Архивная публикация 2008 года: "Юбилей <похабного мира>"
3 марта исполнилось 90 лет со дня подписания Брест-Литовского мирного договора с Германией, который даже самым горячим сторонником его подписания - Лениным - именовался .
.
Окончилась целая эпоха, окончился петровский период русской истории.
Кайзер Вильгельм начертал 7 января:
Украинские националисты пытались сыграть свою партию, опираясь и на немцев, и на западных союзников. В Бресте представители Центральной рады шли на все, чтобы заручиться антирусской поддержкой немцев, а в Киеве в декабре 1917 года они обхаживали французскую военную миссию генерала Табуи. 18 декабря Табуи просит конкретизировать украинские запросы относительно военной помощи. Генерал Табуи объявил себя уполномоченным французским правительством при Украинской республике и обещал помощь, в том числе военную. С таким же заявлением выступил в Киеве и британский представитель.
Но, как признает один из лидеров украинских националистов, Винниченко, к этому времени . Армия Рады разбредалась по родным местам, и ничто не могло ее остановить.
22 января 1918 года Центральная рада выпустила так называемый , провозглашавший Украинскую республику . Первыми, кто через десять дней признал независимость Украины, были немцы. Однако пока шел обмен ратификационными грамотами, на Украине началось социальное восстание. Советские армии окружили Киев и вступили в него 8 февраля 1918 года. Но вожди Рады искали нового союзника в деле раскола с Россией и 12 февраля обратились за помощью к Берлину.
Большевики игнорировали , и их позиция, по сведениям немцев, все более соответствовала складывающейся на Украине действительности. Центральная рада и временное украинское правительство бежали, а большевики возобладали на Украине. В Брест-Литовске появились новые украинцы (Медведев и Шахрай), уполномоченные вести мирные переговоры не от имени Центральной рады, а от лица образованного в Харькове большевистского правительства Украины. Троцкий заявил представителю Рады Любинскому, что власть Центральной рады распространяется лишь на его комнату в Брест-Литовске.
Время шло, красноречие Троцкого было признано всем миром, а формальное определение отношений России и Германии откладывалось на будущее. Генерал Гофман заявил, что германская сторона не намерена вступать в длительные дискуссии. Некоторые истины для нее уже самоочевидны. Так, вопрос об окраинных областях России германская сторона считает решенным - представители этих областей высказываются за отделение от Советской России, и немцы склонны поддержать их намерения. Троцкий немедленно заговорил об аннексиях, и никто не смог оспорить убедительности его слов. Мир слушал и видел, какой мир видится Берлину справедливым. Начавшаяся как беспроигрышная для немцев дипломатическая партия стала оборачиваться их пропагандистским поражением.
Генерал Гофман 18 января 1918 года произвел на свет то, что стало известно в истории как . Он расстелил перед русской делегацией карту с обозначенной на ней линией, за которую большевистское правительство должно было отвести свои войска, если оно не желало возобновления боевых действий с Германией. Троцкий спросил, какими принципами руководствовался Гофман при составлении этой карты. Гофман решил, что с него хватит демагогии. . Немцы прекратили дебаты и потребовали дать ответ в течение трех дней. Троцкий запросил отсрочки в 10 дней для отъезда делегации в Петроград с целью консультации с Лениным и Совнаркомом. Но самоуверенные немцы понимали, что их условия могут заставить даже слабое большевистское правительство возобновить военные действия.
21 января 1918 года Ленин и десять его соратников проголосовали за подписание мира, а сорок восемь членов Центрального комитета РКП(б) - за возобновление военного сопротивления немцам, Брест-Литовский мир был для них абсолютно неприемлем. На поверхность всплыла удивительная формулировка Троцкого . С нею комиссар иностранных дел и прибыл к месту ведения переговоров с центральными державами.
Немцы проявили миссионерского пыла большевиков. Делегация во главе с Г. Зиновьевым, задачей которого было осуществление социальной революции в Центральной Европе, была остановлена первым же немецким часовым. Тонны подрывной литературы по немецкому требованию сожгли. Германским независимым социалистам запретили посещать невиданное новое государство - Советскую Россию. В то же время Россия впервые за два с половиной года приоткрылась для Германии, появилась возможность провести линию сообщения между Петроградом и Берлином. Германские коммерческие агенты стали нащупывать почву для возвращения в Россию.
.
