Архивная публикация 2001 года: "Сухой достаток"
Про оборону понятно, и уверенность президента похвальна, но в самом ли деле Россия самодостаточна? И что это вообще такое -- "самодостаточность" государства?Сказка для взрослых
Президент, конечно, говорил про самодостаточность в определенном и узком контексте отношений России и НАТО: мол, Россия пока еще способна защитить себя, не вступая в Североатлантический блок. Но вообще говоря, "самодостаточность" -- это такая сказка для взрослых, заветная политическая мечта, причем не только В.В. Путина, но и любого лидера любой нормальной страны.
Действительно, что может быть лучше: чувствовать себя полноценным хозяином в собственной державе, где, как в Греции, "все есть", которая, по большому счету, ни в ком не нуждается и ни от кого не зависит -- ни политически, ни экономически, ни финансово. И впрямь мечта!
А на деле даже могущественные Соединенные Штаты, оказавшись после 11 сентября в непривычной для себя ситуации, срочно зануждались в поддержке союзников, без которой вряд ли у них получилось бы что-нибудь в Афганистане. И одновременно остро почувствовали, насколько они зависимы от других своих союзников, которые им в Афганистане помогать отказались.
Как и во всяком недостижимом идеале, в мечте о самодостаточности есть и живое, и мертвое начало. С одной стороны, чтобы сказку сделать былью, государства и нации трудятся в поте лица и развиваются, побуждая других к здоровой конкуренции. Но, с другой стороны, не дай Бог идеалу буквально воплотиться в жизнь: тогда мы будем иметь мир, разделенный не одним, а двумя сотнями железных занавесов, за каждым из которых станет разлагаться и возвращаться в первобытное состояние "самодостаточное", независимое и не нуждающееся в других государство. Вроде Северной Кореи, которая является самым наглядным примером буквального воплощения в жизнь принципа "опоры на собственные силы". Если, конечно, не вспоминать самый чудовищный опыт в этом жанре -- историю СССР.
Чтобы в экзотику не впадать и в прошлое не возвращаться, надо все-таки выработать некий прагматический "стандарт" самодостаточности, тот разумный ее уровень, к которому стоит стремиться всякой стране.
Ну хотя бы так: степень самодостаточности того или иного государства тем выше, чем дольше ему удается в экстремальных условиях (война, экономический кризис, стихийные бедствия и техногенные катастрофы) сохранять привычный уклад и уровень жизни населения, опираясь только на собственные ресурсы. Если ресурсами считать не только недра, сырье и площадь пашни, но и финансы, и настоящих, а не формальных друзей, то инструмент оценки получается вполне рабочий.
Подходя с ним к современной России, быстро понимаешь, что с точки зрения самодостаточности у нее масса проблем.
Боливар не вывезет двоих
Начнем хотя бы с того, чем Путин закончил: с обороны. Разумеется, ни у кого нет ни малейших сомнений, что в случае наступления, не приведи Господи, какого-нибудь Судного дня Россия по-прежнему в состоянии срыть территорию обидчика на километр вглубь: шести тысяч ядерных боеголовок для этого хватит с избытком. И если даже забыть о наличии у России ядерного оружия и представить на мгновение, что какому-нибудь восточному соседу взбредет в голову совершить небольшой освободительный поход в Приморье и Приамурье, все равно не возникает сомнений: объявив всеобщую мобилизацию, назвав войну Отечественной, посадив всю страну на карточки и поставив всю промышленность на военные рельсы, Россия отступит до Урала, но лет за пять-шесть Приморье и Приамурье вернет. О предполагаемом после победы уровне жизни населения лучше промолчать.
Разумеется, и первый и второй варианты -- из разряда антиутопий, но штука в том, что именно к ним Россия в наибольшей степени подготовлена.
