- Главная страница
- Архив
- Архивная публикация 2006 года: "Тарья Халлонен: «Закрыть двери – это неверный ответ»"
Архивная публикация 2006 года: "Тарья Халлонен: «Закрыть двери – это неверный ответ»"
— А кто были эти молодые люди, которых вы недавно проводили до двери?
— Они из молодежной экологической организации. Мы говорили об энергетике будущего. Об энергетике «после Киото». Нам нужно думать об этом. Возможно, я летом у них выступлю по темам энергосбережения. — Когда вы в следующий раз встретитесь с нашим президентом, расскажите ему о ваших неправительственных организациях. Они бывают весьма даже полезными и совсем не страшными…
— Я с ним всегда довольно открыто беседую на такие темы…
— Судя по вашему плотному графику, вы заняты подготовкой к председательству Финляндии в ЕС, не так ли?
— Да, по мере приближения нашего председательства приходится заниматься многими вопросами, которыми в обычное время занимается, скажем, министр иностранных дел.
— На чем вы хотели бы сделать особенный акцент во время председательства?
— Одна из главнейших проблем — Евросоюз как таковой. Задача в том, чтобы сделать ЕС эффективным. Нам достался ряд нерешенных вопросов. Например, конституционный договор. Попытаемся поддержать этот процесс. Мы понимаем, сколь серьезные проблемы создали датский и французский референдумы (где большинство проголосовало против ратификации европейской Конституции). Очень важно продолжать этот процесс. ЕС нуждается в новых структурах, чтобы быть и эффективным, и демократичным одновременно. Надеемся, что европейцы проявят больше воли к сотрудничеству, чтобы найти решение. Это, конечно, задача номер один.
— Надеетесь сохранить на плаву процесс ратификации европейской Конституции?
— Я сделаю все, чтобы так и было. Мы уважаем волеизъявление людей (президент имеет в виду проголосовавших против. — «Профиль»), в то же время должны помнить, что большинство стран—членов ЕС уже ратифицировали Конституцию. Думаем над тем, как двигаться дальше. Мы настроены оптимистично, но в то же время и реалистично.
— Не думаете, что кризис с ратификацией Конституции в какой-то мере отражает проблему нового соотношения между национальным суверенитетом и глобализацией?
— Я бы поставила вопрос иначе. Думаю, эти два отрицательных референдума показали: люди верят, что ЕС может действовать более эффективно по защите их прав в условиях глобализации. Даже в индустриально развитых странах это очень актуально: изменения в экономике и социальной жизни происходят сейчас очень быстро. Многие люди рискуют вдруг оказаться без работы, хотя одновременно создается и много новых рабочих мест. Правда, для того, чтобы получить работу, нужно пройти курс обучения или переобучения. Все эти стремительные перемены подчас вызывают у людей беспокойство. Так что, конечно, отношение к европейскому договору зависит от того, как люди чувствуют себя в современном мире. Я лично считаю, что ЕС, представляющий собой общий рынок, способен дать ответ на новые вызовы, на новую ситуацию. Кстати, Финляндия, имеющая развитые международные связи и большой объем внешней торговли, экспорта, сама является примером того, сколь успешной может быть политика ЕС. Разумеется, есть и такие, кто озабочен в первую очередь проблемой суверенитета. Они сомневаются: мол, если ЕС до сих пор не сработал, чтобы защитить наши интересы, то должны ли мы голосовать за наделение его еще большими полномочиями?
— А еще мы наблюдаем на европейской сцене рост национализма. Наблюдаем в Нидерландах, во Франции, когда происходили арабские волнения в пригородах Парижа. Вообще во многих европейских странах. Например, в той же Австрии, которая передаст вам в июле председательство в ЕС. Мы, собственно, видим это все и у себя в России…
— Я ждала, что вы это скажете…
— Это ведь, согласитесь, не только вопрос пределов глобализации, баланса глобализации и суверенитета. Возможно, это уже некое новое качество, вызванное к жизни трудно даже сказать, чем именно — может, харизматическим, поднимающимся на Юге исламом, а может, просто переосмыслением людьми их национальной идентичности. А результат всего этого выглядит весьма опасным. В том числе для европейской интеграции. Может, вообще стоит говорить о приходе новой эпохи вместо эпохи либерализма, наступление которой в свое время некоторые ученые окрестили «концом истории»?