Перед нами грандиозная драма модернизации. Россия в лице своих лучших сынов приложила огромные усилия, чтобы войти в авангард мирового развития, чтобы из объекта исторического процесса стать его субъектом. Как оценил ситуацию Т. фон Лауэ, Россия была первой, наиболее драматической и наиболее крупной жертвой революции вестернизации, она осуществила самый протяженный по времени эксперимент строительства государства в условиях отсталости и одновременной близости к Западу. Ее судьба определялась не динамикой внутренних улучшений... а плохо налаженным взаимодействием внешнего влияния и реальностей внутренней жизни, при котором первое всегда владело инициативой. И никогда не желавшей признавать своей культурной зависимости элите не хватило честного понимания трагических условий своей страны>.
Фон Берген, ответственный за революционную подрывную деятельность в германском Министерстве иностранных дел, представил кайзеру Вильгельму Второму 1 декабря 1917 года общую оценку германской политики на востоке: . При этом немцы понимали, что даже революционной России будет трудно отказаться от союза с Западом перед глазами всего мира. Поэтому они не передоверили все грубой силе, а пошли на переговоры в Брест-Литовске.
Номинально немцы пошли на переговоры с лозунгом , но, как признал в своих поздних (1948) мемуарах глава германской делегации Кюльманн, .
Пункт об отказе от аннексий, несомненно, воодушевлял большевиков. Но, как живо передает представлявший военную элиту Германии на переговорах в Брест-Литовске генерал Гофман, стоило немцам зачитать свои условия, как
Германия не остановилась на Брест-Литовских договоренностях. К лету 1918 года германская армия вышла далеко за эти пределы, достигнув Закавказья. В специальном письме атаману Донского казачества император Вильгельм Второй обрисовал план раздела России (после отторжения Польши, балтийских провинций и Закавказья) на четыре независимых государства: Украину, Юго-Восточную Лигу (пространство между Украиной и Каспием), Центральную Россию и Сибирь.
В марте 1918 года Германия разделила с Австро-Венгрией зоны влияния над черноморскими портами. 11 мая 1918 года на конференции в Спа вожди Германии пришли к выводу, что . В начале лета 1918 года речь зашла о глубоком проникновении в оставшуюся Россию. Немцев не остановило даже убийство посла Мирбаха в Москве и фельдмаршала Эйхгорна в Киеве. Кумулятивную мудрость немцев сформулировал 4 августа 1918 года генерал Людендорф: пусть красные и белые ослабляют друг друга, в этом случае, кто бы ни победил, будет зависим от Германии. Детально германскую политику в это время германского всемогущества сформулировал 21 августа 1918 года канцлер фон Гинце: .
При всем этом в германской элите жил страх. Министр иностранных дел Германии Рихард Кюльманн в 1918 году писал: . По мнению германского историка Ф. Фишера, .
Последующие месяцы 1918 года не должны быть забыты. Историческое бытие России было поставлено под вопрос. На месте величайшей державы лежало лоскутное одеяло государств, краев и автономий, теряющих связи между собой. Центральная власть распространялась, по существу, лишь на две столицы. Треть европейской страны оккупировали немцы - Прибалтика, Белоруссия, Украина. На Волге правил комитет Учредительного собрания, в Средней Азии - панисламский союз, на Северном Кавказе - атаман Каледин, в Сибири - региональные правительства. Великая страна пала ниц. Падение не могло быть более грубым, унизительным, мучительным.
Великий внутренний раздор принес и величайшее насилие. 170 млн жителей России вступили в полосу разгорающейся Гражданской войны, включающей в себя все зверства, до которых способен пасть человек. Противоречия разорвали последние силы нации.
Россия уже не смотрела на Европу. Та сама пришла к ней серыми дивизиями кайзера, дымными крейсерами Антанты. Запад самостоятельно решал проблему своего противоборства с Германией, а Россия превращалась в объект этого противоборства. Впервые со времен Золотой Орды Россия перестала участвовать в международных делах. Страна погрузилась во мрак. Да, были беды и прежде. Но впервые со Смутного времени внешнее поражение наложилось на неукротимый внутренний хаос, и впервые за пятьсот лет у русского государства не было союзников. Хуже того, окружающие страны вожделенно смотрели на русское наследство.
Прозападные по видимости своего учения большевики оказались в конечном счете самыми большими изоляционистами, потому что обусловили связи с Центральной и Западной Европой немыслимым - победой там братской социал-демократии. Поскольку политические миражи рано или поздно должны были показать свою оторванность от реальности, вперед вышла та российская , о которой не мечтали и славянофилы. Россия действительно обернулась на Запад, по словам А. Блока, . Западная модель развития была отвергнута установлением небывалой формы правления, публикацией секретных договоров, отказом платить заграничные долги, созданием подрывного III Интернационала.