А вот пример из жизни -- Чечня. Локальная война с немногочисленным, плохо вооруженным и плохо организованным противником ведется российской армией с напряжением едва ли не всех своих боеспособных сил, с большими потерями как среди военнослужащих, так и среди мирных жителей. Правда, при этом привычный уклад и уровень жизни населения других регионов страны как бы не очень страдают -- если, конечно, забыть про взрывы в российских городах, которые есть прямое следствие войны.
Представить же себе две одновременно идущие локальные войны в разных местах плюс вдвое выросшую террористическую активность по всей территории (не такой уж невероятный сценарий при нынешнем состоянии мира) уже страшно. То есть "самодостаточность" как бы наблюдается, но слишком близок ее край, за которым уже следует мобилизация резервистов и перенапряжение бюджета.
Земля и люди
Еще два понятия из "списка Путина" -- "людской и территориальный потенциал". С "территориальным" как-то не очень понятно, что президент имел в виду. Разве только то, что Россия не нуждается в новых территориальных приобретениях? Действительно, в этом смысле Россия давно и, похоже, уже навсегда "самодостаточна". Даже наоборот -- живой "плоти" России, то есть ее населения, становится, прямо скажем, маловато для удержания полноценного суверенитета над огромными пространствами.
Карта России хоть и покрашена обычно в теплый розовый цвет, но большая часть того, что картографы заливают розовым, -- это земли, где запредельно холодно, где нормальному человеку жить нельзя и не надо. К величайшему нашему несчастью, именно там залегают практически все источники нынешнего российского благосостояния: нефть, газ, золото, алмазы и много чего еще. Для добывания всего этого из земных недр требуются рабочие руки, а как раз с рабочими руками (особенно в малонаселенных и враждебных человеку краях) в стране намечается в самые ближайшие годы нешуточный кризис.
Население России сокращается, это процесс объективный, но от осознания его объективности проблема угасания "людского потенциала" не исчезает. Страны с высоким жизненным уровнем, где рождаемость коренного населения тоже невелика, выходят из положения (не забывая всячески поощрять воспроизводство титульной нации) единственным известным на данный момент путем: разрешением, а на первых порах даже поощрением иммиграции из стран "третьего мира".
Из западного опыта уже понятно, что, решая одни проблемы, инокультурные иммигранты создают принимающим странам массу других, не менее сложных, но иного выхода из ситуации пока никто еще не придумал.
Россия к надвигающемуся демографическому кризису не готова совершенно, ни в одном из возможных направлений деятельности не наблюдается ни малейшего административного шевеления. Должно быть, все надежды начальства возложены на экономический рост и связанное с ним повышение уровня жизни населения. Однако зависимость между повышением благосостояния и уровнем рождаемости как раз обратная: чем больше люди зарабатывают, тем меньше рожают. Никакие специальные социальные программы помощи семье (они очень дорогие и потому в России вряд ли скоро появятся) демографическую тенденцию изменить не способны и служат лишь некоторому замедлению депопуляции (то есть, грубо говоря, процесса вымирания нации).
А демографический кризис -- это ведь не просто сокращение численности населения. Это еще и его старение (каждый работающий кормит все больше и больше пенсионеров), и уменьшение числа налогоплательщиков, и вообще целый разбегающийся веер проблем для всех остальных краеугольных камней "самодостаточности" -- армии, промышленности, сельского хозяйства.
Экономический рост, если он будет продолжаться, довольно быстро подберет еще неоприходованные крохи более-менее качественного "людского потенциала", и тогда необходимость иммиграции встанет во весь рост. Между тем и правительство, и население уже заранее относятся к этой неизбежности негативно -- судить об этом можно по тому, что никакой внятной иммиграционной политики у России нет, а жители, скажем, Москвы в массе своей чуть ли не сочувствуют погромщикам царицынского рынка.
Отсутствие иммиграционной политики обернется известно чем: ростом нелегальной иммиграции, а это значит, что Россия получит не тех, кто ей нужен, а тех, кому она удобна. Из них половина будет России вредна.
