Архивная публикация 2009 года: "Время толстых"
Когда худеют кошельки, их обладатели парадоксальным образом толстеют. И в этом нет ничего страшного, полагает заместитель главного редактора «Профиля» (редакционное прозвище — Жирный).Менеджер автосалона по продажам Виктория Малунова 23 лет худела до тех пор, пока не поняла, что голодание стоит ей гораздо дороже, чем пропитание.
По случаю кризиса ее автосалон стал продавать значительно меньше машин, и хотя Малунову, в отличие от более строптивого коллеги, не уволили, доход ее сократился сначала на треть, а потом и наполовину. Менять работу в разгар кризиса она не собирается, а если обнаружит приработок — скажем, переводы, которые она вполне может делать по причине знания испанского и французского, — доход от него лучше отложить, чем отдать диетологу либо потратить на низкокалорийные продукты.
— Большинство счастливцев, родившихся худыми, элементарно не представляют, сколько стоит держать себя в форме, — рассказывает Малунова, не скрывая радости от того, что весь этот ужас позади. — Услуги диетолога — это $100 за первичный осмотр и консультацию, $200 за формирование вашей индивидуальной диеты, еженедельный (потом — раз в две недели) контроль — по $100 за каждый визит. И вся эта программа рассчитана на три месяца; результат не гарантирован. Это я называю минимальные расценки. А средние — смело умножайте на пять. Я перепробовала разные варианты — скажем, иглоукалывание, якобы снижающее аппетит, обходится в $200 за сеанс, и сеансов нужно не меньше десяти. Диета — с учетом моей совместимости с разными продуктами, оказывается, есть такие, с которыми я принципиально несовместима. Скажем, хлеб мне не противопоказан, а сыра я должна избегать всемерно. Что интересно, другой диетолог потребовал, чтобы я отказалась и от сыра, и от хлеба, зато рыбы могу есть сколько влезет. Причем не простой, а самой нежирной, предпочтительно белого тунца. Правда, если очень уж прижмет, можно красного. Красный на четверть дешевле, но тоже кусается.
Маргарита Королева, диетолог, личный консультант Николая Баскова, Надежды Бабкиной, Андрея Малахова и других звезд:
— Услуги диетологов дороги во всем мире. Диетолог стоит даже дороже хорошего психотерапевта. И это не прихоть и не жадность — я убеждена, что в первую очередь диетолог должен решить сложнейшую задачу: мотивировать пациента. Выясняется, что в этой мотивации огромную роль играют деньги. Если вы получили диету бесплатно или заплатили копейки — велик шанс, что вы нарушите ее через день. Но если консультация стоила дорого и в лечение вложены серьезные средства — элементарная жадность не позволит вам с легкостью транжирить их. Жадность, оказывается, сильнее голода: нелепо, согласитесь, тайком красться к холодильнику и красть у самого себя кусок колбасы, если консультация диетолога и назначение лечения стоили вам $3 тыс. Что же, они ушли на ветер? Вернее, в унитаз? Кстати, психологи рассказывают, что их консультации тоже не могут быть бесплатными, в особенности если речь идет о бизнесе. Бизнесмен, как выяснилось, подсознательно не верит рекомендациям, полученным просто так. А поскольку выполнение врачебных предписаний должно быть аккуратным — пациент обязан доверять врачу, как себе. К сожалению, он способен на это только после уплаты гонорара, выполняющего в этих условиях, не побоюсь этого слова, терапевтическую функцию. Кстати, диетолог может и не брать большие суммы — я, например, подхожу к делу дифференцированно: расценки в медицинском центре, где я работаю, божеские, строго индивидуальные. Но диета, как показывает практика, не может быть дешевой: покупка дорогих продуктов мотивирует употреблять именно их, а не пресловутую колбасу. Иначе что же мы — деньги выбрасываем?!
— Но во время кризиса, вероятно, многим станет не до диеты?
— Почти наверняка. Худеть дороже, чем толстеть. Толстеет не тот, кто ест много, а тот, кто питается неправильно. Самые дешевые продукты — как раз те, от которых «разносит»: хлеб, картошка, крупы. В конце восьмидесятых и особенно в начале девяностых многие набрали лишний вес, хотя вечно жаловались на безденежье. В первую очередь это касалось пенсионеров и студентов — самых уязвимых категорий.
