Архивная публикация 2003 года: "Война за мир"
Демократия "по-израильски" -- штука довольно специфическая, не всегда совпадающая с западными лекалами, полагает вице-президент российского Центра стратегических и международных исследований Ирина ЗВЯГЕЛЬСКАЯ."Профиль": Ирина Доновна, всем известно, что Израиль -- давний борец с терроризмом. Как ему удается сочетать необходимость постоянной борьбы с терроризмом и потребность сохранять демократическое устройство общества?
Ирина Звягельская: Давайте начнем с того, что вообще представляет собой израильская демократия. Надо сказать, в Израиле существует базовое противоречие между этноконфессиональным характером государства и принятой в нем демократической системой западного типа. Это противоречие существует на протяжении всей истории государства.
Дело в том, что Израиль создавался как государство, позволяющее евреям наконец стать хозяевами на своей земле. При этом идентичность еврейского народа в значительной степени определялась по конфессиональному признаку.
Кроме того, на протяжении всей своей истории Израиль находился в конфронтации с арабскими государствами, а затем и с Организацией освобождения Палестины. В этом контексте ограничение прав и свобод коснулось, прежде всего, арабских граждан -- до 1966 года районы, населенные арабами, находились под военным управлением. И до сих пор арабские граждане Израиля считают, что не могут полностью реализовать свои национальные устремления, что подвергаются явной или скрытой дискриминации.
Упор на религиозную составляющую национально-государственной идентичности негативно отразился и на еврейском населении страны. Личный статус граждан Израиля регулируется религиозными судами и религиозным законодательством. В результате многие попадают в очень сложное положение, несовместимое с принятыми во всем западном мире принципами свободы личности.
Я приведу пример: существует религиозное запрещение на заключение браков в Израиле лицам без определенного вероисповедания, или людям, чья религиозная принадлежность подвергается сомнению, или людям, принадлежащим к разным конфессиям. Таким образом, говорить о наличии в Израиле демократической модели, полностью воспроизводящей западные стандарты демократии, в принципе нельзя.
"П.": Тем более что Израиль -- это прифронтовое государство, а, как говорится, "на войне как на войне". И часто ему приходится действовать, в общем, "по законам военного времени". В свою очередь, со стороны палестинцев также постоянно звучат обвинения Израиля в непрекращающемся насилии против мирного населения...
И.З.: Надо сказать, арабское население Израиля долгое время было достаточно лояльным по отношению к государству. И эта лояльность рухнула с началом интифады. После чего в Израиле заговорили о некой "двойной лояльности" израильских арабов: с одной стороны, они хотят оставаться гражданами Израиля, а с другой -- испытывают явные симпатии к своим братьям на оккупированных территориях, которые выступают против израильского государства.
Что касается палестино-израильского противостояния, то оно в принципе является асимметричным. Палестинские власти -- это не государство. Они далеко не полностью контролируют действия смертников-шахидов, хотя палестинская полиция нередко смотрит на активность террористов сквозь пальцы. И все же на официальном уровне решений, скажем, о направлении смертника-шахида для осуществления того или иного теракта, не принимается. Израиль, естественно, принимает решения о проведении антитеррористических акций и о масштабе ответных действий только на официальном уровне.
К сожалению, в настоящее время и израильтяне, и палестинцы находятся в заколдованном кругу. Взрывы гремят по всему Израилю, унося десятки невинных жизней, -- в ответ израильская армия утюжит палестинские кварталы, и тоже гибнут невинные люди.
"П.": Получается, что государство в условиях войны вынуждено действовать недемократическими средствами. При этом большинство его населения исповедует ценности западной демократии -- пусть и с теми оговорками, о которых вы говорили выше. Нет ли здесь внутреннего противоречия между действиями государства и чаяниями народа?
И.З.: В условиях насилия, с которым столкнулся Израиль, любое правительство, которое принимает решения о военном отпоре, пользуется широкой общественной поддержкой.