Между тем не грех бы поучиться на западном (особенно европейском) опыте и усвоить хотя бы один урок: естественное и особенно искусственное затруднение интеграции заставляет чужаков сбиваться в компактные общины, образовывать в мегаполисах гетто, которые потом сами становятся преградой интеграции -- в гетто можно годами жить и работать, не зная языка приютившей страны и не чувствуя себя ее гражданином. В итоге почти все развитые страны имеют не некоторое число граждан иностранного происхождения, а целый ряд сплоченных "государств в государстве", поведение которых в кризисных ситуациях непредсказуемо. К сожалению, процесс "геттообразования" в России уже начался.
Тут в чем еще проблема: выработать и вести потом активную иммиграционную политику означает признать некоторым образом неполную "самодостаточность", а это кажется, наверное, кому-то падением престижа России. Между тем, если уж страна волей-неволей становится зависима от притока иностранной рабочей силы, правильнее ввести эту зависимость в правовые рамки -- так, чтобы иммиграция работала на национальные интересы.
Совсем уже мелочи
Но пора, однако, сказать и о том, о чем президент Путин умолчал и в чем Россия никак не тянет на звание "самодостаточного" государства.
Самое первое, что просится на язык, -- давняя-давняя и по сей день не решенная продовольственная проблема. С продовольственной независимостью распростился еще СССР во времена Хрущева, когда были сделаны первые закупки зерна за рубежом. Слов нет, зерна мы теперь не закупаем, а часть небывалого урожая этого года даже пытаемся продать на экспорт. Но, к сожалению, не хлебом единым жив человек. Ему, привередливому, кроме углеводов и клетчатки еще жизненно необходимы белок и жиры. То есть мясо, например, без импорта которого Россия быстро окажется на голодном пайке.
Трагедии в этом никакой нет, пока открыты границы и есть деньги, -- продовольствия в мире переизбыток. Но стоит заметить, что все высокоразвитые западные страны (урбанизированные, перенаселенные и не очень-то богатые землей) почему-то не торопятся угробить аграрный сектор своей экономики, а напротив -- всячески его лелеют и защищают от любых напастей, тратя на это немалые деньги (ну и мы для них стараемся -- помогаем своим недлинным рублем).
На этом фоне исконно земледельческая и нечеловечески просторная Россия, неспособная при нужде себя прокормить, выглядит как-то жалко.
У нас, кстати, вообще, чем ближе к обыденным человеческим нуждам, тем меньше "самодостаточности". После продовольствия логично заговорить об одежде-обуви, и тут же станет понятно, что Россия себя не только не кормит, но и не одевает и не обувает. Одевают и обувают массовую, низовую Россию великий братский Китай и бывшая Османская империя, то бишь Турция. А ту Россию, что побогаче, одевают-обувают остальные члены НАТО. Собственная же легкая промышленность пребывает в глубоком параличе, и неизвестно, способна ли она сейчас выполнить хотя бы оборонный заказ.
Словом, и в этой сфере зависимость от дешевого импорта практически полная, а грядущее вступление России в ВТО обрушит последние бастионы нашего легпрома.
А если вспомнить про лекарства?
Тут можно еще раз повторить, что все это не трагедия, пока у страны и у населения есть деньги. Но ведь и с деньгами все не так просто. Каждый российский житель, включая стариков и младенцев, должен "забугорному дяде" порядка девятисот долларов, не считая набегающих на эту сумму годовых. Оно конечно, в мире все живут в долг, и Россия в этом виде спорта даже не чемпион. Но страна с внешним долгом, который в три-четыре раза больше ее бюджета, вряд ли может чувствовать себя самодостаточной. Разве что приобретет такое радостное самоощущение посредством дефолта.
