Архивная публикация 2000 года: "Ума палата номер 6"
В России 5 млн. человек страдают тяжелыми психическими заболеваниями. Еще четверть населения -- то есть 36,5 млн. человек -- различным психическим расстройствами. А ведь мы собрали далеко не все плоды последней чеченской кампании. Ситуацию комментирует экс-министр здравоохранения РФ, а ныне директор Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского доктор медицинских наук Татьяна Дмитриева.Татьяна Дмитриева: Операция в Чечне пробудила так называемый постчеченский синдром -- нарушение психики у военных, принимавших участие в боевых действиях на Северном Кавказе и вернувшихся домой.
Впервые этот синдром (тогда его называли поствьетнамским) описали американские психиатры -- после завершения вьетнамской войны. Каждого третьего американца, вернувшегося из Вьетнама, через некоторое время начинали преследовать навязчивые воспоминания, мучительные сны, в которых перемешивались трупы, кровь, люди, спасающиеся от невидимых врагов. Человек все чаще мысленно возвращался к войне, он не мог нормально работать, разлаживались его отношения с семьей.
Тогда-то в США и были созданы специальные реабилитационные госпитали для ветеранов вьетнамской войны, где лечили не столько телесные, сколько психические недуги. Россия столкнулась с таким синдромом после операции в Афганистане.
А вот после окончания второй мировой войны психическое состояние общества не изменилось. Люди знали, за что воевали, возвращались домой героями. Напротив, роль солдата во вьетнамской и афганской войнах была до конца не ясна. Тяготы, потеря друзей, близость смерти -- ради чего? Примерно то же случилось во время первой чеченской кампании.
Вторая чеченская война -- иной случай. Есть вероятность, что она дойдет до конца, у военных хотя бы имеется официальная государственная поддержка. Но у солдат остается привкус недоверия.
Ольга Казанская: Что самое трудное в лечении поствоенного синдрома?
Т.Д.: У психиатров есть такой термин -- "психологическая демобилизация". Человек в опасности мобилизуется. У него развивается быстрота реакции, повышенная агрессивность, бдительность. Когда он находится на войне месяц, два, три, эти реакции становятся его собственным "я". Тихий спокойный увалень превращается в агрессивного человека.
Но в мирной жизни эти качества не нужны. Они мешают жить, приспособиться к семье. Человека все раздражает, он не способен на компромисс (ведь война не терпит компромиссов). У людей, вернувшихся с войны, обостренное чувство справедливости. Порой эта реакция носит агрессивный характер, связана с желанием "силой восстановить правду".
Основная задача психиатра -- нивелировать подобные реакции. Для этого и строятся в России специальные реабилитационные центры. Но, к сожалению, официальной государственной программы в этой области не существует. Министерство обороны своими силами и на свои средства создает такие центры на базе военных госпиталей.
Но одного только психологического тренинга мало. Нам придется решить еще одну проблему -- трудоустроить этих ребят так, чтобы они чувствовали свою значимость. Надо дать им понять, что в них нуждаются, что они на месте со всеми своими реакциями.
О.К.: Не секрет, что военные действия на Северном Кавказе пробудили даже в тех людях, которые далеки от политики, чувство тревоги, животного страха. С чем это связано?
Т.Д.: Это связано прежде всего с резким ухудшением психического здоровья общества в целом. Мы делим все психические заболевания на врожденные и приобретенные. Число больных, страдающих тяжелыми врожденными психическими заболеваниями (маниакально-депрессивный психоз, шизофрения), не изменилось. Под наблюдением психиатрических диспансеров в России находится 5 млн. таких больных.
Немцы как-то пытались очистить свою нацию от шизофреников. В годы второй мировой войны они уничтожили на территории Германии всех больных вместе с медперсоналом. Но уже через тридцать лет число психически больных в Германии восстановилось на довоенном уровне. Это закон природы: в любом обществе, в любой стране, при любом строе генетически заложено определенное количество людей с врожденными психическими болезнями.
К приобретенным психическим заболеваниям относятся неврозы, стрессовые реакции, депрессии. По оценкам докторов, в экстремальных ситуациях (при катастрофах, взрывах, природных катаклизмах) психические срывы случаются у 90% населения земного шара. Сегодня в мире только 10% жителей -- стрессоустойчивые люди, не реагирующие на внешние раздражители. Тибетские монахи, африканские племена, до сих пор живущие в каменном веке,-- это всего лишь частные случаи, личности того же типа, что и Джеймс Бонд.
В обычной жизни 25% жителей планеты сталкивается с проблемами в плане психического здоровья. В том числе в России каждый четвертый человек нуждается в помощи психотерапевтов, специалистов в области неврологии, психологов, хотя многие даже и не подозревают об этом. То есть 36,5 млн. россиян страдают теми или иными нарушениями психики. Еще десять лет назад эта цифра была в 2,5 раза ниже.
