Архивная публикация 2007 года: "Танцы на раскаленных углях"
В поездке по Китаю Ангела Меркель почувствовала, как сложно иметь дело с диктатурой, которая способна быть привлекательной.То, что показывали Ангеле Меркель в Китае, — шкатулка с капиталистическими драгоценностями, искушение на китайский манер. Она прошествовала по цехам фабрики в Нанкине, сверкающим белизной, как храм невинности: белые стены, белый пол, белый свет. Рабочие, скованно отвечавшие на ее вопросы, скорее всего, непритязательны и трудолюбивы, как пчелки. А здешнему шефу и глобализация не страшна.
Эту фабрику построил концерн Siemens совместно с китайскими партнерами десять лет назад. На митинге по случаю приезда федерального канцлера ораторы демонстрировали восторг по поводу того, как замечательно немцы и китайцы умеют вести дела друг с другом. У одних техника, у других мощь, способная сдвигать горы, и это — при низких зарплатах.
Сегодня Китай процветает и выглядит как самая очаровательная диктатура всех времен. Партия обеспечивает тишь и гладь, кто хочет, может под ее защитой прилично зарабатывать.
Трехдневный визит в Китай стал для Ангелы Меркель нелегким испытанием. Она приехала не в какое-нибудь пахнущее плесенью государство, какими были ГДР или Советский Союз, которые ничего не могли предложить ни своим гражданам, ни зарубежным фирмам.
Она приехала в страну, которая к собственным гражданам может быть столь же жестокой, как ГДР или Советский Союз, но в которой кое-где уже улавливается аромат Chanel №5 и экономика растет примерно на 10% в год.
И появляется новый вопрос, обойти который такой человек, как Ангела Меркель, не может: а не складывается ли здесь конкурентоспособная общественная система? До сих пор Запад считал само собой разумеющимся, что китайская буржуазия когда-нибудь станет достаточно многочисленной, чтобы добиться демократии. Но не получится ли так, что успехи Китая поставят под сомнение демократию как таковую, раз она не способна так же эффективно управлять хозяйством?
Ангеле Меркель во второй раз за время канцлерства пришлось по ходу событий решать, как следует вести себя демократу при общении с партийной диктатурой, к тому же местами весьма соблазнительной. Как и во время визита в Китай в мае 2006 года, это напоминало танец на раскаленных углях, тем более что накануне отъезда она могла прочитать в журнале «Шпигель», что китайцы проникли в компьютеры немецких министерств и Ведомства канцлера.
В понедельник она уже в Китае, и день начинается с «трудностей перевода». После длинного перелета и короткого сна госпожа канцлер устала не меньше, чем Скарлетт Йоханссон в том самом фильме, и к тому же вынуждена слушать корявый перевод. Китайский переводчик говорит на таком немецком, что приходится догадываться, что же имелось в виду.
Но хозяева принимают ее радушно. Премьер-министр Вэнь Цзябао одобрительно отзывается о той прямоте, с какой госпожа Меркель ставит проблемные вопросы. Первое лицо в партии и государстве Ху Цзиньтао с удовольствием вспоминает беседу, которую они вели в Хайлигендамме. Меркель в это время с трудом подавляет зевоту. На речь председателя Ху она отвечает одной фразой: «Эти цветы очень любят у нас в Германии». Подразумеваются подсолнухи, что стоят между ними. Жизнь политика на фоне смены часовых поясов — хорошая тема для фильма.
После такого короткого вступления дверь, как всегда, закрывается, и с опаской спрашиваешь себя: что сможет на переговорах выторговать для Германии и демократии госпожа канцлер при таком недосыпе? Тем более что и диапазон ожиданий широк.
Менеджеры из ее свиты, среди которых руководители концернов MAN, BASF, а также глава Deutsche Post, еще в самолете шепнули ей, чего они хотят от Пекина: чтобы не мешали делать бизнес. 1,3 млрд китайцев — это настолько огромный рынок, что взлет и падение многих фирм будет зависеть от него. А рабочая сила такая дешевая, что производство многим придется переносить в Китай, чтобы выдержать конкуренцию.
В политике Меркель тоже ощущает это давление больших чисел. Процветающий Китай — это такая держава, что на фоне ее средняя по величине Германия выглядит маленькой. Если не захочет Китай, Германия не получит места в Совете Безопасности ООН. Без Китая не справиться с глобальными климатическими проблемами. А эта тема для канцлера Меркель самая волнующая.
