Архивная публикация 2009 года: "Ядерное будущее"

Развитие северокорейской ядерной программы дает основание для весьма мрачных прогнозов: если в XXI веке ядерное оружие по-прежнему будет символом влияния и власти, его расползания по планете уже не избежать.

Корейский случай

На сегодня клубные карты есть лишь у пяти государств—членов Совбеза ООН, однако существуют также непризнанные и «пороговые» ядерные державы, которые нарушают статус-кво, сложившийся в эпоху холодной войны.
Случай Северной Кореи, пожалуй, не самый опасный. Ведь «великий кормчий» Ким Чен Ир просто желает обратить на себя внимание Соединенных Штатов и повысить ставки на переговорах. Кроме того, ядерный арсенал для Пхеньяна — это реализация идей чучхе, которые предполагают опору на собственные силы, другими словами — единственное средство выживания. Северная Корея провела первые подземные испытания атомной бомбы в 2006 году, через год она согласилась закрыть ядерный реактор в Енбене в обмен на энергоресурсы, поставляемые США. Однако после того, как Америка поставки топлива прекратила, Пхеньян объявил о возобновлении ядерной программы.
Конечно, никто не говорит, что Северная Корея, у которой не наберется и
10 ядерных боеголовок, сможет противостоять России и США, на чью долю приходится 96% оружия массового поражения, однако великие державы теперь уже вряд ли решатся на «смену режима» в КНДР а-ля Саддам Хусейн.

Южноазиатский вулкан

Есть и другие мотивы иметь собственное ядерное оружие. Например, для того, чтобы подкрепить претензии на региональное лидерство или разрешить противоречия с соседними государствами. Как это было и есть в случае Индии и Пакистана.
Считается, что именно в Южной Азии наиболее вероятно применение оружия массового поражения. Еще в 1998 году Индия, а вслед за ней и Пакистан провели испытания атомной бомбы и уже через год оказались на пороге ядерного конфликта вокруг Каргила. Особенное беспокойство у экспертов вызывает Пакистан, превратившийся за последний год в несостоятельное государство, власть в котором легко может перейти к экстремистам из движения «Талибан». Никто не знает, как охраняется в стране арсенал атомного оружия и не попадет ли он в руки террористических организаций, заручившихся поддержкой военной элиты.
Не стоит забывать, что Исламабад чувствует себя уязвленным, после того как международное сообщество во главе с США фактически признало ядерный статус Нью-Дели. В сентябре 2008 года группа ядерных поставщиков сняла мораторий на торговлю с Индией, а администрация Джорджа Буша заключила с ней ядерную сделку, взяв на себя обязательства поставлять ядерное топливо и компоненты атомных реакторов.

Ящик Пандоры

Некоторые эксперты сравнивают признание ядерного статуса Индии с открытием ящика Пандоры, утверждая, что он может спровоцировать гонку вооружений и расширить ядерную карту мира до неконтролируемых размеров. По словам американского сенатора-демократа Байрона Доргана, «заключив соглашение с Нью-Дели, США дали понять остальным странам, что они могут действовать как Индия: секретно разрабатывать оружие массового поражения, игнорируя резолюции ООН, создавать ядерный арсенал и в итоге рассчитывать на поддержку Соединенных Штатов».
В отличие от держав, подписавших договор о нераспространении, Индия не давала обязательств сохранять размеры своего ядерного арсенала на прежнем уровне и не проводить новых испытаний. По мнению критиков сделки, заключить ее можно было только в том случае, если бы индийская сторона взяла на себя эти обязательства. «Различные интерпретации договора, — отмечает бывший президент США Джимми Картер в статье, опубликованной в The International Herald Tribune, — могут привести к серьезным противоречиям. В Нью-Дели ядерную сделку рассматривают несколько иначе, чем в Вашингтоне. И это таит в себе огромную опасность для всего мира».
Однако, по словам главы МАГАТЭ Мохаммеда Барадеи, «американо-индийское соглашение — это прагматичный способ включить Индию в сообщество стран, которые придерживаются принципов нераспространения». Как пишет обозреватель TheГидеон Рахман, «на самом деле сделка с Индией — это признание свершившегося факта. Нью-Дели уже обладает ядерным арсеналом и не собирается от него отказываться, а Соединенным Штатам не имеет смысла сохранять санкции в отношении одной из великих держав XXI века. Что же касается договора о нераспространении, то Китай, который его подписал, передал ядерные технологии Пакистану, а Индия и Израиль, которые отказались его подписывать, всегда соблюдали принципы нераспространения».
Как бы то ни было, влиятельные чиновники в команде Обамы называют это соглашение «величайшей глупостью» и призывают его пересмотреть.