Есть и такая категория людей, у которых стресс провоцирует серьезные физические заболевания. Язвенная болезнь желудка, гипертония, сахарный диабет -- в их основе лежит психическое расстройство, нервный стресс. Знаете, какой самый эффективный препарат для лечения язвенной болезни? Эглонил. Это антидепрессант.
Пока в стране существует политическая, экономическая и социальная неустроенность, общество будет болеть. И ни один психиатр тут не поможет. Тем более что в России резко поменялся характер взаимоотношений человека и государства. От патерналистской модели общества (отцовское покровительство со стороны государства) мы перешли к индивидуализму, свободе личности. Раньше мы жили для того, чтобы укреплять страну, а она заботилась о нас. Мы привыкли, что находимся под защитой более сильного,-- было чувство защищенности, нас ожидало повышение по службе, рост заработной платы, стабильная пенсия к старости. А сейчас мы брошены в водоворот событий, вынуждены жить своей головой. Когда в Америке отпустили рабов на волю, многие отказались уходить от хозяев. Вот так же и мы. Неопределенность, потребность выбора -- все провоцирует психические расстройства. Россия, получив колоссальные приобретения в виде свободы слова, вероисповедания, демократических выборов, лишилась других прав человека -- права на образование, труд и медицинскую помощь. Сегодня уже не каждый молодой человек может получить высшее образование. Оно становится недоступным, так же как и качественная медицинская помощь.
О.К.: Какие категории граждан больше всего подвержены психическим расстройствам?
Т.Д.: Прежде всего это пожилые люди. Риск психического расстройства у них в 4--6 раз выше, чем у других возрастных категорий. Дальше идут дети и подростки, потому что попытка приспособиться к взрослой жизни -- стресс. Психическими расстройствами страдают женщины во время беременности и в первые месяцы после рождения ребенка. Больше подвержены стрессам творческие люди, много переживают врачи-хирурги, по статистике у них самая короткая продолжительность жизни.
О.К.: Ваши советы -- как избежать стрессов?
Т.Д.: У каждого человека должна быть своя "аптечка" скорой помощи. Дело это очень индивидуальное. Кому-то для снятия стресса достаточно углубиться в детектив. Другому нужно посмотреть захватывающий фильм. В более серьезных случаях придется принимать снотворные, успокоительные средства.
Нужно работать над собой, с первых месяцев тренировать ребенка. Его нужно готовить к тому, что он всю жизнь будет что-то терять, а что-то приобретать. Бог дал, бог взял -- это жестокая заповедь, но в ней есть рациональное зерно. Мертвых нужно хоронить, а живым -- продолжать жить. Человек должен научиться выстраивать барьер перед негативом. Лично я всегда повторяю слова из Екклезиаста (Ветхий завет): "Все тщета и ловля ветра".
О.К.: Вы в качестве эксперта представляете Россию в Комиссии по правам человека Европарламента Совета Европы. Какие проблемы сейчас решаете?
Т.Д.: Я занимаюсь тем, что пытаюсь доказать существование золотой середины между такими понятиями, как право человека на свободу и милосердие. В рамках борьбы за права человека Америка требует от России провести в отношении психически больных те же мероприятия, которые были осуществлены американцами. Там власти провели деинституализацию, то есть отпустили всех психически больных людей на свободу. Это мотивировалось тем, что у них, как и у здоровых граждан, должна быть свобода выбора -- где и как жить. Примеру Америки последовали некоторые европейские страны. В частности, в Риме осталось двенадцать психиатрических коек на весь город.
Теперь американцы на всех конгрессах по тюремной психиатрии заявляют, что их тюрьмы переполнены психическими больными. В Риме закрылись хорошие психиатрические клиники, расположенные в роскошных парках и особняках, а их пациенты переселились в ночлежки и дома приютов. При этом местные власти гордо заявляют, что в стране соблюдаются права человека.
По моему мнению, это понятие очень относительное. Ведь одно из главных прав человека -- это право на сохранение здоровья и на получение лечебной помощи. Психическое заболевание не должно прогрессировать, приводить к слабоумию. Поэтому психиатрические клиники должны существовать до тех пор, пока есть нуждающиеся в лечении пациенты. У нас, как и в США, европейских странах, добровольная система лечения психических больных. Но если болезнь находится в опасной для окружающих людей стадии, то применяют принудительное лечение -- но это, как и во всем мире, делается в рамках закона о психиатрической помощи.
На примере психиатрии хорошо видно, что к понятию прав человека следует относиться с осторожностью, иначе легко дойти до абсурда.