Германии не обойтись без Китая, но нужна ли Китаю Германия? Меркель приходится и заигрывать, и критиковать, поскольку защита демократии и прав человека — часть государственных интересов Германии как державы, верной принципам морали. Политическая акробатика для продвинутых.
Вечером первого дня, после политических переговоров, Меркель с премьер-министром Вэнь Цзябао отправляется на прогулку по парку Чжуншань. Жарко, Вэнь оставил пиджак и галстук в машине. Остановившись у одного из павильонов, он показывает Ангеле два дерева, сросшихся корнями и ветвями. Похоже, он доволен результатами первого дня.
На скамейке живописно расположилась пара влюбленных, и Меркель ускоряет шаг, чтобы поговорить с молодыми людьми. Она задает вопросы, Вэнь улыбается. Он может держать голливудскую улыбку несколько минут. От него не ускользает, что Меркель спрашивает, есть ли на фирме, где работает молодой человек, совет трудового коллектива. Ответ она получает уклончивый, настоящего представительства трудящихся, кажется, нет, но что-то похожее есть. Меркель идет дальше, довольная собой.
Она продемонстрировала всем, что у нее хватает духу затронуть больную тему. А Вэнь показывает, что его это не выводит из равновесия. Выглядит это так, будто они хорошо понимают друг друга.
В таких поездках, как правило, довольно ясно угадывается, что происходит за закрытыми дверьми. Кое-что говорится открыто, что-то сообщается по секрету. В беседах с китайскими политиками Меркель не обходила щекотливые моменты молчанием. У нее на такие случаи есть прием, который можно назвать «стратегией колючих объятий». Она рада, что точки зрения совпадают, подчеркивает, как ценно взаимопонимание, — она просто как ангел доброй воли. И тут следует укол: при всем совпадении позиций и взаимопонимании есть аспект, который нас не совсем удовлетворяет.
Например, права человека. Она встречалась с четырьмя представителями средств массовой информации — журналистами и блоггерами. На самом деле они не диссиденты. Это люди, у которых появились проблемы из-за того, что они критикуют режим. Она спросила их, чего они ждут от правительства в первую очередь. Китаю нужен закон о средствах массовой информации, который создаст правовую основу для их работы, услышала она в ответ. Это пожелание она передала председателю Национального народного конгресса У Банго.
Будет ли от этого толк? Она не знает. Она лишь понимает, что должна попытаться. В официальных беседах она не почувствовала, чтобы к личности относились уважительно, как это принято на Западе. Китайские партийные руководители делают ставку на массы.
Поэтому ее пассажи о правах человека, скорее, рассчитаны на внутреннее употребление в Германии и будут по достоинству оценены либеральными элитами. Апологетам эффективности такая политика напомнит о том, что не стоит считать Китай раем земным только потому, что он быстрее Германии поставил на рельсы Transrapid.
Канцлер много говорила с китайцами об экологии. Это тема тоже из числа моральных. Меркель изложила предложение премьер-министра Индии Манмохана Сингха, суть которого в том, чтобы дать возможность новым индустриальным странам увеличивать свои объемы выбросов в атмосферу на душу населения до тех пор, пока они не достигнут аналогичного показателя в развитых странах. Меркель с восторгом восприняла эту идею: для бедных государств впервые вводится верхний предел, а богатые страны получают стимул ограничивать выбросы газов, вызывающих парниковый эффект, тем самым сохраняя на приемлемом уровне общий объем эмиссий.
Хозяева в ответ промолчали. Столица Китая забыла, что такое синее небо. Она всегда накрыта колпаком из смога. Но Китай не станет тормозить свой рост только потому, что канцлер столь ловко считает и складно объясняет.
И все же определенное внимание к тому, что думает и пишет о Китае мир, наблюдается. Пока Вэнь в парке Чжуншань ждал Меркель, он затеял небольшую беседу с немецкими журналистами. Он интересовался разными темами, птички чирикали под молочным небом. Вдруг он спрашивает: «Кто тут из журнала «Шпигель»?»
Китай уже не та страна, где от подобного вопроса премьер-министра в жилах стынет кровь. Скорее, это удобный повод для короткого интервью.