Психологически это был отрыв от петровской парадигмы. антизападная внутренняя ориентация царского образца уступила место жесткому антизападному курсу. Противоречие между внешней политикой (прозападной прежде) и внутренней практически исчезло.
В итоге коммунисты не достигли уровня западной раскрепощенной энергии - ГУЛАГ и коллективизация не порождали свободного самодовлеющего индивида, - но и свершения их были феноменальными по любым меркам: они переселили в города более половины населения, сделали обязательным всеобщее образование, внесли книгу в каждый дом, изгнали массовые эпидемии и голод, поставили образование и образованных на первое место среди общественных ценностей. Насильственная модернизация 1917-1991 годов исполнена человеческих трагедий, насилие есть насилие. Но мы должны видеть в конвульсиях потерпевшей в 1904-1917 годах жесточайшие поражения России рождение той воли ради будущего. Большевики никогда бы не победили и не устояли, если бы нация в целом не почувствовала унижения, исторического отставания, готовности к новой попытке сократить дистанцию между собой и Западом.
Россия стала силой, способной сокрушить Запад, - она нашла сторонников на Западе, она расколола Запад по социальному признаку. Наполеон предсказывал такую возможность еще в 1816 году, Данилевский - в 1871 году, Шпенглер - в 1918 году. Под знаком этой возможности прошла большая часть XX века - с 1917 по 1991 год. Повторим: антизападничество Октябрьской революции складывалось из постулатов славянофилов, евразийцев, социал-революционеров, панславистов, социал-демократов всех оттенков, желавших строить социалистическое общество мирового, а не ограниченно западного масштаба. Националисты призывали Россию сплотиться против враждебной Европы, коммунисты призывали пролетариев всех стран сплотиться против Запада как цитадели капиталистической эксплуатации. То была первая - после нескольких веков мирной передышки (после осады Вены) - угроза Западу.
***
Прошло ровно 90 лет, и тот же Запад в новом, монолитно-атлантическом обличье диктует России новый Брестский мир. Удивительно совпадающий с тем и по форме, и по содержанию. Они ничего не забыли и ничему не научились. Единственный вопрос: научились ли чему-то мы за этот 90-летний исторический отрезок?
(О Брестском мире читайте также статью журнала Der Spiegel на с. 68).
3 марта исполнилось 90 лет со дня подписания Брест-Литовского мирного договора с Германией, который даже самым горячим сторонником его подписания - Лениным - именовался .
.
Окончилась целая эпоха, окончился петровский период русской истории.
Кайзер Вильгельм начертал 7 января:
Украинские националисты пытались сыграть свою партию, опираясь и на немцев, и на западных союзников. В Бресте представители Центральной рады шли на все, чтобы заручиться антирусской поддержкой немцев, а в Киеве в декабре 1917 года они обхаживали французскую военную миссию генерала Табуи. 18 декабря Табуи просит конкретизировать украинские запросы относительно военной помощи. Генерал Табуи объявил себя уполномоченным французским правительством при Украинской республике и обещал помощь, в том числе военную. С таким же заявлением выступил в Киеве и британский представитель.
Но, как признает один из лидеров украинских националистов, Винниченко, к этому времени . Армия Рады разбредалась по родным местам, и ничто не могло ее остановить.
22 января 1918 года Центральная рада выпустила так называемый , провозглашавший Украинскую республику . Первыми, кто через десять дней признал независимость Украины, были немцы. Однако пока шел обмен ратификационными грамотами, на Украине началось социальное восстание. Советские армии окружили Киев и вступили в него 8 февраля 1918 года. Но вожди Рады искали нового союзника в деле раскола с Россией и 12 февраля обратились за помощью к Берлину.
Большевики игнорировали , и их позиция, по сведениям немцев, все более соответствовала складывающейся на Украине действительности. Центральная рада и временное украинское правительство бежали, а большевики возобладали на Украине. В Брест-Литовске появились новые украинцы (Медведев и Шахрай), уполномоченные вести мирные переговоры не от имени Центральной рады, а от лица образованного в Харькове большевистского правительства Украины. Троцкий заявил представителю Рады Любинскому, что власть Центральной рады распространяется лишь на его комнату в Брест-Литовске.