...Малунова экспериментировала с весом не только по собственной воле. Ее склонило к этому начальство. Начальству казалось, что менеджер в автосалоне — а грубо говоря, продавец-консультант — обязан олицетворять собой мобильность. Малунова, конечно, не такая толстая, чтобы ее увольнять, и вдобавок очень обаятельная, что положительно сказывалось на продажах. Но в стандарты красоты так называемых тучных лет она не вписывалась. И начальник посоветовал ей собственного диетолога, но не учел разницу в зарплатах.
— Скажем, простые помидоры — нельзя, — рассказывает Малунова. — Только черри. Фаст-фуд исключен априори, сосиски, колбаса, все, что не надо готовить, — к черту. Еда становилась делом не просто дорогим, а предельно трудоемким и при этом невкусным. Видимо, чтобы сама мысль о ней начала вызывать отвращение. Правда, я так и не научилась ее ненавидеть, но мысль о том, что сейчас придется идти в магазин и тратить на недельную закупку вместо полутора тысяч четыре, стала довольно противна.
Разумеется, если бы малуновское начальство проконсультировалось с историком и теоретиком мировой моды Александром Васильевым, он бы им живо объяснил, насколько они отстали от жизни:
— Мы живем в эпоху хоть и медленного, но несомненного реванша «полноты», — объясняет Васильев. — Дело в том, что сегодня в моде этно — период космополитического глобализма завершается, маятник пошел назад. А большинство национальных канонов красоты — в особенности европейских — как раз предполагают телесное обилие. Сегодня полная женщина — еще не бренд, но уже не маргинал: «вешалки» перестали восприниматься как эталон. Эпоха кризиса совпала с тоской по осязаемости, рубенсовской щедрости, по нестесненной плоти.
...Малунова никогда не жаловалась на дефицит мужского внимания и вообще по поводу внешности не комплексовала. На данный момент у нее два бойфренда и еще один в резерве — пока он служит для интеллектуальных бесед и асечных пикировок, но со временем она намерена перевести его в разряд допущенных. Поэтому когда кризис ударил по ее бюджету и заставил-таки задуматься об умеренной экономии, она с легким сердцем отказалась от идеи похудения. И сейчас вспоминает этот свой бзик (точнее, начальственную прихоть) как страшный и, главное, глупый сон:
— В конце концов, у меня в роду вообще худых не было. Мама с Украины, где «полная пазушка» — предмет культа. Папа из Архангельска, там без жировой прослойки запросто замерзнешь. А раз у меня генетическая предрасположенность — что ж я попру против природы? Говорят, после родов почти все толстые худеют, и наоборот. А детей во время кризиса заводить, говорят, прикольно: деньги сами берутся ниоткуда, дети их притягивают.
Наталья Севостьянова, психолог, кандидат медицинских наук:
— Сегодня мы наблюдаем массовый отказ от так называемого здорового образа жизни. Люди в кризисные эпохи первым делом смотрят: от чего можно отказаться без особого ущерба? Ага: от фитнеса и диеты — раз. От психотерапевта — два. Потому что позволить себе психотерапевта на ровном месте могут те, у кого серьезных проблем нет. А во время кризиса диета — роскошь. Так что в ближайшее время мы получим резкий спад клиентуры — и психотерапевты, и разнообразные похудатели. Главное же — резко вырастет количество стрессонеустойчивых и, прямо скажем, толстых. Заниматься собой сейчас не время. Но знаете — есть теория, согласно которой человек думает всем телом, в мыслительном процессе участвуют и руки, и ноги, и жировые отложения. Например, наблюдались случаи значительного ухудшения памяти после массивной липосакции. Видимо, жир — не просто запас на случай голода, не просто результат нарушенного обмена, но еще и какой-то конденсатор памяти; версия экзотическая, но ничем иным эти истории с памятью не объяснишь. А кроме того, существует несомненная корреляция между ожирением и интеллектом: во-первых, толстые дети невротизированы и потому стараются быть первыми хотя бы в интеллектуальном отношении, а во-вторых, если все тело участвует в процессе мышления, то чем больше этого самого тела, тем мы, может быть, умнее? Я специально веду подсчеты: глупые толстяки встречаются крайне редко. Обучаемость, скорость реакции у них даже выше, чем у худых...
Так что все ты, Малунова, делаешь правильно. Ешь и не парься. А здоровый образ жизни оставь тем, кому нечем больше привлечь бойфренда.