В России 5 млн. человек страдают тяжелыми психическими заболеваниями. Еще четверть населения -- то есть 36,5 млн. человек -- различным психическим расстройствами. А ведь мы собрали далеко не все плоды последней чеченской кампании. Ситуацию комментирует экс-министр здравоохранения РФ, а ныне директор Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского доктор медицинских наук Татьяна Дмитриева.Татьяна Дмитриева: Операция в Чечне пробудила так называемый постчеченский синдром -- нарушение психики у военных, принимавших участие в боевых действиях на Северном Кавказе и вернувшихся домой.
Впервые этот синдром (тогда его называли поствьетнамским) описали американские психиатры -- после завершения вьетнамской войны. Каждого третьего американца, вернувшегося из Вьетнама, через некоторое время начинали преследовать навязчивые воспоминания, мучительные сны, в которых перемешивались трупы, кровь, люди, спасающиеся от невидимых врагов. Человек все чаще мысленно возвращался к войне, он не мог нормально работать, разлаживались его отношения с семьей.
Тогда-то в США и были созданы специальные реабилитационные госпитали для ветеранов вьетнамской войны, где лечили не столько телесные, сколько психические недуги. Россия столкнулась с таким синдромом после операции в Афганистане.
А вот после окончания второй мировой войны психическое состояние общества не изменилось. Люди знали, за что воевали, возвращались домой героями. Напротив, роль солдата во вьетнамской и афганской войнах была до конца не ясна. Тяготы, потеря друзей, близость смерти -- ради чего? Примерно то же случилось во время первой чеченской кампании.
Вторая чеченская война -- иной случай. Есть вероятность, что она дойдет до конца, у военных хотя бы имеется официальная государственная поддержка. Но у солдат остается привкус недоверия.
Ольга Казанская: Что самое трудное в лечении поствоенного синдрома?
Т.Д.: У психиатров есть такой термин -- "психологическая демобилизация". Человек в опасности мобилизуется. У него развивается быстрота реакции, повышенная агрессивность, бдительность. Когда он находится на войне месяц, два, три, эти реакции становятся его собственным "я". Тихий спокойный увалень превращается в агрессивного человека.
Но в мирной жизни эти качества не нужны. Они мешают жить, приспособиться к семье. Человека все раздражает, он не способен на компромисс (ведь война не терпит компромиссов). У людей, вернувшихся с войны, обостренное чувство справедливости. Порой эта реакция носит агрессивный характер, связана с желанием "силой восстановить правду".
Основная задача психиатра -- нивелировать подобные реакции. Для этого и строятся в России специальные реабилитационные центры. Но, к сожалению, официальной государственной программы в этой области не существует. Министерство обороны своими силами и на свои средства создает такие центры на базе военных госпиталей.
Но одного только психологического тренинга мало. Нам придется решить еще одну проблему -- трудоустроить этих ребят так, чтобы они чувствовали свою значимость. Надо дать им понять, что в них нуждаются, что они на месте со всеми своими реакциями.
О.К.: Не секрет, что военные действия на Северном Кавказе пробудили даже в тех людях, которые далеки от политики, чувство тревоги, животного страха. С чем это связано?
Т.Д.: Это связано прежде всего с резким ухудшением психического здоровья общества в целом. Мы делим все психические заболевания на врожденные и приобретенные. Число больных, страдающих тяжелыми врожденными психическими заболеваниями (маниакально-депрессивный психоз, шизофрения), не изменилось. Под наблюдением психиатрических диспансеров в России находится 5 млн. таких больных.
Немцы как-то пытались очистить свою нацию от шизофреников. В годы второй мировой войны они уничтожили на территории Германии всех больных вместе с медперсоналом. Но уже через тридцать лет число психически больных в Германии восстановилось на довоенном уровне. Это закон природы: в любом обществе, в любой стране, при любом строе генетически заложено определенное количество людей с врожденными психическими болезнями.
К приобретенным психическим заболеваниям относятся неврозы, стрессовые реакции, депрессии. По оценкам докторов, в экстремальных ситуациях (при катастрофах, взрывах, природных катаклизмах) психические срывы случаются у 90% населения земного шара. Сегодня в мире только 10% жителей -- стрессоустойчивые люди, не реагирующие на внешние раздражители. Тибетские монахи, африканские племена, до сих пор живущие в каменном веке,-- это всего лишь частные случаи, личности того же типа, что и Джеймс Бонд.
В обычной жизни 25% жителей планеты сталкивается с проблемами в плане психического здоровья. В том числе в России каждый четвертый человек нуждается в помощи психотерапевтов, специалистов в области неврологии, психологов, хотя многие даже и не подозревают об этом. То есть 36,5 млн. россиян страдают теми или иными нарушениями психики. Еще десять лет назад эта цифра была в 2,5 раза ниже.
