Архивная публикация 2005 года: "Зачистка с похищением"

…Беслана Арапханова, комбайнера из села Галашки Сунженского района Ингушетии, расстреляли по ошибке. На глазах у жены и семерых детей. В четыре утра в дом ворвались вооруженные люди в масках, не спросив фамилии, выдернули из постели, надели наручники, бросили на пол, стали избивать, спрашивая, где боевики и оружие. На крики жены в дом прибежал сосед-имам, просил выслушать его, ручался за Беслана, добропорядочного семьянина, который помимо своих опекал еще детей младшего брата-милиционера, убитого боевиками на посту в станице Нестеровской в 1999 году. Жене, учительнице, пригрозили автоматом: «Молчи, сука!» Говорили на чистом русском. Беслана вывели в наручниках во двор и снесли голову «cтечкиным». Когда жена закричала: «За что?» — ей назвали фамилию Хучбарова. «Какой же это Хучбаров?!» — «Не Хучбаров? Ой, извините, мы ошиблись». Оказывается, некие спецслужбы проводили операцию по задержанию известного бандита Руслана Хучбарова, но промахнулись адресом. И жизнью.

Уголовное дело по поводу «ошибочного возмездия» направлено в Военную прокуратуру, поскольку в ходе предварительного следствия вроде бы говорилось, что спецмероприятие якобы осуществили сотрудники УФСБ по Республике Ингушетия. Было даже якобы установлено имя одного из них, жителя Иркутска, но оттуда пришел ответ: «В списках не значится». Действительно, имена сотрудников спецслужб залегендированы. Однако в данном случае загадочность и отсутствие ответов на невнятные подозрения не укрепляет шаткий мир в республике.

У начальника УФСБ по Ингушетии Сергея Корякова недавно закончился двухгодичный срок командировки в республику. Однако генерал-майору уезжать домой в Иркутск не хотелось, и он, говорят, ездил в Москву хлопотать о продлении. Хотя к Корякову были, рассказывают, неудобные вопросы и на республиканском, и на федеральном уровне по поводу не вполне адекватных действий во время трагических событий 22 июня прошлого года — ночного налета боевиков на Назрань.

Ходит по республике и история о похищении старшего помощника прокурора республики Рашида Оздоева. Отец без вести пропавшего Рашида, федеральный судья в отставке Борис Оздоев, располагает аудиозаписью показаний человека, назвавшегося подчиненным Корякова и, судя по записи, признающегося в организации похищения. Во всяком случае, так трактует эту запись Оздоев. «Мы произвели столкновение с 99-й моделью «жигулей» 97-го региона... Людей из машины закинули в «газель» — речь на этой записи шла о машине Рашида, которого Султыгов довольно точно описал. Трое действующих сотрудников УФСБ рассказали Борису Оздоеву, что якобы видели машину его сына в Магасе, в гараже УФСБ. По убеждению Бориса Оздоева, Рашида похитили в связи с его деятельностью: работа его заключалась в надзоре над органами ФСБ, он был допущен к секретным материалам второй категории, поэтому «много знал о беспределе». Между тем, по другим сведениям, похищенный вместе с Оздоевым Тимур Цечоев являлся финансистом боевиков, а Рашид просто оказался ненужным свидетелем. Цечоев, по информации из правоохранительных органов, в тот день вез $500 тыс., которые (если они действительно были) исчезли, как и вся «банда Цечоева», то есть — бесследно.

Борис Оздоев вот уже почти год пишет в Генпрокуратуру, на Лубянку и просит только об одном: «Если мой сын в чем-то замешан, у меня нет никаких претензий, только пусть мне об этом скажут». Ответ один — он приходит, увы, от Корякова, с которым Борис Оздоев неоднократно встречался: «Информацией о похищении Оздоева Рашида Борисовича мы не располагаем».

За последние пять месяцев в Ингушетии зафиксировано несколько случаев обращения жителей по поводу похищений, избиений, несанкционированных обысков. Во всех жалобах фигурируют вооруженные люди в масках, на машинах без номеров, с тонированными стеклами и со спецпропусками. Машины со спецталонами местной милиции запрещено досматривать. Но поскольку, к примеру, ФСБ не ставит в известность ни местное МВД, ни прокуратуру о проводимых на территории Ингушетии «спецмероприятиях», то даже проверить, подлинны или фальшивы эти «пропуска-вездеходы», невозможно. Президент Ингушетии Мурат Зязиков некоторое время назад потребовал досматривать все машины со спецпропусками. Запретил въезжать в республику машинам без номеров. Но несколько недель назад очередная вооруженная группа без опознавательных знаков совершила рейд в станицу Вознесеновка, в результате которого ни одного бандита не обнаружили. Местные милиционеры вместе с мобильным отрядом МВД РФ заблокировали этих «федералов» на выезде из города Карабулак, отобрали у всех документы, выяснили личности, потом выставили сопровождение и отправили «залетных» восвояси.

По словам депутата Госдумы Мухарбека Аушева, «президент Зязиков не позволяет федералам беспредельничать в Ингушетии». Бывший замминистра внутренних дел РФ, ныне председатель комитета Государственной думы по безопасности Владимир Васильев отметил в одном из интервью: «Не секрет, что в отношениях между президентом Ингушетии и некоторыми федералами есть определенный холодок. Потому что Зязиков настроен быть хозяином своей земли». Правда, Васильев фамилию Корякова не назвал.

«Машины со спецпропусками все равно идут, — говорит бывший федеральный судья Борис Оздоев. — По закону, глава региона не вправе вмешиваться в дела служб федерального подчинения. У него сложнейшая ситуация. С одной стороны, ему доверили регион, а с другой — говорят: безопасность — не ваша сфера. А он с этим не соглашается».

Некие спецпропуска показывала на посту ГАИ и та бригада в масках и камуфляже, которая похитила накануне Нового года Адама Берсанова из города Малгобека. Мать с сыном спали, когда вооруженная группа ворвалась в дом, вышибив дверь. Сына схватили, матери в зубы сунули автомат со словами: «В угол, сука! Сейчас мы тебя расстреляем!» Мать просила: «Дайте ему хоть одеться, у него грипп!» Ей отвечали: «Там ему одежда не понадобится». По словам матери, сын практически все время был с семьей, работал вместе с ней на техстанции. Единственный «грех» — был богобоязненным, в свое время учился в исламском институте. Может, за это его и записали в ваххабиты. Если виноват, говорит она, пусть его накажут, но скажут мне — за что. Мать четырежды побывала у замначальника УФСБ Кондратьева, который отвечал: «У нас его не было, мы операцию не проводили». Кто проводил? Не знают.

На координационных совещаниях силовых структур Корякову не раз напоминали, что на территории Ингушетии не проводится контртеррористическая операция, значит, здесь действует УПК РФ. Но в правовом-то поле развернуться бывает трудно, когда речь идет о чрезвычайных действиях. Как трудно бывает реально отличить, кто на самом деле был убитым боевиком, а кто просто попал под горячую руку, превратившись в «сопутствующие потери». Впрочем, теперь это уже не проблемы Сергея Корякова. Он не сумел продлить командировку и, видимо, уезжает на родину, в Иркутск.