Архивная публикация 2001 года: "Самоугонный аппарат"
Кто-то теряет, кто-то находит. А кто-то за всем этим наблюдает и оказывается, безусловно, в самой выигрышной позиции. Потому что видит: тот, кто находит, оказывается чуть ли не в такой же идиотской ситуации, как и тот, кто теряет.Так один утрачивает великую любовь, саму кротость с голубыми глазами, которая непонятно почему сваливает из его некрепких объятий, а другой находит остервеневшую и усталую женщину. Или наоборот -- расстается с редкостной гадюкой, а счастливый сменщик получает шизокрылую голубицу, от которой сердце цветет. Трансформации крайне занятные.
Или вот моя подруга нашла бумажник с семью стодолларовыми купюрами. И жутко обрадовалась. Все-таки не каждый день улицы родного города усыпаны валютой. Ликовала она ровно до обменного пункта, где выяснилось, что доллары фальшивые. И девушка вместо похода по магазинам получила визит в милицейское отделение.
Покойная прабабушка долго капала на мозги покойному дедушке, чтобы он отвез на дачу старую мебель, которая и правда давно превратилась в рухлядь. И только когда дача вместе со всей дрянью была продана, она вспомнила, куда спрятала свое бриллиантовое колье. Там за ящичком в буфете было такое углубление... Представляю, как радовались эти ребята, когда обнаружили фамильные украшения. Вопрос только в том, чьей фамилии они принадлежат.
А у нас в России вопрос собственности и не вопрос вовсе. Было ваше, стало наше. Просто столбенеешь перед правителями в средневековой Европе, самодурами, тиранами и садистами -- потому как если у их вассалов возникали проблемы с верховной властью, они спокойно могли свалить за границу, не особо беспокоясь о благополучии своих замков и поместий.
Так думал я, глядя на свой несчастный "фиат". Еще вчера я поставил свою сияющую свежевымытыми боками машинку под окно, а сегодня увидел выбитые стекла и сиденья, заляпанные кровью,-- ну не стоил украденный магнитофон таких жертв! Некоторое время я вышагивал вокруг своей машинки, размышляя над философским вопросом, звать или не звать ментов. Жизненный опыт подсказывал, что это номер абсолютно дохлый. Я вспомнил своих многочисленных знакомых, которым либо набили морду, либо обокрали, и с печалью должен был констатировать, что ни в одной из ситуаций милиция не помогла. Вообще, хотелось бы просто посмотреть в глаза человеку, которого бы сберегла наша милиция. Увидеть эту редкую птицу живьем. А то получается, что негативного опыта до фига и больше, а положительного -- раз-два и обчелся. И то из телевизора. Обидно.
С другой стороны, рассуждал я, заглядывая в салон, все-таки пролилась кровь. И, наверное, как законопослушный гражданин, я должен об этом оповестить милицию. А вдруг они и правда чего-то найдут? Тут мой внутренний голос зашелся в саркастическом смехе, больше смахивающем на хрипы астматика, чем на демонический хохот Мефистофеля.
И все-таки. Я решительной рукой набрал номер районного отдела милиции. К крови, которой был залит мой салон, там большого интереса не проявили. И поинтересовавшись: "А вам это сильно надо?", обещали прислать следователя.
Следователь Коноплянкин прибыл через четыре часа сильно расстроенный. Мой мрачный вид и часы, которые я ему продемонстрировал, побарабанив по циферблату пальцем, не произвели на него никакого впечатления. Да и что говорить о выбитых стеклах, если вон там, за углом, угнали спортивную красную "бээмвуху". Я выслушал это сообщение с выражением ложного сострадания на лице: хотя я давно вышел из возраста, чтобы испытывать вожделение по отношению к движимым и недвижимым объектам, красный спортивный BMW являлся мне в грезах -- как девушка Оля Краснова в седьмом классе. Помнится, Сергей Довлатов признавался, что до конца жизни не преодолел искушения и тихо мечтал о перстне с крупным камнем. Так и я, отдавшись пошлому воображению, иногда видел в грезах себя, рассекающего заплеванные улицы родного города на сияющей алой машине.