Есть и такая категория людей, у которых стресс провоцирует серьезные физические заболевания. Язвенная болезнь желудка, гипертония, сахарный диабет -- в их основе лежит психическое расстройство, нервный стресс. Знаете, какой самый эффективный препарат для лечения язвенной болезни? Эглонил. Это антидепрессант.
Пока в стране существует политическая, экономическая и социальная неустроенность, общество будет болеть. И ни один психиатр тут не поможет. Тем более что в России резко поменялся характер взаимоотношений человека и государства. От патерналистской модели общества (отцовское покровительство со стороны государства) мы перешли к индивидуализму, свободе личности. Раньше мы жили для того, чтобы укреплять страну, а она заботилась о нас. Мы привыкли, что находимся под защитой более сильного,-- было чувство защищенности, нас ожидало повышение по службе, рост заработной платы, стабильная пенсия к старости. А сейчас мы брошены в водоворот событий, вынуждены жить своей головой. Когда в Америке отпустили рабов на волю, многие отказались уходить от хозяев. Вот так же и мы. Неопределенность, потребность выбора -- все провоцирует психические расстройства. Россия, получив колоссальные приобретения в виде свободы слова, вероисповедания, демократических выборов, лишилась других прав человека -- права на образование, труд и медицинскую помощь. Сегодня уже не каждый молодой человек может получить высшее образование. Оно становится недоступным, так же как и качественная медицинская помощь.
О.К.: Какие категории граждан больше всего подвержены психическим расстройствам?
Т.Д.: Прежде всего это пожилые люди. Риск психического расстройства у них в 4--6 раз выше, чем у других возрастных категорий. Дальше идут дети и подростки, потому что попытка приспособиться к взрослой жизни -- стресс. Психическими расстройствами страдают женщины во время беременности и в первые месяцы после рождения ребенка. Больше подвержены стрессам творческие люди, много переживают врачи-хирурги, по статистике у них самая короткая продолжительность жизни.
О.К.: Ваши советы -- как избежать стрессов?
Т.Д.: У каждого человека должна быть своя "аптечка" скорой помощи. Дело это очень индивидуальное. Кому-то для снятия стресса достаточно углубиться в детектив. Другому нужно посмотреть захватывающий фильм. В более серьезных случаях придется принимать снотворные, успокоительные средства.
Нужно работать над собой, с первых месяцев тренировать ребенка. Его нужно готовить к тому, что он всю жизнь будет что-то терять, а что-то приобретать. Бог дал, бог взял -- это жестокая заповедь, но в ней есть рациональное зерно. Мертвых нужно хоронить, а живым -- продолжать жить. Человек должен научиться выстраивать барьер перед негативом. Лично я всегда повторяю слова из Екклезиаста (Ветхий завет): "Все тщета и ловля ветра".
О.К.: Вы в качестве эксперта представляете Россию в Комиссии по правам человека Европарламента Совета Европы. Какие проблемы сейчас решаете?
Т.Д.: Я занимаюсь тем, что пытаюсь доказать существование золотой середины между такими понятиями, как право человека на свободу и милосердие. В рамках борьбы за права человека Америка требует от России провести в отношении психически больных те же мероприятия, которые были осуществлены американцами. Там власти провели деинституализацию, то есть отпустили всех психически больных людей на свободу. Это мотивировалось тем, что у них, как и у здоровых граждан, должна быть свобода выбора -- где и как жить. Примеру Америки последовали некоторые европейские страны. В частности, в Риме осталось двенадцать психиатрических коек на весь город.
Теперь американцы на всех конгрессах по тюремной психиатрии заявляют, что их тюрьмы переполнены психическими больными. В Риме закрылись хорошие психиатрические клиники, расположенные в роскошных парках и особняках, а их пациенты переселились в ночлежки и дома приютов. При этом местные власти гордо заявляют, что в стране соблюдаются права человека.
По моему мнению, это понятие очень относительное. Ведь одно из главных прав человека -- это право на сохранение здоровья и на получение лечебной помощи. Психическое заболевание не должно прогрессировать, приводить к слабоумию. Поэтому психиатрические клиники должны существовать до тех пор, пока есть нуждающиеся в лечении пациенты. У нас, как и в США, европейских странах, добровольная система лечения психических больных. Но если болезнь находится в опасной для окружающих людей стадии, то применяют принудительное лечение -- но это, как и во всем мире, делается в рамках закона о психиатрической помощи.
На примере психиатрии хорошо видно, что к понятию прав человека следует относиться с осторожностью, иначе легко дойти до абсурда.
ОЛЬГА КАЗАНСКАЯ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