Когда худеют кошельки, их обладатели парадоксальным образом толстеют. И в этом нет ничего страшного, полагает заместитель главного редактора «Профиля» (редакционное прозвище — Жирный).Менеджер автосалона по продажам Виктория Малунова 23 лет худела до тех пор, пока не поняла, что голодание стоит ей гораздо дороже, чем пропитание.
По случаю кризиса ее автосалон стал продавать значительно меньше машин, и хотя Малунову, в отличие от более строптивого коллеги, не уволили, доход ее сократился сначала на треть, а потом и наполовину. Менять работу в разгар кризиса она не собирается, а если обнаружит приработок — скажем, переводы, которые она вполне может делать по причине знания испанского и французского, — доход от него лучше отложить, чем отдать диетологу либо потратить на низкокалорийные продукты.
— Большинство счастливцев, родившихся худыми, элементарно не представляют, сколько стоит держать себя в форме, — рассказывает Малунова, не скрывая радости от того, что весь этот ужас позади. — Услуги диетолога — это $100 за первичный осмотр и консультацию, $200 за формирование вашей индивидуальной диеты, еженедельный (потом — раз в две недели) контроль — по $100 за каждый визит. И вся эта программа рассчитана на три месяца; результат не гарантирован. Это я называю минимальные расценки. А средние — смело умножайте на пять. Я перепробовала разные варианты — скажем, иглоукалывание, якобы снижающее аппетит, обходится в $200 за сеанс, и сеансов нужно не меньше десяти. Диета — с учетом моей совместимости с разными продуктами, оказывается, есть такие, с которыми я принципиально несовместима. Скажем, хлеб мне не противопоказан, а сыра я должна избегать всемерно. Что интересно, другой диетолог потребовал, чтобы я отказалась и от сыра, и от хлеба, зато рыбы могу есть сколько влезет. Причем не простой, а самой нежирной, предпочтительно белого тунца. Правда, если очень уж прижмет, можно красного. Красный на четверть дешевле, но тоже кусается.
Маргарита Королева, диетолог, личный консультант Николая Баскова, Надежды Бабкиной, Андрея Малахова и других звезд:
— Услуги диетологов дороги во всем мире. Диетолог стоит даже дороже хорошего психотерапевта. И это не прихоть и не жадность — я убеждена, что в первую очередь диетолог должен решить сложнейшую задачу: мотивировать пациента. Выясняется, что в этой мотивации огромную роль играют деньги. Если вы получили диету бесплатно или заплатили копейки — велик шанс, что вы нарушите ее через день. Но если консультация стоила дорого и в лечение вложены серьезные средства — элементарная жадность не позволит вам с легкостью транжирить их. Жадность, оказывается, сильнее голода: нелепо, согласитесь, тайком красться к холодильнику и красть у самого себя кусок колбасы, если консультация диетолога и назначение лечения стоили вам $3 тыс. Что же, они ушли на ветер? Вернее, в унитаз? Кстати, психологи рассказывают, что их консультации тоже не могут быть бесплатными, в особенности если речь идет о бизнесе. Бизнесмен, как выяснилось, подсознательно не верит рекомендациям, полученным просто так. А поскольку выполнение врачебных предписаний должно быть аккуратным — пациент обязан доверять врачу, как себе. К сожалению, он способен на это только после уплаты гонорара, выполняющего в этих условиях, не побоюсь этого слова, терапевтическую функцию. Кстати, диетолог может и не брать большие суммы — я, например, подхожу к делу дифференцированно: расценки в медицинском центре, где я работаю, божеские, строго индивидуальные. Но диета, как показывает практика, не может быть дешевой: покупка дорогих продуктов мотивирует употреблять именно их, а не пресловутую колбасу. Иначе что же мы — деньги выбрасываем?!
— Но во время кризиса, вероятно, многим станет не до диеты?
— Почти наверняка. Худеть дороже, чем толстеть. Толстеет не тот, кто ест много, а тот, кто питается неправильно. Самые дешевые продукты — как раз те, от которых «разносит»: хлеб, картошка, крупы. В конце восьмидесятых и особенно в начале девяностых многие набрали лишний вес, хотя вечно жаловались на безденежье. В первую очередь это касалось пенсионеров и студентов — самых уязвимых категорий.