Явная тайна

Что любопытно, новая американская администрация критически настроена и по отношению к Израилю, единственному государству, которое отказывается признать существование своего ядерного арсенала. И хотя в 1969 году президент США Ричард Никсон и премьер Израиля Голда Меир подписали секретное соглашение, согласно которому Америка должна была подыгрывать своему союзнику, сегодня лидеры США призывают его «не скрывать бомбу в подвале».
Разработка атомного оружия началась в Израиле вскоре после провозглашения независимости в 1948 году, а первая бомба была создана накануне Шестидневной войны — в 1967-м. Неофициально Израиль называет свою ядерную программу «крайним средством самосохранения», однако, какие бы цели она ни преследовала, другие ближневосточные государства используют ее как предлог для создания собственных ядерных сил. Во многих резолюциях Совета Безопасности ООН и МАГАТЭ содержатся призывы объявить Ближний Восток безъядерной зоной. Не случайно американцы требуют от Израиля присоединиться к договору о нераспространении, публично заявить о своем ядерном арсенале и начать сокращение вооружений.
Ведь, по мнению новой администрации США, отказ Тель-Авива от своей программы — единственная возможность избежать ядерной гонки вооружений в регионе. Кроме того, для американцев израильские амбиции являются серьезным препятствием в диалоге с Ираном. «Если мы намерены сесть за стол переговоров с тегеранскими лидерами, — заявляет Брюс Ридель, бывший директор по делам Ближнего Востока и Южной Азии в Совете национальной безопасности, — Израилю придется выйти из подполья. Политика двойных стандартов рано или поздно провалится».

{PAGE}

Цепная реакция

Проблема иранской ядерной программы не сходит со страниц мировых СМИ после того, как президент Махмуд Ахмадинежад пообещал стереть Израиль с лица земли.
По данным израильской разведки, как минимум одна бомба у Ирана уже есть, и теперь он только наращивает свой потенциал. Как заявил в интервью «Профилю» президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, «в Вашингтоне понимают, что ядерный арсенал Ирана представляет угрозу лишь для Израиля, и без зазрения совести готовы сдать своего союзника». Вопрос в том, действительно ли существует этот арсенал.
По мнению оптимистов, в Иране пока даже не принято политическое решение о создании ядерного оружия, нет признаков восстановления военной программы, которая разрабатывалась с середины 90-х по 2003 год. Хотя нельзя отрицать, что Иран является «пороговым государством», поскольку развивает полный цикл мирной атомной энергетики. Освоив технологию центрифужного обогащения, иранцы могут довольно быстро переключиться с мирного атома на военный и начать производить ядерное оружие.
По прогнозам военных аналитиков, иранская атомная бомба вызовет в регионе цепную реакцию. «Представьте себе саудовского короля или египетского президента, — отметил в интервью «Профилю» эксперт Центра Карнеги Алексей Малашенко, — под боком у которых появляется ядерный Иран. Даже для турок, сумевших выстроить партнерские отношения с Тегераном, это стало бы громом среди ясного неба». В итоге региональные соперники Ирана начали бы работать над ядерной программой, и, скорее всего, их усилия увенчались бы успехом. Ведь на дворе уже не 1950-е годы, когда ядерные секреты находились за семью печатями. Сейчас создание бомбы в большей степени зависит от финансового положения страны и ее политических предпочтений. Многие эксперты считают, что ядерная цепная реакция прокатится и по другим странам исламского мира — от Сирии до Малайзии и Индонезии.
В этом случае договор о нераспространении превратится в анахронизм, и американцы вынуждены будут отказаться от роли мирового гегемона. Ведь при хаотическом расползании ядерного оружия эффективное глобальное управление станет утопией. Любопытно, что в эпоху биполярного мира сверхдержавам удавалось отстаивать принципы нераспространения. Можно вспомнить, например, как в 1991 году США и СССР совместными усилиями заставили отказаться от ядерной программы режим апартеида в ЮАР. Не менее успешными оказались их действия в Латинской Америке, где они вынудили свернуть ядерные проекты двух старинных противников — Бразилию и Аргентину.
Неоценимую услугу сторонникам нераспространения оказали постсоветские республики — Украина, Казахстан и Беларусь, — отказавшиеся от своих ядерных арсеналов после распада СССР. Германия и Япония доказали, что и безъядерные страны могут стать великими державами. Конечно, нельзя с уверенностью утверждать, что Токио и Берлин навсегда сохранят безъядерный статус. Многие эксперты считают, что северокорейская ядерная программа вынудит Японию приступить к разработке своего арсенала. Причем утверждается, что, если в Токио будет принято соответствующее политическое решение, создание бомбы займет всего два-три месяца.
Стоит отметить, что для своих энергетических нужд Япония накопила свыше половины мировых запасов плутония и при желании могла бы создать внушительный арсенал. Еще один игрок, не меньше Токио заинтересованный в разработке ядерных средств сдерживания, — это Южная Корея. Среди потенциальных ядерных держав эксперты называют также Канаду, Германию, Австралию, Бразилию и Аргентину — экономически развитые государства, входящие в «Большую двадцатку». Ядерные амбиции Сирии и Ливии, которые по-прежнему считаются нарушителями режима нераспространения, всерьез уже никто не воспринимает. И если в XXI веке ядерное оружие по-прежнему будет символом влияния и власти, скорее всего, именно они станут новыми членами клуба, а страны-изгои так и останутся за порогом.