Кстати, если несильно напрячь память, то можно вспомнить, что обострение чувства национального достоинства началось у нас как раз в период после 17 августа 1998 года. Россия тогда невольно оказалась в ситуации, парадоксальным образом похожей на "самодостаточность", хотя на самом деле это являлось позорным изгойством. Кайфа в той ситуации было мало (каким бы полезным в конечном счете ни оказался этот шок для России), и разговоры о "самодостаточности" несколько смягчали горькую пилюлю.
Необыкновенный концерт
Несмотря на все вышесказанное, Россия день за днем превращается в страну, где уже можно жить и, главное, надеяться на лучшее. Тем важнее для нее трезво оценивать свое реальное состояние и знать пределы своих возможностей.
Ни одна из развитых мировых держав не самодостаточна: у кого-то нет боеспособной армии, у кого-то -- нефти и газа, у кого-то отсутствует научная база для участия в гонке высоких технологий, кому-то недостает жизненного пространства или человеческого потенциала. Все это, однако, не мешает им оставаться влиятельными мировыми державами, поскольку они научились компенсировать свои слабости не только государственной риторикой (хотя и без нее не обходится), но и постоянным поиском наиболее выигрышной для себя позиции и в мировом разделении труда, и в мировом распределении власти и ответственности. Оценить степень "самодостаточности" той или иной страны невозможно, не поняв ее роли в этом динамическом равновесии, причем ситуация ведь постоянно меняется, не позволяя никому зацепиться за какое-нибудь комфортное "статус кво" и на том успокоиться.
Вернуться в этот "концерт мировых держав" и научиться исполнять в нем свою оригинальную партию для нынешней, не очень-то самодостаточной России чрезвычайно важно. Причем, как ни парадоксально это прозвучит, одной из главных опасностей на этом пути может стать как раз потенциальная "самодостаточность" России.
В России ведь, как ни крути, действительно "все есть" -- куда там Греции. Глубоко, далеко, неудобно, но -- есть. И есть еще традиция делить шкуру неубитого медведя, то есть принимать потенциальную возможность за свершившийся факт.
Про оборону понятно, и уверенность президента похвальна, но в самом ли деле Россия самодостаточна? И что это вообще такое -- "самодостаточность" государства?Сказка для взрослых
Президент, конечно, говорил про самодостаточность в определенном и узком контексте отношений России и НАТО: мол, Россия пока еще способна защитить себя, не вступая в Североатлантический блок. Но вообще говоря, "самодостаточность" -- это такая сказка для взрослых, заветная политическая мечта, причем не только В.В. Путина, но и любого лидера любой нормальной страны.
Действительно, что может быть лучше: чувствовать себя полноценным хозяином в собственной державе, где, как в Греции, "все есть", которая, по большому счету, ни в ком не нуждается и ни от кого не зависит -- ни политически, ни экономически, ни финансово. И впрямь мечта!
А на деле даже могущественные Соединенные Штаты, оказавшись после 11 сентября в непривычной для себя ситуации, срочно зануждались в поддержке союзников, без которой вряд ли у них получилось бы что-нибудь в Афганистане. И одновременно остро почувствовали, насколько они зависимы от других своих союзников, которые им в Афганистане помогать отказались.
Как и во всяком недостижимом идеале, в мечте о самодостаточности есть и живое, и мертвое начало. С одной стороны, чтобы сказку сделать былью, государства и нации трудятся в поте лица и развиваются, побуждая других к здоровой конкуренции. Но, с другой стороны, не дай Бог идеалу буквально воплотиться в жизнь: тогда мы будем иметь мир, разделенный не одним, а двумя сотнями железных занавесов, за каждым из которых станет разлагаться и возвращаться в первобытное состояние "самодостаточное", независимое и не нуждающееся в других государство. Вроде Северной Кореи, которая является самым наглядным примером буквального воплощения в жизнь принципа "опоры на собственные силы". Если, конечно, не вспоминать самый чудовищный опыт в этом жанре -- историю СССР.