Время шло, красноречие Троцкого было признано всем миром, а формальное определение отношений России и Германии откладывалось на будущее. Генерал Гофман заявил, что германская сторона не намерена вступать в длительные дискуссии. Некоторые истины для нее уже самоочевидны. Так, вопрос об окраинных областях России германская сторона считает решенным - представители этих областей высказываются за отделение от Советской России, и немцы склонны поддержать их намерения. Троцкий немедленно заговорил об аннексиях, и никто не смог оспорить убедительности его слов. Мир слушал и видел, какой мир видится Берлину справедливым. Начавшаяся как беспроигрышная для немцев дипломатическая партия стала оборачиваться их пропагандистским поражением.
Генерал Гофман 18 января 1918 года произвел на свет то, что стало известно в истории как . Он расстелил перед русской делегацией карту с обозначенной на ней линией, за которую большевистское правительство должно было отвести свои войска, если оно не желало возобновления боевых действий с Германией. Троцкий спросил, какими принципами руководствовался Гофман при составлении этой карты. Гофман решил, что с него хватит демагогии. . Немцы прекратили дебаты и потребовали дать ответ в течение трех дней. Троцкий запросил отсрочки в 10 дней для отъезда делегации в Петроград с целью консультации с Лениным и Совнаркомом. Но самоуверенные немцы понимали, что их условия могут заставить даже слабое большевистское правительство возобновить военные действия.
21 января 1918 года Ленин и десять его соратников проголосовали за подписание мира, а сорок восемь членов Центрального комитета РКП(б) - за возобновление военного сопротивления немцам, Брест-Литовский мир был для них абсолютно неприемлем. На поверхность всплыла удивительная формулировка Троцкого . С нею комиссар иностранных дел и прибыл к месту ведения переговоров с центральными державами.
Немцы проявили миссионерского пыла большевиков. Делегация во главе с Г. Зиновьевым, задачей которого было осуществление социальной революции в Центральной Европе, была остановлена первым же немецким часовым. Тонны подрывной литературы по немецкому требованию сожгли. Германским независимым социалистам запретили посещать невиданное новое государство - Советскую Россию. В то же время Россия впервые за два с половиной года приоткрылась для Германии, появилась возможность провести линию сообщения между Петроградом и Берлином. Германские коммерческие агенты стали нащупывать почву для возвращения в Россию.
.
Перед нами грандиозная драма модернизации. Россия в лице своих лучших сынов приложила огромные усилия, чтобы войти в авангард мирового развития, чтобы из объекта исторического процесса стать его субъектом. Как оценил ситуацию Т. фон Лауэ, Россия была первой, наиболее драматической и наиболее крупной жертвой революции вестернизации, она осуществила самый протяженный по времени эксперимент строительства государства в условиях отсталости и одновременной близости к Западу. Ее судьба определялась не динамикой внутренних улучшений... а плохо налаженным взаимодействием внешнего влияния и реальностей внутренней жизни, при котором первое всегда владело инициативой. И никогда не желавшей признавать своей культурной зависимости элите не хватило честного понимания трагических условий своей страны>.
Фон Берген, ответственный за революционную подрывную деятельность в германском Министерстве иностранных дел, представил кайзеру Вильгельму Второму 1 декабря 1917 года общую оценку германской политики на востоке: . При этом немцы понимали, что даже революционной России будет трудно отказаться от союза с Западом перед глазами всего мира. Поэтому они не передоверили все грубой силе, а пошли на переговоры в Брест-Литовске.
Номинально немцы пошли на переговоры с лозунгом , но, как признал в своих поздних (1948) мемуарах глава германской делегации Кюльманн, .
Пункт об отказе от аннексий, несомненно, воодушевлял большевиков. Но, как живо передает представлявший военную элиту Германии на переговорах в Брест-Литовске генерал Гофман, стоило немцам зачитать свои условия, как
Германия не остановилась на Брест-Литовских договоренностях. К лету 1918 года германская армия вышла далеко за эти пределы, достигнув Закавказья. В специальном письме атаману Донского казачества император Вильгельм Второй обрисовал план раздела России (после отторжения Польши, балтийских провинций и Закавказья) на четыре независимых государства: Украину, Юго-Восточную Лигу (пространство между Украиной и Каспием), Центральную Россию и Сибирь.
В марте 1918 года Германия разделила с Австро-Венгрией зоны влияния над черноморскими портами. 11 мая 1918 года на конференции в Спа вожди Германии пришли к выводу, что . В начале лета 1918 года речь зашла о глубоком проникновении в оставшуюся Россию. Немцев не остановило даже убийство посла Мирбаха в Москве и фельдмаршала Эйхгорна в Киеве. Кумулятивную мудрость немцев сформулировал 4 августа 1918 года генерал Людендорф: пусть красные и белые ослабляют друг друга, в этом случае, кто бы ни победил, будет зависим от Германии. Детально германскую политику в это время германского всемогущества сформулировал 21 августа 1918 года канцлер фон Гинце: .