— Люди в вашей стране сталкиваются во многом с теми же проблемами, что и мы в ЕС. Конечно, примеры эти печальны. Я была бы гением, если бы знала, как разрешить подобные противоречия. Но в то же время вижу, что нас объединяет общая обеспокоенность этими проблемами. Сегодня мы становимся все более зависимыми друг от друга. Мы живем в более открытом глобальном сообществе. И при этом возможности дать ответы на проблемы каждодневной безопасности и даже на проблемы безопасности глобальной представляются сегодня все более ограниченными. Потому что новые вызовы появляются слишком быстро.
Конечно, людей ежедневно заботят проблемы работы, личной безопасности — собственной или подружки. Но ведь важно понять при этом, что для того, чтобы просто жить бок о бок с людьми другой культуры, требуются терпимость и воля. Сочетание уважения к собственному культурному наследию и к чужому. Во всех этих вопросах мы должны крепить международное сотрудничество. Я полагаю, что закрытие дверей — это неверный ответ. Кооперация и сотрудничество — вот ответ.
— Вы можете сказать, что Финляндия более безопасна в этом отношении, чем другие страны?
— Никогда нельзя быть полностью в чем-либо уверенным. Люди ведь во многом везде одинаковы. Мы особенно плотно занимались этим вопросом в 1999-м — году нашего предыдущего председательства в ЕС. Мы тогда начали так называемый «процесс Тампере». Я была министром иностранных дел. Мы думали, как эффективно гармонизировать вопросы безопасности и сотрудничества. «Процесс Тампере» как раз подразумевал снижение барьеров для общения при более качественном сотрудничестве. С тем чтобы люди доброй воли могли свободнее общаться, но при этом укреплялось сотрудничество различных пограничных, полицейских служб. Большая открытость должна была сочетаться с большей защищенностью.
— Вот вы заговорили о границе, вспоминается про Россию. Россия — ваш сосед. Она — трудный партнер? Трудный сосед? Сейчас в Европе много разговоров, к примеру, о новой российской энергетической доктрине. Мол, можно ли доверять России, верить в ее надежность? Финляндия, конечно, не Украина и не Грузия, она вина не производит... Но тем не менее. Вы же наблюдаете за этими действиями России по отношению к упомянутым странам. Они для многих оказались довольно неожиданными.
— Россия — это интересный и трудный, непростой (challenging) сосед. Интересна она потому, что сама взяла на себя обязательство (сommitted by herself) играть активную роль на европейской арене. Россия — очень важный партнер ЕС. Поэтому одним из важнейших приоритетов финского председательства в ЕС является реформирование ныне действующего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС — его срок скоро истекает. — «Профиль»). Мы также очень высоко ценим программу Северного измерения. Северное измерение включает в том числе и нечленов ЕС — Норвегию и Исландию. Этот уголок мира приобретает тем более важную роль на фоне мощного экономического развития России...
— … оно могло бы быть еще помощнее…
— Да, но если вы возьмете один лишь санкт-петербургский регион, то увидите, сколь динамично он развивается. Почему бы не использовать такую благоприятную ситуацию? Поэтому Северное измерение, а также СПС — в числе наших приоритетов. Финляндия — хороший пример для других: торговля между нашими странами продолжает расти быстрыми темпами. За прошлый год мы зафиксировали 6 млн. пересечений границы. Конечно, у нас есть проблемы. Это и очереди на пограничных пропускных пунктах, всякие бюрократические препоны. Но это происходит не из-за плохих намерений, а по причине быстрого роста.
— Сколько я слежу за современными российско-финскими отношениями, столько вижу, что многие проблемы упоминаются в списке нерешенных уже много лет. Много лет говорят об очередях на КПП...