Собственно, об этом свидетельствует опыт кабинета Шарона. После недавнего ухода из коалиционного правительства представителей партии "Авода", имевших умеренную точку зрения, Шарон привлек в кабинет Беньямина Нетаньяху, традиционно выступающего с очень жестких позиций. Но от этого поддержка кабинета со стороны общественности не уменьшилась. Это свидетельствует только об одном -- люди видят в Шароне и других политиках, столь же жестко настроенных, как и он, единственную гарантию собственной безопасности.
"П.": А почему именно такие настроения в израильском обществе стали преобладающими?
И.З.: Такие настроения стали преобладающими потому, что общество не чувствует себя защищенным. Доля вины за это, конечно, лежит на самом Израиле, поскольку он оккупирует палестинские земли и пытается сохранить там свой контроль, что вызывает ответную реакция со стороны палестинцев. И это факт.
Но не стоит забывать и о том, что в последние годы произошла резкая радикализация самого палестинского общества. Палестинские власти оказались не готовы к решению социальных проблем, их разъедала коррупция, а уровень жизни на палестинских территориях упал примерно на треть.
При этом на оккупированных территориях продолжались строиться еврейские поселения. В итоге палестинское население не почувствовало тех плюсов, которые давал начавшийся в свое время политический процесс -- влиятельную роль стали играть исламистские организации. Радикальная позиция палестинского общества, ряда арабских стран помешала Арафату более взвешенно и продуманно подойти к возможности прорыва на переговорах с Израилем.
Вообще, когда смотришь на то, что происходит на Ближнем Востоке, понимаешь, что это конфликт упущенных возможностей. Всякий раз, когда возникала возможность мирного прорыва, возникало нечто, что мешало этому. И подобная ситуация повторяется на протяжении всей истории конфликта.
"П.": Можно ли говорить, что в Израиле сложилась своеобразная прифронтовая демократия?
И.З.: Не думаю. Конечно, может вводиться военная цензура, осуществляются патрулирование улиц, проверка документов, традиционно беспрецедентные меры безопасности применяются в аэропортах. Возможно, что-то может раздражать, но большинство людей воспринимают это с пониманием. Более болезненными являются конфессиональные и этнические вопросы.
"П.": А можно ли найти параллели между Израилем, который давно борется с терроризмом, и Россией, которая только вступает на этот путь?
И.З.: Если речь идет о Чечне, тут есть базовое отличие. Израиль ведет борьбу с терроризмом на территориях, которые ему не принадлежат. Мы же ведем борьбу с террористами на своей территории, где проживают наши собственные граждане.
И стремление поставить знак равенства между их борьбой с террористами на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газы, с одной стороны, и нашей операцией в Чечне -- с другой, не совсем правомерно. При этом ничто не может оправдать сами террористические методы, дискредитирующие любую цель, за которую борются те, кто их применяет.
"П.": Как вы считаете, исход предстоящих выборов в кнессет как-то изменит позицию Израиля в отношении арабо-израильского урегулирования? Или ничего не изменится -- курс Тель-Авива по-прежнему останется предельно жестким?
И.З.: Думаю, в итоге выборов у власти останется Шарон, который, скорее всего, создаст коалицию из правых и ультраправых партий. Это будет означать продолжение нынешней линии. К сожалению, и израильское, и палестинское руководство по-прежнему остаются заложниками своих электоратов. Рост взаимного недоверия и отчуждения привел к тому, что большинство израильтян и палестинцев выступают за оказание максимально жесткого давления на противоположную сторону.
Регион переживает страшную драму, и обе стороны не имеют возможности самостоятельно разрешить конфликт. Здесь могли бы сыграть свою роль усилия международных посредников, так называемый "квартет" коспонсоров мирного процесса -- США, России, ЕС и ООН.
Однако в нынешней ситуации рассчитывать на эффективные и быстрые решения не приходится, особенно с учетом того, что перед ключевым игроком "квартета" -- Соединенными Штатами -- на повестке дня стоит война с Ираком. США, как известно, увязывают результаты возможной войны в Заливе с последующим развитием событий в зоне палестино-израильского конфликта.