Таблица 1 Ядерная карта мира

«Надежда — на новое поколение лидеров КНДР»

Руслан Кондратов, член комитета Госдумы по международным делам (Приморский край):
«Не стоит сбрасывать со счетов традиционно дружеские отношения между нашими странами. Кроме того, во внешнем долге КНДР большую часть занимает долг России, и в последние годы, когда Северная Корея переживает сложнейший экономический кризис, наша страна неоднократно оказывала гуманитарную помощь корейскому народу.
Я очень надеюсь, что руководству Северной Кореи хватит ума не применять ядерное оружие. Тем более что Пхеньяну выгодно шантажировать весь цивилизованный мир своими ядерными разработками: Северная Корея привыкла к политике устрашения, выбивая тем самым для себя дополнительные материальные блага. Что в этой ситуации делать? Ясно, что санкциями против КНДР проблему не решить. Я считаю, что среди прочего необходимо начинать налаживать контакты с будущим руководителем КНДР: нынешний глава государства, Ким Чен Ир, уже назначил своего преемника – младшего, 26-летнего сына Ким Чжон Уна. Это свидетельствует об ослаблении сил действующего главы государства и о возможных политических переменах в КНДР в ближайшем будущем. Думаю, новая политическая элита обязательно воспользуется сменой власти в КНДР, чтобы постараться ввести это государство в русло делового общения со всем остальным миром».

«Мы находимся на ничтожно малом расстоянии»

Константин Косачев, председатель комитета Госдумы по международным делам:
«Необходимо помнить, что в случае с Северной Кореей речь идет не просто о географически близком нам регионе, — речь идет о государстве, с которым мы имеем общую сухопутную границу. Вдумайтесь: испытания, которые проводила КНДР, проходили в 130—140 км от нашей границы, с точки зрения распространения радиации, каких-то других факторов ядерного взрыва это — ничтожно малое расстояние. Соответственно, речь идет о нашей глобальной безопасности, поскольку мы имеем дело с потенциальной ядерной державой, причем с непредсказуемым политическим режимом. Однако, с другой стороны, речь идет и об элементарной безопасности для жизни и здоровья людей, которые могут даже без какого бы то ни было военного конфликта оказаться в зоне ядерного заражения. Поэтому ситуация серьезнейшая, и в последнее время она, на мой взгляд, существеннейшим образом деградировала. Обращаю ваше внимание: на этот раз Северная Корея не выдвинула каких-либо требований. Если раньше КНДР требовала отказа от санкций или очередных поставок мазута, то сейчас этого нет. Так что в известном смысле мы имеем дело с государственным терроризмом, при этом это государство-террорист не выдвигает каких-либо требований. Получается, это такой терроризм, который не несет в себе какого-то сценария выхода из кризиса».

{PAGE}