(Месяц назад Россия ввела плату за оформление временного въезда иностранных легковых машин и автобусов по 100 рублей, пустых грузовиков — по 200 рублей. Дело не в сумме, а в том, как организован ее сбор: для оплаты сначала нужно отстоять очередь к окошку таможни, потом отправиться с документами для оплаты в окно банка, а затем с квитанцией об оплате сбора обратно в окно таможенного оформления. Пропускная способность российских КПП упала до 5 машин в час. Вместо обычных 1—2 часов очередь на оформление временного ввоза транспортного средства растягивается на 3—8, в отдельные дни до 10—14 часов. В конце апреля Минтранс Финляндии обратился к российским властям с требованием приостановки или отмены такой практики. Финны рассматривают возможность введения ответных мер. — «Профиль»)
— ...да
— …много лет говорят об отсутствии электронной таможенной декларации, позволяющей сделать эту сферу более прозрачной и чистой; периодически возникают одни и те же, по сути, проблемы с финскими водителями трейлеров, которых то вдруг в одностороннем порядке обложат какими-то новыми поборами, то придумают что-то про предельно допустимую нагрузку на ось для грузовиков. Все одно и то же. Уже и Путин стал президентом, вы стали президентом, оба переизбрались на второй срок, а говорят об одном и том же…
— И все же активный рост нашей взаимной торговли опережает проблемы. Хотя я полностью согласна, что мы должны все же решить существующие проблемы. Поэтому мы с российским президентом даем разные поручения министрам…
— И кто с российской стороны наиболее упорствует в нежелании их решать?
— Господин бюрократ. Я не стала бы уточнять. Я часто говорю о «хорошем управлении» (good governance). Речь не только о ЕС, о России тоже. Вы, конечно, не унаследовали с советских времен «хорошее управление». Вам приходится создавать его заново, чтобы все заработало. Например, санкт-петербургский регион сейчас развивается очень хорошими темпами. К сожалению, плохо знаю, что происходит в других регионах России. Но наш бизнес очень интересуется ими. В Хельсинки регулярно проводится соответствующий экономический форум, он приносит огромную пользу в налаживании таких связей. Наше экономическое сотрудничество вообще очень прагматично.
— Вы встречались с господином Путиным, возможно, даже чаще, чем имеющий с ним дружеские отношения недавно ушедший в отставку господин Берлускони. Вы знаете его, видимо, уже достаточно хорошо. По крайней мере, можете ответить на вопрос, который был популярен в начале его президентства: Who is Mr. Putin? Он изменился за эти шесть лет?
— (Пауза). О-о. Не знаю даже, я могла бы знать его лучше…
— Дело в том, что многие европейские политики сегодня говорят, что он изменился…
— Я скажу по-другому. Господин Путин, господин Буш, да и я тоже — мы теперь живем в другом мире. Я имею в виду то, что произошло 11 сентября 2001 года и после. Это заставило лидеров многих стран больше обеспокоиться вопросами безопасности. Во многом изменились приоритеты в политике. Вопросы безопасности оказались более важными, чем 6 лет назад. В то же время могу сказать, что сотрудничество между мной и господином Путиным укрепилось, крепнет и наше взаимное доверие. Мы откровенно говорим друг с другом. Я очень рада, что он стал президентом. Мне кажется, господин Путин открыто привержен идее европейского сотрудничества, привержен европейской ориентации России.
— Полагаете, он по-прежнему привержен этой идее?
— Надеюсь, что да. Что касается энергетики, то мы все понимаем, что нефть сегодня — это значит энергия. Я говорила со своим министром энергетики на тему возобновляемых энергетических ресурсов, о том, что мы можем сделать в этом направлении. Пока же мы все понимаем, сколь важны газ и нефть, сколь важны все поставщики энергии. Не только Россия, но и другие страны. Европа не может быть независимой от поставщиков энергии. ЕС должен иметь хорошие отношения с ними. ЕС должен также иметь прагматичную энергетическую программу, созданную совместно всеми членами ЕС — Германией, Финляндией, Венгрией и т.д. Наличие такой программы будет хорошо для поставщиков. С тем, чтобы они знали, в чем состоит единая политика ЕС в этих вопросах. Я лично подхожу к этим вопросам очень прагматично. Финляндия не критиковала проект газопровода в Германию (президент имеет в виду газопровод по дну Балтики, за что его критиковали некоторые балтийские страны. — «Профиль»). В то же время мы обращаем внимание на необходимость ЕС иметь единую энергетическую программу, надежную в том числе с точки зрения экологии.