Вы читали статью о «желтых шпионах»? «Читал», — отвечает Вэнь. Немецким он не владеет, поэтому, похоже, кто-то спешно перевел ему статью.
И как вы находите материал? «Сегодня утром я об этом все уже сказал».
Он меняет тему. Нельзя сказать, что он нелюбезен. Видимо, ему было любопытно узнать, что за люди работают в журнале, написавшем о компьютерной атаке китайских шпионов на немецкие госучреждения. Что он думает о таких людях, он оставил при себе.
На утренней пресс-конференции премьер-министру был задан вопрос о компьютерной атаке. «Узнав об этом деле, правительство уделило ему большое внимание», — ответил он. Компьютерные атаки являются международной проблемой, и ради ее решения Китай намерен сотрудничать с другими странами.
За обедом он еще раз заговорил на эту тему с Меркель, которая, похоже, была настроена ее «замять». Ему явно не хотелось, чтобы этот вопрос осложнил отношения.
В тот день Вэнь был гибок, держался на равных с собеседником и делал все, чтобы мир перестал бояться Китая. Он сложил красивую фразу: его правительство желает видеть «голубое небо, зеленые горы и прозрачные реки». Он с цифрами в руках доказывал, как беден Китай, — впору было разрыдаться. В общем, это был приятный господин Вэнь, который наверняка найдет приятный способ наладить приятную партийную диктатуру.
Во всяком случае, некоторые из господ в свите канцлера из числа промышленников были им искренне очарованы. Кое-кто из них согласился с тем, что немецкая пресса, пожалуй, слишком критично пишет о Китае. Собственно говоря, страна нормальная, для бизнеса пригодная. Не то чтобы с диктатурой заигрывали. Однако видна была большая готовность воспользоваться теми преимуществами, которые дает безразличие к людям.
Проблема демократических режимов в том, что эффективность и безразличие к людям связаны неразрывно. Эту мысль можно сформулировать и иначе: добродетель демократической страны — в учете интересов людей, даже если он снижает темп и эффективность развития, как в случае с Transrapid’ом.
Интересно, на чью сторону в будущем переметнется капитал. До сих пор он был на стороне демократии, поскольку практически только демократические страны с развитой промышленностью сделали выбор в пользу рыночной экономики. Китайская модель в долгосрочной перспективе может оказаться альтернативой. Иногда забывают, что демократия может быть всего лишь продуктом определенной эпохи, а не венцом истории.
Авторитарное государство ведь свободно от оков морали. Меркель говорила с собеседниками и об Африке, поскольку Китай без разбору закупает на континенте сырье, тогда как Германия всякий раз изучает, насколько жесток и коррупционен тот или иной режим.
Меркель старается потихоньку вовлечь китайцев в европейскую модель поведения, включающую и моральный аспект. Она видит, что время поджимает, экономика и население Китая растут, а Европа скоро будет не в состоянии выдерживать темп. Стратегия состоит в том, чтобы чуть-чуть европеизировать Китай, прежде чем Европа окажется на периферии событий.
Китайцы достаточно уверены в себе. Им не обязательно брать пример с Европы. После лекции, которую Меркель прочла в Академии социальных наук в Пекине, ученые забросали ее вопросами. Они произносили цветастые тирады, сводившиеся к моральным упрекам. Германия, говорили они, недостаточно делает для защиты окружающей среды, Европа отгораживается от импорта сельхозпродукции из Африки. Бывший посол в Германии заявил, что Меркель якобы сказала, что «Китай — это большая ГДР».
Меркель возмущенно фыркает и восклицает: «Совершенно исключено!» Она чувствует попытку поставить под сомнение ее право критиковать режим, увидеть в этой критике личную месть. Известно, что Меркель довелось жить в ГДР в условиях ограниченной свободы. Потом в самолете, летящем из Китая в Японию, она скажет, что такие происки не вызывают у нее ненависти. Опыт жизни в условиях партийной диктатуры даже помогает ей понять образ мыслей собеседников.
Одного вопроса она в Китае так и не задала — вопроса о политической системе. Она не стала советовать китайцам внедрить многопартийность. Никто не знает, пошло бы это Китаю на пользу или нет. А в этом — основная дилемма всей критики в адрес Китая. Критикуют частности, но втихомолку, наверное, каждый рад тому, что есть авторитарная партия, способная удерживать эту громадную империю как единое целое.