Чтобы в экзотику не впадать и в прошлое не возвращаться, надо все-таки выработать некий прагматический "стандарт" самодостаточности, тот разумный ее уровень, к которому стоит стремиться всякой стране.
Ну хотя бы так: степень самодостаточности того или иного государства тем выше, чем дольше ему удается в экстремальных условиях (война, экономический кризис, стихийные бедствия и техногенные катастрофы) сохранять привычный уклад и уровень жизни населения, опираясь только на собственные ресурсы. Если ресурсами считать не только недра, сырье и площадь пашни, но и финансы, и настоящих, а не формальных друзей, то инструмент оценки получается вполне рабочий.
Подходя с ним к современной России, быстро понимаешь, что с точки зрения самодостаточности у нее масса проблем.
Боливар не вывезет двоих
Начнем хотя бы с того, чем Путин закончил: с обороны. Разумеется, ни у кого нет ни малейших сомнений, что в случае наступления, не приведи Господи, какого-нибудь Судного дня Россия по-прежнему в состоянии срыть территорию обидчика на километр вглубь: шести тысяч ядерных боеголовок для этого хватит с избытком. И если даже забыть о наличии у России ядерного оружия и представить на мгновение, что какому-нибудь восточному соседу взбредет в голову совершить небольшой освободительный поход в Приморье и Приамурье, все равно не возникает сомнений: объявив всеобщую мобилизацию, назвав войну Отечественной, посадив всю страну на карточки и поставив всю промышленность на военные рельсы, Россия отступит до Урала, но лет за пять-шесть Приморье и Приамурье вернет. О предполагаемом после победы уровне жизни населения лучше промолчать.
Разумеется, и первый и второй варианты -- из разряда антиутопий, но штука в том, что именно к ним Россия в наибольшей степени подготовлена.
А вот пример из жизни -- Чечня. Локальная война с немногочисленным, плохо вооруженным и плохо организованным противником ведется российской армией с напряжением едва ли не всех своих боеспособных сил, с большими потерями как среди военнослужащих, так и среди мирных жителей. Правда, при этом привычный уклад и уровень жизни населения других регионов страны как бы не очень страдают -- если, конечно, забыть про взрывы в российских городах, которые есть прямое следствие войны.
Представить же себе две одновременно идущие локальные войны в разных местах плюс вдвое выросшую террористическую активность по всей территории (не такой уж невероятный сценарий при нынешнем состоянии мира) уже страшно. То есть "самодостаточность" как бы наблюдается, но слишком близок ее край, за которым уже следует мобилизация резервистов и перенапряжение бюджета.
Земля и люди
Еще два понятия из "списка Путина" -- "людской и территориальный потенциал". С "территориальным" как-то не очень понятно, что президент имел в виду. Разве только то, что Россия не нуждается в новых территориальных приобретениях? Действительно, в этом смысле Россия давно и, похоже, уже навсегда "самодостаточна". Даже наоборот -- живой "плоти" России, то есть ее населения, становится, прямо скажем, маловато для удержания полноценного суверенитета над огромными пространствами.
Карта России хоть и покрашена обычно в теплый розовый цвет, но большая часть того, что картографы заливают розовым, -- это земли, где запредельно холодно, где нормальному человеку жить нельзя и не надо. К величайшему нашему несчастью, именно там залегают практически все источники нынешнего российского благосостояния: нефть, газ, золото, алмазы и много чего еще. Для добывания всего этого из земных недр требуются рабочие руки, а как раз с рабочими руками (особенно в малонаселенных и враждебных человеку краях) в стране намечается в самые ближайшие годы нешуточный кризис.
Население России сокращается, это процесс объективный, но от осознания его объективности проблема угасания "людского потенциала" не исчезает. Страны с высоким жизненным уровнем, где рождаемость коренного населения тоже невелика, выходят из положения (не забывая всячески поощрять воспроизводство титульной нации) единственным известным на данный момент путем: разрешением, а на первых порах даже поощрением иммиграции из стран "третьего мира".