— Ожидаете ли вы, что во время сочинского саммита между ЕС и Россией будет подписано соглашение об облегчении визового режима? Финляндия, кажется, не принадлежала к странам с самым либеральным для россиян визовым режимом?
— Мы, финны, очень серьезные люди. У нас создана очень серьезная система пограничного контроля. И никто не станет жаловаться на то, что она неэффективна. Я надеюсь, что мы сможем пойти дальше и сделать следующий шаг в отношениях с Россией.
— Напоследок вопрос чуть философского характера. Финляндия в определенный момент истории совершила колоссальный рывок в экономическом развитии. Где-то в последнем десятилетии XX века. При том что еще сравнительно недавно в историческом масштабе стартовые позиции развития России и Финляндии были равны — в конце XIX века. В чем, по-вашему, секрет финского успеха?
— Образование, образование, образование…
— Вы отвечаете, как некогда Ленин говорил…
— Это делает ему честь. Он тоже был социал-демократом. Но это факт: образование чрезвычайно важно. Мы всегда были страной, где образование очень высоко ценили. Еще в первой нашей Конституции начала XIX века было предусмотрено, что местные власти должны организовать систему начального образования. Финская церковь всегда настаивала на том, что прихожане должны уметь читать и писать. Например, это правило было обязательным для всех, кто собирался венчаться в церкви. Без этого церковь не заключала брак. Людей приучали к тому, что образование нужно, полезно в работе, а брак, между прочим, — это тоже своего рода работа.
В начале 1990-х годов у нас был экономический кризис. В это время мы начали активно развивать ИТ-технологии, много инвестировали в биотехнологию, в наукоемкие отрасли. Международное сотрудничество в этих областях чрезвычайно важно. Любая европейская страна слишком мала, чтобы заниматься этим в одиночку. Мы здесь надеемся на сотрудничество и с вашей страной. Я всегда говорю молодежи: вы должны учиться тому, как учиться. Мы не можем наперед знать, какие знания конкретно нам пригодятся в будущем, что мы должны знать. Но вы должны знать, как это выучить.
— А кто были эти молодые люди, которых вы недавно проводили до двери?
— Они из молодежной экологической организации. Мы говорили об энергетике будущего. Об энергетике «после Киото». Нам нужно думать об этом. Возможно, я летом у них выступлю по темам энергосбережения. — Когда вы в следующий раз встретитесь с нашим президентом, расскажите ему о ваших неправительственных организациях. Они бывают весьма даже полезными и совсем не страшными…
— Я с ним всегда довольно открыто беседую на такие темы…
— Судя по вашему плотному графику, вы заняты подготовкой к председательству Финляндии в ЕС, не так ли?
— Да, по мере приближения нашего председательства приходится заниматься многими вопросами, которыми в обычное время занимается, скажем, министр иностранных дел.
— На чем вы хотели бы сделать особенный акцент во время председательства?
— Одна из главнейших проблем — Евросоюз как таковой. Задача в том, чтобы сделать ЕС эффективным. Нам достался ряд нерешенных вопросов. Например, конституционный договор. Попытаемся поддержать этот процесс. Мы понимаем, сколь серьезные проблемы создали датский и французский референдумы (где большинство проголосовало против ратификации европейской Конституции). Очень важно продолжать этот процесс. ЕС нуждается в новых структурах, чтобы быть и эффективным, и демократичным одновременно. Надеемся, что европейцы проявят больше воли к сотрудничеству, чтобы найти решение. Это, конечно, задача номер один.
— Надеетесь сохранить на плаву процесс ратификации европейской Конституции?
— Я сделаю все, чтобы так и было. Мы уважаем волеизъявление людей (президент имеет в виду проголосовавших против. — «Профиль»), в то же время должны помнить, что большинство стран—членов ЕС уже ратифицировали Конституцию. Думаем над тем, как двигаться дальше. Мы настроены оптимистично, но в то же время и реалистично.
— Не думаете, что кризис с ратификацией Конституции в какой-то мере отражает проблему нового соотношения между национальным суверенитетом и глобализацией?