Беседовал Владимир Рудаков
Демократия "по-израильски" -- штука довольно специфическая, не всегда совпадающая с западными лекалами, полагает вице-президент российского Центра стратегических и международных исследований Ирина ЗВЯГЕЛЬСКАЯ."Профиль": Ирина Доновна, всем известно, что Израиль -- давний борец с терроризмом. Как ему удается сочетать необходимость постоянной борьбы с терроризмом и потребность сохранять демократическое устройство общества?
Ирина Звягельская: Давайте начнем с того, что вообще представляет собой израильская демократия. Надо сказать, в Израиле существует базовое противоречие между этноконфессиональным характером государства и принятой в нем демократической системой западного типа. Это противоречие существует на протяжении всей истории государства.
Дело в том, что Израиль создавался как государство, позволяющее евреям наконец стать хозяевами на своей земле. При этом идентичность еврейского народа в значительной степени определялась по конфессиональному признаку.
Кроме того, на протяжении всей своей истории Израиль находился в конфронтации с арабскими государствами, а затем и с Организацией освобождения Палестины. В этом контексте ограничение прав и свобод коснулось, прежде всего, арабских граждан -- до 1966 года районы, населенные арабами, находились под военным управлением. И до сих пор арабские граждане Израиля считают, что не могут полностью реализовать свои национальные устремления, что подвергаются явной или скрытой дискриминации.
Упор на религиозную составляющую национально-государственной идентичности негативно отразился и на еврейском населении страны. Личный статус граждан Израиля регулируется религиозными судами и религиозным законодательством. В результате многие попадают в очень сложное положение, несовместимое с принятыми во всем западном мире принципами свободы личности.
Я приведу пример: существует религиозное запрещение на заключение браков в Израиле лицам без определенного вероисповедания, или людям, чья религиозная принадлежность подвергается сомнению, или людям, принадлежащим к разным конфессиям. Таким образом, говорить о наличии в Израиле демократической модели, полностью воспроизводящей западные стандарты демократии, в принципе нельзя.
"П.": Тем более что Израиль -- это прифронтовое государство, а, как говорится, "на войне как на войне". И часто ему приходится действовать, в общем, "по законам военного времени". В свою очередь, со стороны палестинцев также постоянно звучат обвинения Израиля в непрекращающемся насилии против мирного населения...
И.З.: Надо сказать, арабское население Израиля долгое время было достаточно лояльным по отношению к государству. И эта лояльность рухнула с началом интифады. После чего в Израиле заговорили о некой "двойной лояльности" израильских арабов: с одной стороны, они хотят оставаться гражданами Израиля, а с другой -- испытывают явные симпатии к своим братьям на оккупированных территориях, которые выступают против израильского государства.
Что касается палестино-израильского противостояния, то оно в принципе является асимметричным. Палестинские власти -- это не государство. Они далеко не полностью контролируют действия смертников-шахидов, хотя палестинская полиция нередко смотрит на активность террористов сквозь пальцы. И все же на официальном уровне решений, скажем, о направлении смертника-шахида для осуществления того или иного теракта, не принимается. Израиль, естественно, принимает решения о проведении антитеррористических акций и о масштабе ответных действий только на официальном уровне.
К сожалению, в настоящее время и израильтяне, и палестинцы находятся в заколдованном кругу. Взрывы гремят по всему Израилю, унося десятки невинных жизней, -- в ответ израильская армия утюжит палестинские кварталы, и тоже гибнут невинные люди.
"П.": Получается, что государство в условиях войны вынуждено действовать недемократическими средствами. При этом большинство его населения исповедует ценности западной демократии -- пусть и с теми оговорками, о которых вы говорили выше. Нет ли здесь внутреннего противоречия между действиями государства и чаяниями народа?
И.З.: В условиях насилия, с которым столкнулся Израиль, любое правительство, которое принимает решения о военном отпоре, пользуется широкой общественной поддержкой.