Из западного опыта уже понятно, что, решая одни проблемы, инокультурные иммигранты создают принимающим странам массу других, не менее сложных, но иного выхода из ситуации пока никто еще не придумал.
Россия к надвигающемуся демографическому кризису не готова совершенно, ни в одном из возможных направлений деятельности не наблюдается ни малейшего административного шевеления. Должно быть, все надежды начальства возложены на экономический рост и связанное с ним повышение уровня жизни населения. Однако зависимость между повышением благосостояния и уровнем рождаемости как раз обратная: чем больше люди зарабатывают, тем меньше рожают. Никакие специальные социальные программы помощи семье (они очень дорогие и потому в России вряд ли скоро появятся) демографическую тенденцию изменить не способны и служат лишь некоторому замедлению депопуляции (то есть, грубо говоря, процесса вымирания нации).
А демографический кризис -- это ведь не просто сокращение численности населения. Это еще и его старение (каждый работающий кормит все больше и больше пенсионеров), и уменьшение числа налогоплательщиков, и вообще целый разбегающийся веер проблем для всех остальных краеугольных камней "самодостаточности" -- армии, промышленности, сельского хозяйства.
Экономический рост, если он будет продолжаться, довольно быстро подберет еще неоприходованные крохи более-менее качественного "людского потенциала", и тогда необходимость иммиграции встанет во весь рост. Между тем и правительство, и население уже заранее относятся к этой неизбежности негативно -- судить об этом можно по тому, что никакой внятной иммиграционной политики у России нет, а жители, скажем, Москвы в массе своей чуть ли не сочувствуют погромщикам царицынского рынка.
Отсутствие иммиграционной политики обернется известно чем: ростом нелегальной иммиграции, а это значит, что Россия получит не тех, кто ей нужен, а тех, кому она удобна. Из них половина будет России вредна.
Между тем не грех бы поучиться на западном (особенно европейском) опыте и усвоить хотя бы один урок: естественное и особенно искусственное затруднение интеграции заставляет чужаков сбиваться в компактные общины, образовывать в мегаполисах гетто, которые потом сами становятся преградой интеграции -- в гетто можно годами жить и работать, не зная языка приютившей страны и не чувствуя себя ее гражданином. В итоге почти все развитые страны имеют не некоторое число граждан иностранного происхождения, а целый ряд сплоченных "государств в государстве", поведение которых в кризисных ситуациях непредсказуемо. К сожалению, процесс "геттообразования" в России уже начался.
Тут в чем еще проблема: выработать и вести потом активную иммиграционную политику означает признать некоторым образом неполную "самодостаточность", а это кажется, наверное, кому-то падением престижа России. Между тем, если уж страна волей-неволей становится зависима от притока иностранной рабочей силы, правильнее ввести эту зависимость в правовые рамки -- так, чтобы иммиграция работала на национальные интересы.
Совсем уже мелочи
Но пора, однако, сказать и о том, о чем президент Путин умолчал и в чем Россия никак не тянет на звание "самодостаточного" государства.
Самое первое, что просится на язык, -- давняя-давняя и по сей день не решенная продовольственная проблема. С продовольственной независимостью распростился еще СССР во времена Хрущева, когда были сделаны первые закупки зерна за рубежом. Слов нет, зерна мы теперь не закупаем, а часть небывалого урожая этого года даже пытаемся продать на экспорт. Но, к сожалению, не хлебом единым жив человек. Ему, привередливому, кроме углеводов и клетчатки еще жизненно необходимы белок и жиры. То есть мясо, например, без импорта которого Россия быстро окажется на голодном пайке.