В поездке по Китаю Ангела Меркель почувствовала, как сложно иметь дело с диктатурой, которая способна быть привлекательной.То, что показывали Ангеле Меркель в Китае, — шкатулка с капиталистическими драгоценностями, искушение на китайский манер. Она прошествовала по цехам фабрики в Нанкине, сверкающим белизной, как храм невинности: белые стены, белый пол, белый свет. Рабочие, скованно отвечавшие на ее вопросы, скорее всего, непритязательны и трудолюбивы, как пчелки. А здешнему шефу и глобализация не страшна.
Эту фабрику построил концерн Siemens совместно с китайскими партнерами десять лет назад. На митинге по случаю приезда федерального канцлера ораторы демонстрировали восторг по поводу того, как замечательно немцы и китайцы умеют вести дела друг с другом. У одних техника, у других мощь, способная сдвигать горы, и это — при низких зарплатах.
Сегодня Китай процветает и выглядит как самая очаровательная диктатура всех времен. Партия обеспечивает тишь и гладь, кто хочет, может под ее защитой прилично зарабатывать.
Трехдневный визит в Китай стал для Ангелы Меркель нелегким испытанием. Она приехала не в какое-нибудь пахнущее плесенью государство, какими были ГДР или Советский Союз, которые ничего не могли предложить ни своим гражданам, ни зарубежным фирмам.
Она приехала в страну, которая к собственным гражданам может быть столь же жестокой, как ГДР или Советский Союз, но в которой кое-где уже улавливается аромат Chanel №5 и экономика растет примерно на 10% в год.
И появляется новый вопрос, обойти который такой человек, как Ангела Меркель, не может: а не складывается ли здесь конкурентоспособная общественная система? До сих пор Запад считал само собой разумеющимся, что китайская буржуазия когда-нибудь станет достаточно многочисленной, чтобы добиться демократии. Но не получится ли так, что успехи Китая поставят под сомнение демократию как таковую, раз она не способна так же эффективно управлять хозяйством?
Ангеле Меркель во второй раз за время канцлерства пришлось по ходу событий решать, как следует вести себя демократу при общении с партийной диктатурой, к тому же местами весьма соблазнительной. Как и во время визита в Китай в мае 2006 года, это напоминало танец на раскаленных углях, тем более что накануне отъезда она могла прочитать в журнале «Шпигель», что китайцы проникли в компьютеры немецких министерств и Ведомства канцлера.
В понедельник она уже в Китае, и день начинается с «трудностей перевода». После длинного перелета и короткого сна госпожа канцлер устала не меньше, чем Скарлетт Йоханссон в том самом фильме, и к тому же вынуждена слушать корявый перевод. Китайский переводчик говорит на таком немецком, что приходится догадываться, что же имелось в виду.
Но хозяева принимают ее радушно. Премьер-министр Вэнь Цзябао одобрительно отзывается о той прямоте, с какой госпожа Меркель ставит проблемные вопросы. Первое лицо в партии и государстве Ху Цзиньтао с удовольствием вспоминает беседу, которую они вели в Хайлигендамме. Меркель в это время с трудом подавляет зевоту. На речь председателя Ху она отвечает одной фразой: «Эти цветы очень любят у нас в Германии». Подразумеваются подсолнухи, что стоят между ними. Жизнь политика на фоне смены часовых поясов — хорошая тема для фильма.
После такого короткого вступления дверь, как всегда, закрывается, и с опаской спрашиваешь себя: что сможет на переговорах выторговать для Германии и демократии госпожа канцлер при таком недосыпе? Тем более что и диапазон ожиданий широк.
Менеджеры из ее свиты, среди которых руководители концернов MAN, BASF, а также глава Deutsche Post, еще в самолете шепнули ей, чего они хотят от Пекина: чтобы не мешали делать бизнес. 1,3 млрд китайцев — это настолько огромный рынок, что взлет и падение многих фирм будет зависеть от него. А рабочая сила такая дешевая, что производство многим придется переносить в Китай, чтобы выдержать конкуренцию.
В политике Меркель тоже ощущает это давление больших чисел. Процветающий Китай — это такая держава, что на фоне ее средняя по величине Германия выглядит маленькой. Если не захочет Китай, Германия не получит места в Совете Безопасности ООН. Без Китая не справиться с глобальными климатическими проблемами. А эта тема для канцлера Меркель самая волнующая.
