Архивная публикация 2007 года: "Русские поют и пляшут"
Несчастна страна, где главным событием становится конкурс «Евровидение». А третье место представляется как главное национальное достижение.Впрочем, если на Марс уже не замахиваемся, в генетике ни в зуб ногой, электронику только покупать умеем, науку угрохали, самолетов, о которых песни слагали, строим меньше десятка за год, а машины похожи на ведро с гайками, остается гордиться тем, что на эстраде не сели в лужу. Хотя успех сомнительный, ибо в почете конкурс только в Восточной Европе, да у гастарбайтеров в Западной, которая сама потеряла к нему интерес, а голосистая Италия вовсе снялась. Потому и выносит наверх славянских участников, которые забивают всех SMS-потоками.
Почему канадские хоккеисты не уважают чемпионат мира? По той же причине, что американцы с иронией смотрят на баскетбол в чужом исполнении. В США называют свои национальные состязания чемпионатами мира. Америка для американца — центр Вселенной, все прочее — на обочине. Любой психолог скажет, что экспрессивное отношение стран Восточной Европы к второразрядному музыкальному конкурсу, победителей которого не помнят уже через год, — попытка самореализоваться в глазах Европы. Более всего сегодня это надо расчлененной Сербии, прыгающей меж двух стульев Украине и наплодившей недругов России. Вот все мы и взгромоздились на пьедестал, потому что другим меньше хотелось. Европу это не ущемляет: пока сохраняется технологическая зависимость, славяне могут развлекать англосаксов своими песнями.
Наш скромный триумф на «Евровидении» совпал с саммитом Россия—ЕС, который впервые прошел в настоящей российской провинции. Кстати, по мне песенка «Ой, Самара-городок, беспокойная я, успокой ты меня» в мильон раз сильнее всех шлягеров, которые мы годами возим на «Евровидение». И к тому же выражает мятущуюся загадочность русской души, которая исторически пленяла Европу. Без сомнения, лидерам ЕС в Самаре эту песню заводили, а лауреатов «Евровидения» вполне резонно не показывали, хотя лепили, чтобы явить миру новый и привлекательный лик России.
Нам дико не хочется, чтобы нас считали азиатами. И варягов мы призывали, и академиков при Петре привозили, и советников при демократах слушали, чтобы стать в Европе своими. Но история повернулась так, что Европа неизменно опережает Россию. Погоня России за Европой напоминает миф об Ахилле и черепахе, которую быстроногий герой догнать не в состоянии. Революции и перестройки лишь отбрасывали нас от ползущей черепашьими темпами, но верно вперед Европы. Потому что прыгать по исторической сцене себе во вред.
Принадлежит ли русский духовный мир европейскому и можно ли считать русского европейцем — ответа на эти вопросы не находится за всю историю Российского государства. Допетровскую Русь путешественники описывали как варварскую страну, хуже Персии и Индии. При Николае I маркиз де Кюстин припечатал нас так, что его поныне цитируют. Наш любимый Маркс был отъявленным русофобом и рисовал Россию исключительно в черных красках. Но были просветления. В конце XVIII века мадам де Сталь собиралась в Россию, чтобы вдохнуть воздух свободы, в начале XIX века Джефферсон, профиль коего мы имеем счастье лицезреть на двухдолларовой купюре, повесил в кабинете портрет Александра I.В конце XIX века Россия наконец стала восприниматься как страна, похожая на Европу, — и это был короткий золотой для страны период. А сейчас наши дорожки вновь разбежались.
Может, стать в Европе своими нам мешает ощущение избранности и самодовлеющая вера в собственное величие и мессианство? В 2006 году Россия впервые председательствовала в «Большой восьмерке». Это был шанс предложить большую общую цель и войти в Европу на полных правах. И мы родили идею об энергетической безопасности. Только эта цель в нашем толковании показалась почему-то всем окрест пугающей и отвратила даже благожелательных партнеров. То прорубаем окно в Европу, то заколачиваем, потому что умом Россию не понять даже нам самим. В итоге ей перестают верить.
Великий циник Оскар Уайльд однажды изменил себе и произнес возвышенно: «На карту страны, где не обозначена цель, не стоит даже смотреть. Прогресс — это реализация цели». Неужели, если судить по ликованию, наша цель — взять «Евровидение»?