-- Ну найдете,-- подбодрил я следователя Коноплянкина,-- машина яркая, редкая. Объявите план "Перехват"...
-- Уже,-- всхлипнул Коноплянкин.
-- И? -- уточнил я.
-- А-а...-- следователь махнул рукой и уткнулся мне в плечо.
-- Что, все так плохо? -- спросил я.
Коноплянкин кивнул:
-- Он говорит: "На хрена я платил тебе столько лет, если ты машину найти не можешь?"
-- Серьезный человек?
Коноплянкин опять всхлипнул. Конечно, это было жестоко -- требовать внимания к моему старому "фиату", но ведь именно за этим я его и вызвал.
Коноплянкин побродил вокруг машины и, вздохнув, начал составлять протокол.
-- Ну ладно, езжай чиниться,-- сказал он через полчаса, протягивая мне бумажки, испещренные его мелкими каракулями.
В сервисе меня уже ждали: лобовое стекло я заказал заранее по телефону. Пока Василий Иванович обихаживал мою таратайку, я и еще парочка счастливых обладателей автотранспорта смотрели телик и пили кофе. Рядом с их новенькими "фольксвагеном" и "ниссаном" моя машинка смотрелась Золушкой -- еще до своего волшебного превращения.
Неожиданно дверь в салон резко распахнулась. На пороге стояло юное существо в широченных джинсах и тишотке. Копна спутанных волос закрывала поллица у существа.
-- Мужики,-- сказало оно неожиданным басом, и мы поняли, что это все-таки молодой человек, а не юная дева.-- Мужики, -- еще раз повторил он и икнул,-- машина не нужна?
В воздухе повисло молчание.
-- Какая? -- спросил хозяин "ниссана", видимо, из праздного любопытства.
-- BMW,-- с достоинством произнес молодой человек,-- спортивная, красная.
Я прислушался.
-- В каком состоянии?
Молодой человек задумался и со значением произнес:
-- В хорошем. Ну, стекло лобовое надо заменить...
-- И сколько?
Юноша напрягся и задумался. Лицо его отражало борьбу двух основных инстинктов -- жадности и осторожности.
-- Тысячу! -- выпалил он. И подумав, добавил: -- рублей...
-- Торг уместен? -- полюбопытствовал я.
-- Нет,-- с вызовом ответил молодой человек.
Дело принимало занятный оборот.
-- Далеко? Я бы отремонтировался и заехал посмотреть,-- сказал я.
-- Да тут рядом.-- Юный продавец BMW продиктовал адрес.
И правда, выходило, что машина стоит на углом.
-- Через часок подъеду,-- пообещал я.-- Ты смотри, никому больше ее не предлагай.
Молодой человек кивнул и исчез.
-- Ты че? -- накинулись на меня мои недавние собеседники.-- Она ж явно краденая.
-- И я даже знаю, у кого,-- уточнил я, набирая по мобильнику номер следователя Коноплянкина.
Коноплянкин был пьян, как писатель после получения гонорара за первую книжку.
-- Пьешь? -- для затравки спросил я его. Как говорит поэт и публицист Быков, надо задать первый вопрос, потом за него уцепиться и раскрутить разговор. Но Коноплянкин ничего не ответил, а грустно всхлипнул. -- А между прочим машина стоит на соседней с отделением улицей,-- продолжил я.
-- Где? -- неожиданно трезвым голосом спросил Коноплянкин.
Я продиктовал адрес.
Через пару минут за дверью автосервиса раздался вой сирены. И в окно мы могли видеть несущийся на сумасшедшей скорости милицейский эскорт.
Вечером мне в дверь позвонили. Гостеприимно распахнув дверь, я обнаружил следователя Коноплянкина с бутылкой в руке.
-- Ты хороший мужик,-- сообщил он мне.-- Выпьем. Ты помог нам в нашем трудном деле.
Собственно, это все, что я могу сообщить о наших общих потерях и обретениях. Все остальное относится только к сфере личных утрат -- трансформации собственной нелепой жизни в жизненный опыт? И так -- по нарастающей, пока не останется ничего, кроме личного опыта. Точка.