— Я бы поставила вопрос иначе. Думаю, эти два отрицательных референдума показали: люди верят, что ЕС может действовать более эффективно по защите их прав в условиях глобализации. Даже в индустриально развитых странах это очень актуально: изменения в экономике и социальной жизни происходят сейчас очень быстро. Многие люди рискуют вдруг оказаться без работы, хотя одновременно создается и много новых рабочих мест. Правда, для того, чтобы получить работу, нужно пройти курс обучения или переобучения. Все эти стремительные перемены подчас вызывают у людей беспокойство. Так что, конечно, отношение к европейскому договору зависит от того, как люди чувствуют себя в современном мире. Я лично считаю, что ЕС, представляющий собой общий рынок, способен дать ответ на новые вызовы, на новую ситуацию. Кстати, Финляндия, имеющая развитые международные связи и большой объем внешней торговли, экспорта, сама является примером того, сколь успешной может быть политика ЕС. Разумеется, есть и такие, кто озабочен в первую очередь проблемой суверенитета. Они сомневаются: мол, если ЕС до сих пор не сработал, чтобы защитить наши интересы, то должны ли мы голосовать за наделение его еще большими полномочиями?
— А еще мы наблюдаем на европейской сцене рост национализма. Наблюдаем в Нидерландах, во Франции, когда происходили арабские волнения в пригородах Парижа. Вообще во многих европейских странах. Например, в той же Австрии, которая передаст вам в июле председательство в ЕС. Мы, собственно, видим это все и у себя в России…
— Я ждала, что вы это скажете…
— Это ведь, согласитесь, не только вопрос пределов глобализации, баланса глобализации и суверенитета. Возможно, это уже некое новое качество, вызванное к жизни трудно даже сказать, чем именно — может, харизматическим, поднимающимся на Юге исламом, а может, просто переосмыслением людьми их национальной идентичности. А результат всего этого выглядит весьма опасным. В том числе для европейской интеграции. Может, вообще стоит говорить о приходе новой эпохи вместо эпохи либерализма, наступление которой в свое время некоторые ученые окрестили «концом истории»?
— Люди в вашей стране сталкиваются во многом с теми же проблемами, что и мы в ЕС. Конечно, примеры эти печальны. Я была бы гением, если бы знала, как разрешить подобные противоречия. Но в то же время вижу, что нас объединяет общая обеспокоенность этими проблемами. Сегодня мы становимся все более зависимыми друг от друга. Мы живем в более открытом глобальном сообществе. И при этом возможности дать ответы на проблемы каждодневной безопасности и даже на проблемы безопасности глобальной представляются сегодня все более ограниченными. Потому что новые вызовы появляются слишком быстро.
Конечно, людей ежедневно заботят проблемы работы, личной безопасности — собственной или подружки. Но ведь важно понять при этом, что для того, чтобы просто жить бок о бок с людьми другой культуры, требуются терпимость и воля. Сочетание уважения к собственному культурному наследию и к чужому. Во всех этих вопросах мы должны крепить международное сотрудничество. Я полагаю, что закрытие дверей — это неверный ответ. Кооперация и сотрудничество — вот ответ.
— Вы можете сказать, что Финляндия более безопасна в этом отношении, чем другие страны?
— Никогда нельзя быть полностью в чем-либо уверенным. Люди ведь во многом везде одинаковы. Мы особенно плотно занимались этим вопросом в 1999-м — году нашего предыдущего председательства в ЕС. Мы тогда начали так называемый «процесс Тампере». Я была министром иностранных дел. Мы думали, как эффективно гармонизировать вопросы безопасности и сотрудничества. «Процесс Тампере» как раз подразумевал снижение барьеров для общения при более качественном сотрудничестве. С тем чтобы люди доброй воли могли свободнее общаться, но при этом укреплялось сотрудничество различных пограничных, полицейских служб. Большая открытость должна была сочетаться с большей защищенностью.