При всем этом в германской элите жил страх. Министр иностранных дел Германии Рихард Кюльманн в 1918 году писал: . По мнению германского историка Ф. Фишера, .
Последующие месяцы 1918 года не должны быть забыты. Историческое бытие России было поставлено под вопрос. На месте величайшей державы лежало лоскутное одеяло государств, краев и автономий, теряющих связи между собой. Центральная власть распространялась, по существу, лишь на две столицы. Треть европейской страны оккупировали немцы - Прибалтика, Белоруссия, Украина. На Волге правил комитет Учредительного собрания, в Средней Азии - панисламский союз, на Северном Кавказе - атаман Каледин, в Сибири - региональные правительства. Великая страна пала ниц. Падение не могло быть более грубым, унизительным, мучительным.
Великий внутренний раздор принес и величайшее насилие. 170 млн жителей России вступили в полосу разгорающейся Гражданской войны, включающей в себя все зверства, до которых способен пасть человек. Противоречия разорвали последние силы нации.
Россия уже не смотрела на Европу. Та сама пришла к ней серыми дивизиями кайзера, дымными крейсерами Антанты. Запад самостоятельно решал проблему своего противоборства с Германией, а Россия превращалась в объект этого противоборства. Впервые со времен Золотой Орды Россия перестала участвовать в международных делах. Страна погрузилась во мрак. Да, были беды и прежде. Но впервые со Смутного времени внешнее поражение наложилось на неукротимый внутренний хаос, и впервые за пятьсот лет у русского государства не было союзников. Хуже того, окружающие страны вожделенно смотрели на русское наследство.
Прозападные по видимости своего учения большевики оказались в конечном счете самыми большими изоляционистами, потому что обусловили связи с Центральной и Западной Европой немыслимым - победой там братской социал-демократии. Поскольку политические миражи рано или поздно должны были показать свою оторванность от реальности, вперед вышла та российская , о которой не мечтали и славянофилы. Россия действительно обернулась на Запад, по словам А. Блока, . Западная модель развития была отвергнута установлением небывалой формы правления, публикацией секретных договоров, отказом платить заграничные долги, созданием подрывного III Интернационала.
Психологически это был отрыв от петровской парадигмы. антизападная внутренняя ориентация царского образца уступила место жесткому антизападному курсу. Противоречие между внешней политикой (прозападной прежде) и внутренней практически исчезло.
В итоге коммунисты не достигли уровня западной раскрепощенной энергии - ГУЛАГ и коллективизация не порождали свободного самодовлеющего индивида, - но и свершения их были феноменальными по любым меркам: они переселили в города более половины населения, сделали обязательным всеобщее образование, внесли книгу в каждый дом, изгнали массовые эпидемии и голод, поставили образование и образованных на первое место среди общественных ценностей. Насильственная модернизация 1917-1991 годов исполнена человеческих трагедий, насилие есть насилие. Но мы должны видеть в конвульсиях потерпевшей в 1904-1917 годах жесточайшие поражения России рождение той воли ради будущего. Большевики никогда бы не победили и не устояли, если бы нация в целом не почувствовала унижения, исторического отставания, готовности к новой попытке сократить дистанцию между собой и Западом.
Россия стала силой, способной сокрушить Запад, - она нашла сторонников на Западе, она расколола Запад по социальному признаку. Наполеон предсказывал такую возможность еще в 1816 году, Данилевский - в 1871 году, Шпенглер - в 1918 году. Под знаком этой возможности прошла большая часть XX века - с 1917 по 1991 год. Повторим: антизападничество Октябрьской революции складывалось из постулатов славянофилов, евразийцев, социал-революционеров, панславистов, социал-демократов всех оттенков, желавших строить социалистическое общество мирового, а не ограниченно западного масштаба. Националисты призывали Россию сплотиться против враждебной Европы, коммунисты призывали пролетариев всех стран сплотиться против Запада как цитадели капиталистической эксплуатации. То была первая - после нескольких веков мирной передышки (после осады Вены) - угроза Западу.
***
Прошло ровно 90 лет, и тот же Запад в новом, монолитно-атлантическом обличье диктует России новый Брестский мир. Удивительно совпадающий с тем и по форме, и по содержанию. Они ничего не забыли и ничему не научились. Единственный вопрос: научились ли чему-то мы за этот 90-летний исторический отрезок?
(О Брестском мире читайте также статью журнала Der Spiegel на с. 68).
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