Кто-то теряет, кто-то находит. А кто-то за всем этим наблюдает и оказывается, безусловно, в самой выигрышной позиции. Потому что видит: тот, кто находит, оказывается чуть ли не в такой же идиотской ситуации, как и тот, кто теряет.Так один утрачивает великую любовь, саму кротость с голубыми глазами, которая непонятно почему сваливает из его некрепких объятий, а другой находит остервеневшую и усталую женщину. Или наоборот -- расстается с редкостной гадюкой, а счастливый сменщик получает шизокрылую голубицу, от которой сердце цветет. Трансформации крайне занятные.
Или вот моя подруга нашла бумажник с семью стодолларовыми купюрами. И жутко обрадовалась. Все-таки не каждый день улицы родного города усыпаны валютой. Ликовала она ровно до обменного пункта, где выяснилось, что доллары фальшивые. И девушка вместо похода по магазинам получила визит в милицейское отделение.
Покойная прабабушка долго капала на мозги покойному дедушке, чтобы он отвез на дачу старую мебель, которая и правда давно превратилась в рухлядь. И только когда дача вместе со всей дрянью была продана, она вспомнила, куда спрятала свое бриллиантовое колье. Там за ящичком в буфете было такое углубление... Представляю, как радовались эти ребята, когда обнаружили фамильные украшения. Вопрос только в том, чьей фамилии они принадлежат.
А у нас в России вопрос собственности и не вопрос вовсе. Было ваше, стало наше. Просто столбенеешь перед правителями в средневековой Европе, самодурами, тиранами и садистами -- потому как если у их вассалов возникали проблемы с верховной властью, они спокойно могли свалить за границу, не особо беспокоясь о благополучии своих замков и поместий.
Так думал я, глядя на свой несчастный "фиат". Еще вчера я поставил свою сияющую свежевымытыми боками машинку под окно, а сегодня увидел выбитые стекла и сиденья, заляпанные кровью,-- ну не стоил украденный магнитофон таких жертв! Некоторое время я вышагивал вокруг своей машинки, размышляя над философским вопросом, звать или не звать ментов. Жизненный опыт подсказывал, что это номер абсолютно дохлый. Я вспомнил своих многочисленных знакомых, которым либо набили морду, либо обокрали, и с печалью должен был констатировать, что ни в одной из ситуаций милиция не помогла. Вообще, хотелось бы просто посмотреть в глаза человеку, которого бы сберегла наша милиция. Увидеть эту редкую птицу живьем. А то получается, что негативного опыта до фига и больше, а положительного -- раз-два и обчелся. И то из телевизора. Обидно.
С другой стороны, рассуждал я, заглядывая в салон, все-таки пролилась кровь. И, наверное, как законопослушный гражданин, я должен об этом оповестить милицию. А вдруг они и правда чего-то найдут? Тут мой внутренний голос зашелся в саркастическом смехе, больше смахивающем на хрипы астматика, чем на демонический хохот Мефистофеля.
И все-таки. Я решительной рукой набрал номер районного отдела милиции. К крови, которой был залит мой салон, там большого интереса не проявили. И поинтересовавшись: "А вам это сильно надо?", обещали прислать следователя.
Следователь Коноплянкин прибыл через четыре часа сильно расстроенный. Мой мрачный вид и часы, которые я ему продемонстрировал, побарабанив по циферблату пальцем, не произвели на него никакого впечатления. Да и что говорить о выбитых стеклах, если вон там, за углом, угнали спортивную красную "бээмвуху". Я выслушал это сообщение с выражением ложного сострадания на лице: хотя я давно вышел из возраста, чтобы испытывать вожделение по отношению к движимым и недвижимым объектам, красный спортивный BMW являлся мне в грезах -- как девушка Оля Краснова в седьмом классе. Помнится, Сергей Довлатов признавался, что до конца жизни не преодолел искушения и тихо мечтал о перстне с крупным камнем. Так и я, отдавшись пошлому воображению, иногда видел в грезах себя, рассекающего заплеванные улицы родного города на сияющей алой машине.