Германии не обойтись без Китая, но нужна ли Китаю Германия? Меркель приходится и заигрывать, и критиковать, поскольку защита демократии и прав человека — часть государственных интересов Германии как державы, верной принципам морали. Политическая акробатика для продвинутых.
Вечером первого дня, после политических переговоров, Меркель с премьер-министром Вэнь Цзябао отправляется на прогулку по парку Чжуншань. Жарко, Вэнь оставил пиджак и галстук в машине. Остановившись у одного из павильонов, он показывает Ангеле два дерева, сросшихся корнями и ветвями. Похоже, он доволен результатами первого дня.
На скамейке живописно расположилась пара влюбленных, и Меркель ускоряет шаг, чтобы поговорить с молодыми людьми. Она задает вопросы, Вэнь улыбается. Он может держать голливудскую улыбку несколько минут. От него не ускользает, что Меркель спрашивает, есть ли на фирме, где работает молодой человек, совет трудового коллектива. Ответ она получает уклончивый, настоящего представительства трудящихся, кажется, нет, но что-то похожее есть. Меркель идет дальше, довольная собой.
Она продемонстрировала всем, что у нее хватает духу затронуть больную тему. А Вэнь показывает, что его это не выводит из равновесия. Выглядит это так, будто они хорошо понимают друг друга.
В таких поездках, как правило, довольно ясно угадывается, что происходит за закрытыми дверьми. Кое-что говорится открыто, что-то сообщается по секрету. В беседах с китайскими политиками Меркель не обходила щекотливые моменты молчанием. У нее на такие случаи есть прием, который можно назвать «стратегией колючих объятий». Она рада, что точки зрения совпадают, подчеркивает, как ценно взаимопонимание, — она просто как ангел доброй воли. И тут следует укол: при всем совпадении позиций и взаимопонимании есть аспект, который нас не совсем удовлетворяет.
Например, права человека. Она встречалась с четырьмя представителями средств массовой информации — журналистами и блоггерами. На самом деле они не диссиденты. Это люди, у которых появились проблемы из-за того, что они критикуют режим. Она спросила их, чего они ждут от правительства в первую очередь. Китаю нужен закон о средствах массовой информации, который создаст правовую основу для их работы, услышала она в ответ. Это пожелание она передала председателю Национального народного конгресса У Банго.
Будет ли от этого толк? Она не знает. Она лишь понимает, что должна попытаться. В официальных беседах она не почувствовала, чтобы к личности относились уважительно, как это принято на Западе. Китайские партийные руководители делают ставку на массы.
Поэтому ее пассажи о правах человека, скорее, рассчитаны на внутреннее употребление в Германии и будут по достоинству оценены либеральными элитами. Апологетам эффективности такая политика напомнит о том, что не стоит считать Китай раем земным только потому, что он быстрее Германии поставил на рельсы Transrapid.
Канцлер много говорила с китайцами об экологии. Это тема тоже из числа моральных. Меркель изложила предложение премьер-министра Индии Манмохана Сингха, суть которого в том, чтобы дать возможность новым индустриальным странам увеличивать свои объемы выбросов в атмосферу на душу населения до тех пор, пока они не достигнут аналогичного показателя в развитых странах. Меркель с восторгом восприняла эту идею: для бедных государств впервые вводится верхний предел, а богатые страны получают стимул ограничивать выбросы газов, вызывающих парниковый эффект, тем самым сохраняя на приемлемом уровне общий объем эмиссий.
Хозяева в ответ промолчали. Столица Китая забыла, что такое синее небо. Она всегда накрыта колпаком из смога. Но Китай не станет тормозить свой рост только потому, что канцлер столь ловко считает и складно объясняет.
И все же определенное внимание к тому, что думает и пишет о Китае мир, наблюдается. Пока Вэнь в парке Чжуншань ждал Меркель, он затеял небольшую беседу с немецкими журналистами. Он интересовался разными темами, птички чирикали под молочным небом. Вдруг он спрашивает: «Кто тут из журнала «Шпигель»?»
Китай уже не та страна, где от подобного вопроса премьер-министра в жилах стынет кровь. Скорее, это удобный повод для короткого интервью.