...Малунова экспериментировала с весом не только по собственной воле. Ее склонило к этому начальство. Начальству казалось, что менеджер в автосалоне — а грубо говоря, продавец-консультант — обязан олицетворять собой мобильность. Малунова, конечно, не такая толстая, чтобы ее увольнять, и вдобавок очень обаятельная, что положительно сказывалось на продажах. Но в стандарты красоты так называемых тучных лет она не вписывалась. И начальник посоветовал ей собственного диетолога, но не учел разницу в зарплатах.
— Скажем, простые помидоры — нельзя, — рассказывает Малунова. — Только черри. Фаст-фуд исключен априори, сосиски, колбаса, все, что не надо готовить, — к черту. Еда становилась делом не просто дорогим, а предельно трудоемким и при этом невкусным. Видимо, чтобы сама мысль о ней начала вызывать отвращение. Правда, я так и не научилась ее ненавидеть, но мысль о том, что сейчас придется идти в магазин и тратить на недельную закупку вместо полутора тысяч четыре, стала довольно противна.
Разумеется, если бы малуновское начальство проконсультировалось с историком и теоретиком мировой моды Александром Васильевым, он бы им живо объяснил, насколько они отстали от жизни:
— Мы живем в эпоху хоть и медленного, но несомненного реванша «полноты», — объясняет Васильев. — Дело в том, что сегодня в моде этно — период космополитического глобализма завершается, маятник пошел назад. А большинство национальных канонов красоты — в особенности европейских — как раз предполагают телесное обилие. Сегодня полная женщина — еще не бренд, но уже не маргинал: «вешалки» перестали восприниматься как эталон. Эпоха кризиса совпала с тоской по осязаемости, рубенсовской щедрости, по нестесненной плоти.
...Малунова никогда не жаловалась на дефицит мужского внимания и вообще по поводу внешности не комплексовала. На данный момент у нее два бойфренда и еще один в резерве — пока он служит для интеллектуальных бесед и асечных пикировок, но со временем она намерена перевести его в разряд допущенных. Поэтому когда кризис ударил по ее бюджету и заставил-таки задуматься об умеренной экономии, она с легким сердцем отказалась от идеи похудения. И сейчас вспоминает этот свой бзик (точнее, начальственную прихоть) как страшный и, главное, глупый сон:
— В конце концов, у меня в роду вообще худых не было. Мама с Украины, где «полная пазушка» — предмет культа. Папа из Архангельска, там без жировой прослойки запросто замерзнешь. А раз у меня генетическая предрасположенность — что ж я попру против природы? Говорят, после родов почти все толстые худеют, и наоборот. А детей во время кризиса заводить, говорят, прикольно: деньги сами берутся ниоткуда, дети их притягивают.
Наталья Севостьянова, психолог, кандидат медицинских наук:
— Сегодня мы наблюдаем массовый отказ от так называемого здорового образа жизни. Люди в кризисные эпохи первым делом смотрят: от чего можно отказаться без особого ущерба? Ага: от фитнеса и диеты — раз. От психотерапевта — два. Потому что позволить себе психотерапевта на ровном месте могут те, у кого серьезных проблем нет. А во время кризиса диета — роскошь. Так что в ближайшее время мы получим резкий спад клиентуры — и психотерапевты, и разнообразные похудатели. Главное же — резко вырастет количество стрессонеустойчивых и, прямо скажем, толстых. Заниматься собой сейчас не время. Но знаете — есть теория, согласно которой человек думает всем телом, в мыслительном процессе участвуют и руки, и ноги, и жировые отложения. Например, наблюдались случаи значительного ухудшения памяти после массивной липосакции. Видимо, жир — не просто запас на случай голода, не просто результат нарушенного обмена, но еще и какой-то конденсатор памяти; версия экзотическая, но ничем иным эти истории с памятью не объяснишь. А кроме того, существует несомненная корреляция между ожирением и интеллектом: во-первых, толстые дети невротизированы и потому стараются быть первыми хотя бы в интеллектуальном отношении, а во-вторых, если все тело участвует в процессе мышления, то чем больше этого самого тела, тем мы, может быть, умнее? Я специально веду подсчеты: глупые толстяки встречаются крайне редко. Обучаемость, скорость реакции у них даже выше, чем у худых...
Так что все ты, Малунова, делаешь правильно. Ешь и не парься. А здоровый образ жизни оставь тем, кому нечем больше привлечь бойфренда.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