Несчастна страна, где главным событием становится конкурс «Евровидение». А третье место представляется как главное национальное достижение.Впрочем, если на Марс уже не замахиваемся, в генетике ни в зуб ногой, электронику только покупать умеем, науку угрохали, самолетов, о которых песни слагали, строим меньше десятка за год, а машины похожи на ведро с гайками, остается гордиться тем, что на эстраде не сели в лужу. Хотя успех сомнительный, ибо в почете конкурс только в Восточной Европе, да у гастарбайтеров в Западной, которая сама потеряла к нему интерес, а голосистая Италия вовсе снялась. Потому и выносит наверх славянских участников, которые забивают всех SMS-потоками.
Почему канадские хоккеисты не уважают чемпионат мира? По той же причине, что американцы с иронией смотрят на баскетбол в чужом исполнении. В США называют свои национальные состязания чемпионатами мира. Америка для американца — центр Вселенной, все прочее — на обочине. Любой психолог скажет, что экспрессивное отношение стран Восточной Европы к второразрядному музыкальному конкурсу, победителей которого не помнят уже через год, — попытка самореализоваться в глазах Европы. Более всего сегодня это надо расчлененной Сербии, прыгающей меж двух стульев Украине и наплодившей недругов России. Вот все мы и взгромоздились на пьедестал, потому что другим меньше хотелось. Европу это не ущемляет: пока сохраняется технологическая зависимость, славяне могут развлекать англосаксов своими песнями.
Наш скромный триумф на «Евровидении» совпал с саммитом Россия—ЕС, который впервые прошел в настоящей российской провинции. Кстати, по мне песенка «Ой, Самара-городок, беспокойная я, успокой ты меня» в мильон раз сильнее всех шлягеров, которые мы годами возим на «Евровидение». И к тому же выражает мятущуюся загадочность русской души, которая исторически пленяла Европу. Без сомнения, лидерам ЕС в Самаре эту песню заводили, а лауреатов «Евровидения» вполне резонно не показывали, хотя лепили, чтобы явить миру новый и привлекательный лик России.
Нам дико не хочется, чтобы нас считали азиатами. И варягов мы призывали, и академиков при Петре привозили, и советников при демократах слушали, чтобы стать в Европе своими. Но история повернулась так, что Европа неизменно опережает Россию. Погоня России за Европой напоминает миф об Ахилле и черепахе, которую быстроногий герой догнать не в состоянии. Революции и перестройки лишь отбрасывали нас от ползущей черепашьими темпами, но верно вперед Европы. Потому что прыгать по исторической сцене себе во вред.
Принадлежит ли русский духовный мир европейскому и можно ли считать русского европейцем — ответа на эти вопросы не находится за всю историю Российского государства. Допетровскую Русь путешественники описывали как варварскую страну, хуже Персии и Индии. При Николае I маркиз де Кюстин припечатал нас так, что его поныне цитируют. Наш любимый Маркс был отъявленным русофобом и рисовал Россию исключительно в черных красках. Но были просветления. В конце XVIII века мадам де Сталь собиралась в Россию, чтобы вдохнуть воздух свободы, в начале XIX века Джефферсон, профиль коего мы имеем счастье лицезреть на двухдолларовой купюре, повесил в кабинете портрет Александра I.В конце XIX века Россия наконец стала восприниматься как страна, похожая на Европу, — и это был короткий золотой для страны период. А сейчас наши дорожки вновь разбежались.
Может, стать в Европе своими нам мешает ощущение избранности и самодовлеющая вера в собственное величие и мессианство? В 2006 году Россия впервые председательствовала в «Большой восьмерке». Это был шанс предложить большую общую цель и войти в Европу на полных правах. И мы родили идею об энергетической безопасности. Только эта цель в нашем толковании показалась почему-то всем окрест пугающей и отвратила даже благожелательных партнеров. То прорубаем окно в Европу, то заколачиваем, потому что умом Россию не понять даже нам самим. В итоге ей перестают верить.
Великий циник Оскар Уайльд однажды изменил себе и произнес возвышенно: «На карту страны, где не обозначена цель, не стоит даже смотреть. Прогресс — это реализация цели». Неужели, если судить по ликованию, наша цель — взять «Евровидение»?
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