Вы читали статью о «желтых шпионах»? «Читал», — отвечает Вэнь. Немецким он не владеет, поэтому, похоже, кто-то спешно перевел ему статью.
И как вы находите материал? «Сегодня утром я об этом все уже сказал».
Он меняет тему. Нельзя сказать, что он нелюбезен. Видимо, ему было любопытно узнать, что за люди работают в журнале, написавшем о компьютерной атаке китайских шпионов на немецкие госучреждения. Что он думает о таких людях, он оставил при себе.
На утренней пресс-конференции премьер-министру был задан вопрос о компьютерной атаке. «Узнав об этом деле, правительство уделило ему большое внимание», — ответил он. Компьютерные атаки являются международной проблемой, и ради ее решения Китай намерен сотрудничать с другими странами.
За обедом он еще раз заговорил на эту тему с Меркель, которая, похоже, была настроена ее «замять». Ему явно не хотелось, чтобы этот вопрос осложнил отношения.
В тот день Вэнь был гибок, держался на равных с собеседником и делал все, чтобы мир перестал бояться Китая. Он сложил красивую фразу: его правительство желает видеть «голубое небо, зеленые горы и прозрачные реки». Он с цифрами в руках доказывал, как беден Китай, — впору было разрыдаться. В общем, это был приятный господин Вэнь, который наверняка найдет приятный способ наладить приятную партийную диктатуру.
Во всяком случае, некоторые из господ в свите канцлера из числа промышленников были им искренне очарованы. Кое-кто из них согласился с тем, что немецкая пресса, пожалуй, слишком критично пишет о Китае. Собственно говоря, страна нормальная, для бизнеса пригодная. Не то чтобы с диктатурой заигрывали. Однако видна была большая готовность воспользоваться теми преимуществами, которые дает безразличие к людям.
Проблема демократических режимов в том, что эффективность и безразличие к людям связаны неразрывно. Эту мысль можно сформулировать и иначе: добродетель демократической страны — в учете интересов людей, даже если он снижает темп и эффективность развития, как в случае с Transrapid’ом.
Интересно, на чью сторону в будущем переметнется капитал. До сих пор он был на стороне демократии, поскольку практически только демократические страны с развитой промышленностью сделали выбор в пользу рыночной экономики. Китайская модель в долгосрочной перспективе может оказаться альтернативой. Иногда забывают, что демократия может быть всего лишь продуктом определенной эпохи, а не венцом истории.
Авторитарное государство ведь свободно от оков морали. Меркель говорила с собеседниками и об Африке, поскольку Китай без разбору закупает на континенте сырье, тогда как Германия всякий раз изучает, насколько жесток и коррупционен тот или иной режим.
Меркель старается потихоньку вовлечь китайцев в европейскую модель поведения, включающую и моральный аспект. Она видит, что время поджимает, экономика и население Китая растут, а Европа скоро будет не в состоянии выдерживать темп. Стратегия состоит в том, чтобы чуть-чуть европеизировать Китай, прежде чем Европа окажется на периферии событий.
Китайцы достаточно уверены в себе. Им не обязательно брать пример с Европы. После лекции, которую Меркель прочла в Академии социальных наук в Пекине, ученые забросали ее вопросами. Они произносили цветастые тирады, сводившиеся к моральным упрекам. Германия, говорили они, недостаточно делает для защиты окружающей среды, Европа отгораживается от импорта сельхозпродукции из Африки. Бывший посол в Германии заявил, что Меркель якобы сказала, что «Китай — это большая ГДР».
Меркель возмущенно фыркает и восклицает: «Совершенно исключено!» Она чувствует попытку поставить под сомнение ее право критиковать режим, увидеть в этой критике личную месть. Известно, что Меркель довелось жить в ГДР в условиях ограниченной свободы. Потом в самолете, летящем из Китая в Японию, она скажет, что такие происки не вызывают у нее ненависти. Опыт жизни в условиях партийной диктатуры даже помогает ей понять образ мыслей собеседников.
Одного вопроса она в Китае так и не задала — вопроса о политической системе. Она не стала советовать китайцам внедрить многопартийность. Никто не знает, пошло бы это Китаю на пользу или нет. А в этом — основная дилемма всей критики в адрес Китая. Критикуют частности, но втихомолку, наверное, каждый рад тому, что есть авторитарная партия, способная удерживать эту громадную империю как единое целое.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