Трагедии в этом никакой нет, пока открыты границы и есть деньги, -- продовольствия в мире переизбыток. Но стоит заметить, что все высокоразвитые западные страны (урбанизированные, перенаселенные и не очень-то богатые землей) почему-то не торопятся угробить аграрный сектор своей экономики, а напротив -- всячески его лелеют и защищают от любых напастей, тратя на это немалые деньги (ну и мы для них стараемся -- помогаем своим недлинным рублем).
На этом фоне исконно земледельческая и нечеловечески просторная Россия, неспособная при нужде себя прокормить, выглядит как-то жалко.
У нас, кстати, вообще, чем ближе к обыденным человеческим нуждам, тем меньше "самодостаточности". После продовольствия логично заговорить об одежде-обуви, и тут же станет понятно, что Россия себя не только не кормит, но и не одевает и не обувает. Одевают и обувают массовую, низовую Россию великий братский Китай и бывшая Османская империя, то бишь Турция. А ту Россию, что побогаче, одевают-обувают остальные члены НАТО. Собственная же легкая промышленность пребывает в глубоком параличе, и неизвестно, способна ли она сейчас выполнить хотя бы оборонный заказ.
Словом, и в этой сфере зависимость от дешевого импорта практически полная, а грядущее вступление России в ВТО обрушит последние бастионы нашего легпрома.
А если вспомнить про лекарства?
Тут можно еще раз повторить, что все это не трагедия, пока у страны и у населения есть деньги. Но ведь и с деньгами все не так просто. Каждый российский житель, включая стариков и младенцев, должен "забугорному дяде" порядка девятисот долларов, не считая набегающих на эту сумму годовых. Оно конечно, в мире все живут в долг, и Россия в этом виде спорта даже не чемпион. Но страна с внешним долгом, который в три-четыре раза больше ее бюджета, вряд ли может чувствовать себя самодостаточной. Разве что приобретет такое радостное самоощущение посредством дефолта.
Кстати, если несильно напрячь память, то можно вспомнить, что обострение чувства национального достоинства началось у нас как раз в период после 17 августа 1998 года. Россия тогда невольно оказалась в ситуации, парадоксальным образом похожей на "самодостаточность", хотя на самом деле это являлось позорным изгойством. Кайфа в той ситуации было мало (каким бы полезным в конечном счете ни оказался этот шок для России), и разговоры о "самодостаточности" несколько смягчали горькую пилюлю.
Необыкновенный концерт
Несмотря на все вышесказанное, Россия день за днем превращается в страну, где уже можно жить и, главное, надеяться на лучшее. Тем важнее для нее трезво оценивать свое реальное состояние и знать пределы своих возможностей.
Ни одна из развитых мировых держав не самодостаточна: у кого-то нет боеспособной армии, у кого-то -- нефти и газа, у кого-то отсутствует научная база для участия в гонке высоких технологий, кому-то недостает жизненного пространства или человеческого потенциала. Все это, однако, не мешает им оставаться влиятельными мировыми державами, поскольку они научились компенсировать свои слабости не только государственной риторикой (хотя и без нее не обходится), но и постоянным поиском наиболее выигрышной для себя позиции и в мировом разделении труда, и в мировом распределении власти и ответственности. Оценить степень "самодостаточности" той или иной страны невозможно, не поняв ее роли в этом динамическом равновесии, причем ситуация ведь постоянно меняется, не позволяя никому зацепиться за какое-нибудь комфортное "статус кво" и на том успокоиться.
Вернуться в этот "концерт мировых держав" и научиться исполнять в нем свою оригинальную партию для нынешней, не очень-то самодостаточной России чрезвычайно важно. Причем, как ни парадоксально это прозвучит, одной из главных опасностей на этом пути может стать как раз потенциальная "самодостаточность" России.
В России ведь, как ни крути, действительно "все есть" -- куда там Греции. Глубоко, далеко, неудобно, но -- есть. И есть еще традиция делить шкуру неубитого медведя, то есть принимать потенциальную возможность за свершившийся факт.
АЛЕКСАНДР АГЕЕВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
