Архивная публикация 2007 года: "Жесткий неоклассицизм"
Брэд Мелдау, Концертный зал им. П.И.Чайковского, 20 января.Когда-то выдающийся поэт эпохи Александр Лаэртский сказал, что весь блюз — это одна и та же песня, каждый раз просто сыгранная немного по-другому. Эстеты и выпендрежники его заклевали и выгнали с радиостанции. А мы наберемся смелости и скажем то же самое про джаз. Музыка в отличие от литературы не имеет никакого смысла, поэтому ее идея едина, неделима и проста. С высоты универсума десятки структурных отличий гангстер-рэпа от джаза растворяются в пустоте. Просто иногда хочется кабаков, стриптиза и параноидальной метафоры, а иногда тишины и покоя.
Судя по трем последним альбомам Брэда Мелдау (кстати, все они изданы в 2006 году), создается впечатление, будто он разочарован в модном джазовом хорроре, не ищет экспериментов и приключений. Говорят, что кроме Брамса (левой рукой он играет классическую полифонию, а правой импровизирует) он смело использует композиции Beatles и Radiohead в своих выступлениях, но в последних альбомах House On Hill и Love Sublime (вместе с оперной певицей Рене Флеминг, по мотивам стихов Райнера Марии Рильке) вышло че-то очень аристократично. Мелдау еще не старый парень лет тридцати пяти, а на эмоции как-то отчаянно скуп. При всех намеках на внутреннюю работу одинокого интеллектуала это звучит несколько нудновато. Как раз для такого же слушателя — человека, уставшего от бесконечной гонки. Если бы фильм «Мертвый сезон» снимали сегодня, такие произведения идеально бы легли для саундтрека. Кстати, в реальном «Мертвом сезоне» звучит одна из самых блестящих джазовых тем, записанных в Союзе, — дуэт клавесина и ритм-секции. «Нас не видят, но нас узнают...» — передает она настроение героя Баниониса. Мелдау можно прописать тем, кто очень утомлен активной социальной позицией, работой с бюрократическим аппаратом и вечными корпоративными скандалами.
Это понял и Голливуд — музыка Мелдау звучит в таких очень непростых фильмах, как «С широко закрытыми глазами» Стэнли Кубрика и «Отель «Миллион долларов» Вима Вендерса, вместе с композициями Брайена Ино и Боно. Для депрессивного кино о «разочаровании в жизни» имеется целое направление «разочарованного» джаза. В 70-е под лейблом ECM Editions of Contemporary Music вышла серия альбомов, музыку которых не отнести к насыщенному джазу прокуренных клубов. Четкое, кристально чистое звучание фортепиано, виброфона и электрогитар сбивали с толку тех, кто привык к авангарду и революции. Кризис джаза парадоксально проявился в возвращении к неоклассицизму, то есть просто к вариациям на тему классической музыки. Чисто, экологично, безмятежно. Хэрби Хенкок и Чик Кориа тоже приложили руку к превращению джаза в камерную музыку, побыли в этом состоянии и пошли дальше. Мелдау пока остался там.
Брэд Мелдау, Концертный зал им. П.И.Чайковского, 20 января.Когда-то выдающийся поэт эпохи Александр Лаэртский сказал, что весь блюз — это одна и та же песня, каждый раз просто сыгранная немного по-другому. Эстеты и выпендрежники его заклевали и выгнали с радиостанции. А мы наберемся смелости и скажем то же самое про джаз. Музыка в отличие от литературы не имеет никакого смысла, поэтому ее идея едина, неделима и проста. С высоты универсума десятки структурных отличий гангстер-рэпа от джаза растворяются в пустоте. Просто иногда хочется кабаков, стриптиза и параноидальной метафоры, а иногда тишины и покоя.
Судя по трем последним альбомам Брэда Мелдау (кстати, все они изданы в 2006 году), создается впечатление, будто он разочарован в модном джазовом хорроре, не ищет экспериментов и приключений. Говорят, что кроме Брамса (левой рукой он играет классическую полифонию, а правой импровизирует) он смело использует композиции Beatles и Radiohead в своих выступлениях, но в последних альбомах House On Hill и Love Sublime (вместе с оперной певицей Рене Флеминг, по мотивам стихов Райнера Марии Рильке) вышло че-то очень аристократично. Мелдау еще не старый парень лет тридцати пяти, а на эмоции как-то отчаянно скуп. При всех намеках на внутреннюю работу одинокого интеллектуала это звучит несколько нудновато. Как раз для такого же слушателя — человека, уставшего от бесконечной гонки. Если бы фильм «Мертвый сезон» снимали сегодня, такие произведения идеально бы легли для саундтрека. Кстати, в реальном «Мертвом сезоне» звучит одна из самых блестящих джазовых тем, записанных в Союзе, — дуэт клавесина и ритм-секции. «Нас не видят, но нас узнают...» — передает она настроение героя Баниониса. Мелдау можно прописать тем, кто очень утомлен активной социальной позицией, работой с бюрократическим аппаратом и вечными корпоративными скандалами.
Это понял и Голливуд — музыка Мелдау звучит в таких очень непростых фильмах, как «С широко закрытыми глазами» Стэнли Кубрика и «Отель «Миллион долларов» Вима Вендерса, вместе с композициями Брайена Ино и Боно. Для депрессивного кино о «разочаровании в жизни» имеется целое направление «разочарованного» джаза. В 70-е под лейблом ECM Editions of Contemporary Music вышла серия альбомов, музыку которых не отнести к насыщенному джазу прокуренных клубов. Четкое, кристально чистое звучание фортепиано, виброфона и электрогитар сбивали с толку тех, кто привык к авангарду и революции. Кризис джаза парадоксально проявился в возвращении к неоклассицизму, то есть просто к вариациям на тему классической музыки. Чисто, экологично, безмятежно. Хэрби Хенкок и Чик Кориа тоже приложили руку к превращению джаза в камерную музыку, побыли в этом состоянии и пошли дальше. Мелдау пока остался там.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
