В «Другом человеке» важная роль отдана и актеру Адаму Пирсону. Причем американский режиссер Аарон Шимберг снимает второй фильм подряд с Пирсоном, которого многие могут помнить по одному из самых известных эпизодов культовой картины Джонатана Глейзера «Побудь в моей шкуре». Актер с рождения болен нейрофиброматозом: в детстве он перенес множество операций, его лицо покрыто опухолями. Однако его недюжинное обаяние и актерские способности заставляют почти забыть о том, что он выглядит необычно. Особенность Пирсона стала источником рефлексии для Шимберга в его предыдущем проекте «Связанные по жизни» об актрисе, которая пытается преодолеть свое предвзятое отношение к коллеге по съемочной площадке со столь нестандартной внешностью.

"Мой Марчелло": печальная комедия о дочери великих актеров

В «Другом человеке» Пирсон появляется ближе ко второй половине фильма. Первая партия же отдана голливудской звезде Себастиану Стэну, который известен киноманам не только как Зимний Солдат из вселенной Marvel, но и как любящий жанровые эксперименты актер арт-мейнстрима («Тоня против всех», «Свежатинка», грядущий «Ученик. Восхождение Трампа», в котором он сыграл, собственно, Дональда Трампа).

Персонаж Себастиана Стэна по имени Эдвард страдает тем же недугом, что и Адам Пирсон в реальности. Несмотря на это, его жизнь не так уж плоха. Он участвует в съемках (правда, пока что кинокарьера ограничивается продвигающим инклюзивность роликом для офисов), его узнают на улице. Новая соседка – начинающий драматург Ингрид (норвежская актриса Ренате Реинсве из «Худшего человека на свете») – проявляет к Эдварду дружеское тепло, часто проводит с ним время и обещает написать однажды про товарища пьесу.

И все-таки Эдвард осознает, что многие вещи ему недоступны: он едва ли завоюет любовь красивой девушки, едва ли добьется большого профессионального успеха или сможет просто-напросто, не комплексуя, посидеть в баре. Кроме того, его болезнь способна со временем лишить его слуха. Поэтому, когда Эдвард узнает об экспериментальном методе лечения, он соглашается.

И вот вдруг герой начинает меняться (в эти моменты появляется ощущение, что мы вновь смотрим какой-то боди-хоррор вроде недавней «Субстанции», но, к счастью, это длится недолго). Эдвард обретает понятную другим красоту и сразу же решает отказаться от прошлой жизни и собственной личности, которые ему отвратительны. Однако, как все знают, сбежать от себя невозможно: по крайней мере, если не проводить никакую внутреннюю работу.

Эдвард становится риелтором, его лицо красуется на рекламных плакатах компании, он переезжает в квартиру получше и заводит романтические отношения. Но однажды он видит на улице Ингрид и, проследив за ней, узнает, что она и правда написала о нем пьесу. Эдвард готов на все, чтобы получить роль своей мечты, роль своей жизни. Но в последний момент на горизонте появляется Освальд (выход Адама Пирсона) – англичанин с тем же заболеванием, что и у него, – который завоевывает симпатию всех, кого встречает на своем пути.

"Субстанция": шокирующий хоррор об эйджизме и стандартах красоты

Если Эдвард до своего преображения вел замкнутый образ жизни из-за неуверенности в себе, то Освальд – полная ему противоположность. Его жизнь активна и разнообразна, а уверенности в себе можно только позавидовать. Вся команда спектакля влюбляется в Освальда, которому не нужно надевать на себя маску, чтобы выйти на сцену.

Аарон Шимберг в «Другом человеке» создает очень необычный жанровый коктейль, будоражащий и освежающий. Поначалу картина во многом построена как физическая комедия в духе немого кинематографа: внутренняя неловкость Эдварда проявляется в виде неловкости физической. Потом начинается боди-хоррор. Где-то в промежутках – типичный фильм Вуди Аллена о нью-йоркской интеллектуальной богеме (Ингрид и Освальд), над которой автор, как и его старший коллега, конечно, посмеивается, пусть и с нежностью. Любопытна связанная с Ингрид рефлексия автора о том, как писатели переплавляют жизнь в творчество, по сути, порой довольно бессовестно используя опыт реальных людей в своих целях.

В некоторых условностях сюжетных поворотов «Другого человека», как и в лечении, которое проходит Эдвард, можно усмотреть фантастическую составляющую. Параллельно разворачивается психологическая драма как главенствующий над всеми остальными жанр фильма. Интересно, что именно психологическая, а не социальная: главный герой все-таки почти не сталкивается с прямой агрессией из внешнего мира. Причиной всех его неудач становится отсутствие внутренней опоры.

"Чёрный пёс" и "Планета Джанет": атмосферные фестивальные хиты в прокате

Впрочем, образчики красоты так или иначе навязаны обществом, поэтому на самом деле все, конечно, несколько сложнее. Здесь снова хочется вспомнить «Субстанцию», в которой стареющая героиня Деми Мур настолько ненавидела себя, что была готова пойти на саморазрушение ради второй молодости. «Другой человек» хочет быть универсальной общечеловеческой историей на тему ломающей жизнь неуверенности в себе, но все-таки в таком случае возникают некоторые вопросы к выбору героя, который ближе к финалу производит все более ничтожное впечатление.

Едва ли большая часть людей на этой планете может поставить себя на место человека, который так радикально отличается от других. И совершенно понятно, что даже новая идеальная внешность не может по мановению волшебной палочки залатать дыры в позитивном восприятии себя. Зачем же тогда Шимберг, по сути, осуждает героя, которому можно только посочувствовать?

Вероятно, все происходящее стоит воспринимать все же как метафору, благодаря которой можно максимально наглядно продемонстрировать, как отсутствие работы над самооценкой губительно сказывается на человеке. Мнение героя о себе зависит только от внешних обстоятельств: как только на его пути появляется, как ему кажется, более талантливый и яркий Освальд, персонаж Себастиана Стэна словно вновь откатывается к своим прежним настройкам.

В итоге оказывается, что Эдвард при всех внешних изменениях внутренне не изменился ни на йоту, и это печально, потому что страдает от этого тоже он (и попавшиеся под руку люди). Точно такой же метафорой становится дыра в потолке, которую герой упорно отказывается заделывать, пока оттуда не сваливается на него крыса. Однако потолок в квартире починить все-таки гораздо проще, чем собственную «крышу», если слишком долго игнорировать проблемы с ней.