, что хоть одно из направлений переговоров успешно завершится, было бы романтическим заблуждением. Очевидно, что Иран не откажется от обогащения урана, КНДР — от атомной энергетики, а ЕС и США — от требований ликвидировать соответствующую деятельность. Ибо от ядерной энергии к ядерному оружию — один шаг. Видимо, мировым державам придется свыкнуться с мыслью, что Пхеньян этот шаг уже сделал, а Тегеран рано или поздно сделает.