20.06.2011 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2011 года: "Трудный путь к примирению"

Несмотря ни на что, едва ли найдется народ, к которому русские испытывают большую близость, чем к немцам. "Вы бы одобрили участие немецкого бундесвера в торжествах на Красной площади по случаю годовщины Победы?" - такой (по сути, провокационный) вопрос социологи задали россиянам минувшей весной. Как ни странно, более четверти опрошенных ответили на него положительно, причем среди молодых респондентов подобное дружелюбие проявили аж 37%. А подавляющее большинство тех, кто (пока) все-таки усомнился в уместности такой военной близости, указали на важность примирения. По итогам опроса, настороженно относятся к немцам 8% россиян. Едва ли в истории человечества был другой народ, которому довелось пережить столь чудовищную агрессию и который после этого столь великодушно простил своих врагов. Русские взяли курс на новое сближение еще при жизни тех, кто пострадал от войны.
Казалось бы, все совсем неплохо, немцы и русские как будто окончательно разобрались с самими собой и со своим отношением друг к другу. Но на деле картина сложнее. Оба народа питают друг к другу глубокое уважение, основанное на опыте, накопленном задолго до Гитлера и его кровопролитной войны. Не всегда, но и нередко, этот опыт оказывался весьма положительным.
Русские издавна восхищались дисциплиной, эффективностью и культурой немцев. Екатерина Великая - родившаяся в Штеттине дочь князя Ангальт-Цербстского - взошла на трон в 1762 году. За время своего 34-летнего царствования она расширила пределы Российской империи и осуществила масштабные реформы. Новаторские решения лейб-медика Лаврентия Блюментроста из Лейпцига и аптекаря Вильгельма Пеля существенно способствовали совершенствованию российского здравоохранения. Столяр-мебельщик Генрих Гамбс внес немалый вклад в украшение петербургских дворцов. Сименс электрифицировал Зимний дворец и Невский проспект. Не забыто и то, что сделал для российской экономики Сергей Витте, немец по происхождению, в 1892 году ставший министром финансов. В частности, он разработал передовое трудовое право.
Уважительное отношение к немцам сохраняется по сей день. На выезде из Москвы на Рублевском шоссе установлен рекламный щит: российский врач-стоматолог рекламирует свои услуги, обещая клиентам "немецкое качество".
С другой стороны, в Германии представления о России всегда отличались большей двойственностью. То немцы восхищались веселым нравом русских, их добросердечием и способностью сносить страдания, то на первый план выходил страх перед державой, которая казалась чужой, отталкивающей, неевропейской. При Гитлере чашу весов перевесили культурная спесь и чувство цивилизационного превосходства.
Михаил Горбачев, последний правитель Советского Союза, обращавшийся к канцлеру Гельмуту Колю на ты и в 1990 году расчистивший дорогу к воссоединению Германии, вспоминал, насколько разное впечатление производили на него немцы в разное время. Так, в детстве он в соседнем селе познакомился с людьми, предки которых приехали в Россию при Екатерине II, - их восхитительные пряники запомнились ему на всю жизнь. Потом пришла война, отец отправился на фронт, вскоре бои докатились до родного села. "Расправ немцы не учиняли, но вели себя как господа, которым <...> все обязаны подчиниться. Они забирали все продукты, просто грабили".
С тех пор отношение русских к немцам определялось враждебностью, вспоминает Михаил Горбачев. И только когда в Ставрополье приехала группа студентов из ГДР, появились новые дружеские связи. "Это были "наши" немцы, они не такие, как в ФРГ", - решили тогда люди вроде Горбачева. "Именно ГДР стала для нас, русских, воротами к немцам", - говорит он.
Вот только у восточных немцев есть собственные представления о России. Именно они после 1945 года и позднее, уже в ГДР, изведали на себе "правосудие победителей". Многие женщины подверглись насилию, о чем они не смели рассказывать на протяжении десятилетий.
Выросло новое поколение, Горбачев обеспечил политическую открытость. Восточные немцы получили возможность говорить о своей исторической травме. Но для многих из них первый и последний президент СССР вскоре стал личностью, недостойной упоминания. Это по его вине, как им представляется, они лишились своей страны и части собственной биографии. И это еще одна причина противоречивости германо-российских отношений.
И все-таки 1990 год стал новой вехой в истории страны. Германия воссоединилась, холодная война осталась в прошлом, былой напряженности между Москвой и Берлином больше нет.
Отчасти так получилось потому, что послевоенное поколение тоже пытается хотя бы частично "искупить" деяния отцов. Символический жест - восстановление церкви Успения Богородицы под Новгородом, разрушенной немецкой артиллерией. Экономическое сотрудничество процветает, Россия входит в число основных торговых партнеров Германии. Ангела Меркель как политик в России даже известнее Барака Обамы и уступает лишь двум россиянам: президенту Дмитрию Медведеву и премьер-министру Владимиру Путину.
Надежду вселяют прежде всего повседневные инициативы на межчеловеческом уровне. Так, существует свыше 90 пар городов-побратимов, таких как портовые Санкт-Петербург и Гамбург или автомобильные Вольфсбург и Тольятти. В бывшем Сталинграде немцы в прошлом году решили привить культуру рождественских рынков, в минувшем апреле Дни Германии прошли в далеком Челябинске.
И все же кое-что в отношениях русских и немцев до сих пор не так. Часть вины за это лежит на двух государственных мужах, которые в собственных глазах практически символизируют дружбу между двумя народами. На Герхарде Шредере, разъезжающем по Европе в качестве лоббиста небезызвестного российского газового концерна. И на Владимире Путине, работавшем во времена ГДР офицером КГБ в Дрездене и до сих пор называющем свои визиты в Саксонию "возвращением домой".
Десять лет назад эти двое придумали "Петербургский диалог". Казалось бы, благородное начинание: среди прочего форум должен был стать площадкой для диалога российского и немецкого гражданского общества. Увы, гениальная идея по воле двух политиков, питающих слабость к категоричным заявлениям, оказалась низведенной до уровня части культурной программы германо-российских правительственных консультаций. Мешать обсуждению государственных дел негоже, и потому такие "проблемные" темы, как права человека или свобода прессы, в рамках мероприятия больше практически не затрагивались. С тех пор российско-германский диалог контролируется Кремлем и ведомством канцлера.
Десятки тысяч негосударственных групп, которые в путинской России добиваются демократизации и права участвовать в политической жизни, остаются за дверями. В рамках "Петербургского диалога" "элита занимается вопросами элиты" - так описывает ситуацию одна российская активистка. Ведь немало людей попросту "не хотят видеть действительность".
Сегодня русские и немцы заверяют, что являются носителями одних политических ценностей. Вот только часто они понимают их совершенно по-разному. А примирение предполагает - в частности - взаимную честность, столь важную, чтобы избежать нового отчуждения.