Собственно, об этом свидетельствует опыт кабинета Шарона. После недавнего ухода из коалиционного правительства представителей партии "Авода", имевших умеренную точку зрения, Шарон привлек в кабинет Беньямина Нетаньяху, традиционно выступающего с очень жестких позиций. Но от этого поддержка кабинета со стороны общественности не уменьшилась. Это свидетельствует только об одном -- люди видят в Шароне и других политиках, столь же жестко настроенных, как и он, единственную гарантию собственной безопасности.
"П.": А почему именно такие настроения в израильском обществе стали преобладающими?
И.З.: Такие настроения стали преобладающими потому, что общество не чувствует себя защищенным. Доля вины за это, конечно, лежит на самом Израиле, поскольку он оккупирует палестинские земли и пытается сохранить там свой контроль, что вызывает ответную реакция со стороны палестинцев. И это факт.
Но не стоит забывать и о том, что в последние годы произошла резкая радикализация самого палестинского общества. Палестинские власти оказались не готовы к решению социальных проблем, их разъедала коррупция, а уровень жизни на палестинских территориях упал примерно на треть.
При этом на оккупированных территориях продолжались строиться еврейские поселения. В итоге палестинское население не почувствовало тех плюсов, которые давал начавшийся в свое время политический процесс -- влиятельную роль стали играть исламистские организации. Радикальная позиция палестинского общества, ряда арабских стран помешала Арафату более взвешенно и продуманно подойти к возможности прорыва на переговорах с Израилем.
Вообще, когда смотришь на то, что происходит на Ближнем Востоке, понимаешь, что это конфликт упущенных возможностей. Всякий раз, когда возникала возможность мирного прорыва, возникало нечто, что мешало этому. И подобная ситуация повторяется на протяжении всей истории конфликта.
"П.": Можно ли говорить, что в Израиле сложилась своеобразная прифронтовая демократия?
И.З.: Не думаю. Конечно, может вводиться военная цензура, осуществляются патрулирование улиц, проверка документов, традиционно беспрецедентные меры безопасности применяются в аэропортах. Возможно, что-то может раздражать, но большинство людей воспринимают это с пониманием. Более болезненными являются конфессиональные и этнические вопросы.
"П.": А можно ли найти параллели между Израилем, который давно борется с терроризмом, и Россией, которая только вступает на этот путь?
И.З.: Если речь идет о Чечне, тут есть базовое отличие. Израиль ведет борьбу с терроризмом на территориях, которые ему не принадлежат. Мы же ведем борьбу с террористами на своей территории, где проживают наши собственные граждане.
И стремление поставить знак равенства между их борьбой с террористами на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газы, с одной стороны, и нашей операцией в Чечне -- с другой, не совсем правомерно. При этом ничто не может оправдать сами террористические методы, дискредитирующие любую цель, за которую борются те, кто их применяет.
"П.": Как вы считаете, исход предстоящих выборов в кнессет как-то изменит позицию Израиля в отношении арабо-израильского урегулирования? Или ничего не изменится -- курс Тель-Авива по-прежнему останется предельно жестким?
И.З.: Думаю, в итоге выборов у власти останется Шарон, который, скорее всего, создаст коалицию из правых и ультраправых партий. Это будет означать продолжение нынешней линии. К сожалению, и израильское, и палестинское руководство по-прежнему остаются заложниками своих электоратов. Рост взаимного недоверия и отчуждения привел к тому, что большинство израильтян и палестинцев выступают за оказание максимально жесткого давления на противоположную сторону.
Регион переживает страшную драму, и обе стороны не имеют возможности самостоятельно разрешить конфликт. Здесь могли бы сыграть свою роль усилия международных посредников, так называемый "квартет" коспонсоров мирного процесса -- США, России, ЕС и ООН.
Однако в нынешней ситуации рассчитывать на эффективные и быстрые решения не приходится, особенно с учетом того, что перед ключевым игроком "квартета" -- Соединенными Штатами -- на повестке дня стоит война с Ираком. США, как известно, увязывают результаты возможной войны в Заливе с последующим развитием событий в зоне палестино-израильского конфликта.
Беседовал Владимир Рудаков
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