— Вот вы заговорили о границе, вспоминается про Россию. Россия — ваш сосед. Она — трудный партнер? Трудный сосед? Сейчас в Европе много разговоров, к примеру, о новой российской энергетической доктрине. Мол, можно ли доверять России, верить в ее надежность? Финляндия, конечно, не Украина и не Грузия, она вина не производит... Но тем не менее. Вы же наблюдаете за этими действиями России по отношению к упомянутым странам. Они для многих оказались довольно неожиданными.
— Россия — это интересный и трудный, непростой (challenging) сосед. Интересна она потому, что сама взяла на себя обязательство (сommitted by herself) играть активную роль на европейской арене. Россия — очень важный партнер ЕС. Поэтому одним из важнейших приоритетов финского председательства в ЕС является реформирование ныне действующего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС — его срок скоро истекает. — «Профиль»). Мы также очень высоко ценим программу Северного измерения. Северное измерение включает в том числе и нечленов ЕС — Норвегию и Исландию. Этот уголок мира приобретает тем более важную роль на фоне мощного экономического развития России...
— … оно могло бы быть еще помощнее…
— Да, но если вы возьмете один лишь санкт-петербургский регион, то увидите, сколь динамично он развивается. Почему бы не использовать такую благоприятную ситуацию? Поэтому Северное измерение, а также СПС — в числе наших приоритетов. Финляндия — хороший пример для других: торговля между нашими странами продолжает расти быстрыми темпами. За прошлый год мы зафиксировали 6 млн. пересечений границы. Конечно, у нас есть проблемы. Это и очереди на пограничных пропускных пунктах, всякие бюрократические препоны. Но это происходит не из-за плохих намерений, а по причине быстрого роста.
— Сколько я слежу за современными российско-финскими отношениями, столько вижу, что многие проблемы упоминаются в списке нерешенных уже много лет. Много лет говорят об очередях на КПП...
(Месяц назад Россия ввела плату за оформление временного въезда иностранных легковых машин и автобусов по 100 рублей, пустых грузовиков — по 200 рублей. Дело не в сумме, а в том, как организован ее сбор: для оплаты сначала нужно отстоять очередь к окошку таможни, потом отправиться с документами для оплаты в окно банка, а затем с квитанцией об оплате сбора обратно в окно таможенного оформления. Пропускная способность российских КПП упала до 5 машин в час. Вместо обычных 1—2 часов очередь на оформление временного ввоза транспортного средства растягивается на 3—8, в отдельные дни до 10—14 часов. В конце апреля Минтранс Финляндии обратился к российским властям с требованием приостановки или отмены такой практики. Финны рассматривают возможность введения ответных мер. — «Профиль»)
— ...да
— …много лет говорят об отсутствии электронной таможенной декларации, позволяющей сделать эту сферу более прозрачной и чистой; периодически возникают одни и те же, по сути, проблемы с финскими водителями трейлеров, которых то вдруг в одностороннем порядке обложат какими-то новыми поборами, то придумают что-то про предельно допустимую нагрузку на ось для грузовиков. Все одно и то же. Уже и Путин стал президентом, вы стали президентом, оба переизбрались на второй срок, а говорят об одном и том же…
— И все же активный рост нашей взаимной торговли опережает проблемы. Хотя я полностью согласна, что мы должны все же решить существующие проблемы. Поэтому мы с российским президентом даем разные поручения министрам…
— И кто с российской стороны наиболее упорствует в нежелании их решать?
— Господин бюрократ. Я не стала бы уточнять. Я часто говорю о «хорошем управлении» (good governance). Речь не только о ЕС, о России тоже. Вы, конечно, не унаследовали с советских времен «хорошее управление». Вам приходится создавать его заново, чтобы все заработало. Например, санкт-петербургский регион сейчас развивается очень хорошими темпами. К сожалению, плохо знаю, что происходит в других регионах России. Но наш бизнес очень интересуется ими. В Хельсинки регулярно проводится соответствующий экономический форум, он приносит огромную пользу в налаживании таких связей. Наше экономическое сотрудничество вообще очень прагматично.
— Вы встречались с господином Путиным, возможно, даже чаще, чем имеющий с ним дружеские отношения недавно ушедший в отставку господин Берлускони. Вы знаете его, видимо, уже достаточно хорошо. По крайней мере, можете ответить на вопрос, который был популярен в начале его президентства: Who is Mr. Putin? Он изменился за эти шесть лет?
