В начале второй декады января еще существовали разные мнения о путях распространения и степени опасности COVID-19, даже возможность передачи от человека к человеку ставилась под сомнение. Однако к 20 января это было уже доказано, и появились новые данные об опасности вируса. С этого дня руководство КНР, включая лично Си Цзиньпина, начинает отдавать конкретные и жесткие указания о борьбе с эпидемией, а с 23 января начинается блокада Уханя.

В Москве в это время продолжается организационная неразбериха. Лишь 31 января Владимир Путин отправил Си Цзиньпину телеграмму, в которой выражал сочувствие в связи с эпидемией и предлагал помощь. Насколько можно судить, эта задержка вызвала некоторое недоумение в Пекине.

Китайское средство от вируса

В дальнейшем Россия довольно быстро наращивает помощь КНР. Военно-транспортные самолеты с медицинскими грузами отправляются туда с первых чисел февраля. А уже 11 февраля министр промышленности и торговли Денис Мантуров сообщает, что Китаю передано 2 млн медицинских масок. Это была лишь малая часть помощи: только у удмуртской компании «Локомотив» Минпромторг в начале февраля закупил 3,2 млн масок, а всего компания планировала отправить в Китай 7 млн масок и 15 млн бахил.

Значительная помощь оказывалась и по линии местных правительств, в том числе с задействованием каналов побратимских связей между городами.

По мере затухания эпидемии в Китае и ее распространения в России эта помощь вернулась сторицей. Показателен пример отношений российского города Магадан (население 95 тыс. человек) и его побратима Шуанъяшань (население городского округа 1,5 млн). В конце января Шуанъяшань попросил Магадан помочь в борьбе с вирусом и получил 2 тыс. медицинских респираторов и 200 медицинских костюмов. В конце марта уже Шуанъяшань отправил в Магадан 20 тыс. медицинских масок.
В целом поставки медицинских масок в Россию из КНР исчислялись десятками миллионов уже в марте, закупались и другие материалы. Таким образом, страны оказали друг другу существенную помощь при прохождении пиков инфекции.

Но были и проблемы. Китай своевременно не передал России штамм вируса, из-за чего она вынуждена была просить его у другой страны. Российские вирусологи посещали КНР и получали содействие китайцев при испытаниях российских тестовых систем в местных условиях, но в то же время отмечали, что напрямую к пациентам их не пускали.

Проблемы могли быть отчасти связаны со специфической системой управления кампанией по борьбе с вирусом в КНР. 26 января для этого была сформирована специальная Малая руководящая группа (МРГ) во главе с премьером Госсовета Ли Кэцяном. Помимо него в группу вошли ряд чиновников уровня вице-премьеров, членов Госсовета и руководителей ключевых подразделений ЦК. Национальная комиссия по здравоохранению КНР и Центр по профилактике и контролю над заболеваниями КНР жестко контролировались сверху и любые важные шаги в сфере внешних контактов могли делать лишь с разрешения МРГ. Вероятно, это тормозило обмен информацией.

Ряд проблем был связан со случаями дискриминации китайцев в России на раннем этапе эпидемии и русских (наряду с прочими иностранцами) в Китае на ее поздних этапах, начиная с марта.

Как сотрудничество России и Китая в создании СПРН повлияет на стратегический баланс в мире

Действия китайских пропагандистов, отрабатывавших тему быстрого прохождения пика эпидемии, также не всегда были уместны. Они не только превозносили успехи КНР, но и подчеркивали неудачи (порой мнимые) других стран. Неудачниками обычно выставляются страны Запада, но порой от изданий вроде Global Times достается и России.

Тем не менее на фоне грандиозных скандалов, случившихся во время пандемии между некоторыми западными странами, такие трения не выглядят существенными. В целом российско-китайское партнерство пока неплохо проявляет себя в период коронакризиса.

В настоящее время Китай подвергается информационной атаке – его обвиняют в возникновении пандемии. В Америке призывы привлечь КНР к ответственности за коронакризис уже вышли на политический уровень. У России отношения с США, впрочем, тоже не улучшаются. В результате есть все основания ожидать дальнейшего укрепления российско-китайского «согласия» на антиамериканской основе.

Автор – ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН