Верят ли на Дальнем Востоке в «желтую угрозу»

В Казахстане и Киргизии многие убеждены, что на Дальнем Востоке так много китайских мужчин, что русским парням найти себе супругу практически невозможно.

Когда в обществе обсуждают развитие сотрудничества с Китаем, всегда найдется кто-нибудь, кто скажет: «Ты что, хочешь, чтобы у нас было, как на Дальнем Востоке?» Под этим подразумевается ситуация, когда миллион китайских крестьян тайно заселили и загадили все пригодные для сельского хозяйства земли, на местные фабрики из КНР перенесли все вредное производство, а китайские нувориши разобрали всех местных красавиц, дали детям китайское гражданство, но сами почему-то приняли местное и могут теперь влиять на выборы.

«Желтая угроза» – штука универсальная. Каждый может упаковать в эту форму свои фобии. В Центральной Азии боятся этнического поглощения: придут китайцы – и исчезнет народ. В Москве опасаются потери своих восточных владений: придет Китай и захватит наши ресурсы. А ресурсы нам самим ой как нужны!

А что дальневосточники? Верят ли они в «желтую угрозу»?

И нет, и да.

Нет, потому что, когда ты несколько десятилетий живешь в ожидании китайской экспансии, сложно не заметить, что ее как не было, так и нет. Вы удивитесь, но в Москве китайцев проживает больше, чем на всем Дальнем Востоке. Вывеску на китайском языке легче увидеть в Санкт-Петербурге, чем в Хабаровске.

На весь Дальневосточный федеральный округ нет ни одного китайского завода. И, кстати, местные мужчины все еще в состоянии найти себе русскую невесту. А смешанные браки по-прежнему очень большое исключение из правил. И даже выпускницы факультета китаеведения чаще выходят замуж за американцев, чем за китайцев.

И все-таки да, где-то на подкорке каждого дальневосточника записано: «Осторожно: Китай!» Для местных жителей с детства Дальний Восток это прежде всего «форпост России в Азии». И только потом «окно в АТР».

Противоречивость этих двух утверждений никого не смущает. Местные чиновники могут сначала на одном дыхании битый час говорить о сотрудничестве и китайских инвестициях, а потом вдруг сказать: «А вообще, мне бы в район одну военно-космическую часть, и нафиг мне тут китайцы эти не нужны».

Впрочем, Дальний Восток – он ведь очень разный. Владивосток – город торговый и довольно легкомысленный. Порт. «Все флаги в гости к нам». Китай здесь воспринимается как один из «восточной троицы»: КНР, Япония, Корея. Оттого и нет обреченности на дружбу с Китаем. Местные идут в кафе и заказывают кимчи, рамен и го-бао-жоу. И все довольны.

В Благовещенске ситуация другая. Тут Китай виден каждый день. Если выйти на песчаную отмель посреди Амура, то его не только видно, но и отчетливо слышно: вплоть до отдельных фраз. На самом деле Благовещенск крупнее, чем соседний Хэйхэ, но это заметно только из космоса. А невооруженным глазом видно другое: небоскребы на китайском берегу и хрущевки на нашем. Оттого отношение к Китаю здесь настороженно-фаталистское. «Китай – это судьба», и все это понимают. И все же есть что-то завораживающе-пугающее в том, что на том берегу из ничего небоскребы выросли, а на нашем как стояли хрущевки, так и стоят.

Чита и Хабаровск – города армейские, штабные, центры военных округов (в Чите был до 2010 года). Им опасаться супостата вообще по долгу службы полагается. Потому, когда чиновники говорят о китайских инвестициях, местные видят в этом не шанс расшевелить стагнирующую региональную экономику, а риски и угрозы. И даже готовы шумные акции протеста на площадях устраивать. Против пенсионной реформы не готовы, а против китайских инвестиций – пожалуйста.

Впрочем, на бытовом уровне и там отношение к китайцам снисходительно-позитивное. Дни рождения ходят справлять в китайские рестораны. Покупают китайскую технику и одежду. И по-своему уважают: «Китайцы, конечно, молодцы». И все с этим тут же соглашаются.