— (Пауза). О-о. Не знаю даже, я могла бы знать его лучше…
— Дело в том, что многие европейские политики сегодня говорят, что он изменился…
— Я скажу по-другому. Господин Путин, господин Буш, да и я тоже — мы теперь живем в другом мире. Я имею в виду то, что произошло 11 сентября 2001 года и после. Это заставило лидеров многих стран больше обеспокоиться вопросами безопасности. Во многом изменились приоритеты в политике. Вопросы безопасности оказались более важными, чем 6 лет назад. В то же время могу сказать, что сотрудничество между мной и господином Путиным укрепилось, крепнет и наше взаимное доверие. Мы откровенно говорим друг с другом. Я очень рада, что он стал президентом. Мне кажется, господин Путин открыто привержен идее европейского сотрудничества, привержен европейской ориентации России.
— Полагаете, он по-прежнему привержен этой идее?
— Надеюсь, что да. Что касается энергетики, то мы все понимаем, что нефть сегодня — это значит энергия. Я говорила со своим министром энергетики на тему возобновляемых энергетических ресурсов, о том, что мы можем сделать в этом направлении. Пока же мы все понимаем, сколь важны газ и нефть, сколь важны все поставщики энергии. Не только Россия, но и другие страны. Европа не может быть независимой от поставщиков энергии. ЕС должен иметь хорошие отношения с ними. ЕС должен также иметь прагматичную энергетическую программу, созданную совместно всеми членами ЕС — Германией, Финляндией, Венгрией и т.д. Наличие такой программы будет хорошо для поставщиков. С тем, чтобы они знали, в чем состоит единая политика ЕС в этих вопросах. Я лично подхожу к этим вопросам очень прагматично. Финляндия не критиковала проект газопровода в Германию (президент имеет в виду газопровод по дну Балтики, за что его критиковали некоторые балтийские страны. — «Профиль»). В то же время мы обращаем внимание на необходимость ЕС иметь единую энергетическую программу, надежную в том числе с точки зрения экологии.
— Ожидаете ли вы, что во время сочинского саммита между ЕС и Россией будет подписано соглашение об облегчении визового режима? Финляндия, кажется, не принадлежала к странам с самым либеральным для россиян визовым режимом?
— Мы, финны, очень серьезные люди. У нас создана очень серьезная система пограничного контроля. И никто не станет жаловаться на то, что она неэффективна. Я надеюсь, что мы сможем пойти дальше и сделать следующий шаг в отношениях с Россией.
— Напоследок вопрос чуть философского характера. Финляндия в определенный момент истории совершила колоссальный рывок в экономическом развитии. Где-то в последнем десятилетии XX века. При том что еще сравнительно недавно в историческом масштабе стартовые позиции развития России и Финляндии были равны — в конце XIX века. В чем, по-вашему, секрет финского успеха?
— Образование, образование, образование…
— Вы отвечаете, как некогда Ленин говорил…
— Это делает ему честь. Он тоже был социал-демократом. Но это факт: образование чрезвычайно важно. Мы всегда были страной, где образование очень высоко ценили. Еще в первой нашей Конституции начала XIX века было предусмотрено, что местные власти должны организовать систему начального образования. Финская церковь всегда настаивала на том, что прихожане должны уметь читать и писать. Например, это правило было обязательным для всех, кто собирался венчаться в церкви. Без этого церковь не заключала брак. Людей приучали к тому, что образование нужно, полезно в работе, а брак, между прочим, — это тоже своего рода работа.
В начале 1990-х годов у нас был экономический кризис. В это время мы начали активно развивать ИТ-технологии, много инвестировали в биотехнологию, в наукоемкие отрасли. Международное сотрудничество в этих областях чрезвычайно важно. Любая европейская страна слишком мала, чтобы заниматься этим в одиночку. Мы здесь надеемся на сотрудничество и с вашей страной. Я всегда говорю молодежи: вы должны учиться тому, как учиться. Мы не можем наперед знать, какие знания конкретно нам пригодятся в будущем, что мы должны знать. Но вы должны знать, как это выучить.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