-- Ну найдете,-- подбодрил я следователя Коноплянкина,-- машина яркая, редкая. Объявите план "Перехват"...
-- Уже,-- всхлипнул Коноплянкин.
-- И? -- уточнил я.
-- А-а...-- следователь махнул рукой и уткнулся мне в плечо.
-- Что, все так плохо? -- спросил я.
Коноплянкин кивнул:
-- Он говорит: "На хрена я платил тебе столько лет, если ты машину найти не можешь?"
-- Серьезный человек?
Коноплянкин опять всхлипнул. Конечно, это было жестоко -- требовать внимания к моему старому "фиату", но ведь именно за этим я его и вызвал.
Коноплянкин побродил вокруг машины и, вздохнув, начал составлять протокол.
-- Ну ладно, езжай чиниться,-- сказал он через полчаса, протягивая мне бумажки, испещренные его мелкими каракулями.
В сервисе меня уже ждали: лобовое стекло я заказал заранее по телефону. Пока Василий Иванович обихаживал мою таратайку, я и еще парочка счастливых обладателей автотранспорта смотрели телик и пили кофе. Рядом с их новенькими "фольксвагеном" и "ниссаном" моя машинка смотрелась Золушкой -- еще до своего волшебного превращения.
Неожиданно дверь в салон резко распахнулась. На пороге стояло юное существо в широченных джинсах и тишотке. Копна спутанных волос закрывала поллица у существа.
-- Мужики,-- сказало оно неожиданным басом, и мы поняли, что это все-таки молодой человек, а не юная дева.-- Мужики, -- еще раз повторил он и икнул,-- машина не нужна?
В воздухе повисло молчание.
-- Какая? -- спросил хозяин "ниссана", видимо, из праздного любопытства.
-- BMW,-- с достоинством произнес молодой человек,-- спортивная, красная.
Я прислушался.
-- В каком состоянии?
Молодой человек задумался и со значением произнес:
-- В хорошем. Ну, стекло лобовое надо заменить...
-- И сколько?
Юноша напрягся и задумался. Лицо его отражало борьбу двух основных инстинктов -- жадности и осторожности.
-- Тысячу! -- выпалил он. И подумав, добавил: -- рублей...
-- Торг уместен? -- полюбопытствовал я.
-- Нет,-- с вызовом ответил молодой человек.
Дело принимало занятный оборот.
-- Далеко? Я бы отремонтировался и заехал посмотреть,-- сказал я.
-- Да тут рядом.-- Юный продавец BMW продиктовал адрес.
И правда, выходило, что машина стоит на углом.
-- Через часок подъеду,-- пообещал я.-- Ты смотри, никому больше ее не предлагай.
Молодой человек кивнул и исчез.
-- Ты че? -- накинулись на меня мои недавние собеседники.-- Она ж явно краденая.
-- И я даже знаю, у кого,-- уточнил я, набирая по мобильнику номер следователя Коноплянкина.
Коноплянкин был пьян, как писатель после получения гонорара за первую книжку.
-- Пьешь? -- для затравки спросил я его. Как говорит поэт и публицист Быков, надо задать первый вопрос, потом за него уцепиться и раскрутить разговор. Но Коноплянкин ничего не ответил, а грустно всхлипнул. -- А между прочим машина стоит на соседней с отделением улицей,-- продолжил я.
-- Где? -- неожиданно трезвым голосом спросил Коноплянкин.
Я продиктовал адрес.
Через пару минут за дверью автосервиса раздался вой сирены. И в окно мы могли видеть несущийся на сумасшедшей скорости милицейский эскорт.
Вечером мне в дверь позвонили. Гостеприимно распахнув дверь, я обнаружил следователя Коноплянкина с бутылкой в руке.
-- Ты хороший мужик,-- сообщил он мне.-- Выпьем. Ты помог нам в нашем трудном деле.
Собственно, это все, что я могу сообщить о наших общих потерях и обретениях. Все остальное относится только к сфере личных утрат -- трансформации собственной нелепой жизни в жизненный опыт? И так -- по нарастающей, пока не останется ничего, кроме личного опыта. Точка.
ИВАН ШТРАУХ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
